Исследование параметров субъект-субъектной коммуникации на материале анализа текстов

Нет необходимости специально доказывать актуальность исследования проблемы личности. Самое интересное для человека в этом мире — сам человек. А самое интересное в отдельном человеке и в человечестве в целом — это возможности, границы и перспективы осуществления себя в мире, в бытии, в пределах отведенного для этого века а, может быть, и Вечности. Ввиду отсутствия надежных сведений относительно истоков и смысла Бытия, остается утверждать, что смысл существования человечества в познании и самопознаниився остальная активностьтолько условия и средства процесса его — человечества — познания, самоопределения, самоактуализации. Боги, видимо не желая лишать нас смысла, держат паузу и не дают консультаций. В поисках отгадки человек препарирует окружающие его объекты и явления или конструирует новые, увлеченно ломает одни игрушки и собирает другие, но среди этой увлекательной игры его не раз посещает мысль, что все эти вещи, предметы, объекты — только пластмасса, что внутри самой сложной конструкции пустота. Тогда человек силится заглянуть в самого себя и, если повезет, он может ощутить в открывающемся микрокосме встречное движение: ответное любопытство, заинтересованный взгляд, готовность к контакту. — Ну, что ж, — говорит человек, — по крайней мере «там» кто-то есть. И, осознав, что он больше «не один дома», человек начинает осуществлять себя в режиме диалога — с тем, кто внутри, и с теми, кто снаружи. Назовем этот диалог «субъект-субъектной коммуникацией», имея в виду, что он является коммуникацией и меж-личностной, и внутри-личностной.

Социальный и технический прогресс в XX веке сопровождался явным кризисом гуманизма1. Дегуманизация человеческого бытия и сознания многократно усиливается средствами массовой (не субъект-субъектной, не личностной, псевдоличностной) коммуникации. Вопросам кризиса духовности, человечности в современном мире и поиску путей выхода из него посвящены работы крупнейших философов 20-го века (Бахтин М.М., 1979, 1994; Бинсвангер JL, 1999; Бубер М., 1995, Ортега-и-Гассет X., 1995; Хайдеггер М., 1993; Ясперс К., 1994 и др.). Категории «субъектность», «экзистенция», «человечность», «коммуникация», «само.

1 «Считаю первопричиной пугающего ухудшения этического поведения людей механизацию и дегуманизацию нашей жизни. Это гибельный побочный результат развития научного и технического мышления Наша вина! Я не вижу выхода из этого бедственного положения. Человек остывает скорее планеты, на которой живет» (А.Эйнштейн в: Дьюкас Э., Хофман Б., 1991). актуализация" и другие тесно с ними связанные категории гуманистически ориентированных дискурсов о человеке уже нашли свое место в психологической практике и все чаще проникают в академически-научные издания и публикации (Абульханова-Славская К.А., 1989, 1991; Алмаев Н. А., 1998; Анцыферова Л И., 1993; Брушлинский А. В., 1993; Ломов Б. Ф., 1984; Павлова Н. Д., 1990, 1991; Петровский В. А., 1996; Ушакова Т. Н., 1989, 1989, 1998; Флоренская Т А., 1991, 1994, 1996; Дж. Бьюдженталь, 2001; Вацлавик П. и др., 2000; Крипнер С., де Карвало Р., 1993; Лакан Ж., 1995; Томэ Г., 1978; И. Ялом, 2000; Brown G., Yule G., 1983, de Carvalho R.J., 1991, Denton L. Roberts, 1987, Harre R., 1983, Schafer R., 1992 и многие другие. Весьма показательна в этом смысле коллективная монография «Российский менталитет», изданная институтом психологии РАН в 1997 г.).

Центральным пунктом дискурса о человеке стало (по нашему мнению) понятие «диалога» или «коммуникации». Еще со времен Сократа-Платона диалог утвердил себя как средство, как форму познания и самопознания, однако познание самой этой формы привлекло к себе настоящее внимание лишь в XX столетии. Век начался с открытий в области технической связи и технической коммуникации и закончился созданием всемирной паутины информационных каналов. Современные технические условия коммуникации открывают перед человечеством по крайней мере два пути: возможность тотального контроля над человеком как объектом управления, и возможность выхода человечества на уровень субъект-субъектного взаимодействия, исключающего репрессивные формы контроля над человечностью. Дух, мысль, чувство, душа — то есть человечность в человеке — имеют, наконец, возможность освободиться от связующих пут экономического, политического, финансового, вещного, объектно-детерминированного, социального и т. д. принуждения и обрести себя в свободном субъект-субъектном диалоге, обрести себя в бытии1. Правда, трудно отделаться от мысли, что «паутины», хотя бы и «всемирные», плетутся в интересах паука, а не для удобства мух.

