Современные коммуникативные стратегии британского политического истэблишмента

Актуальность темы

исследования. Формирование в развитых странах Запада в последней четверти XX века новой социокультурной реальности — постмодернасоздало условия для системного сдвига в подходах элитарных групп к коммуникации: к ее институциональному оформлению, к ее социальной роли и функциям в политическом и других социальных процессах.

В Великобритании модернизация социума сопровождалась резкой медиатизацией публичной сферы этой страны и прежде всего ее политического поля. Качественно новое состояние этого поля характеризуется сегодня высочайшим уровнем воздействия стратегий обработки и распространения информации на процесс принятия политических и электоральных решений и поэтому дает повод для пересмотра роли коммуникации в демократическом процессе. При этом уникальные особенности британского государства (островное положение, граничное по отношению к континентальноевропейской и американо-канадской цивилизациямболее чем пятисотлетняя история демократических институтовсоциально-экономическое наследие Британской империиde facto трехпартийная системаструктура элит страны и т. д.) делают британский социум удобным объектом для изучения коммуникативных элитарных стратегий: так, функционирующие более ста лет электоральные механизмы работают на физически ограниченной территории и в рамках достаточно стабильного и вполне предсказуемого политического пространства.

К началу нового века постепенный выход политических коммуникаций из-под общественного контроля и подчинение массовой коммуникации технологиям манипуляции привели к явлению, известному как электоральная апатия и — ширеапатия социального участия на фоне исторической усталости нации, т. е. нежелание граждан совершать любой опосредованный социально значимый выбор из-за отсутствия доверия к механизмам и результатам этого выбора. Так, на всебританских выборах 2001 года уровень явки избирателей был самым низким за последние сто лет, и эта тенденция продолжает набирать силу. При этом уровень прямого участия (марши протеста во время Иракгейта и запрета лисьей охоты, отказ от покупки отдельных видов продуктов питания и масса других примеров) возрастает как в Британии, так и в континентальной Европе и США. Политическая элита в этих странах является центром принятия социальных решенийизучение влияния элитарной коммуникации на социальный выбор и рост социальной апатии представляется поэтому крайне актуальным для понимания путей развития демократических процессов в изменившемся социума, критически зависящем от массовой коммуникации.

Таким образом, практическая актуальность работы определяется кризисным состоянием британских механизмов социального выбора и необходимостью пересмотра роли и механизмов политической коммуникации в обществе развитой демократии, а также тем, что анализу подвергнут самый современный материал.

В свою очередь, научная актуальность темы исследования определяется тем значительным разрывом между британской и российской коммуникативистикой, в силу которого корпус британских академических исследований по проблематике современного политико-коммуникативного процесса почти не освоен отечественной наукой, — данное исследование предполагает частично ликвидировать этот пробел.

Степень научной разработанности темы. Проблематика современного британского политико-коммуникативного процесса разработана в отечественной (советской и российской) науке неравномерно и в целом недостаточно для того, чтобы комплексно описать ее, в то время как в британской науке и публицистике к началу XXI века сложились целые новые научные поля, рассматривающие политико-коммуникативных процесс в стране с разной степенью охвата и детализации. Так, некоторые аспекты проблематики данного исследования рассмотрены в трудах отечественных, британских и американских теоретиков, а также в некоторых работах ученых других стран. Это труды:

• по трансформации политического процесса (Ф.Коули, С. Хантингтон и др.)1- л.

• по политике современного атлантизма (И.Мурадян, К. Фойгт и др.);

1 Burch М., Holliday I. The British Cabinet System. London: Prentice Hall/Harvester Wheatsheaf, 1996; Butler D., Kavanagh D. The British General Election of 1997. London: Macmillan, 1997; McLean I. Rational Choice and British Politics. Oxford: University Press, 2001; Pilkington C. Issues in British Politics. London: Macmillan, 1998; Rawnsley A. Servants of the People: The Inside Story of New Labour. London: Penguin, 2000; etc. о.

