Лексические единицы языка «надсат» как объект перевода

Основой семиотического конструкта «надсат» в тексте романа «Заводной апельсин» являются лексические единицы, соответственно, полноценное восприятие текста, и адекватный перевод невозможны без лексикосемантического анализа. Изучение лингвистических особенностей «надсата» должно основываться на этимологическом анализе, анализе словообразовательных моделей и семантическом компонентном анализе, позволяющем выявить семантику данных единиц.

По этимологическому признаку «надсадизмы» можно разделить на следующие группы:

• · заимствования — слова, в составе которых основы слов иностранных языков;
• · слова, имеющие в своем составе только исконные элементы. По использованию способов словообразования можно выделить:
• · слова, образованные способом сокращения;
• · слова, образованные способом словосложения;
• · слова, из реально существующего англоязычного сленга
• · авторские окказиональные новообразования.

Заимствования составляют наиболее крупную группу слов «надсата», их, в свою очередь, можно разделить на:

• · Заимствования из русского языка.
• · Заимствования из других языков.

Большую часть языка «надсат» составляют слова русского происхождения. В большинстве случаев, автор не подвергал значительным изменениям заимствованное слово и передавал его при помощи транслитерации, например:

Baboochka; britva; brooko; gazetta; gorlo; govoreet; devotchka; interessovat; raskazz; yahzick; zasnoot.

Бабушка; бритва; брюхо; газета; горло; говорить; девочка; интересовать; рассказ; язык; заснуть Интересен тот факт, что в некоторых случаях автор не просто прибегал к транслитерации, а передавал русские слова, используя параномазию — то есть созвучные комбинации русский и английских слов, например: Хорошо— horrorshow (буквально horror show, то есть шоу ужасов и соответвественно параномазийная пара Хорошо — horror); люди —lewdie (lewd в переводе имеет значение — распутный, непристойный).

В романе также встречаются слова, взятые из немецкого языка, например: Shlaga — нем. Schlдger (хулиган); Tashtook — нем. Taschentuch (платочек). Кроме того, встречаются французские заимствования, например: cravat—фр. Cravate (галстук); Tass —фр. tasse (чашка); К заимствованиям из французского относится и английская аббревиатура WC, произнесенная на французский манер как «vaysay» и в такой форме включенная автором в «надсат». Помимо европейских языков Берджесс использует и редкие языки, такие как цыганский и малазийский. Так, фигурирующее в самом названии романа слово orange в том значении, в котором оно употреблено в тексте представляет собой заимствованное из малазийского языка слово orang — человек, мужчина. Из цыганского языка было заимствовано слово dook — дух, магия.

2. Слова, образованные способом сокращения, в основном, образованы от русских корней, например:

pony; veck; creech; deng; smot; chasso;

понимать; человек; кричать; деньги; смотреть; часовой;

Приведенные примеры демонстрируют, что в большинстве случаев слова подвергались сокращению путем усечения последнего слога или суффикса инфинитива в глаголах, однако иногда автор усекает также и первый слог, например: женщинаcheena.

• 3 .Слова, образованные способом клиппирования представляют собой различные варианты соединения как интернациональных так и заимствованных основ. Так, synthmesc является сокращенной формой соединенных вместе слов «synthetic» и «mescaline», т. е синтемеск (синтетический мескалин); Godmanman of God (в романе используется в значении «священник»). Следует отметить, что слова этой группы относительно немногочисленны.
• 4 .Слова из реально существующего англоязычного сленга являются еще одним источником «надсата», в частности используются основы из языка «кокни», для которого характерно использование рифмованных моделей. Например: Cutter (деньги) — рифмуется с bread and butter, что обозначает доход; Luscious Glory— рифмуется с upper story, что обозначает волосы. Из американского сленга были взяты следующие элементы:

guttiwuts (guts); to prod; sarky;

внутренности; производить; саркастичный;

snoutie (snuff); rozz; cancer.

табак; полицейский; сигарета Реально существующий в английском языке сленг включенный Берджессом в «надсат» позволяет создать видимость близости вымышленного и реального языка и продемонстрировать, что вымышленный «надсат» также как и естественно образовавшийся молодежный сленг может являться частью современной культуры.