1 По определению Ф. Суареса «экзистенция есть то бытие, коим в собственном смысле и непосредственно та или иная сущность выставляется вне своих причин и таким образом прекращает свое небытие и начинает быть чем-либо» (цит. по: Хайдеггер М., 1993, с.435).

То, что Бахтин и Бубер называли диалогом, а Ясперс коммуникацией, в мире объектов отсутствует. Высшей формой взаимодействия в мире объектов является «обратная связь», которая реализуется в «управляющих контурах» технических, биологических и социальных систем. Формой взаимодействия в мире субъектов является «диалог». Назначение этой формы не столько реализация процессов управления, сколько самоопределение в Бытии, самоактуализация. Диалог, личностная коммуникация — единственный конституирующий признак реальности субъекта. Проявить, обнаружить себя в мире других субъектов личность может только одним способом: вступив с ними в диалог, в личностный контакт, в субъект-субъектное взаимодействие. Исследовать человека — значит исследовать его личностную коммуникацию, снова и снова вступая в диалог с субъектами этой коммуникации, поскольку «человек вкладывает всего себя в слово, и это слово входит в диалогическую ткань человеческой жизни, в мировой симпосиум» (Бахтин М.М., 79, с.318).

В настоящей работе мы пытаемся исследовать субъект-субъектную коммуникацию посредством выявления ее специфических параметров с последующей статистической обработкой полученных данных. В общетеоретических предпосылках мы исходим из философской концепции М. М. Бахтина о диалогической природе личности и сознания, а также из положений отечественной психологии, озвученных Б. Ф. Ломовым: 1. Общение (субъект-субъектная коммуникация) есть базовая категория психологической науки. 2. Общение выступает как специфическая форма взаимодействия субъектов. Ссылаясь на М. М. Бахтина, Ломов подчеркивает, что процесс субъект-субъектного взаимодействия «является важным условием проявления и развития интериндивидуальных различий», а также условием «развития каждого как личности в ее индивидуальном своеобразии». В актах общения осуществляется «презентация внутреннего мира субъекта другим субъектам», «раскрываются психологические качества людей». Ломов указывает на три важнейших функции общения: информационно-коммуникативную, регуляционно-коммуникативную и аффективно-коммуникативную (Ломов Б.Ф., 1984). Исходя из этих оснований, мы предлагаем в качестве исследуемых параметров коммуникации рассмотреть следующие составляющие субъект-субъектного взаимодействия: «запрос об информации», выражение «чувственной экспрессии», выражение интенции «управления или контроля», выражение «позитивного» и «негативного» отношения к Другому и к самому себе и т. п. Всего мы предлагаем к рассмотрению десять параметров такого взаимодействия, даем их обоснование и описываем рамочную процедуру сбора первичной информации при анализе текста.

В психологической литературе анализ коммуникативного процесса и отдельных его составляющих представлен довольно широким спектром исследований и направлений: в когнитивной психологии (теория личностных конструктов Дж. Келли), в психолингвистике (А.Р.Лурия, 1979), психосемантике (В.Ф. Петренко, 1988, 1997; А. Г. Шмелев, 1993, 2002; Е. Ю. Артемьева, 1980), в конфликтологии (М.А.Джерелиевская, 2000), в психотерапии и смежных психотехнологиях (Э.Берн, 1992; Л. Бинсвангер, 1999; П. Вацлавик, 2000; М. Эриксон, 1999; Р. Бэндлер, 1993; В. Сатир, 1992; Е. Мелибруда, 1986; Л. А. Петровская, 1989 и др.). Поле для исследования в этой области необъятно, неисчерпаема и конечная цель: познание человека как субъекта бытия1.

В отношении способа исследования эмпирических данных предлагаемый нами метод заимствует идею контент-анализа о выделении счетных единиц в анализируемом тексте и последующей статистической их обработке. Главное отличие нашего подхода от метода контент-анализа состоит в том, что идентификация счетных единиц основана здесь не на их предварительной формализации, а на субъектном оценивании экспертом возможности такой идентификации с нескольких субъектных же точек зрения. Эксперт, анализирующий текст, идентифицирующий рамочно оговоренные элементы контакта, попеременно занимает позиции субъектов — участников коммуникации (как реальных участников, так и потенциальных): автора текста, заинтересованного адресата-читателя, самого себя как эксперта-наблюдателя, и, наконец, субъекта в статусе «любой, каждый» (термин Хайдеггера, отнесенный к человеку вообще, к человеку в принципе). «Любой» воспринимает и текст, и его трактовку экспертом не как.