• по политической и социальной истории Британии (Дж.Барбер, П. Кларк и др.) ;

• по теории политического менеджмента и маркетинга (Дж.Лис-Маршмент, Х. Шнайдер, Г. В. Пушкарева и мн.др.)4;

• по медиатизации политического процесса (А.Дэвис, Дж. Заллер, Д. Каванах, М. Кербел, Н. Фэйрклоф и др.)5;

• по проблематике политического лидерства (Н.Г.Щербинина, А. Бейкер и др.)6;

• по связям с общественностью в сфере политики (А.Д.Кривоносов, М. Блум, С. Котгл и мн.др.)7;

• по имиджмейкингу в британской политике (А.Азулэй, А. Финлэйсон и др.)8;

• по европейской электоральной практике (С.А.Михайлов, Д. Уотгс и др.)9;

• по некоторым аспектам современной истории СМИ Британии (Д.Гриффитс, Б. МакНейр и др.)10;

2 Мурадян И М. Противоречия политики атлантизма и проблемы региональной безопасности: Под грифом Ассоциации политологов Республики Армения. Ереван: Антарес, 2001; Feugt K.D. Die Begruendung den Neuen Atlantismussen // Internationale Politik. 2000. № 3. Pp.7−12- Newton K. The Transformation of Governance? // New Media and Politics. Ed. by Axford В., Huggins R. London, Sage, 2001; Pryce S. Presidentialising the Premiership. London: Macmillan, 1997; и др.

3 Barber J.P. The Prime Minister since 1945. Oxford: Blackwell, 1991; Clark P. The Rise of British Clubs and Societies, 1589−1870. Cambridge: University Press, 1999; Dunleavy P., ОЪеагу B. Theories of the State. Basingstoke: Macmillan Education, 1987; Social policy, the media and misrepresentation / Ed. by Franklin B. London: Routledge, 1999; etc.

4 Политический менеджменттеория, методология, практика: Тезисы докладов III Политологической конференции. СПб.: СПбГУ, 1999; Пушкарева Г. В. Политический менеджмент: Учеб. пос. М.: Дело, 2002; Lees-Marshment J. Political Marketing and British Political Parties. Manchester: University Press, 2001; Schneider H. Branding in Politics-Manifestations, Relevance and Identity-Oriented Management // Journal of Political Marketing. 2004. Vol.3, Issue 3. Pp.41−67- и др.

5 Cockerell M., Hennessy P., Walker D. Sources Close to the Prime Minister. London: Macmillan, 1984; Davis A. Public Relations Democracy. Manchester: University Press, 2002; Fairclough N. New Labour, new language? London: Routledge, 2000; Kavanagh D., Seldon A. The Powers Behind the Prime Minister: The Hidden Influence of Number Ten. London: HarperCollins, 2001; Kerbel M.R. Remote and Controlled. Media Politics in a Cynical Age. Boulder (CO): Westview Press, 1999; Mediated Politics: Communication in the Future of Democracy / Ed. by Bennett W.L., Entman R.M. Cambridge: University Press, 2000; etc.

6 Щербинина Н. Г. Теории политического лидерства: Учеб. пос. М.: Весь мир, 2004; Baker A. Prime Ministers: The Rule Book. London: Politico’s, 2000; Kavanagh D. Politics and Personalities. London: Macmillan, 1990; Tony Blair In His Own Words / Ed. by Richards P. London: Politico’s, 2004; и др.

7 Кривоносое А. Д. PR-текст в системе политических коммуникаций. СПб.: СПбГУ, 2001; Связи с общественностью в политике и государственном управлении. Под общей ред. Комаровского B.C. М.: РАГС, 2001; Bloom M.H. Public relations and presidential campaigns: a crisis in democracy. New York: Crowell, 1973; News, Public Relations and Power. Ed. by Cottle S. London — Thouasnd Oaks (CA): Sage, 2003; и др.

8 Azoulay A. Death’s Showcase: The Power of Image in Contemporary Democracy. Boston: MIT Press, 2003; Finlayson A. Elements of the Blairite Image of Leadership // Parliamentary Affairs. 2002. № 55. Pp.586−599- Nimmo D., Savage R.L. Candidates and their images: concepts, methods, and findings. Pacific Palisades (CA): Goodyear, 1976; etc.

9 Михайлов С. А., Чирков М. Г. Электоральная практика СМИ в информационно-коммуникативном обществе. СПб: СПбГУ, 2001; Фоменко К. Журналисты готовятся к выборам // Русская служба Би-би-си. Доступно на: news8.thdo.bbc.co.uk/hi/russian/press/newsid 1 320 000/1320457.stm: Rosenbaum М. From Soapbox to Soundbite: Party Political Campaigning in Britain Since 1945. Basingstoke: Macmillan, 1997; Watts D. The Mass Media: Political Communication in Britain Today. Sheffield: Hallam University, 2000; и др.

10 Griffiths D. Fleet Street: Five Hundred Years of the Press. London: The British Library, 2006; Negrine R. Politics and the Mass Media in Britain. London: Routledge, 1994; Political Journalism: new challenges, new practices / Ed. by Kuhn R., Neveu E. London: Routledge, 2002; etc.

