Некоторые возможные пути и перспективы решения проблем, связанных с необходимостью надлежащего обеспечения водной безопасности в Центральной Азии

Некоторые возможные пути и перспективы решения проблем, связанных с необходимостью надлежащего обеспечения водной безопасности в центральной Азии

В Центральноазиатской инициативе по устойчивому развитию (ЦАИ), которая была разработана и выдвинута государствами региона в процессе подготовки к Всемирному саммиту по устойчивому развитию 2002 года в Йоханнесбурге (ЮАР) и была поддержана в его Итоговом документе [1], и содержание которой было в дальнейшем облечено в необходимую внешнюю форму в виде документа первой категории «Приглашение к партнерству по реализации Центральноазиатской инициативы», принятой на V общеевропейской конференции министров охраны окружающей среды (Киев, 2003 г.), и результаты выполнения которой были сформулированы на основе исследования в целом ситуации, связанной с водопользованием в регионе в 2007 году, содержится ряд общих рекомендаций, направленных на водосбережение, недопущение дефицита воды и улучшение ее качества.

Разумеется, эти рекомендации не являются юридически строго обязательными для государств данного региона, но их содержание ясно указывает на то, что в них, то есть в соответствующих государствах до сих пор не сложилась культура водопотребления, соответствующая необходимым стандартам и что их (рекомендации), как объективную и авторитетную [2] оценку формирующегося или преобразующегося в учреждение органа, нужно все-таки учитывать и применять в каждом конкретном случае для решения того или иного вопроса. Прежде всего, ЦАИ обращает внимание на необходимость разработки и принятия специальных законов и подзаконных актов о водосбережении, которые практически отсутствуют в государствах Центральной Азии. Эта проблема актуализирована в регионе по той главной причине, что «…на уровне хозяйства или поля … происходит сегодня до 50% всех потерь воды» [3]. При этом предлагается также сократить безвозвратное удельное потребление воды в промышленности на 30−40%, что возможно с внедрением современных ресурсосберегающих технологий с оборотным водоснабжением [4] в рамках специальной программы инвестирования в водосбережение [5]. Ответственность за утверждение и выполнение такой программы, которая, как представляется, должна быть комплексной, должна нести не столько высшие исполнительные органы государственного управления, сколько и все субъекты капиталовложений и хозяйствования. По предложению ЦАИ в региональном масштабе необходимо обеспечить оптимальные удельные нормы хозяйственно-бытового потребления на душу населения. С этой целью нормы потребления питьевой воды следует «довести до не более 250 л. в день на человека в городах и 100 л. в день на жителя в сельской местности к 2015 году» [6]. Реализация некоторых мер уже начата или начинается, к примеру, в крупных административных территориальных единицах Казахстана (в частности, это установка специальных счетчиков на городских квартирах, значительное повышение налогов за использование воды предприятиями и организациями). В этой связи наделение специальными полномочиями и контроль над их осуществлением может войти в компетенцию всех органов местного управления и самоуправления (где как таковые являются действующими) и подчиненных им органов в пределах тех норм, которые предусмотрены законодательством.