1 Хотя «бытие» является категорией скорее философского, чем психологического дискурса, мы считаем правомочным использование этого термина в качестве обозначающего для совокупной реальности (объектной и субъектной), которая так или иначе представлена (отражена) в психике человека и является содержанием сознания. В «фундаментальной онтологии» М. Хайдеггера рассматриваются четыре формы бытия: бытие «подручное» и бытие «наличное» (In-seirt, мир вещный, объектная реальность) — «бытие друг с другом» (Miteinandersein, co-Dasein) и бытие как Dasein (бытие как встреча с самим собой). судья, «обвинитель» или ангажированный адвокат одной из сторон, а, скорее, как ни от чего, кроме здравого смысла, не зависимый присяжный, которого еще надо склонить к определенному решению. Таким образом, идентификация счетных единиц (мы называем их «элементами контакта») осуществляется не на основе некоего формализуемого, заранее заданного алгоритма, а на основе состязательного процесса в «суде присяжных», которые выслушали все точки зрения и большинством голосов приняли или отклонили поставленный экспертом вопрос: является ли «подозреваемый» элемент текста тем элементом контакта, каковым его находит эксперт после всестороннего рассмотрения вопроса?1 Далеко не каждый элемент контакта требует при его идентификации такой сложной процедуры, чаще всего все четыре позиции субъектности совпадают в однозначной оценке. Однако эксперт всегда должен быть готов к неожиданностям, поскольку имеет дело не с формализуемым объектом, а с несколькими субъекта-2 ми, каждый из которых всегда «может возразить».

Целью исследования является поиск новых нетрадиционных путей исследования личности, ее психологических характеристик, процессов ее самоактуализации и самореализации в субъект-субъектной парадигме на основе коммуникативного анализа письменной речи (авторского текста). Предметом исследования являлись:

1. Параметры субъект-субъектной коммуникации (элементы и паттерны контакта): их состав, содержательные и количественные характеристики, а также принципы их идентификации в текстовом материале.

2. Особенности субъект-субъектной коммуникации, репрезентативные для личности исследуемого автора или для групп авторов, объединенных по некоторому признаку общности.

3. Нормативные и социо-культурные «эталоны» коммуникации.

1 Если проводить юридическую аналогию с «гражданским процессом», то: «присяжные решают вопросы наличия или отсутствия факта» (Советский энциклопедический словарь, 1984).

2 Сколько виртуальных субъектов участвует во внутреннем диалоге эксперта, и каков состав «присяжных» — зависит от возможностей эксперта, от его способности «вместить» иные точки зрения, но непременно должен быть соблюден сам принцип: решение учитывает все четыре позиции субъектности. fr.

4. Некоторые конструкты личностной психодиагностики (в частности, конструкты опросников Лири, Томаса, LSI), а также понятия и конструкты гуманистической психологии: «самоактуализация», «самореализация».

Поскольку предметом нашего исследования является субъектность в ее коммуникативных проявлениях или, другими словами, коммуникативное поведение субъекта в субъект-субъектном взаимодействии, то элементы такого взаимодействия (контакта) должны быть очерчены с той степенью ясности, которая достаточна для их идентификации. Эти элементы должны выражать смысл контакта, репрезентировать активное «присутствие» субъекта в «событии бытия» и в процессе общения. Однако субъектность в принципе не формализуема во всей своей полноте, составляющие ее элементы не могут быть получены путем логического вывода из достаточных объективных оснований. В силу этого качественно-количественный состав элементов контакта также является предметом эмпирического исследования. Тем не менее некоторый состав элементов может быть предварительно сформирован и очерчен хотя бы рамочно, поскольку существуют устойчивые представления о структуре и функциях человеческого общения как в психологии, так и на уровне обыденного сознания.

Нами были приняты следующие гипотезы исследования:

1. Параметрами субъект-субъектной коммуникации являются те элементы высказывания (текста, контакта), которые выражают сущностное отношение субъекта к бытию, к другим субъектам и к самому себе. Анализируя разнородные элементы высказывания в их совокупности, в качестве параметров коммуникации можно также рассматривать их паттерны, т. е. качественно-количественные отношения элементов этой совокупности между собой.

2. В качестве сущностных отношений контакта мы рассматриваем эмоционально-чувственное отношение, отношение рациональное (рассудочное, аналитическое), волевое отношение (регуляция, управление, контроль, самоконтроль) а также оценочное отношение субъекта к другому субъекту (к людям, к человечеству в целом) и к самому себе. Эти элементы контакта в конкретном высказывании субъекта могут быть достаточно однозначно идентифицированы опытными экспертами.