• по когнитивной проблематике (Л.Бейнхарт, Д. Кадди и др.)11;

• работы о кризисе публичной коммуникации в Британии (Дж.Блумлер и М. Гуревич, П. Ричардс, М. Скэммелл, Э. Селдон, Б. Франклин, Д. Миллер и мн.др.)12 и других странах атлантической цивилизации (Д.Грабер, Б. А. Уильямс и М. К. Делли Карпини, А. С. Робертс, Р. Снелл и др.)13;

• работы о медиа-процессе в условиях развитой демократии (Дж.Кин, П. Манчини и коллеги, Б. МакНейр и мн.др.)14;

• работы, концептуализирующие медиарилейшнз и менеджмент отношений с прессой в Британии (Р.Кун, Дж. Льюис, Ф. Эссер и мн.др.)15 и других странах Европы (Х.Хутт, П. Шварц и др.)16;

• работы историко-описательного характера о практике ведущих политических коммуникаторов (Б.Фриц и коллеги, Н. Джоунз, Дж. Питчер, Ч. Уилан и др.)17;

Холмогоров Е. Происхождение смыслократии // АПН. 2005. 1 ноября. Доступно на: http://dialogs.org.ua/issuefull.php?mid=4589- Beinhart L. Fog Facts: Searching for the Truth in the Land of Spin. London: Nation Books, 2005; Cuddy D. Cover-Up: Government Spin or Truth? London: Hearthstone Publishing, 2003; Guinness O. Time for Truth: Living Free In The World of Lies, Hype and Spin. Leicester: Inter-Varsity Press, 2000; O’Hara K. Truth: From Socrates to Spin. Duxford: Icon, 2004; и др.

12 Barnett S., Gaber I. Westminster Tales. The Twenty-first Century Crisis in British Political Journalism. London: Continuum, 2001; Blunder J.G., Gurevitch M. The Crisis in Public Communication. London: Routledge, 1995; Franklin B. Soft-soaping the public? The government and media promotion of social policy / Social policy, the media and misrepresentation / Ed. by Franklin B. London: Routledge, 1999; Miller D. System failure: It’s not just the media — the whole political system has failed // Journal of Public Affairs. 2004. Vol.4, № 4. Pp.374−382- Scammell M. The Media and Media Management // The Blair Effect / Ed. by Seldon A. London: Little Brown, 2001; etc.

13 Graber D. Mass Media and American Politics / 6th ed. Washington, DC: CQ Press, 2002; Roberts A.S. Spin Control and Freedom of Information: Lessons for the United Kingdom from Canada // Public Administration. 2005. Vol.83, № 1. Pp. 1−23- Snell R. Fol and the Delivery of Diminishing Returns, or How Spin-Doctors and Journalists Have Mistreated a Volatile Reform // The Drawing Board: an Australian Review of Public Affairs. 2002. Vol.2, № 3. Pp. 187−207- Williams B.A., Delli Carpini M.X. Monica and Bill All the Time and Everywhere: The Collapse of Gatekeeping and Agenda Setting in the New Media Environment // American Behavioral Scientist. 2004. Vol.47, Issue 9. Pp. 1208−1230- etc.

14 Keane J. The Media and Democracy. Cambridge: Polity, 1991; Lieberman T. Slanting the story: the forces that shape the news. New York: New Press, 2000; Mancini P., Swanson D.L. Politics, Media and Modern Democracy. Westport (CT): Praeger, 1996; McNair B. Journalism and Democracy. An Evaluation of the Political Public Sphere. London: Routledge, 2000; etc.

15 Esser F. Media Politics and Media Self-coverage In the British Press. International Communications Association, 2003 Annual Meeting, San Diego, С A. Conference Papers. Pp. 1−29- Kuhn R. Spinning Out of Control? New Labour and Political Journalism in Contemporary Britain. Paper presented at the workshop on Political Journalism: ECPR Joint Sessions, Copenhagen, 2000; Lewis J. Constructing Public Opinion. Columbia University Press, 2001; McNair B. PR Must Die: spin, anti-spin and political public relations in the UK, 1997;2004 // Journalism Studies. 2004. Vol.5, № 3. Pp.325−338- etc.

Hogwood P. The Chancellor-Candidates and the Campaign // German Politics. 2004. Vol.13, Issue 2. Pp.243−267- Hutt.