Что же касается обеспечения качества воды, то ЦАИ предлагает реконструировать системы водоснабжения в государствах региона и улучшить управление опасными отходами на водосборных территориях трансграничных рек, которое достигается, в частности, на основе реализации совместных региональных проектов, предусмотренных, кстати говоря, Рамочной Конвенцией по окружающей среде для устойчивого развития Центральной Азии и сближения (гармонизации) внутрихозяйственных нормативных правовых актов «с нормами Европейского Союза в области управления отходами и контроля их применения, разработки.» действенных «экономических механизмов, стимулирующих внедрение более чистых технологий и минимизацию отходов» [7]. В последнем случае речь идет, например, о таких водных директивах ЕС, как «Рамочная директива по воде», «О структуре воды», «Директивы для мониторинга качества воды и оценки трансграничных рек». Опыт ЕС показывает, что конечной целью обеспечения качества воды является использование технических и финансовых преимуществ улучшенных технологий и автономных систем контроля, которые станут доступными и в государствах Центральной Азии в результате снижения закупочных и эксплуатационных цен. Юридическая же значимость вышеназванных директив этой международной наднациональной (или, как часто говорят, интеграционной) организации для государств Центральной Азии заключается в том, что они носят обязательный характер, содержат «модельные» нормы права, которые как таковые отсутствуют в регионе и которые нуждаются в имплементации в национальное законодательство государств-членов, а в ряде случаев могут иметь и прямое действие. Более того, эти и другие «водные» директивы ЕС являются актами гармонизации водных законодательств государств-членов. Следовательно, из содержания вышеизложенного вытекает важный вывод о том, что государствам Центральной Азии необходимо установление схожих правовых норм, регулирующих отношения в области обеспечения безопасности водоснабжения и водопользования и применяемых в государствах-членах ЕС. При этом суть гармонизации будет заключаться в установлении с ЕС общих правил, направленных на сближение положений законов и иных подзаконных актов государств региона и государств-членов организации в рассматриваемой области.

Нельзя забывать в данном контексте, однако, и об обязательном применении стандартов, основанных на универсальных (всеобъемлющих) подходах. Так, например, Программа по водным ресурсам Глобальной системы мониторинга окружающей среды, реализуемая под эгидой ЮНЕП, в течение вот уже двадцати лет позволяет обеспечивать разработчиков политики необходимой для принятия решений информацией о тенденциях, отражающих качество воды в мире [8]. В настоящее время система мониторинга насчитывает свыше 3100 станций и свыше 4 миллионов пунктов сбора данных [9]. Учитывая эти факты, и во всех государствах Центральной Азии должны быть созданы национальная сеть мониторинга и службы лабораторных оценок, призванные помочь государственным органам, отвечающим за водные ресурсы, в получении аккредитации при Международной организации по стандартизации. Глобальные показатели качества воды и индекс качества воды, разработанные в рамках данной Программы, используются сегодня практически во всем мире, в том числе в водном компоненте Индекса природоохранной деятельности 2008 года, утвержденного на Всемирном экономическом форуме в Давосе (Швейцария).