3. Качественно-количественный состав элементов контакта в конкретном тексте (высказывании) характеризует данный текст со стороны его индивидуально-типологических особенностей. В свою очередь отдельно взятое высказывание характеризует в некотором (порой очень существенном) отношении и его автора. Репрезентативный для данного автора состав текстов характеризует и самого автора как субъекта коммуникативного поведения. Таким образом, отдельно взятый автор может быть охарактеризован как субъект контакта в параметрах субъект-субъектной коммуникации. Равным образом может быть охарактеризована и группа авторов, составленная по каким-либо объективным основаниям (представители некоторой человеческой категории или общности, группа испытуемых данной выборки и т. п.).

4. Особенности субъект-субъектной коммуникации (контакта) у разных авторов могут как совпадать по ряду параметров, так и существенно расходиться, что может дать основание для классификации (или факторизации) этих особенностей по индивидуально-типологическим признакам.

В качестве основных задач исследования мы рассматривали: а) получение эмпирических данных и «нормативов» коммуникативного анализа на достаточно репрезентативной выборке текстов и авторовб) проверку надежности и валидности получаемых данныхв) осуществление сравнительного (качественного и количественного) анализа особенностей коммуникации отдельных авторов, малых групп авторов и больших общностей (категорий) авторов.

Объектом исследования стали выборки текстов разнородного содержания, различной тематики и речевых жанров (общим числом около тысячи текстов) в том числе:

— выборки текстов (высказываний) известных персоналий (из сферы культуры, литературы, истории, науки, политики) — всего около 200 авторов;

— выборки текстов студентов гуманитарного (153 автора) и технического (41 автор) вузов;

— выборки текстов других авторов — неподдающихся персонификации (например, фольклорные тексты).

В процессе внешней валидизации получаемых данных дополнительно анализировались тексты и результаты личностного тестирования трех групп студентов: 50 испытуемых по тесту Лири, 35 испытуемых по тесту Томаса и 46 испытуемых по тесту LSI («индекс жизненного стиля»). Все испытуемые — студенты 2−4 курсов С.-Петербургского института психологии и социальной работы.

В работе использованы следующие методы исследования:

1. Методика «контакт-анализ». Ее можно рассматривать как вариант метода «контент-анализ», разработанный нами для выявления, подсчета и последующей статистической обработки параметров субъект-субъектной коммуникации, содержащихся в текстовом материале. В ходе исследования оценочные значения методики были стандартизованы на репрезентативной выборке, прошли процедуру статистической проверки и представляются надежными, обладающими необходимой степенью валидности. Поскольку идентификация счетных единиц текста в нашем случае базируется на субъектных основаниях, а степень формализации единиц счета существенно ниже критериев метода «контент-анализ», данный вариант получил условное название «контакт-анализ».

2. Математико-статистические методы и процедуры обработки эмпирических данных: выявление различий в уровне и в распределении исследуемых признаков, корреляционный анализметоды многомерного исследования: кластерный и факторный анализ. По мере надобности мы использовали компьютерный статистический «софт»: Windows-приложение «Microsoft Excel» и статистическую программу «Statistica v.5.5А».

3. Модифицированный вариант интерперсональной диагностики Т. Лири (Л.Н.Собчик, 1990; Практикум, 2000).

4. Методика «Психологическая диагностика индекса жизненного стиляLSI» (Л.И.Вассерман с соавторами, 1999; В. Н. Куницына и др., 2001).

5. Методика «самооценки направленности контакта» по К. Томасу (О.П.Елисеев, 1994; Н. В. Гришина, 2001).

Научная новизна исследования заключается в новом подходе к исследованию текста как коммуникативного процесса субъект-субъектного взаимодействия. Показана принципиальная возможность на основе анализа субъектных параметров коммуникации исследовать текст как репрезентацию некоторых личностных особенностей его автора — субъекта коммуникации. В частности, вся совокупность исследуемых десяти элементов контакта (ЭК), выявленная в данном тексте или в данной выборке текстов, составляет некоторый баланс или «коммуникативный профиль», характеризующий данного субъекта1. Показано, что параметрами субъект-субъектной коммуникации могут служить не только отдельные элементы текста (контакта), но и соотношения этих элементов между собой в совокупном балансе. Эти соотношения ЭК, или коммуникативные паттерны, могут быть стандартизованы и валидизированы на репрезентативной выборке как аналоги некоторых тестовых конструктов. Кроме того выявлены и описаны некоторые индивидуально-типологические К-паттерны, относительно стабильные, устойчиво воспроизводимые в текстах конкретных авторов.