H. On the Chances and Limits of Presenting Politics // Forschungsjournal Neue Soziale Bewegungen. 2003. Vol.16, Issue.

I. Pp. 100−103- Schwarz P. Der Chef spinnt selbst / Die Zeit. 2005. № 36. Sich befindet an: http://www.zeit.de/2005/36/SpinDoctores: Tenscher J. «Bridging the Differences»: Political Communication Experts in Germany // German Politics. 2004. Vol.13, Issue 3. Pp.516−540- Blog sur la traduction. 2003. 8 d6cembre. www.nakedtranslations.com/fr/blog.php: etc.

17 Fritz В., Keefer В., Nyhan B. All The President’s Spin. George W. Bush, the Media, and the Truth. New York: Touchstone, 2004; Jones N. Soundbites and Spin Doctors. London: Indigo, 1996; Pitcher G. The Death of Spin. London: John Wiley & Sons, 2003; Maguire K. Campbell as swim doctor, a woman’s verdict on Milburn, and Gordon’s new chinos // New Statesman. 2005. 24 January. P.20- Whelan C. Campbell gives masterclass in client protection // PRWeek. 2003. 4 July. P.8- etc.

• работы, анализирующие дискурсивные практики в политической коммуникации (Дж.Кайперс, К. Ловатт, А. Партингтон и др.)18;

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые в отечественной науке:

1) представлена целостная концепция развития политико-коммуникативного процесса в постмодерную эпоху как результат изучения рамочных (фреймовых) политико-коммуникативных (и шире — социокоммуникативных) ситуаций. Эти ситуации формируются на основе дискурсивных практик и политико-административных нарративов, принятых на вооружение истэблишментом Британии как главным совокупным ньюсмейкером и лидером мнений. В единую концепцию увязано развитие устойчивых коммуникативных ситуаций раннего (1978;1990 годы) и зрелого постмодерна;

2) сформулирован теоретический подход к анализу медиатизированного пространства политической коммуникации. Выявлена необходимость разработки критериев оценки медиакратических процессов в политическом поле;

3) прослежены некоторые ключевые особенности политической и медийной среды Британии последних тридцати лет.

Новизна работы обусловлена и методологически в силу отсутствия в российской медиатеории и коммуникативистике исследований, применяющих при анализе политической коммуникации стран Европы одновременно политологическую, лингвистическую и семиотическую методологию, тогда как анализ практики коммуникаторов предполагает именно конвергенцию методик. В основу анализа политико-коммуникативного взаимодействия на уровне страны и региона положен анализ развития коммуникативных отношений в схеме «держатель социального интереса — СМИ — аудитория СМИ». В политическом поле эта схема приобретает вид замкнутого круга «политический истэблишмент — СМИ общего интересааудитория СМИ электорального возраста». В работе проведен анализ развития.

18 Kuypers J.A. Press bias and politics: how the media frame controversial issues. Westport (CT): Praeger, 2002; Lovatt C. Written communication // Managing Communication in Healthcare / Ed. by Darley M. London: Bailliere Tindal, 2002; Nicoll K., Edwards R. Reading policy texts: lifelong learning as metaphor // International Journal of Lifelong Education. 2000. № 19(5). Pp.459−469- Partington A. The Linguistics of Political Argument: The Spin-doctor and The Wolf-Pack At The White House. London: Routledge, 2003; Phillips L. Hegemony and Political Discourse: The Lasting Impact of Thatcherism // Sociology. 1998. Vol.32, № 4. Pp.847−867- Schon D. Generative metaphor: a perspective on problem-setting in metaphor // Metaphor and thought / Ed. by Ortony A. Cambridge: University Press, 1979; etc. 8 отдельных элементов схемы в рассматриваемый период и динамики их взаимного влияния.

Исследование вводит в научный оборот большой круг иноязычных источников научной информации, прежде не освоенных российской коммуникативистикой.

Теоретико-методологическая база исследования. Фундаментальной базой исследования стали теоретико-методологические работы в пяти областях:

• теории современной публичной сферы (Ю.Хабермас, Г. Дебор, П. Бурдье и др.) в ее политэкономическом (Д.Белл, Д. Харви, Э. Гидденс, М. Кастельс и мн.др.) и культурологическом аспектепоследний представлен тремя основными группами теоретико-методологических работ. Это европейский структурализм (Ф.Соссюр, Р. Якобсон, К. Леви-Стросс, Ж. Лакан, Р. Барт и др.), французский и англоязычный постструктурализм (Ж.Деррида, Ж. Делез, М. Фуко, Ф. Джеймисон, Ю. Кристева) иотдельно — семиотика (прежде всего работы Ж. Бодрийяра и У. Эко) и прагматика (Дж.Фершурен)19. Наше понимание постмодерна одновременно как новой политэкономической эпохи и нового состояния гуманитарного сознания опирается на классический труд Ж.-Ф.Лиотара «Состояние постмодерна»;

• теории и концепции коммуникативного процесса в российском и британском аспекте, в том числе работы Г. Лассуэлла, У. Липпманна, Дж. Грюнига, Д. МакКуэйла, М. С. Вершинина, Д. П. Гавры, К. С. Гаджиева, М. Н. Грачева, И. П. Яковлева и мн.др.20;

19 Барт Р.