После вхождения в октябре 2006 года Организации Центральноазиатского Сотрудничества (ОЦАС) в состав ЕврАзЭС и создания в ее рамках Евразийского банка развития перед государствами Центральной Азии открылись новые возможности в решении вопроса об осуществлении между ними эффективного водно-энергетического обмена. В этой связи государствам региона необходимо продолжать непосредственные переговоры и консультации по созданию призванного реально функционировать дееспособного, возможно коммерческого, механизма соответственно в форме международного водно-энергетического консорциума с акцентом не на административное управление, а на рыночные схемы взаимодействия и использовать добрые услуги и посредничество, а также научный, информационно-аналитический, кадровый и иной потенциал и опыт других членов Сообщества — России и Беларуси, поскольку речь идет и о коллективных интересах ЕврАзЭС. При этом правовое урегулирование вопроса межгосударственного водопользования должно, как правило, основываться на принципах интегрированного или комплексного управления трансграничными водными ресурсами с тем, чтобы обеспечить оптимальный баланс интересов отраслей экономики (сельского хозяйства, промышленности, энергетики и т. д.) и охраны окружающей среды. Практический эффект от деятельности указанного консорциума будет заключаться в том, что он не только позволит сбалансировать не всегда совпадающие интересы государств региона, в частности, поможет избежать необходимости ежегодного согласования и подписания международных соглашений по использованию водно-энергетических ресурсов Нарын-Сырдарьинского и Вахшского каскада водохранилищ, но и не заменит действующие «управленческие и хозяйствующие структуры», а будет работать параллельно и в тесной связи с ними; но в то же время «…будет иметь … возможность как кооперироваться, так и конкурировать с ними …» [10]. водосбережение дефицит азия ресурс С решением проблемы межгосударственного водопользования должно быть тесно увязано и освоение гидроэнергетического потенциала государств Центральной Азии, прежде всего, Кыргызстана и Таджикистана. Этот вывод подтверждается также ранее проведенными международными учреждениями (ЕЭК ООН, Азиатский банк развития и др.) изучением ситуации и выработанными ими подходами. Так, окупаемость затрат по совокупной макроэкономической эффективности для государств региона в целом после завершения строительства гидроэлектростанций в верховьях рек не превысит срока 2,5−3 года. Экономический, социальный и экологический эффект от согласованного проведения запланированных мероприятий при этом смогут ощутить все государства региона: как верхнего, так и нижнего течения трансграничных водотоков. В системе этих мероприятий, однако, особое внимание должно быть уделено созданию четко функционирующего механизма межгосударственного согласования намечаемых к строительству проектов ГЭС и других сооружений, а их технико-экономические обоснования должны подвергаться обязательной экспертизе со стороны нейтральных международных аудиторских организаций. Кроме того, со стороны государств, на территориях которых сооружаются и будут сооружаться гидротехнические объекты, должны быть даны правовые гарантии, что их строительство и эксплуатация не будут иметь непоправимых экологических последствий, и не нарушат сложившийся баланс использования водотока всеми государствами, расположенными вдоль течения трансграничных рек. Особая роль в данном процессе отводится России и в связи с этим обязательным условием ее участия в гидроэнергетических проектах «должен быть подход, при котором вопросы инвестиций увязываются одновременно с регулированием водно-энергетического режима трансграничных рек» [11]. Это обстоятельство должно обеспечить не только баланс интересов государств верхнего и нижнего течения рек, но и определить дальнейшие перспективы реализации разработанного в рамках ЕврАзЭС проекта по организации перетоков излишков летней электроэнергии из Кыргызстана и Таджикистана в Россию как реальному и пока единственному ее покупателю на основе долгосрочных международных договоров между энергетическими компаниями указанных государств. Несомненно, от активности России по отношению к ее участию в регулировании региональных проблем Центральной Азии в водно-гидро-энергетическом секторе во многом будут зависеть перспективы развития евразийский интеграции, повышения инвестиционной привлекательности сооружаемых объектов, и в целом безопасность в регионе.

3, 4. Обеспечение надежной и безопасной эксплуатации плотин и других гидротехнических сооружений в Центральной Азии также имеет трансграничный контекст. Речь в этом случае идет главным образом, пожалуй, о больших капиталовложениях, в которых в регионе испытывается недостаток и, естественно, о необходимости поэтапной реконструкции и капитальном ремонте или замене специальных приборов и оборудования в зависимости от степени представления их опасности и о повышении эффективности использования капиталовложений. Выполнение этих мероприятий может быть достигнуто механизмом точечного финансирования, разработка и применение которого опирается на внедрение систем баз данных и мониторинга с оперативной обработкой данных, получаемых непосредственно от контрольно-измерительной аппаратуры, изготовленной на плотинах, дамбах и других гидротехнических узлах. Решение всей и, в частности, последней задачи входит в Программу «Конкретные действия по улучшению экологической и социально-экономической обстановки бассейна Аральского моря на период 2003;2010 годов», инициированную главами государств Центральной Азии.

В ее реализации сегодня активное участие принимает Научно-информационный центр Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии (МКВК) в рамках проекта «Центральноазиатская региональная информационная база водного сектора (CAREWIB)» при содействии Швейцарского агентства по развитию и сотрудничеству, Секретариата МКВК, Научно-информационного центра Межгосударственной комиссии по управлению ресурсами (МКУР), Европейской Экономической Комиссии ООН, Глобальной базы данных информационных ресурсов (GRID-Arendal) и национальных координаторов проекта от всех центральноазиатских государств в соответствии с Соглашением между Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном о создании и эксплуатации национальных, бассейновых и региональной базы данных совместного использования и сбережения водных ресурсов в бассейне Аральского моря.

