Теоретические основы изучения безличных предложений в языкознании

Безличные предложения в работах русских лингвистов

Длительное время развитие грамматической теории в России шло под влиянием греческих и римских источников в приложении их к системе церковнославянских языков (Обнорский 1944: 16).

Настоящий научный анализ грамматических явлений системы русского языка впервые находим у М. В. Ломоносова. В «Российской грамматике» Ломоносова (1755 г.) имеется деление глаголов на личные и безличные с указанием, что безличные глаголы имеют только 3-е лицо, как, например: надлежит, кажется, говорят. С М. В. Ломоносовым можно не согласиться, когда он в безличные глаголы зачислил глаголы с неопределенно-личным значением в предложении: Меня хвалят, тебя хвалят и его хвалят. (Ломоносов 1952, Т.4: 427).

Несколько шире освещен вопрос о безличных глаголах в грамматике А. Х. Востокова. В § 88 сказано следующее: «Личными называются глаголы, во всех лицах и родах употребляемые, безличными называются глаголы, употребляемые только в 3 л. без местоимения личного или без существительного, означающего предмет действующий, и принимающие в прошедшем времени только средний род, например: подобает, подобало; рассветает, рассветет, рассвело и проч.» (Востоков 1874:116).

А.Х. Востоков говорит дальше, что глаголы, употребляемые во всех лицах, могут принимать вид безличных, когда при них не показан предмет действующий, например: в ед.ч.: шумит — зашумело; гремит — гремело; сверкает — сверкнуло (подразумевается нечто или что-то); во мн.ч.: говорят, говорили и т. д. Здесь допущена ошибка, т.к. эти глаголы имеют лицо и это лицо легко восстанавливается.

С именем Ф. И. Буслаева связано дальнейшее изучение природы безличных предложений, хотя теоретически он не признает безличности, т.к. в глагольных окончаниях и неопределенном местоимении он видит «лицо». (Буслаев 1959: 155).

Ф.И. Буслаев указывает на целый ряд глаголов, употребляемых в русском языке для обозначения безличности, главным образом, в 3-м лице, причем эти безличные глаголы чаще всего обозначают явления природы.

Ф.И. Буслаев, как и многие другие ученые, образование безличных форм связывает со средним родом, подтверждая свое мнение примерами из немецкого языка.

Ф.И. Буслаев приводит многочисленные примеры из народных пословиц, песен, где безличные глаголы преобразуются из личных, типа: «И жито забыто и пито не в честь» .

Слова «жаль», «досуг», «пора» он считает существительными и наречиями, однако предложения с этими словами включает в безличные, например: «Лень работать» .

Собственно, безличными называет Буслаев только такие глаголы, как «довлеет», «подобает», «нет» .

Ф.И. Буслаев пишет, что «формы безличного глагола выражают мысль более или менее отвлеченно; потому-то пользуются или 3-м лицом глагола, означающим указание на неизвестного действователя, или средним родом, или неопределенным наклонением и существительным, выражающим понятие не столь наглядно, как выражает самый глагол, или, наконец, наречиями, т. е. словами, произведенными от имен». (Там же: 158).

Ф.И. Буслаеву кажется, что «замена личного оборота безличным составляет одну из особенностей нашего языка. Мы обращаемся к безличной форме даже тогда, когда нельзя миновать лица действующего, которое и обозначается тогда различными косвенными падежами, заменившими первоначальный именительный падеж подлежащего». (Там же: 158).

В качестве доказательства Ф. И. Буслаев приводит примеры важнейших случаев замены безличными оборотами личных: я хочу — мне хочется, я думал — мне думается, т. е. указывает замену дательным именительного или замену именительного творительным: его гром убил — его громом убило; замену именительного — родительным количества или глаголом с отрицанием, например: «наехало гостей», «не было денег» .

Особое внимание анализу бессубъектных предложений и вообще проблемам синтаксиса уделил А. А. Потебня. Изучая вопрос о безличных предложениях, он учитывал работы логиков: В. Гумбольдта, В. Вундта, Г. Мюллера и др. В своем труде «Из записок по русской грамматике» он ставит вопрос о причине бессубъектности предложений.