Введение

в структурный анализ повествовательных текстов // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX—XX вв. M.: МГУ, 1987; Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989; Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: Рудомино, 1999; Бурдье П. Социология политики. M.: Socio-Logos, 1993; Делез Ж. Логика смысла. М.: Академия, 1995; Деррида Ж. Письмо и различие. M.: Академический проект, 2000. Ильин И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. M.: Интрада, 1998; Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. M: Интрада, 1996; Косиков Г. К. От структурализма к постструкгурализму (проблемы методологии). M.: Рудомино, 1998; Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб.: Алетейя, 1998; Мелюхин И. С. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции развития. М.: МГУ, 1999; Кристева Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики / Составитель Косиков Г. К. Пер. с фр. Косикова Г. К., Нарумова Б. П. M.: РОССПЭН, 2004; Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию, M.: Прогресс, 1977; Цурина И. В. Социально-политический контекст философии постмодернизма. M.: ИНИОН, 1994; Якобсон P.O. Работы по поэтике. М.: Прогресс, 1987; Debord G. Society of the spectacle. Detroit: Black And Red, 1970; Jameson F. The Political Unconscious: Narrative as Socially Symbolic Act. Ithaca: Cornell University Press, 1981; Habermas J. The Structural Transformation of the Public Sphere: An Inquiry into a Category of Borgeous Society / Tr. by Burger В., with the assistance of Lawrence F. Cambridge: Polity, 1979; Verschueren J. Understanding Pragmatics. London: Edward.

Arnold, 1999; и др.

Бакулев Г. П. Массовая коммуникация. Западные теории и концепции: Учеб. пос. M.: Аспект Пресс, 2005; Вершинин M.C. Политическая коммуникация в информационном обществе. СПб.: Издательства Михайлова В. А., 2001; Гавра Д. П. Общественное мнение как социологическая категория и социальный институт. СПб.: ИСЭП, 1995; Землянова Л. М. Современная американская коммуникативистика: теоретические концепции, проблемы, прогнозы. М.: МГУ, 1995; Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология и практика исследований. М., Эдиториал УРСС, 2002; Политология: Учебник / Под ред. Ачкасова В. А., Гуторова В. А. М.: Юрайт-Издат, 2006; Яковлев И. П. Современные теории массовых коммуникаций. СПб.: Роза мира,.

• элитологические теории от классических до современных (в изложении отечественных и британских ученых)21;

• работы по традиционной и постмодерной медиатеории, в том числе обзорные, и работы по теории аудитории СМИ22;

• работы по истории и теории журналистики Западной Европы (С.И.Беглов, В. С. Соколов и С. М. Виноградова, А. С. Пую, С. А. Михайлов, Б. МакНейр и др.)23.

Методологическую основу диссертации составили основные исследовательские принципы современных социальных наук. При анализе теоретического и практического материала применялся общенаучный метод познания, а также системный, институциональный, структурно-функциональный и культурологический методы политологиипри структуризации содержания работы учтены принципы диалектики, комплексного и сравнительного анализа, синтеза. При сборе и обработке эмпирического материала были использованы социологические методы исследования: включенное наблюдение, интервью с экспертами (журналистом Би-би-си Н. Джоунзом, теоретиком коммуникации Дж. Питчером, политологами Университета Северной Каролины), контент-анализ, мониторинг (в частности, работа в каталогах Британской библиотеки и Библиотеки Конгресса США), реферирование. При анализе дискурсивных практик применены методы лингвистического структурного анализа, при анализе содержания коммуникативных сообщений — методы семиотики.

