Типология противоправного поведения и личностей

С психологической точки зрения целесообразно различать следующие типы (названия условные).

— «Профессиональные правонарушители». К этой категории можно отнести тех правонарушителей (чаще это — профессиональные воры, карманники, взломщики, скупщики краденного и т. п.), для которых правонарушения — обычное занятие, работа, обеспечивающая тот или иной уровень достатка, а также признание в «профессиональном» сообществе. «Профессиональные воры, — отмечает, например, Э. Сазерленд, — чувствуют себя отвергнутыми обществом и вынуждены создавать свою систему общих для них ценностей, которые поддерживают каждого вора в его преступной профессии. Они гонят от себя все мысли о негативных последствиях для жертв совершаемых ими преступлений и о неминуемом конце преступной карьеры… Профессиональный вор проводит свою жизнь в рамках общей преступной группы, в которой превыше всего ценится честность, естественно, ограниченная только рамками данной группы» [84, с. 21].

Интересно, что сегодня на Западе многие профессиональные правонарушители страхуются на те или иные суммы, в этом они видят пользу для общества и определенный гарант своего благополучия в будущем. В плане осознания можно отметить высокий уровень самооправдания и рационализации. «В оценке „за“ и „против“, — пишет Г. X. Ефремов, — отмечается искаженное представление о действительности, преувеличенное значение элементов, выдвигаемых в защиту противоправного варианта, и умаления, обесценивания правомерного. Зачастую преступник дает искаженную оценку ситуации, сужает альтернативы поведения до единственно возможного варианта — противоправного, выражает убежденность в формальности нарушаемых запретов, обыденности и распространенности нарушаемых деяний, в отсутствии или незначительности в избранных действиях общественной опасности, облагораживает цели, в результате чего деяние становится извинительным и даже необходимым» [27, с. 41].

• — «Расчетливые любители». Эта категория правонарушений является одной из любимых тем и сюжетов художественной литературы, кино и телевидения. Обычный сценарий здесь такой. Как правило, некто (не профессионал, а расчетливый любитель) приходит к идее обогащения, мести и т. п., собираясь реализовать свой замысел с помощью преступления. При этом он рассчитывает выйти сухим из воды, избежать наказания, тщательно все продумав, подготовив неопровержимое алиби и т. п. Иногда это получается, но часто нет, ведь любитель все-таки не профессионал. И профессионалы и расчетливые любители являются вполне нормальными людьми, но они своеобразно относятся к праву и чужой собственности (жизни). Для них это не священная корова, а условность и предмет манипулирования (наживы, обмана, мщения и т. п.). С. Н. Богомолов, имея в виду эту и более широкую категорию, пишет: «Исследователи неоднократно отмечали, что страх перед наказанием не в одинаковой степени присущ всем людям и что у преступников существует весьма своеобразное отношение к наказанию: часто вполне трезво оценивая эффективность работы органов следствия и суда, преступники считают, что сами они обладают как бы своеобразным „иммунитетом“ и недосягаемы для закона» [11, с. 118].
• — «Невольные правонарушители». К ним относятся все те, кто совершил преступление, не имея своей целью его совершать. Превышение самообороны, случайное, ненамеренное убийство в драке, нарушение законодательства в связи с его несовершенством (например, хозяйственные правонарушения в период перестройки), некоторые случаи изнасилования (по сути, спровоцированные потерпевшей стороной), выбор наименьшего зла в ситуации, угрожающей жизни человека, — это только некоторые примеры невольных правонарушений. Для всех них характерно трагическое стечение обстоятельств и отсутствие мотивов сознательного правонарушения.
• — «Преступники с психическими отклонениями». Речь идет о преступлениях, совершаемых психическими больными, причем именно на почве этих заболеваний. Например, шизофреник убивает именно потому, что «видит»: его преследуют и хотят убить, в результате, защищаясь, он делает «превентивный» ход. Подобные преступления совершаются в том случае, если в «деформированной» реальности больного складываются ситуации, которые понимаются последним как угроза для его жизни (или возможность обогащения и т. п.), и складываются такие способы защиты от них, которые реально ведут к преступлению.

Здесь может возникнуть интересный вопрос: может ли психический больной отвечать за свои поступки или он полностью невменяем? Отчасти, это вопрос о возможности различить психически больного человека от пограничного случая еще здоровой, но «акцентуированной личности». «Установление отличий таких индивидуально нормальных пограничных состояний и доклинических психических расстройств, — пишет И. А. Кудрявцев, — от клинически очерченных пограничных психопатологических проявлений остается наиболее трудным для психиатра, так как в психическом более тонко, чем в биологическом и физиологическом, отражается индивидуальное, особенное в человеке» [37, с. 19]. Обсуждая в дальнейшем предложение В. П. Сербского ввести понятие «патологического аффекта», Кудрявцев пишет следующее: «Речь идет, отмечает В. П. Сербский, …об аффекте у истеричных, алкоголиков, тяжелых дегенератов и пр. Эти лица и в обычном своем состоянии возбуждают сомнение, могут ли они руководить своими поступками; когда же к этому присоединяется аффект, то это ведет к тому, что они часто утрачивают и последний остаток самообладания; к этому надо прибавить, что и самый характер аффекта нередко представляет особенности в виде, например, иллюзорного восприятия окружающего» [37, с. 107].

— «Бессознательные» преступники". Их деятельность находит отражение в большой группе правонарушений, совершенных в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, сексуального перевозбуждения, группового давления и психоза, аффектов, вызванных передозировкой некоторых лекарств или состоянием беременности, или ревностью. Для всех подобных случаев характерна временная трансформация сознания (измененные состояния сознания) и другие сдвиги в психике. На самом деле поведение человека, совершающего правонарушения в подобных ситуациях, не является полностью бессознательным, часто он как бы на заднем плане осознает неблаговидность своих поступков, но разрешает себе так вести себя. Типичный пример — преступления пьяных: они по сути понимают противоправность своих действий, но в состоянии опьянения находят для своего поведения различные оправдания.

Рассмотренная здесь типология является идеально-типической (термин М. Вебера), поэтому задает не реальность, т. е. сущностные типы преступной личности, а лишь познавательные схемы, помогающие ориентироваться в эмпирическом материале. Например, к какому типу из названных нужно отнести случай с Пьером Ривьером? При одном истолковании к одному, при другом — к другому: если Пьер был здоровым человеком, то перед нами расчетливый любитель, если психически больным, то перед нами преступник с психическими отклонениями. Но есть в его личности еще ряд особенностей, которые не поддаются классификации с точки зрения предложенной типологии. Это не значит, что типология несовершенна, просто мы имеем дело с идеальными типами, а не с реальностью. Перейдем теперь к рассмотрению еще двух планов — характеристике личностных предпосылок преступного поведения и процесса его формирования.