Категория бессубъектности, по А. А. Потебне — результат эволюции языка, постепенной потери субстанциональности. А. А. Потебня пpoслеживает особенности образования категории безличности, классифицирует безличные предложения, указывает, какими грамматическими формами выражена безличность не только в русском языке, по и в других славянских языках.

В своих изысканиях А. А. Потебня ставит вопрос о единстве языка и мышления. Обладая огромными сведениями из области сравнительного языкознания, хорошо зная памятники древнерусского, старославянского и других славянских языков, А. А. Потебня пытается объяснить генезис отдельных видов безличных предложений, подкрепляя свои гипотезы языковыми фактами.

Ход развития безличности он представляет себе таким образом: безличность (неопределенность субъекта) сначала появляется в сказуемом, оставляя нетронутым подлежащее, потом подчиняет себе и все предложение, так что устраняется подлежащее или понимается таким образом, что оно не противоречит безличности сказуемого. (Потебня 1968: 41).

В XII главе III тома своего труда А. А. Потебня пытается на наличии бессубъектных предложений доказать, что в языке идет все время активный процесс, следствием которого является потеря субстанциональности и усиление глагольности. Бессубъектные предложения и есть конечный результат происходящего процесса в языке. Первичная стадия языка субъектна. В дальнейшем в силу тех или иных причин субъект бледнел в сознании человека, затем исчезал или устранялся. Причиной исчезновения субъекта в языке служило:

• 1) тотемистическое представление, т. е. умалчивание имени тотема;
• 2) неизвестность действующей причины из-за недостаточной осведомленности в законах природы. Исчезало представление о деятеле — исчезало и слово, его обозначающее. (Там же: 501).

Вопрос же выделения и классификации безличных предложений русского языка как принципиально необходимый при изучении данного явления был прямо поставлен Д.Н. Овсянико-Куликовским. (Овсянико-Куликовский 1912: 1146−1186).

В основу определения безличных (бессубъектных, по терминологии автора) предложений Д.Н. Овсянико-Куликовский положил отсутствие подлежащего. Решение данного вопроса Д.Н. Овсянико-Куликовский, в соответствии со своей общей языковой концепцией, видит в установлении различных степеней бесподлежащности, определяемых чисто психологически. Он различает абсолютную бессубъектность и разные степени относительной бессубъектности. К «относительной бессубъектности» он относит также неопределенно-личное предложение.

Дальнейшие разработки данного вопроса связаны с именем А. М. Пешковского. Он делит безличные глаголы в русском языке на две неравные группы:

• 1) типа «светает», вечереет", возникшие очень рано, т.к. подобные глаголы наблюдаются в индийском языке;
• 2) типа «дремлется», «читается»; эта группа развивается в русском языке, но не образуется от возвратных глаголов типа «снится», в которых возвратного значения совсем нет, а частицася создает саму безличность.

В третью группу он помещает личные глаголы, которые могут употребляться в безличных конструкциях, например: «жжет», «рвет» и др. Эти глаголы могут употребляться то лично, то безлично, например: голова трещит — в голове трещит; ветер дует — откуда-то дует (Пешковский 1956: 342).

Долгое время господствовало мнение А. М. Пешковского, что в безличных предложениях «подлежащее устранено не только из речи, но и мысли» (Там же: 342). Взгляд А. М. Пешковского на безличные предложения поддерживаются многими учеными.

Сравним, например, определение, данное А. Г. Рудневым: «Основная группа бесподлежащных — это безличные предложения, которые не имеют подлежащего и даже указание на него и в которых подлежащее не восстанавливается из контекста речи или обстановки» (Руднев 1968: 47).

