Абсолютная природа вещных прав и правоотношений

— Фактические отношения принадлежности вещей выражаются, с одной стороны, в непосредственном отношении лица к вещи, с другой — в его отношении ко всем другим, не обладающим вещным правом и оттого — противостоящим ему, лицам^[1]. Отсюда следует, что вещные правоотношения, как «фиксирующие статику имущественного положения субъектов» должны включать в себя возможности управомоченного лица, во-первых, непосредственно воздействовать на вещь и, во-вторых, отражать любые на нее посягательства со стороны всех других лиц^[2]. В правоотношениях же обязательственных — опосредующих динамику имущественных отношений — управомоченное лицо не совершает никаких активных действий в отношении объекта обязательства, но требует их совершения от определенного конкретного обязанного лица. «В вещных правоотношениях управомоченный субъект своими действиями по осуществлению права непосредственно, без содействия обязанных лиц удовлетворяет свои интересы за счет вещи. Лицо, обладающее обязательственным правом, может удовлетворить свой интерес к имуществу только через действия обязанного лица по исполнению обязанности»^[3]. Вещные права «устанавливают непосредственное господство лица над вещью, а не над поведением другого, обязанного лица (что характерно для обязательственных прав). Они юридически оформляют непосредственное отношение лица к вещи, дающее ему возможность использовать данную вещь в своих интересах без участия иных лиц… В обязательственных отношениях управомоченное лицо может удовлетворить свой интерес лишь с помощью определенных действий обязанного лица…»; вещное право «определяет связи управомоченного лица со всеми другими (третьими) лицами, а не с конкретным обязанным лицом…»^[4]. «Обязательственные права, в отличии от вещных прав, не в состоянии обеспечить управомоченному лицу непосредственное (без действий обязанного лица) господство над вещью"1.

Проанализировав все приведенные высказывания, легко заметить, что речь в них ведется сразу о трех критериях различения вещных и обязательственных правоотношений:

• 1) о способе удовлетворения интересов управомоченного лица — собственном действии управомоченного лица в вещных правоотношениях и требовании им чужого действия в обязательственных),
• 2) об объекте приложения юридически возможных усилий (господства]) управомоченного лица — таковым является вещь в правоотношениях вещных и действие в правоотношениях обязательственных, и, наконец,
• 3) о круге лиц, обязанностями которых обеспечивается соответствующая возможность управомоченного субъекта (неопределенный круг в вещных и строго определенное конкретное обязанное лицо в обязательственных правоотношениях).

Какой же из них действительно является критерием разграничения? Ответ очевиден: сам по себе — никакой. Ни один из названных (и никаких иных!) факторов не может служить достаточным основанием для разделения правоотношений на вещные и обязательственные. Дело в том, что само это разделение нельзя назвать классификацией, так как оно не отвечает требованию полноты — ее элементы не исчерпывают всего разнообразия гражданских правоотношений. «Еще не более ста лет тому назад гражданско-правовой инструментарий регулирования имущественных отношений в основном исчерпывался институтами вещного и обязательственного права… Однако в связи с бурным развитием и усложнением современного экономического (имущественного) оборота соответственно развивалось и усложнялось гражданскоправовое регулирование, в котором появились (обособились) новые институты и подотрасли»^[5][6] — совершенно справедливо указывает профессор Е. А. Суханов, после чего приводит примеры исключительных и корпоративных прав в качестве тех самых пресловутых «новообразований». Исключительные права, подобно вещным, узаконивают собственные активные действия управомоченных лиц, обеспеченные обязанным поведением неопределенного круга субъектов. Корпоративные же права, подобно обязательственным, но выделенным уже по критерию определенности круга обязанных лиц, оформляют отношения с участием строго определенного обязанного субъекта^[7].

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что речь должна идти о несколько иной классификации правоотношений, а именно — об их разделении на такие категории, которые были бы общими.

(родовыми), с одной стороны, для вещных, исключительных (а также личных) прав, разграничиваемых уже между собой по своим объектам (вещи, результаты интеллектуальной деятельности, нематериальные блага, обеспечивающие условия существования личности), а с другой — для обязательственных и корпоративных. И такая классификация имеется; больше того, она известна любому, мало-мальски интересующемуся цивилистикой и описывается практически во всех учебниках гражданского права¹. Это — разделение правоотношений на абсолютные и относительные, производимое, по мнению В. С. Ема, «по особенностям характера взаимосвязи управомоченного и обязанного субъектов»^[8][9]. Далее расшифровывается, что «особенности характера взаимосвязи» сводятся к степени определенности круга обязанных лиц^[10]. Вещные правоотношения — типичный вид правоотношений абсолютных, обязательственные — относительных^[11].

• [1] См.: учебник. Т. 1. С. 38; Учебник. Т. 2. С. 5, 16—17.
• [2] См.: учебник. Т. 1. С. 133.
• [3] Учебник. Т. 1. С. 133—134 (автор главы — В. С. Ем).
• [4] Учебник. Т. 2. С. 5, 140—141 (автор главы— Е. А. Суханов).
• [5] Там же. С. 12.
• [6] Учебник. Т. 1. С. 39.
• [7] Вопрос о содержании корпоративных прав — требования, активные действия, или и то и другое — является спорным, а для настоящей статьи непринципиальными потому в ней не затрагивается.
• [8] В том числе в Учебнике.
• [9] Учебник. Т. 1. С. 130.
• [10] В нашем Учебнике гражданского права (М., 2002/2003, п. 1086—1088) мы указывали, что «Критерием классификации субъективных гражданских прав на абсолютные и относительные… выступает роль и значение составляющих их правомочий дляудовлетворения интереса управомоченного лица»; в соответствии с этим критериеммы определили, что «абсолютными субъективными гражданскими правами называются такие субъективные права, которые удовлетворяют интерес управомоченногосубъекта главным образом посредством предоставления ему возможности совершениясобственных активных действий, непосредственно воздействующих на их (т. е. прав) объект», а относительными — такие «…которые удовлетворяют интерес управомоченного субъекта главным образом посредством предоставления ему возможноститребовать совершения действий от другого (обязанного) лица». Различную степеньопределенности круга субъектов, поведение которых обеспечивает управомоченнымвозможность реализации принадлежащих им субъективных прав, мы объявили следствием отмеченной разницы. — В настоящее время (по проведении более пристального изучения понятия относительных гражданских правоотношений и обнаружениив их числе тех, содержанием которых являются не требования, а активные действияуправомоченного субъекта), мы готовы согласиться с классическим взглядом на проблему и признать, что критерием разграничения прав и правоотношений на абсолютные и относительные является степень определенности круга лиц, обеспечивающих возможности управомоченного субъекта. Тем не менее, мы считаем возможным сохранитьвзгляд, согласно которому «центром тяжести» всякого абсолютного права являетсяправомочие его обладателя на совершение собственных активных действий. Обусловлено это обстоятельство именно абсолютностью субъективных прав, т. е. их противопоставлением всем другим лицам. Такое противопоставление приобретает смысл тольков том случае, если оно выступает средством обеспечения такого активного поведенияуправомоченного лица, которому не может препятствовать никто другой. В относительных правах может быть по-разному, но в абсолютных — только так.
• [11] Учебник. Т. 2. С. 5.