В сферу действия проекта в настоящее время вовлечены 13 областных водохозяйственных организаций из пяти государств региона: 6 — в Узбекистане, 2 — в Казахстане, 2 — в Туркменистане, 1 — в Кыргызстане и 2 — в Таджикистане, которым поставляется компьютерное оборудование для сбора, обработки и передачи информации. Данные организации будут составлять в итоге информационную сеть, к которой поэтапно планируется подключить все областные водохозяйственные организации бассейна Аральского моря. При этом следует особо отметить, что некоторые из вышеперечисленных международных учреждений — GRID-Arendal и ЕЭК ООН намерены внедрять в регионе международный опыт получения информации с использованием современных технологий, отвечающих требованиям принципа 10 Декларации принципов (их всего 17), принятой на Конференции ООН по окружающей среде и устойчивому развитию в Рио-де-Жанейро в 1992 году, ст. 40 Повестки дня на XXI век, принятой также на этой Конференции, Конвенции ЕЭК ООН по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер 1992 г. и Плана выполнения решений Всемирной встречи на высшем уровне по устойчивому развитию (Док. A/CONF.99/20), принятого в рамках Всемирного саммита по устойчивому развитию «Рио+10») в Йоханнесбурге 4 сентября 2002 года.

Таким образом, ценность проекта CAREWIB для Центральной Азии заключается в том, чтобы с его помощью улучшить информационное обеспечение водного сектора в государствах региона. Он главным образом направлен на «создание многоуровневой, межгосударственной, межотраслевой информационной системы о водных ресурсах бассейна Аральского моря», которая базируется на иерархических уровнях управления этими ресурсами, а также на «уровнях их формирования и использования» [12]. Основной целью этой системы является создание — на базе современного оборудования, программного обеспечения и средств коммуникаций — единой объединенной информационной системы, включающей данные о формировании, развитии и прогнозировании водных ресурсов, оценку различных аспектов водопользования и мер по достижению потенциальной эффективности, обеспечению устойчивого управления водными ресурсами и повышению продуктивности экономической деятельности [13]. Одновременно предлагается усиление существующей базы данных и ее интеграции с национальными базами данных, такими, как диспетчерские базы данных БВО «Сырдарья» и БВО «Амударья» и постепенное превращение в корпоративную систему учета, анализа и использования водных и земельных ресурсов в бассейне Аральского моря [14].

Несомненно, реализация подобных полезных и перспективных проектов будет не только расширять функциональные возможности и оперативную надежность планируемой единой информационной системы, но и развивать необходимое партнерство между всеми поставщиками и пользователями данных о трансграничных водных ресурсах, и, самое главное — обеспечит широкий доступ к нужной информации.

Далее нужно отметить, что государствам региона важно определить приоритетные направления совместных действий по обеспечению безопасности гидротехнических сооружений. «В этой связи необходимо создание специального регионального научно-инженерного центра, который оказывал бы научную, техническую, организационную поддержку эксплуатационным организациям по обеспечению безопасности различных типов гидротехнических сооружений, оценке их технического состояния, распространению международного опыта, разработке нормативной документации» [15]. Далее с учетом международного опыта в регионе следует установить межгосударственный, национальный, бассейновый и объектовый уровень управления безопасностью гидротехнических сооружений, однако, взаимодействие между ними представляет сегодня довольно сложную «проблему, и ее системное решение требует соответствующего правового и институционального обеспечения» [16]. В данном случае «необходимо разработать и принять межправительственное соглашение о безопасности гидротехнических сооружений, на основе которого можно будет сформировать единую систему управления в этой области и создать специальный региональный орган для осуществления регулирующих и надзорных функций, а также законодательно-нормативное и организационное обеспечение этой системы» [17].