Теоретическая значимость:

Предложена методика психологического исследования в диалогической, субъект-субъектной парадигме, котороя — в отличие от широко распространенного метода личностного «тестирования» — не связывает исследуемого субъекта ограничениями, инструкциями, искусственными условиями и условностями ситуации тестирования, не превращает субъекта коммуникации в «испытуемого», в подопытный объект. Это может способствовать лучшему пониманию связей между философско-антропологическими поисками существа субъектной природы человека и практикой конкретных персонологических исследований.

Практическая значимость:

Применение «контакт-анализа» в психологической практике позволит производить исследование индивидуальных и типовых особенностей коммуникативного поведения субъекта, сущностно значимых для характеристики его личности. При этом не требуется личного участия анализируемого в исследовательской работе. Это дает возможность значительно расширить базу психологических данных для теоретической и прикладной персонологии за счет субъектов (авторов высказываний), имеющих уникальное значение для человечества и для психологической науки — в частности, с точки зрения изучения феноменов самоактуализации и самореализации.

1 В техническом смысле это аналогично «профилю личности», получаемому на выходе теста MMPI (Ф.Б Березин и др., 1976).

Разработанный нами подход к анализу текста как коммуникативного процесса может оказаться полезным в широком спектре прикладных исследований, в том числе междисциплинарных (в персонологии, в культурологии, лингвистике, литературоведении, социологии, политологии). Представляется перспективным применение «контакт-анализа» в психологических тренингах (коммуникативных, личностного роста), а также для использования в учебном процессе подготовки специалистов по межличностному общению.

Положения диссертационного исследования, выносимые на защиту:

1. Методологический принцип «диалогизма» природы субъекта, принцип единства общения и сознания (М.М.Бахтин, Б.Ф.Ломов) открывает возможность по-новому подойти к проблеме психологического исследования личности. Новизна предлагаемого подхода состоит в диалогической, субъектно-ориентированной позиции исследователя, при которой высказывание субъекта (текст) анализируется не как изолированный объект, а как процесс диалога между субъектом-автором и субъектом-читателем (реальным и потенциальным). При этом исследователь коммуникации сам занимает позицию «участника диалога».

2. Исследованные нами параметры субъект-субъектной коммуникации позволяют психометрически корректно характеризовать некоторые устойчивые особенности коммуникативного поведения отдельной личности, а также коммуникативные особенности различных групп и человеческих общностей.

3. В качестве рабочего инструментария предлагаемый нами подход удобен тем, что позволяет анализировать, изучать личность автора текста в параметрах, сопоставимых с валидными тестовыми конструктами, известными в психологической практике, и при этом не требует личного участия субъекта в качестве «испытуемого».

Апробация результатов исследования, представленных в форме докладов и сообщений, проводилась на заседаниях кафедры общей и клинической психологии педиатрической академии (СПбГПМА), кафедры психологического консультирования института психологии и социальной работы (СПбГИПиСР), международной научной конференции «Современное гуманитарное знание как синтез наук» (Санкт-Петербург, 1999). Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в лекционных курсах автора, в проводимых им психологических тренингах в СПбГИПиСР, а также в следующих публикациях:

1. Н. Б. Григорьев. Хронотоп обналиченного сознания. //Психолого-педагогические аспекты многоуровневого образования. Сборник научных трудов, т. 10.-Тверь: ТГУ, 1997, с. 202−210.

2. Н. Б. Григорьев. «Контакт-анализ» текста в коммуникативном контексте диалога. // Sciences and humanities: современное гуманитарное знание как синтез наук. Материалы Международной научной конференции 2−3 декабря 1999 г.

3. Н. Б. Григорьев. Влияние личностных коммуникативных паттернов на академическую успеваемость. // Психолого-социальная работа в современном обществе: проблемы и решения. Тезисы ежегодной региональной научно-практической конференции 23−24 апреля 2002 г. — СПб, 2002.

Объем и структура диссертации. Диссертация выполнена на 166 страницах машинописного текста, из которых 8 отведено на библиографию. Помимо основного текста имеется Приложение на 40 страницах (приложения 1−10). Основной текст диссертации состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии.

Список литературы

содержит 154 названия, из них на иностранном языке — 12. В тексте содержится 38 нумерованных таблиц и 17 нумерованных рисунков (5 графиков, 2 диаграммы и 10 кластерных дендрограмм).

4.6. ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ АНАЛИЗА ЭМПИРИЧЕСКИХ ДАННЫХ И ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ.