Этого взгляда придерживаются также Е.М. Галкина-Федорук (Галкина-Федорук 1950: 302−303), авторы учебника «Современный русский язык» (Н.С. Валгина, Д. Э. Розенталь и др.) (Валгина, Розеталь 1966: 358). Очень последовательно поддерживает точку зрения А. М. Пешковского А.Н. Гвоздев, который считает, что в безличных предложениях обозначаются «процессы и состояния вне их отношения к деятелям», «подлежащее вообще невозможно представить» (Гвоздев 1973:91).

Учение о предложении у А. А. Шахматова построено на основе психологической коммуникации. Психологической коммуникацией он называет сочетание двух представлений, приведенных силой воли в предикативную связь. Выражение коммуникации словами — это предложение. Коммуникация состоит из двух членов, но может быть выражена в одном словесном составе (Шахматов 1941: 88−89).

Если в предложении оба члена коммуникации выражены одним членом, предикатом, то такие предложения А. А. Шахматов называет безличными, односоставными: «…их главный член соответствует сочетанию представления о признаке с представлением о бытии, существовании (Там же: 87).

А.А. Шахматов условно сохраняет название «безличные», т.к. «их главный член не вызывает представления ни о лице, ни о предмете» (Там же: 87). По его мнению, эти предложения экзистенциональные, т.к. они содержат представление о бытии, о существовании явления.

В теории безличных предложений остро стоит вопрос о соотнесении безличных и инфинитивных предложений.

Многие исследователи включают инфинитивные предложения в число безличных конструкций. Однако мы, вслед за К. А. Тимофеевым и др. учеными, считаем, что это самостоятельный тип односоставных предложений. Некоторые типы безличных и инфинитивных предложений могут совпадать по семантике и функционально (хотя между ними существуют стилистические различия), но всегда отличаются друг от друга по структуре. Главным компонентом структурной основы инфинитивных предложений является независимый предикативный инфинитив. Как отмечает К. А. Тимофеев, инфинитивные предложения нельзя относить к безличным, потому что «в их составе невозможен безличный глагол», который представляет структурную основу большей части безличных предложений (Тимофеев 1965: 47).

Т.П. Ломтев называет безличными такие предложения, содержание которых предполагает наличие формальных предметов в качестве субъекта безличных предложений, при этом формальный предмет представляет собой отвлеченную грамматическую предметность. В качестве иллюстрации приводятся предложения типа: «Светает», «Дождит», «Смеркается» (Ломтев 1979: 164). Сравнивая безличные предложения с другими типами односоставных предложений, Т. П. Ломтев отмечает, что в них по-разному мыслятся предметы. Последние могут мыслиться в качестве определенного, неопределенного, обобщенного и формального предметов.

Принципиальное различие между безличными предложениями и определенно-предметными предложениями заключается в том, что отсутствие позиции в модели предложения, а отсутствие имени в структуре вторых не устраняет позиции для имен" (Там же: 166).

Т.П. Ломтев поддерживает ряд положений традиционной теории безличных предложений. Об этом свидетельствует его утверждение о том, что «безличные предложения не имеют позиции подлежащего и здесь она не предполагается», что позиция подлежащего в личных предложениях может соотноситься с позицией орудия безличных предложений (Лодку унес ветер. — Лодку унесло ветром.), с позицией объекта восприятия (Пахло сено. Пахло сеном.), с позицией предмета состояния (Он спит. — Ему спится.) и т. д., а также, что действие, выраженное глаголами смеркается, моросит «исключает лицо в качестве производителя» (Там же: 129).

Однако, сопоставляя синонимичные предложения «Писатель хочет написать хорошую книгу» и «Писателю хочется написать хорошую книгу», Т. П. Ломтев утверждает, что оба они «полнокомпонентные, двусоставные предложения», различие между ними в том, что в первом предложении исходный предикативный предмет обозначен именительным падежом, а во втором — дательным, действие одного предложения осуществляется в результате деятельности исходного предикативного предмета, а действие другого предложения осуществляется безотносительно к деятельности исходного предикативного предмета (Там же: 129−130).