К настоящему времени проект такого межправительственного соглашения разработан: он был представлен и согласован правительствами государств региона 22 ноября 2006 года под названием «Соглашение о сотрудничестве в области безопасности гидротехнических сооружений между Правительством Республики Казахстан, Правительством Кыргызской Республики, Правительство Республики Таджикистан, Кабинетом Министров Туркменистана и Правительством Республики Узбекистан», однако еще не вступило в юридическую силу. Для этого необходимо, как гласит ст. 15 Соглашения, получение депозатарием последнего уведомления о выполнении подписавшими его сторонами необходимых внутригосударственных (конституционных) процедур [18]. Таковыми, как правило, являются принятие, утверждение, одобрение, ратификация или другие, предусмотренные национальным законодательством государств региона, формы участия.

В Соглашении в рамках акцентированных выше вопросов следует обратить внимание на следующие, предусмотренные в нем нормы, из содержания которых вытекают соответствующие права и обязательства для сторон. Прежде всего, в преамбуле Соглашения дается исчерпывающий перечень, как уже отмечалось, более 100 гидротехнических сооружений, построенных, действующих и сооружаемых в регионе: таковыми единообразно должны считаться плотины, здания гидроэлектростанций, водосбросные, водоспускные и водовыпускные сооружения, туннели, каналы, насосные станции, судоходные шлюзы, сооружения, предназначенные для защиты от наводнений и разрушений берегов водохранилищ, берегов и дна русел рек; защитные дамбы, аварии которых могут привести к причинению вреда жизни и здоровью людей, имуществу физических и юридических лиц, окружающей среде [19]; в ст.ст. 2 и 6 Соглашения будущие стороны ". признают целесообразность разработки национального законодательства о безопасности гидротехнических сооружений, состоящего из национального закона «О безопасности гидротехнических сооружений», на основе согласованного Сторонами модельного закона, и нормативных правовых актов, принимаемых Правительствами Сторон" [20], и, кроме того, «считают необходимым учитывать вопросы обеспечения безопасности гидротехнических сооружений при разработке и практическом исполнении Правил использования водных ресурсов и Правил эксплуатации водохранилищ на трансграничных реках, осуществлять пропуск паводков и регулирование водных режимов с учетом состояния гидротехнических сооружений, расположенных как на своей территории, так и на территориях Сторон, находящихся ниже по течению трансграничной реки на основе двухсторонних или многосторонних долгосрочных межправительственных соглашений по совместному регулированию и использованию водных и гидроэнергетических ресурсов» [21]; примечательно, что в целях организации взаимодействия в области безопасности плотин и других гидротехнических сооружений Стороны договорились о создании Международной комиссии по безопасности гидротехнических сооружений в Центральной Азии (МКБГС ЦА) и возложении на нее выполнения функций, определяемых согласованным Сторонами Положением о Комиссии, которая намерена взаимодействовать, как гласит п.(е) ст. 11 проекта Соглашения " …с Международной комиссией по большим плотинам (МКПБП), заинтересованными организациями и органами государственного надзора за безопасностью плотин и других гидротехнических сооружений других государств" [22].

Соглашение не является закрытым: к нему могут присоединяться и другие государства, но при условии, что они будут осуществлять «инвестиции в гидротехническое строительство на территории стран Центральной Азии (ст. 14)» [23]. Вопрос о том, смогут ли потенциальные государства-инвесторы или их национальные компании (корпорации) участвовать в данном Соглашении без согласия сторон, остается в то же время открытым. Но в любом случае Соглашение не должно оставаться локальным, то есть с ограниченным числом государств-участников, принадлежащих к одному региону Центральной Азии; его объект и цели должны представлять интерес для всех заинтересованных в получении (импорте) электроэнергии государств. Дело осталось лишь за его вступлением в силу и добросовестным исполнением.