Приступая к исследованию, мы исходили из предположения, что маркерами коммуникативного процесса или несущими элементами контакта являются те элементы текста, которые выражают сущностное отношение субъекта к бытию, к другим субъектам и к самому себе. В качестве таковых маркеров мы определили 10 ЭК, дали их описание и указали рамочные критерии, по которым их можно идентифицировать в тексте высказывания. Поскольку методологически мы опираемся на положение о диалогической природе сознания и субъектности, то, исследуя личностную коммуникацию, мы сами вступаем в режим субъект-субъектного диалога с текстом — с его автором, адресатом, потенциальным читателем. Эта субъектная сторона анализа порождала понятные сомнения в отношении возможности получения на такой основе каких-либо объективных данных, которые могут соответствовать принятым в психометрике статистическим критериям. Однако, как показали результаты, данные, получаемые в контакт-анализе, согласуются с основными психометрическими критериями надежности и валидности. Таким образом, можно констатировать, что задача получения надежных эмпирических данных и «нормативов» контакт-анализа нами выполнена.

Что касается «надежности оценщика» (А.Анастази), то она была подтверждена высокими коэффициентами корреляции оценок для опытных экспертов и обнадеживающей согласованностью оценок для экспертов «начинающих» (в разделе 4.3. — Контакт-анализ текста опросника Томаса).

Психометрическая валидносгь результатов контакт-анализа была показана нами в разделе 4.4. посредством соотнесения данных, полученных на выборке испытуемых-студентов. Коммуникативные параметры студентов быж получены по-стредством анализа текстов их высказываний («сочинений»). Затем эти данные сопоставлялись с результатами тестирования испытуемых тремя методиками, имеющими репутацию надежных и валидных личностных опросников. Между отдельными шкалами (конструктами) каждого теста и определенными коммуникативными параметрами были получены достоверные корреляции (ранговые и линейные) среднего уровня выраженности (от г= 0,3 до г=0,5). При этом оказалось, что каждой тестовой шкале можно поставить в соответствие коммуникативный паттерн, состоящий из комбинации нескольких ЭК — такой, что числовая выраженность этого паттерна достоверно коррелирует с выраженностью результата по этой шкале. При этом корреляция такого паттерна с другими шкалами либо отсутствует, либо приобретает отрицательную направленность — в зависимости от содержательного значения этих конструктов в данном тесте (табл. 20,22, 25).

На основании полученного результата можно сделать вывод, что личностные психологические качества, соответствующие тестовым конструктам, представлены в коммуникативном процессе как синтетический, сложнососгавной феномен. Коммуникативная репрезентация этого феномена достигается не отдельными (изолированными) элементами контакта, а их соотношением (паттерном), специфическим для каждого качества.

На основе 26-ти коммуникативных паттернов (аналогов тестовых шкал) удалось получить трехфакторную структуру, устойчивую в отношении всех основных наших выборок и большинства выборок дополнительных. Метод факторного анализа «с итерациями по общностям» позволяет уменьшить размерность исходных данных до трех обобщающих коммуникативные параметры факторов с полнотой факторизации 67% для БВ-640. На основании качественно-количественного анализа, учитывающего факторные нагрузки переменных, а также факторные оценки характерных широкоизвестных персоналий, типовых коммуникативных жанров и групп тематически объединенных, текстов, выделенные факторы были интерпретированы с их психологически содержательной стороны. Фактор 1, имеющий максимальные нагрузки по Р-элементу контакта («Рацио») на отрицательном полюсе и по паттернам-аналогам психологических защит «регрессия», «компенсация» и «замещение» на положительном полюсе был интерпретирован как фактор «идеализмареализма». Фактор 2 с максимальными нагрузками паттерна «соперничество» и паттерна «я — хороший, ты — плохой» на отрицательном полюсе, а на положительномпаттернов «приспособление», «реактивные образования» и «я — плохой, ты — хороший», был интерпретирован как фактор «смирения — гордыни». Фактор 3 с максимальными нагрузками паттернов «вытеснение», «интеллектуализация» и «я — плохой, ты — плохой» — на положительном полюсе, а на отрицательном представленный паттерном «я — хороший, ты — хороший», был интерпретирован как фактор «пессимизма — оптимизма». Более точно, хотя и несколько пространно, содержание этого фактора передается сопоставлением двух триад понятий: «уныние, отчаяние, ненависть — вера, надежда, любовь». По нашему мнению, психологическая реальность, которая стоит за этими факторами, отражает сущностно важные стороны личности и ее коммуникации.