5 .Авторские окказиональные новообразования включают слова, составленные из морфем разных языков. Как правило, используется словообразовательная модель, в которой русская основа присоединяет английское окончание: drattsing — от русского глагола «драться» + глагольное окончание английского языка ing.

По такому же принципу составлены и некоторые другие «надсадизмы», например: nooking — от русского глагола «нюхать» + окончание ing; lubilubing — от русского глагола «любить» + окончание ing. К русской субстанстивной основе может быть присоединено английское окончание множественного числа: nogas — «нога» + окончание «-s»; otchkies — «очки» + окончание «-s-»; platties — «платье» + окончание «-s»; zoobies — «зубы"+окончание «-s».

Так же происходит и словообразование с английскими продуктивными суффиксами: domeless— «дом"+ суффикс «- less»; rooker— «рука» + суффикс «-er», и т. д. Также интересны примеры окказионализмов, составленных из русских и английских основ: glazlids (веки)—русский корень «глаз"+английская основа «lids», данное слово образовано по аналогии с английским «eyelids»; underveshches (нижнее белье) — так же составлено по аналогии с английским словом «underclothes» путем соединения английского «underwear» и русского «вещи».

Исследование лексических особенностей «надсата» является важной ступенью в понимании роли данного вымышленного языка в данном тексте. Было установлено, что основу «надсата» составляют слова русского языка, переданные латиницей, но есть и заимствования из других языков, а также сленга английского языка, кроме того, многочисленны авторские новообразования самого Берджесса. Важно отметить, что в тексте произведения не даются пояснения значений лексических единиц «надсата». Поэтому несомненно, что для читателя, не владеющего русским языком, восприятие «надсата», а следовательно и полное понимание романа представляет значительные трудности.

Как известно, «надсат» был создан автором-лингвистом, на основе русского языка исключительно для текста романа «Заводной апельсин», и Берджесс подробно разрабатывает данный семиотический конструкт. Уже с первой страницы «Заводной апельсин» изобилует непривычными для читателя элементами — «надсадизмами», например:

Оригинал Перевод.

What’s it going to be then, eh? The stereo was on and you got the idea that the singer’s goloss was moving from one part of the bar to another. It was Berty Lasky rasping a real starry oldie. One of the three ptitsas at the counter, with the green wig, pushing her belly out and pulling it in in time to what they called the music. I could feel the knives in the old moloko starting to prick. [5:10].

Ну, что же теперь, а? Радиола играла вовсю, причем так, что golosnya певца как бы перемещалась из одного угла бара в другой. Это Берти Ласки наяривал одну старую shtuku. Одна из трех kis у стойки, та, что была в зеленом парике, то выпячивала живот, то снова его втягивала в такт тому, что у них называлось музыкой. Я почувствовал, как у меня пошел tortsh от ножей в хитром молочишке. 4:14].

Данный фрагмент демонстрирует как статистическую насыщенность, так и функциональную нагрузку лексических единиц языка «надсат» в тексте романа «Заводной апельсин».

Берджесс дал своему вымышленному языку название «надсат» отнюдь не случайно, это объясняется тем, что героями романа являются подросткитинэйджеры, или teenagers на английском, а автор обыгрывает морфемуиндикатор возраста «teen», используя соответствующее русское модифицированное окончание числительных от «одиннадцати» до «девятнадцати», записанное транслитом. [24:114].

В отличие от других вымышленных языков, особенно по сравнению с языками Дж. Толкиена, языковая система «надсата» разработана недостаточно, и по мнению некоторых исследователей, «надсат» не относится к полноценным вымышленным языкам. Однако, исходя из определений вымышленного языка, ранее приведенных в работе, можно утверждать, что к вымышленным языкам можно отнести любую специально сконструированную автором семиотическую систему для реализации художественно-эстетического замысла. Так, К. Дикс отмечал, что «надсат» построен с учетом элементов не только лексики, но и грамматики и синтаксиса. [40: 44] Кроме того, «Надсат» активно используется на протяжении всего произведения, функционируя как полноценный язык, на котором общаются герои романа. Таким образом, «надсат» вправе называться полноценным вымышленным языком. Поэтому целесообразно описать лексические и грамматические особенности этой авторской языковой системы.

