Интерьеры русского зрелого барокко в Петербурге

Интерьеры середины XVIII века — периода зрелого барокко — могут быть охарактеризованы великолепными отделками Растрелли. Развиваемый им декоративный, поистине блестящий стиль нашел яркое выражение в парадных, наиболее крупных залах пригородных дворцов. Но они все же составляли исключение из всех отделок. В помещениях же средних и небольших размеров Растрелли обычно применял следующую разбивку стен: внизу шла низкая панель, расчлененная на ряд орнаментированных филенок, основная часть стены разделялась на большие поля, обрамленные тонкими резными рамами, которые затягивались цветным штофом. Потолки были плоскими и покрывались подчас плафонной живописью. Основанием плафонам часто служила невысокая падуга, или же, что было нередко, потолки опирались просто на профилированный карниз.

Относительно проще по рисунку, в основном геометрическому (квадраты, ромбы, звезды), были полы дворцовых залов. Печи растреллиевского времени, более чем что-либо другое в интерьерах, были связаны с традициями предыдущего — петровского периода. Во дворцах выкладывались большие «многоярусные» печи, которые покрывались сплошным ковром гладкими сине-белыми голландскими изразцами. Форма этих печей совершенствуется, в их обработку включаются новые красивые детали. Роскошь парадных дворцовых интерьеров дополнялась в свое время мебелью, во многом отличавшейся от той, что употреблялась в скромных резиденциях первой трети XVIII века. По своему стилистическому характеру она в значительной степени была связана уже с французской мебелью.

В середине века стиль мебели находится в тесном соответствии с архитектурой: стулья, кресла, диваны в основном расставлялись вдоль стен. Их формы соответствовали усложненной, изгибающейся рокайльной резьбе, применявшейся для обработки элементов стен, рам, зеркал, картин и других деталей. Мебель становится более сложной в своих линиях, в абрисе спинок, сидений, подлокотников, ножек, в очертаниях столешниц, рам зеркал. Отмечается тенденция к уменьшению размеров и габаритов предметов. Неокрашенное дерево резко сокращается количественно и заменяется деревом с левкасной обработкой и окраской, соответствующей общему колориту данного помещения, или полностью позолоченным. Резные части выделялись если не позолотой, то дополнительным цветом — фисташковым, розовым, желтым, голубым и другими тонами.

Мягкие части мебели (спинки, сиденья) затягивались узорными шелковыми штофными тканями, в рисунке которых преобладал крупный цветочный, растительный орнамент (илл. № 2). Наряду с шелковыми тканями использовалась и так называемая «стуловая шпалера».

В дворцовом и дворянском интерьере наряду с зеркалами, вделанными в стены, использовались и навесные в деревянных левкасных рамах, состоявших из сплетенных рокайлей. Подобные же рамы применялись для картин и портретов.

Внутреннее убранство, тесно связанное с особенностями быта и культуры, претерпевает за короткое время кардинальные изменения. На смену мебели допетровского периода приходят разнообразные и выразительные мебельные формы, заимствованные главным образом из Голландии и Германии. В начале века наряду с многочисленными бытовыми товарами из этих стран привозят в Петербург большое количество мебели. Из Амстердама, Гамбурга, Вены везут столы, стулья, зеркала.

Осветительные приборы дворцовых помещений отличались подчеркнутой пышностью форм. Люстры приобретали грушеобразные очертания, в сравнительно же небольших помещениях — форму фонаря. Основным элементом убранства люстр служили хрустальные подвески в виде дубовых листьев, дополняемых «флаконами», «пирамидами» и другими украшениями. Большую роль, как и прежде, играли стенники, форма которых также усложняется. Их зеркальные поверхности составляли фон для свечей. Особой изысканностью и нарядностью отличались жирандоли, иногда имевшие полукруглую в плане форму. Они ставились на золоченые левкасные консоли перед зеркалами, вследствие чего создавалось впечатление круглого светильника, что значительно усиливало освещенность.

Ткани, их общий характер, а также композиции рисунков принципиально не отличались от применявшихся в Западной Европе, и, прежде всего, во Франции.