«Ностальгия» Н. А. Тэффи

И как видится, это характеристика всей эпохи, всего русского сознания. Запад был приемлем тогда, когда было куда возвращаться — можно было приехать в Ниццу на несколько месяцев, туристами, поправить здоровье. Всегда была Россия, Петербург, куда можно было вернуться. И тогда заграница воспринималась как нечто цивилизованное, аристократичное. Но исчезла Россия и исчез лоск Европы — это чужое пространство, где до русских людей нет никакого дела. Именно отсюда и появляются в фельетоне Тэффи рассуждения о муравушке, которая растет только в России, о березке, к которой можно прижаться там же, но само выражение прижаться к березке в Булонском лесу звучит кощунственно, если не к стране, то к воспоминаниям о стране. И не случайно в эти пестрые главы введено рассуждение двух кухарок — по-настоящему русской нянюшки и кухарки-француженки.

" Стоит у двери, смотрит строго. А вот скажи ты мне, отчего у вас благовесту не слышно? Церкви есть, а благовесту не слышно. Небось молчишь! Молчать всякий может, молчать очень даже легко. А за свою веру, милая моя, каждый обязан вину нести и ответ держать.

Вот что! — Я в суп кладу селлери и зеленый горошек! — любезно отвечает кухарка". Мотив непонимания традиционен для Тэффи. Только здесь, как и раньше за тонкой иронией скрывается трагичное. И.

если ранее это была трагедия непонимания в семье, когда люди просто не хотели слышать друг друга, то теперь это трагедия нации, когда она, в принципе, и не обязана быть услышанной кем-то. Оторванная от своих корней, она как растение, выброшенное на обочину, может только погибать. Таким образом, в поздней публицистике Тэффи все больше возникают трагические нотки. За ставшим ими традиционными миниатюрами с юмористическим слогом обнаруживается социальная катастрофа.

Заключение

В результате анализа небольшого по своему составу цикла «Ностальгия» можно увидеть, что традиционный стиль письма Тэффи в фельетонах практически не изменился — это точное, яркое письмо, которое направлено на создание реалистичной картины. Но, если ранее в статьях и миниатюрах преобладал сарказм, то теперь появляется мотив социальной катастрофы. Этот мотив — общий для всей публицистики эмиграции. И. если в творчестве других эмигрантов, к примеру, в творчестве И. Бунина, появляется мотив предназначения эмиграции, которая должна противостоять не только крамоле, распространяющейся и в их рядах — когда ее члены сами начинают призывать к насилию, или же склоняются перед новой властью, но и отстаивать собственные интересы, демонстрировать всему миру, какими являются настоящие русские люди.

Тэффи, напротив, понимает, что все действия попросту не нужны -ни посторонним людям — среде, в которую влились эмигранты, ни людям, оставшимся на родине, нет никакого дела до ее покинувших. Единственный способ найти себя в этом мире — примириться с собой, найти гармонию в своей душе. И, думается, в конце жизни Тэффи эту гармонию обрела.

Список литературы

Бунин И. А. Миссия Русской эмиграции (Речь Ивана Бунина, произнесенная в Париже 16 февраля 1924 года) //

http://ricolor.org/history/re/missia/bunin/Заманская В. В. Русская литература первой трети XX века: проблема экзистенциального сознания: Монография. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та; Магнитогорск: Изд-во Магнитогорского гос. пед. ин-та,

1996. — С. 278−279.Певак А.

Юмористическая проза Тэффи и новые тенденции в русской эстетической мысли в начале XX века. — М., 2005. — 49−68Творчество Н. А. Тэффи и русский литературный процесс первой половины XX века. — М.: Наследие, 1999.- 348 с.Тэффи. Н.

А. Воспоминания//

http://az.lib.ru/t/teffi/text_0160.shtmlТэффи Н. А. Ностальгия //

http://az.lib.ru/t/teffi/text_1920_nostalgia.shtml