Берджесс затрагивает грамматический строй своего вымышленного языка лишь поверхностно, он не дает какой-либо строго упорядоченной грамматической системы, концентрируя свое внимание на лексической системе «надсата». В основном Берджесс сохраняет грамматические формы английского языка. Уникальность же «надсата» с точки зрения его грамматического строя заключается в том, что эти формы автор применяет к словам неанглийского происхождения, в основном, к русским. Так, автор широко использует прием присоединения к русским корням английских суффиксов, что особенно проявляется при формировании существительных множественного числа: Берджесс берет переданную латиницей основу русского слова и присоединяет к ней традиционный для английского языка суффикс «-s» / «-ies», указывающий на множественное число. Например, glaz-glazzies (глаза); droogdroogs (друзья); devotchka-devotchkas (девочки), и т. д. Подобным образом образуются и глагольные формы, так, для образования герундия к русской основе добавляется английский суффикс «-ing», например: sloochating от русского «слушать»; viddying от русского «видеть»; govoreeting от русского «говорить», и т. д.

Тот же самый принцип применяется и при образовании прошедших форм глагола, здесь к русской основе добавляется суффикс прошедшего времени «- ed», например:

Оригинал Перевод.

Then we smashed the umbrella and razrezzed his platties and gave them to the blowing winds, my brothers, and then we’d finished with the starry teacher type veck [5:15].

Потом мы разломали зонтик, всем тряпкам и одежде устроили razdryzg и разметали их по ветру, бллин, и на том со старым kashkoiучителем было покончено [4:20].

В данном примере видно, что прошедшая форма глагола «разрезать» была создана при помощи транслитерированной русской основы и добавления к ней глагольного суффикса «-ed». Притяжательный падеж также образуется по английской модели: malchicks' names — здесь к множественному числу русского существительного «мальчики» добавляется апостроф, указывающий на категорию притяжательного падежа по правилам английского языка. Также Берджесс часто использует сочетания английских модальных глаголов и измененных русских глаголов, например: you could viddy; she would creech и т. д.

В тексте романа наблюдается сохранение форм пассивных конструкций английского языка: the programme was being viddied by everybody [4:21]- здесь при полном сохранении английской конструкции наблюдается лексическое заимствование из русского «viddied», в сою очередь подчиненное правилам английской грамматики. То же самое происходит и при сохранении согласования времен, характерного для английского языка: But old Dim, as soon as he’d slooshied, let off one of his vulgarities[4:33].

Итак, данные примеры образования слов и их изменения по грамматическим категориям позволяют утверждать, что в целом, в «надсате» наблюдается сохранение законов морфологии английского языка. Это объясняется тем, что основу «надсата» составляет естественный язык, а морфология любого языка наименее подвержена влиянию со стороны других языков.

По сравнению с практически полностью неизмененной грамматической системой лексическая система «надсата» является семиотически сконструрированной. Автор стремился приблизить свой вымышленный язык к сленгу реальных молодежных субкультур, чьей особенностью является определенные семантические группы, как правило, связанные с обозначением конкретных вещей и действий. Берджесс проводит аналогии с этими тематическими группами. Все лексические единицы языка «надсат» принадлежат следующим тематическим полям:

· человек и его характеристики:

chelloveck, veck; babooсshka; devotchka; bezoomniy; gloopiy.

человек; бабушка; девочка; безумный; глупый.

· человеческое тело:

Gulliver; голова;

rooker; rot; noga; zoobies.

рука; рот; нога; зубы;

· ситуации и явления повседневной жизни:

smeck; shoom; gazzetta; minoota; chas; ottchkies; pony; rabbit.

смех; шум; газета; минута; час; очки;

понимать; работать;

· предметы одежды:

cravat; plattie; shlapa; carman.

галстук; одежда; шляпа; карман.

· преступность и насилие:

dratsing; banda; shaiсka; bitva; britva; razrez; fist;

prestoopnick; sckoteena; shoot; pooсhka; nozsh; oobivat; bratchny; baddiwad; crast; crasting;

cutter, golly, deng, pretty-polly; drenkorm, synthemesc, vellocet; plenny; Staja.