2004; Яковлев И. П. Стратегические коммуникации. СПб.: СПбГУ, 2006; Excellence in public relations and communication management / Ed. by Grunig J.E. London: Erlbaum, 1992; Lasswell H.D. The Structure and Function of Communication in Society // The Communication of Ideas / Ed. by Bryson L. New York: Institute for Religious and Social Studies, 1948; McQuail D. Mass Communication Theory. An Introduction. London — Thousand Oaks — New Delhi: Sage, 1987; Norris P. A Virtuous Circle: Political Communications in Postindustrial Societies. Cambridge: University Press, 2000; Webster F. Theories of the Information Society / 2nd ed. London: Routledge, 2002; и др.

21 Ашин Г. К., и др. Основы политической элитологии: Учеб. пос. М.: Приор, 1999; Дугин А. Обзор теории элит// Главная тема. 2005. № 3. Сс.28−41- Elias N., Scotson J.L. The Established and the Outsiders. A Sociological Enquiry into Community Problems. London: Sage, 1994; Mccormack A., Useem M. The Dominant Segment of the British Business Elite // Sociology. 1981. Vol.15, № 3. Pp.381−406- Scientific Establishments and Hierarchies. Sociology of the Sciences Yearbook / Ed. by Elias N., Martins H., Whitley R. Dordrecht: Reidel, 1982; и мн.др.

22 Багдикян Б. Монополия средств массовой информации. М., Прогресс, 1987; Ноэль-Нойманн Э. Общественное мнение: открытие спирали молчания. M.: Прогресс. Академия: Весь мир, 1996; Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. M.: Мысль, 1980; Шрамм У., Сиберт Ф. С., Питерсон Т. Четыре теории прессы. M.: Вагриус, 1998; Franklin В. News and Newzak. London: Edward Arnold, 1998; Lazarsfeld P., Berelson В.- Gaudet H. The People’s Choice. New York: Columbia University Press, 1948; и мн.др.

23 Беглов С. И. Британская печать на исходе века: Учеб. пос. M.: МГУ, 1995; Михайлов С. А. Современная зарубежная журналистика: правила и парадоксы. СПб.: СПбГУ, 2002; Пую, А С. Политический плюрализм: опыт Франции. СПб.: СПбГУ, 1994; Рыкованов П. Я. Телевидение и власть. СПБ.: СПбГУ, 2001; Соколов B.C., Виноградова C.M. Периодическая печать Великобритании. СПб.: СПбГУ, 2000; McNair В. News and Journalism in the UK / 4th ed. London: Routledge, 2003; и др.

Эмпирическая база исследования. Определяющей характеристикой эмпирической базы исследования является ее практическая неисчерпаемость, поскольку материалы, которые могут быть в нее включены, публикуются в англоязычных странах без преувеличения ежедневно.24 Перед нами, таким образом, стояла проблема селекции и адекватного представления эмпирической базы в рамках текста работы. В итоге в эмпирическую базу исследования нами включены:

• мемуаристика коммуникаторов (Б.Ингхэм, Ф. Гулд, П. Мэндельсон) и их коллег (П.Оборн, П. Фостер), биографии25;

• подшивки национальных газетособенное внимание уделялось политическому репортажу, специальным расследованиям по коммуникативным практикам, политической карикатуе, коллажам («Сан», «Тайме», «Дейли Телеграф», «Дейли Миррор», «Ивнинг Стэндард», мн.др.);

• журналы: общественно-политические («New Statesman»), сатирические («Private Eye»), экономические («New Economy»), политических партий («Renewal», «Scottish Left Review») и policy institutions («Fabian Review»), отраслевые (медицинские, сельскохозяйственные, образовательные, военные);

• политическое телерадиовещание и вещание общего интереса, особенно на каналах rolling news (ВВС1, BBCNews 24, BBC World Service, CNN, Sky 5, BSkyB, FoxNews, Radio 4, BBC Radio 1);

• телешоу о политической коммуникации («The Spin Room», «The No Spin Zone»);

• телевизионная документалистика: фильмы Би-би-си и ITN о премьер-министрах и профессиональных коммуникаторах (А.Кэмпбелле, М. Клиффорде, Л. Брюэр);

• вебсайты: архивы прессы и мнений, блоги, вебстраницы, сайты мониторинга;

• документы: отчеты парламентских комиссий, внутренние меморандумы правительства, предвыборные пледж-карты и др.26;

24 Так, на одном только мониторинговом вебсайте http://labour-watch.com собрано более тысячи печатных материалов, которые могли бы стать частью эмпирической базы данного исследования.