Во-первых, она отражает отношение субъекта коммуникации к бытию. По-видимому, одни личности мировоззренчески выстраивают отношение к бытию с позиций «реалистических», другие — с «идеалистических». При этом поэт или сказочник не обязательно «идеалист», а мыслитель и ученый — «реалист».

Во-вторых, полученная трехфакторная структура отражает отношение субъекта коммуникации к другим субъектам и к самому себе. А именно: «смирениегордыня» (Ф-2) характеризует отношение субъекта к другим человеческим существам, поскольку ничто другое в этом мире такого отношения актуализировать не способно, «уныние — вера» или «надежда — отчаяние» (Ф-3) синтезирует отношение человека к себе и к другим в «минорном» либо «мажорном» звучании.

Полученные нами эмпирические данные также свидетельствуют, что устойчивые коммуникативные характеристики больших и малых групп коммуникаторов могут репрезентировать качества таких обобщенных, надличностных и надситуа-тивных образований, как «менталитет», «культура» или «субкультура». Так, при сравнении коммуникативных параметров подвыборок коммуникаторов русской и западной культур были обнаружены устойчивые и статистически достоверные расхождения в выраженности отдельных элементов контакта. А именно: выраженность «чувственной» составляющей контакта, составляющей «негативного» отношения к другим людям и составляющей «самокритики» в целом выше у коммуникаторов русской культурывыраженность составляющей «управления, контроля», составляющей «рацио» и составляющей «вероятность, сомнение» в целом выше у коммуникаторов западной культуры. Это соотношение находит свое выражение и в оценках коммуникаторов по фактору 1 («идеализм» — «реализм»): соотношение «идеалистов» и.

Ф-1 «идеализм — реализм» .

Выборки п = идеализм п = реализм.

РуВ-180 66 36,7% 55 30,6%.

ЗаВ-157 29 18,5% 95 60,5% реалистов" в русской эталонной подвыборке в общем, равновероятно, а в западной процент «реалистов» достоверно выше. В отношении 2-го и 3-го факторов статистически достоверных различий между выборками не выявлено.

Возможности заявленных нами параметров субъект-субъектной коммуникации не исчерпываются уже найденными соответствиями коммуникативных паттернов и тестовых конструктов. Выявлена устойчивая трехфаюгорная структура, обобщающая характеристики коммуникативного процесса и, в свою очередь, характеризующая личность со стороны ее существенно важных качеств. Анализ показывает, что предложенные нами 10 элементов контакта в силу их статистической и содержательной ортогональности можно рассматривать в качестве универсальных единиц, позволяющих корреспондировать особенности авторского текста как эквивалента коммуникативного поведения личности с личностными конструктами в принципе любых стандартизованных тестовых методик. Это утверждение основано на результатах факторизации текстовых Т-балансов (коммуникативных профилей) всех основных наших выборок (раздел 4.5.). Результатом этой факторизации являются устойчивые факторные структуры, которые с теми или иными вариациями (в зависимости от конкретного состава выборок) репрезентируют личностно-коммуникативные параметры в девяти-факторной модели. Как и «пятифакторная модель» (Five-Factor Model Косты и МакКрея), она является скорее описательной, чем объяснительнойее факторы «не относятся к разряду тех, что лежат в основе отдельных заданий или специфических тестов», и она «отражает различия выборок, на которых они получены» (А.Анастази, 2001, с.398). Предварительный анализ показывает, что наша модель включает в себя факторы «Большой Пятерки» и вместе с тем выходит за ее пределы. Разумеется, возможности нашей модели и ее соответствия факторам В5 нуждаются в более тщательном и специальном исследовании, что выходит за рамки данной работы.

Нам представляется, что «контакт-анализ» в существенной степени облегчает исследование процесса самоакгуализации и проясняет ее феномен. Так, личности, которых А. Маслоу определял как «самоактуализирующихся» (А.Швейцер, А. Эйнштейн, Т. Джефферсон) не всегда, не во всяком контексте характеризуются одними и теми же (или достаточно схожими), стабильно воспроизводимыми коммуникативными паттернами. Контакт-анализ позволяет выявить более тонкую дифференциацию между персоналиями, с одной стороны, и между формами самоактуализации — с другой. В психологически содержательном отношении «актуализато-рам» соответствуют высокие значения по фактору «смирение» (как противоположность «гордыне»), по фактору «вера-надежда-любовь» (как противоположность «унынию-отчаянию-ненависти), низкие значения по выраженности У-элемента контакта (как снижение или даже отсутствие потребности управлять и контролировать), акцент на позитивном отношении к другим людям, а также отчетливо выраженные (на уровне выше среднего) составляющие «чувства» и/или «рацио». Такая структура личностной коммуникации естественна, а может быть, и единственно возможна для людей, поглощенных большим и несуетным делом, осознающих это как свое призвание и, по большому счету, не имеющих в этом деле конкурентов. В подтверждение приведем цитату из письма Швейцера (Швейцер А., 1989): «.вместе с моими помощниками. я снова погрузился в африканские заботы. Как порой тяжко они нас ни гнетут, все же мы терпеливо несем это бремя, — ведь нам позволено делать здесь столько добра!» Это несколько напоминает самодовольство еще одного «африканца»: «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал.».