Возвращаясь к вопросу о необходимости создания в регионе единой информационной системы водной безопасности, которая, являлась бы составной частью единой системы информационных ресурсов водного фонда Центральной Азии, следует подчеркнуть, что она должна представлять собой «совокупность системно и организационно упорядоченных соответствующих» межгосударственных и «государственных информационных ресурсов, средств коммуникации и инфраструктуры» в виде региональных и национальных «органов управления информационными процессами и сети информационно-аналитических центров, взаимодействующих между собой и научным сообществом в рамках создаваемого с этой целью единого информационного пространства» [24]. В этой связи представляется, что целесообразно ввести в практику в качестве необходимого условия требование об обязательности использования только достоверных информационных ресурсов, особенно государственных, при разработке и принятии межгосударственных договоренностей, связанных с совместным управлением и охраной водных ресурсов и обеспечением водной безопасности. «Имеется, таким образом, в виду решение принципиально новой задачи, возникающей при подготовке и обосновании управленческих решений, оценке последствий их реализации в условиях информационно насыщенной среды и использования современных информационных технологий» [25]. Важное значение для укрепления и развития самой информационной системы имеет решение задачи сохранения и воспроизводства информационной базы принимаемых конкретных решений или, по крайней мере, наиболее основных из них. «Организационной формой для решения этой задачи является создание единого фонда управленческой документации» [26]. И, наконец, создание действительно открытой и доступной для всех заинтересованных лиц системы данных о водных ресурсах региона послужит основой для принятия экологически и экономически обоснованных решений. Это позволит региональным и национальным учреждениям перейти на единый «информационный язык» общения, что будет способствовать повышению должного качества используемых данных, а значит и эффективности управления водными ресурсами.

В предыдущем разделе работы отмечалось, что созданные и действующие в регионе специализированные учреждения, в компетенцию которых входит эффективное регулирование использования трансграничных водных ресурсов, не на должном уровне справляются с возложенными на них функциями и задачами. Действительно, в деятельности МФСА, МКВК и МКУР имеются слабые стороны, связанные с причинами объективного и субъективного характера, но status guo отнюдь не означает, что необходимо их упразднить или кардинально реорганизовывать. Нужно признать общий неоценимый вклад этих учреждений в налаживание, продолжение и развитие «водного диалога» между всеми заинтересованными государствами региона с привлечением, в частности, финансовых, интеллектуальных, технических, организационных и правовых ресурсов международных организаций и в особенности их роль в предотвращении возможных или потенциальных «водных» конфликтов на территории Центральной Азии.

Сегодня с учетом всестороннего анализа деятельности МФСА, МКВК и МКУР речь должна идти не столько о конструктивной критике их недостатков или пробелах, сколько о перспективах их функционирования в контексте дальнейшего решения проблем использования ресурсов трансграничных рек. В этих целях предлагается, в частности, «. повысить статус Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии (МКВК) и ее исполнительных органов — бассейновых водохозяйственных объединений (БВО) „Сырдарья“ и „Амударья“ с приданием этим организациям статуса международной администрации по трансграничным рекам и заключить соглашение между правительствами пяти центральноазиатских республик об укреплении организационной структуры управления, охраны и развития трансграничных водных ресурсов в бассейне Аральского моря» [27]. В ходе работы Азиатско-Тихоокеанского водного саммита, проходившего в г. Беппу (Япония) 3−4 декабря 2007 года, и, вернее, в рамках панельной сессии «Обязательство по обеспечению водной безопасности в бассейне Аральского моря. Сотрудничество взамен конкуренции» Президент Таджикистана Э. Рахмонов предложил инициативу о придании Международному фонду спасения Арала статуса учреждения, ООН для координации деятельности международных организаций и доноров с объявлением бассейна Аральского моря приоритетным пилотным регионом для достижения Целей развития тысячелетия, и в этом же контексте, но в то же время отдельно от него выдвинул идеи об оказании содействия в создании Общественного водного совета бассейна Аральского моря, Центральноазиатского субрегионального центра Азиатско-Тихоокеанского водного фонда и Международного консорциума для использования пресных водных ресурсов озера Сарез в Таджикистане в обеспечении чистой питьевой водой миллионов людей в Центральной Азии и снижения риска его прорыва [28].