23 Gould P. The Unfinished Revolution: How the Modernisers Saved the Labour Party. London: Trafalgar Square, 2000;

Harris R. Good and Faithful Servant: The Unauthorized Biography of Bernard Ingham. London: Faber, 1990; Hollignsworth M. The Ultimate Spin Doctor. The Life and Fast Time of Tim Bell. London: Coronet, 1997; Ingham B. The Wages of Spin. A Clear Case of Communications Gone Wrong. London: John Murray, 2003; Macintyre D. Mandelson: The Biography. London: HarperCollins, 1999; Mandelson P. The Blair Revolution Revisited. London: Faber, 2002; Oborne P. Alastair Campbell. New Labour and the Rise of the Media Class. London: Aurum Press, 1999; Routledge P. Mandy: The Unauthorized Biography of Peter Mandelson. New York: Simon&Schuster, 1999; etc.

• художественные работы: фильмы («Wag the Dog», «The Deal»), сериалы («Yes Minister», «Little Brittany», «The Spin City» и др.), пьесы («Feelgood»), романы («The Second Term», «Spin», «Spin Doctor» и др.27), рекламные материалы.

• материалы на других европейских языках (немецком, французском, итальянском) и переведенные на английский язык материалы из Германии, Франции, Хорватииих изучение позволяет более точно определить границы распространения британских коммуникативных феноменов.

Особый пласт представляет собой научная журнальная периодика, в частности статьи о влиянии политико-коммуникативных ситуаций и административных нарративов на отдельные сферы общественной жизни, опубликованные в журналах по политологии (The Harvard International Journal of Press/Politics, Political Quarterly, Parliamentary Affairs), управлению (Public Administration), теории журналистики (Journalism Studies), социологии (Sociology, Comparative Sociology), коммуникативистике (Political Communication, European Journal of Communication), маркетингу и пиар (PRWeek, Marketing Week, Campaign).

Объект исследования — коммуникативные отношения в рамках схемы «политический истэблишмент — СМИ общего интереса — аудитория СМИ электорального возраста». Предмет исследования — развивающийся комплекс коммуникативных стратегий политического истэблишмента Британии, результирующий в устойчивые политикои социокоммуникативные ситуации, которые оказывают решающее влияние на демократический процесс в стране.

Цель и задачи исследования

Цель работы состоит в определении роли комплекса коммуникативных стратегий британского политического истэблишмента в демократическом процессе, а также в более широкой оценке результатов стратегической политической коммуникации в Британии. Для достижения цели были поставлены и решены следующие задачи:

1) проанализировать терминологический и методологический дискурс изучения коммуникативных стратегий политического истэблишмента;

26 Annual report on bringing fully into force those provisions of the Freedom of Information Act 2000 which are not yet fully in force. London, Department of Constitutional Affairs, November 2003; Burnham J., Jones G. Institutional Development and Individual Choice: Advising the Prime Minister 1868−1998. Paper to the ESRC Conference at Birmingham University, 17−19 December 1998; Democracy in Action. The 2001 UK General Election: Media Content Analysis of UK, US and French Press. Echo-Research, 2001; etc.

27 Lowe T. Spin: a novel. New York — London: Pocket, 1998; Shea M. Spin Doctor. London: HarperCollins, 1995; Sixsmith M. Spin. London: Macmillan, 2004; Walters S. Second term: a story of spin, sabotage and seduction. London: Politico’s, 2000; etc.

2) выявить релевантные исследуемой проблематике особенности развития каждого из элементов схемы «политический истэблишмент — СМИ общего интереса — аудитория СМИ электорального возраста» на современном этапе;

3) исследовать структуру и динамику развития комплексов коммуникативных стратегий британского политического истэблишмента в 1990;2006 годах;

4) оценить уровень профессионализации и технологизации коммуникативных стратегий политического истэблишмента в указанный период;

5) изучить политическое, социальное и культурное влияние коммуникативных стратегий политического истэблишмента;

6) определить степень воздействия комплексов коммуникативных стратегий на политический процесс и работу институтов британской демократии.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1990 по 2006 годы — с момента отставки Маргарет Тэтчер и до объявления о досрочной отставке Тони Блэра. Основанием для выбора указанного периода стало формирование в британской публичной сфере зрелого постмодерна. Но поскольку большинство тенденций современной британской политической коммуникации берет начало в 1970;х годах и даже несколько раньше, автор в целях соблюдения принципа историзма расширяет временные рамки и захватывает период 1970;1989 годов.

Научное значение исследования состоит в том, что в нем:

1) проанализирована коммуникативная практика британской политической элиты на достаточно обширном отрезке времени;

2) определена теоретическая схема анализа этой практики, выдержанной в эстетике зрелого постмодерна;

3) выявлены закономерности развития британского политико-коммуникативного процесса. Разработанная методика комплексного анализа расширяет возможности исследования коммуникативных стратегий в развитых демократиях Европы и мира.