Кроме того параметры субъект-субъектной коммуникации позволяют психометрически корректно дифференцировать группы и общности людей по социокультурным и этно-культурным признакам, а также по особенностям их самореализации.

Наши данные о личностно-коммуншсативных различиях по признаку пола свидетельствуют скорее в пользу традиционных представлений о биологически наследуемых основаниях этих различий. В то же время о «гендерном равенстве» -применительно к нашей выборке студентов — можно говорить как о свершившемся факте, поскольку современные ситуативные и социальные контексты (социальный «унисекс») стимулируют смешение и сближение полоролевых особенностей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Методологический принцип «диалогизма» природы субъекта и сознания (М.М.Бахтин) открывает возможность по-новому подойти к проблеме психологического исследования личности. Новизна состоит в субъектно-ориентированном подходе исследователя, при котором высказывание субъекта (текст) анализируется не как изолированный объект, а как процесс диалога между автором и предполагаемыми собеседниками в конкретном контексте их коммуникативного поведения.

Разрабатываемый нами подход предполагает идентификацию в тексте высказывания таких счетных единиц (элементов контакта), которые характеризуют сущностно важные отношения субъекта коммуникации к бытию, к другим людям и к самому себе. Предложенная процедура статистической обработки элементов контакта позволила получить нормативные данные на репрезентативной выборке текстов самых разных авторов. Это, в свою очередь, позволяет психометрически корректно исследовать устойчивые особенности коммуникативного поведения отдельной личности, а также коммуникативные особенности различных групп и человеческих общностей.

Наиболее устойчивые характеристики личности как субъекта коммуникации репрезентируют себя в текстах высказываний и при этом, как правило, не контролируются сознанием автора. Субъект стабильно чаще отдает предпочтение одним элементами контакта и стабильно реже употребляет другие. Соотношения отдельных элементов в общем контакт-балансе также могут быть устойчивыми характеристиками субъекта коммуникации. Сочетания этих элементов можно рассматривать в качестве специфических коммуникативных паттернов, имеющих качественное и количественное выражение. Коммуникатор достоверно чаще употребляет одни паттерны и пренебрегает другими паттернами.

Всякая личность (а также общность или группа) может быть идентифицирована по особенностям ее коммуникации, т. е. по качеству и степени сходства ее коммуникации с нормативными данными и с коммуникацией каких-то других личностей (общностей). Устойчивые коммуникативные характеристики больших и малых групп коммуникаторов могут репрезентировать свойства и качества обобщенных, надситуативных образований. В частности, нам удалось выявить характерные коммуникативные особенности тех субъектов, которых в гуманистической психологии принято относить к группе «самоактуализирующихся».

Уровень психометрической надежности и валидности получаемых данных дает основания для сравнительного анализа и типологизации субъектов коммуникации по их личностно значимым признакам. Так, нами выявлена высокая степень сходства основных параметров коммуникации Пушкина и Эйнштейна. На основании качественного и количественного анализа этих предпочтений оба автора могут быть отнесены к группе «актуализаторов». При этом в социокультурном, или, точнее, в этно-культурном отношении коммуникация этих авторов может быть отнесена к разным менталитетом.

Разрабатываемый нами подход позволяет анализировать личность в параметрах, сопоставимых с валидными тестовыми конструктами и психометрическими моделями. При этом не требует личного участия субъекта в качестве «испытуемого». Это может оказаться полезным и перспективным по крайней мере в двух отношениях: во-первых, в том, чтобы способствовать лучшему пониманию связей между философско-антропологическими поисками существа субъектной природы человека и практикой конкретных персонологических исследований, и, во-вторых, в том, чтобы расширить исследовательскую базу поиска за счет персоналий, имеющих уникальное значение для человечества. Объектом исследования при таком подходе является не «испытуемый» в искусственных условиях «тестирования», а естественная коммуникация, которая репрезентирует лич-£ ность автора в той мере, в какой автор действительно является личностью. Ибо только личность способна вполне выразить себя в коммуникации, адресованной другой личности — Другому в себе, Другому-ближнему и Другому-дальнему.