драка; банда; шайка; битва; бритва; разрезать; ударять; преступник; скотина; дурак; пистолет; нож; убивать; сволочь; злодей; красть; кража; деньги; наркотики; пленник; тюрьма Несмотря на то, что лексикон «надсата» составляют слова разных групп — обозначающие людей, явления окружающей действительности и предметы обихода — особенно многочисленны слова и выражения мира преступности и насилия.

При этом в «надсате» практически отсутствуют слова, выражающие чувства и эмоции. Это объясняется, во-первых, желанием автора приблизить свой вымышленный язык к молодежному сленгу, а во-вторых, стремлением создать ощущение отчужденности, усилить впечатление от жестокости и бесчувственности героев. [36: 69−72] Таким образом, именно своеобразная лексическая система «надсата» играет важную роль в произведении, помогая Берджессу добиться задуманного воздействия на читателя.

Необходимое для реализации авторской замысла смешение языков ярко проявляется на семантическом уровне, так, устойчивое словосочетание английского языка «a little bit», имеющее значение «чуть-чуть; немного» модифицируется в «a malenky bit», при этом исходное значение сочетания сохраняется.

Оригинал Перевод.

In the trousers of this starry veck there was only a malenky bit of money. [5:12].

В брюках старика было немного денег. [4:16].

То же самое наблюдается и с выражением «to laugh one’s head off» в значении «смеяться до упаду" — в романе оно приобретает форму «to smeck one’s gulliver off», при чем под словом «gulliver» подразумевается русское «голова», а глагол «to laugh» заменяется на «smecking»: He was smecking his gulliver off… [5:11].

В речи главного героя часто встречаются устаревшие формы, такие как thee, thy, thou, thine.

Оригинал Перевод.

I make no appy polly loggies to thee or thine for that. The knives in the milk plus were stabbing away nice and horrorshow now. [5:19].

…никаких всяких там иззи-винниненний я не просил. «Молоко с ножами» как раз начинало чувствоваться, budle zdraste. [4:25].

Использование подобных слов создает впечатление торжественности, возвышенности речи героя. В тексте романа такие слова употребляются в чуждом для них окружении, преимущественно при описании сцен насилия, что подчеркивает неестественность, «неправильность» всего происходящего и тем самым усиливает эффект отчуждения. Кроме того архаичная лексика также создает контраст с авторскими новообразованиями, что помогает еще ярче выделить «надсат» в тексте, а значит, и подчеркнуть его важность.

Учитывая использование автором приемов и транслитерации и транскрипции, можно определить некоторые закономерности передачи слов русского языка на письме.

Подобные отклонения от правил транслитерации и транскрипции, намеренно используемые автором, встречаются в большинстве слов романа, и представляют собой не только результат смешения двух языков, но и являются средством усиления эффекта уникальности, неповторимости «надсата».

Особенность графического строя «надсата» состоит в том, что все слова переданы исключительно латиницей, при этом используется сочетание принципов транскрипции и транслитерации. В некоторых случаях автор передает русские слова на письме, намеренно искажая их транскрипцию, чтобы приблизиться к характерному для английского языка написанию. Так, русские буквы «с» и «л» как правило передается двойной английской «ss», например: chassо; часовой;

chelloveck; collocoll.

человек; колокол Это позволяет добиться стилизации заимствованных элементов под английские, чтобы создать эффект естественности и однородности «надсата».

Итак, «надсат» представляет собой лексически сложный знаковый конструкт, созданный преимущественно по телескопной модели смешения кодов русского и английского языков, где словообразовательные основы транскодовых преобразований — русские, что и создает основную сложность передачи данного вымышленного языка при переводе. Таким образом, все рассмотренные выше лингвистические особенности вымышленного языка «надсат», делая его сложным для перевода, в то же время помогают реализовать авторский замысел, и в полной мере понять и оценить своеобразие художественного произведения, что позволяет воспринимать данный вымышленный язык не только как любопытную авторскую особенность, но и как уникальный лингвистический конструкт, являющийся основным элементом текстообразования.