Большой интерес представляет точка зрения В. В. Бабайцевой. Отсутствие подлежащего не является специфической особенностью безличных предложений. Подлежащее не мыслится как в безличных, так и в определенно-личных и обобщенно-личных предложениях. В последних мыслится не подлежащее, а деятель — лицо, активный производитель действия. Это не одно и то же. Если подлежащее мыслится, то предложение с отсутствующим подлежащим надо рассматривать как двусоставное неполное. Согласно В. В. Бабайцевой, суть дела не в том, что «в предложение нельзя вставить подлежащее, а в том, что надо изобразить действие в отрыве от деятеля, как стихийный процесс» (Бабайцева 1968: 57).

Как уже было отмечено выше, вопросы грамматических и семантических характеристик безличных предложений получили детальную разработку в трудах Е.М. Галкиной-Федорук (например, Галкина-Федорук 1958: 40−95; 1956: 140−148).

По мнению Е.М. Галкиной-Федорук, безличные предложения появились:

• 1) при нечетком восприятии и дифференциации деятеля и действия; в результате суммарного впечатления от действия и деятеля: брезжит, смеркается;
• 2) в том случае, когда сам деятель представлялся орудием какой-то непознанной силы: пахнуло ветром, сожгло огнем,
• 3) в том случае, когда вместо деятеля обстановка, ситуация доказывала то, что не выразилось в речи: горит, дымит, а предмет не назывался, т.к. происходила замена слова жестом, мимикой;
• 4) развитие понятия необходимости, долженствования порождало безличные предложения, направленные по всем лицам или к каждому лицу: надо пойти, следует помогать;
• 5) появившаяся нужда в оценке внутреннего психологического состояния породила новый вид безличных предложений и новые части речи: мне весело, вам грустно, ему смешно и т. д. (Галкина-Федорук 1958: 127−128).

В своей книге Е.М. Галкина-Федорук пытается определить, как же образуются безличные предложения, и приходит к следующим выводам:

• 1) Некоторые виды безличных предложений образуются в виде эллипсиса;
• 2) В силу потери согласованных кратких форм прилагательных и перехода их в категорию состояния: Ум хорошо — а два лучше.
• 3) Переход имени существительного в категорию состояния: стыд был красть — стыд было красть;
• 4) Появлялись безличные предложения и при отвлеченных глаголах стало, было и др., которые становились связками при переходе имени существительного в категорию состояния: было жаль, стало жаль и др. (Там же).

В.А. Белошапкова на суть безличных предложений русского языка высказывает следующую точку зрения: главный член безличного предложения может иметь разную форму: спрягаемо-глагольную (Вечереет, Пахнет сеном над лугами; Мне не спится) или именную (Мне грустно и легко; В просьбе отказано), но всегда характеризуется тем, что при нем или совсем невозможен член предложения, обозначающий производителя предикативного признака (Рассвело; Снежно-снежно: Тихо-тихо), или он выражается косвенным падежом существительного (Ему взгрустнулось; Его знобит).

Именительный падеж конструкций безличного предложения не допускается" (Белошапкова 1977: 98); «…выделяются… безличные предложения — по синтаксическому свойству — неспособности их главного члена сочетаться с именительным падежом» (Там же: 99).

Иначе подходит к решению поставленных вопросов другой синтаксист — Г. А. Золотова, которая считает неправомерным деление синтаксических конструкций на односоставные и двусоставные, т.к. все конструкции русского языка по структуре своей двусоставны. Сопоставляя традиционно признаваемые личными и безличными синонимические предложения типа Он не работает — Ему не работается; Он грустит — Ему грустно и др., Г. А. Золотова отмечает: «Нет иных причин, кроме чисто морфологического ограничения, считать подчеркнутые формы имени в правом столбце дополнениями или другими распространителями предикативной основы. В структурно-смысловом отношении все они служат выражением носителя предицируемого признака… все приведенные в правом столбце именные формы в косвенных падежах функционируют как главный член предложения, вступающий в предикативную связь с другим главным членом, обозначающим его признак» (Золотова1973: 103).