В последнем случае, как уже понятно, речь идет о создании, если и не конкурирующих, но дополнительных международных органов или учреждений, призванных решить, как и все ныне действующие структуры, проблемы, связанные с необходимостью рационального и безопасного использования трансграничных водных ресурсов в Центральной Азии. В их перечень в этой связи можно включить и предложение, высказанное официальными представителями государств региона о создании Специальной Комиссии ООН, которая, в случае его одобрения и реализации, была бы ответственна за координацию деятельности международных организаций и стран-доноров по решению проблем бассейна Аральского моря. Однако здесь возникает еще раз закономерный вопрос: не будут ли все эти учреждения в будущем дублировать деятельность не только МФСА, МКВК и МКУР, но и друг друга, страдая параллелизмом?

Если они и будут созданы, то объект или сфера их предметной деятельности должны быть строго ограничены в виде и объеме конкретно определенных целей, функций и задач и четко зафиксирована договорным путем в учредительных актах или в отдельных международных соглашениях. Это будет означать, что они не вправе осуществлять действия, присущие другим аналогичным международным организациям или органам.

Важно отметить, что в регионе вопросам разумного и справедливого использования трансграничных водных ресурсов занимаются и другие, неспециализированные учреждения, в числе которых особо следует выделить Межгосударственную комиссию по устойчивому развитию (МКУР) и Региональный экологический центр Центральной Азии (РЭЦЦА), играющие ключевую роль в обеспечении необходимой поддержки упомянутой в работе Центральноазиатской инициативы (ЦАИ). В частности, в рамках Регионального плана действий по охране окружающей среды под эгидой МКУР и с привлечением ЕЭК ООН, АБР и ОБСЕ была разработана Рамочная конвенция по окружающей среде для устойчивого развития, принято решение о создании Центральноазиатского Горного центра, подготовлен проект по внедрению принципов интегрированного управления водными ресурсами Чу-Таласского бассейна.

Вместе с тем учитывая возрастающую конкуренцию за водные ресурсы между их пользователями в регионе — отраслями экономики и государствами, все еще достаточно низкий потенциал существующих международных учреждений требуется новый подход к региональному сотрудничеству, а именно создание и функционирование специализированной организации, наделенной компетенцией на основе учредительного акта — международного договора, заключенного между государствами в соответствии с нормами международного права, с постоянным характером деятельности, с наличием характерной структуры и системы органов, составляющих механизм организации (представительный орган, исполнительный орган, секретариат, судебный или арбитражный орган и другие соответствующие органы, предусмотренные учредительными документами, с методом деятельности в виде обсуждения, переговоров и принятия решений путем голосования или достижением консенсуса, с установлением связей и сотрудничества с другими аналогичными объединениями государств и международными организациями). Такая региональная координирующая организация может, однако, добиться поставленных целей и задач только в том случае, если будет сохранять преемственность по отношению к ранее созданным и действующим региональным структурам и во взаимодействии с национальными органами управления и будет также стремиться выполнять обязательства, которые наложены ей государствами-учредителями, и иметь финансовую стабильность, необходимую для обеспечения выгод, как для нее, так и для потребителей (государств). Для последних определяющими, безусловно, являются обеспечение продовольственной независимости, энергетической самодостаточности, расширение экспортного потенциала, экономия инвестиционных ресурсов и сохранение экологического баланса в регионе.

А пока, как справедливо отмечается во Вспомогательном отчете ПРООН, ЮНЕП и ОБСЕ 2004 г. «Инициатива ENVSEC», на государственном уровне различным министерствам следовало бы использовать достигнутые результаты работы всех вышеназванных действующих межгосударственных структур в национальной политике, стратегии и программах [29]. В отчете особое внимание обращается и на то, что «гражданское общество часто является важным механизмом», поэтому и «стороны, имеющие непосредственное отношение к водным ресурсам, должны иметь возможность высказать свое мнение» [30]. Этот аспект часто на деле игнорируется в процессе принятия решений, например, несмотря на попытки Международного фонда спасения Арала создать общественные консультативные советы из представителей неправительственных организаций [31].