Проблема вымышленных языков в художественном тексте ярко проявилась в XX веке с возникновением и развитием сначала постмодернистской прозы, а затем и жанра научной фантастики, антиутопии и фентези. В этот период вымышленные языки стали играть важную роль в художественных произведениях, зачастую являясь их ключевой составляющей, как например, в случае рассматриваемого в данной работе романа «Заводной апельсин».

Такие авторские вымышленные языки, как особый культурный код течения модернизма, использовались писателями для решения довольно широкого и разнопланового спектра задач, и, как непосредственная часть художественного произведения, отражали специфику культуры и цивилизации. Кроме того, вымышленные языки транслируют представления автора об окружающей действительности, и на глубинном уровне служат для передачи авторского замысла посредством вовлечения читателя в игровые отношения с текстом.

Несомненно, что рассматриваемый в данной работе вымышленный язык, или «антиязык», «надсат» представляет собой ключевую составляющую поэтики романа «Заводной апельсин». В произведении ярко проявляются основные функции «надсата» как вымышленного языка, а именно: сюжетообразующая и мировоззренческая. Можно сказать, что «надсат» играет роль сюжетообразующего элемента, являясь неотъемлемой частью произведения. Эта роль напрямую опирается на гипотезу Сепира-Уорфа, предполагающую, что мышление теснейшим образом связано с языком, на котором человек формулирует свои мысли. Текст романа, представляющий затруднения для восприятия в силу обилия авторских новообразований, является необходимой ступенью на пути глубокого осмысления и понимания идей автора, заложенных в данном произведении.

В первую очередь, вымышленный язык «Заводного апельсина» является его важнейшей частью всей структуры произведения, представляя собой ключевой элемент конструирования текста, определяющий его специфику.

«Надсат» не только отражает индивидуальный стиль автора, но и выполняет основные в любом художественном произведении функции: художественную и экспрессивно-эмоциональную, и что самое главное — помогает читателю наиболее полным образом понять и главного героя, и вымышленное антиутопическое общество, а также общий замысел писателя.

Вымышленный язык «надсат» разработан Берджессом довольно подробно. Все «надсадизмы» передаются латиницей, и при этом автор не придерживается исключительно принципа транскрипции или транслитерации при передаче русских слов, а совмещает их.

Специфика грамматического сленга «надсат» определяется следующим: Берджесс смешивает грамматические коды двух языков, преимущественно используя прием сохранения английских грамматических форм и добавления к заимствованным из других языков английского корням английских суффиксов. Лексическая система «надсата» разработана гораздо более полно. За основу данного вымышленного языка автор берет заимствования из других языков, преимущественно из русского и, подвергая их некоторым модификациям, включает их в английский текст. Кроме того, Берджесс использует реально существующий сленг, что отвечает определенным прагматическим задачам, а также изобретает свои собственные окказиональные образования. Таким образом, «надсат» является лексически сложным элементом.

Однако Берджесс не ставит перед собой задачу продумать все аспекты речевой практики той молодежной субкультуры, к которой принадлежат главные герои романа. Основной целью становится создание семиотического конструкта для достижения общестилистического эффекта, а именно, придания тексту художественной, эстетической неповторимости. Кроме того, с помощью вымышленного языка Берджесс решает принципиальную поэтологическую задачу.

Итак, вымышленный язык «надсат» — важнейший элемент, определяющий специфику перевода романа «Заводной Апельсин». Преодоление практически полного непонимания, возникающего у читателя при знакомстве с «надсатом», становится важнейшим фактором активизации восприятия текста и авторской идеи в процессе декодирования.

Поскольку важнейшими характеристиками художественного перевода являются достижение определенного эстетического воздействия и создание художественного образа, переводчику, в первую очередь, необходимо обеспечить правильное восприятие реципиентом перевода не только основной идеи текста, но и заложенной автором стилистики. Все вышеописанные особенности «надсата» создают существенные трудности для перевода на другие языки, в особенности, на русский, таким образом, чтобы добиться максимально полного воспроизведения в переводе данного произведения художественно-эстетического воздействия на читателя.