В отличие от Б. А. Белошапковой, полагающей, что подлежащее может быть выражено только именительным падежом, Г. А. Золотова допускает, что подлежащее (или первый член предложения — носитель предикативного признака) может быть выражено не только именительным падежом, но и некоторыми другими формами имени. Отметим при этом, что между подлежащим и субъектом ставится знак равенства: «…Можно считать, что субъектный компонент в позиции предицируемого соответствует подлежащему предложения, и что это соответствие свидетельствует о необходимости расширить представления о морфологическом облике подлежащего. Становится более очевидной необоснованность традиционного противопоставления именительного падежа косвенным как носителя субъектного значения носителем объектных значений» (Там же: 139). Рассматривая оппозицию личность-безличность на примере предложений (1) Светает; (2) Ему (не) работается; (3) Он (не) работает, Г. А. Золотова предлагает не противопоставлять модели (1) и (2) и модель (3), а объединить (2) и (3) модели и противопоставить им безличную односоставную модель (1), сообщающую о бессубъектном процессе. «…Личные двусоставные модели» (2) и (3) объединяются по признаку наличия имени субъекта — носителя предикативного признака, а противопоставляются не по признаку личность-безличность (и те, и другие являются личными и двусоставными), противопоставляются они по признаку зависимости — независимости действия от воли субъекта: при субъекте в именительном признак независимости от воли не маркирован, при субъекте в дательном — маркирован" (Там же: 104).

Ту же мысль высказывает Г. А. Золотова и при сравнении синонимичных конструкций типа: Ветром сорвало крышу — Ветер сорвал крышу, отмечая, что «так называемые безличные предложения не представляют категорию односоставности» (Там же: 106).

Далее Г. А. Золотова указывает, что в рубрике «односоставные предложения» остаются собственно безличные (Морозит; Светает; Морозно; Светло) и номинативные (Мороз; Рассвет; Дорога; Сосны).

Подводя итог сказанному, Г. А. Золотова отмечает, что если рассматривать односоставные предложения как «конструкция с расчлененным выражением предикативного признака и его носителя, то придётся констатировать, что односоставных предложений в русском синтаксисе не остаётся» (Там же: 107).

Также Г. А. Золотова считает, что 1) не следует выделять различные структуры предложения, т.к. существует его единая структура; 2) в русском языке нет односоставных и бессубъектных предложений — все предложения двусоставны и субъектны.

Г. А. Золотова делит предложения на два типа по признаку одушевленности/неодушевленности субъекта: предложения с предметным и предложения с личным субъектом. По мнению Г. А. Золотовой, традиционные безличные предложения четко подразделяются по данной классификации. При этом утверждается, что ни одна из семантико-грамматических групп бесподлежащных глагольных предложений не является целиком абсолютно бессубъектной, бессубъектность не свойственна русскому предложению вообще (Золотова 1973: 118).

Таким образом, на основании изученной литературы по интересующему нас вопросу мы можем выделить 3 типа представлений о сущности безличных предложений в русистике:

I. При сказуемом безличных предложений нет и не может быть подлежащего, в безличном предложении действующее лицо вообще немыслимо (Валгина, Розенталь, Фомина 1972: 280−281);

• 2. В безличных предложениях нет подлежащего, т.к. именительный падеж конструкцией безличных предложений не допускается, но есть семантический субъект (действующее лицо, производитель предикативного признака), за исключением предложений типа: Светает, Тихо. Выражается семантический субъект в безличных предложениях косвенным падежом имени (Ему весело) (Белошапкова 1977: 98);
• 3. В безличных предложениях есть не только семантический субъект (во всех типах безличных предложений без исключения), но и подлежащее, которые приравнены друг к другу и могут быть выражены любым падежом (именительным и косвенным). Следовательно, безличные предложения не односоставны; односоставных конструкций в русском языке нет вообще (Золотова 1973: 102).

Нам близка точка зрения В. А. Белошапковой, которой мы и будем придерживаться в нашем исследовании.

Далее имеет смысл перейти к классификациям безличных предложений.