• 1. Центральная Азиатская инициатива по устойчивому развитию: Прогресс и перспективы. Документ категорииI // Организация Объединенных Наций. Экономический и Социальный Совет.Distr. General. ЕСЕ/СЕР/АС. 11/2007.11.11MayP.5. (Далее …ЕСЕ/СЕР/АС. 11/2007/11 …).
• 2. Имеется в виду то обстоятельство, что государства Центральной Азии, исходя из целесообразности взаимодействия и эффективной реализации ЦАИ, намерены создать Координационный Совет, в котором будет предусмотрено членство, а также участие для стран-доноров, международных организаций, представителей государственных органов управления (в частности министерств охраны окружающей среды), неправительственных организаций, инвесторов (бизнесменов) и их ассоциаций // johannesburgsummit.org/html/sustainabledev/p2_partners_other_areas/central_asian.pdf
• 3. ECE/CEP/AC.11/2007/11… -P.
• 4. Осуществление политики и стратегии Программы Организации Объединенных Наций по окружающей среде в области водных ресурсов. Доклад, представленный на двадцать пятой сессии Совета управляющих / Глобального форума по окружающей среде на уровне министров. Найроби, 16−20 февраля 2009 года. Пункт 4а) предварительной повестки дня UNEР/GC.25/1: Вопросы политики: состояние окружающей среды. — С. 4.
• 5. Олимов М., Петров Г. Проблемы и препятствия в развитии межгосударственных связей в сфере водных ресурсов в Центральной Азии // Аналитический доклад «Современное состояние и перспективы использования водных ресурсов в Центральной Азии», подготовленный коллективом экспертов по водным проблемам Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана. — С. 16. (Далее Аналитический доклад …).
• 6. Рапота Г. Энергетика и воды — основа интеграции в Центральной Азии //worldenergy.ru/mode.1369-id.27 794-type.html
• 7. Материалы установочного семинара и заседания Наблюдательного комитета проекта «Центральноазиатская региональная информационная база водного сектора (CAREWIB)». — Алматы, 28 февраля 2003 г.
• 8. Мироненков А., Сарсембеков Т. Освоение гидроэнергетических ресурсов Центральной Азии. Промышленный еженедельник, 2005. — № 18. — С. 9.
• 9. Проект между Правительством Республики Казахстан, Правительством Кыргызской Республики, Правительством Республики Таджикистан, Кабинетом Министров Туркменистана и Правительством Республики Узбекистан о сотрудничестве в области безопасности гидротехнических сооружений. 22 ноября 2006 г. // Текущий архив Международного фонда спасения Арала. (Далее Проект Соглашения 2006 г.).
• 10. Проект Соглашения 2006 г.
• 11. Черняев А. М., Подуст А. Н., Пырьев В. И., Вяткин В. Б. Информационное обеспечение водной безопасности // kcnti.ru/irr/62/05.html
• 12. Мухамеджанов Б. Страны ШОС: основы экономического сотрудничества // Бюллетень МИСИ Международного института современной политики, 2006. — № 10. — С. 19.
• 13. Краткий отчет Панельной сессии по проблемам бассейна Аральского моря «Обязательство по обеспечению водной безопасности в бассейне Аральского моря. Сотрудничество взамен конкуренции». 3−4 декабря 2007 г., г. Беппу, Япония // Текущий архив Международного фонда спасения Арала.
• 14. Инициатива «Окружающая среда и безопасность»: Трансформация рисков в сотрудничество. Центральная Азия. Фергана-Ош-Худжанд" (Инициатива ENVSEC). Вспомогательный отчет, подготовленный при содействии UNEP, UNDP, OSCE. — 2004. — С. 21.