Практическая ценность работы. Апробированная в диссертации терминология и методология могут быть полезны при анализе коммуникативных процессов как в развитых, так и в нарождающихся демократиях, в том числе в России. Выводы практической части исследования могут быть интересны как ученым (политологам, теоретикам журналистики и коммуникации, пиарологам и другим специалистам), так и практикам журналистики и коммуникации — журналистам, специалистам по связям с общественностью и политической коммуникации. Материал и результаты исследования могут быть использованы при подготовке лекционных курсов и практикумов по коммуникативистике, истории и теории британской журналистики, медиалогии, политической практике.

Апробация основных положений исследования осуществлена в рамках научных конференций: «Век информации» (Санкт-Петербург, факультет журналистики СПбГУ, 2003, 2006), «Exploring Form and Narrative» (West Chester, Pennsylvania, USA, 2006), «Средства массовой информации в современном мире. Молодые исследователи» (Санкт-Петербург, факультет журналистики СПбГУ, 2006, 2007), «Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения» (Санкт-Петербург, факультет журналистики СПбГУ, 2007) и межфакультетского конгресса имени Б. Франклина «Институты власти и идеология в истории Европы, США и России» (Санкт-Петербург, исторический факультет СПбГУ, 2006). Некоторые промежуточные и итоговые тезисы исследования отражены в семи научных публикациях. Материалы и выводы исследования использованы при подготовке программы специального семинара «Медиакратия: журналистика и политика», а также лекционных модулей по истории журналистики Британии и современной политической журналистике Запада для студентов факультета журналистки СПбГУ. Комплексная методология исследования апробирована при написании главы подготовленного к изданию коллективного учебного пособия кафедры международной журналистики факультета журналистики СПбГУ («Современная журналистика Италии», в том числе case study по взаимодействию журналистики и политики).

Структура исследования. Представленный к защите текст исследования состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, библиографического перечня 832 источников (677 из них на иностранных языках), и девяти приложений, содержащих комментарии к терминологии, статистические данные, иллюстрации, биографические справки, выдержки из документов, хронологию исторических отрезков и историю развития отдельных коммуникативных явлений, расширенное описание техник спина в политической и других сферах, расшифровки телепрограмм.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Диссертационная работа «Современные коммуникативные стратегии британского политического истэблишмента» имела целью исследовать коммуникативные стратегии британского политического истэблишмента и результаты их имплементации для определения роли стратегической политической коммуникации в современном демократическом процессе. Мы вели исследование, опираясь на целый ряд политологических теорий и концепций коммуникациив рамках теоретической части исследования мы дали определение понятиям «истэблишмент» и «коммуникативная стратегия». Определяя истэблишмент как актуальный срез элиты социума или же элитарный мейнстрим, мы считаем неотъемлемым свойством истэблишмента в постмодерной культуре его медиатизацию, из чего следует, что роль коммуникативных стратегий для самовоспроизводства истэблишмента как совокупного лидера общественного сознания является ключевой. При этом мы понимаем коммуникативную стратегию в русле разработанной в атлантической цивилизации теории стратегий организации, и это дает нам право рассматривать планирование и технологическое воплощение плана как элементы коммуникативных стратегий истэблишмента.

Задачи исследования выполнены нами в следующем объеме:

1. Практическая часть исследования привела нас к целостной концепции развития постмодерной политической коммуникации до рамочных коммуникативных ситуаций — сперва в отдельных сферах (политике, экономике), а затем и в публичной сфере в целом. Наше понимание рамочной коммуникативной ситуации базируется на совмещении концептов риторической ситуации и стратегического фрейма, разработанных атлантической коммуникативистикой. Из рассмотренных нами ситуаций — «зимы несогласия», персональной протокоммуникативной ситуации Тэтчер, слиза, спина, «смерти спина» — две из них потребовали поиска определения, а спин заставил нас искать множественные подходы к определению этого феномена. Как мы выяснили, полноценные коммуникативные ситуации проходят в своем развитии цикл становления — зрелости — слома, отличаются рядом стабильных свойств и существуют параллельно в двух формах — процессуальной и когнитивной/ онтологической. Завершаясь процессуально, коммуникативная ситуация способна к возрождению в сознании аудитории СМИ в форме перцептивного фрейма, задающего вектор восприятия по принципу «призраков прошлого». Мы также выяснили, что одна коммуникативная ситуация может содержать элементы другой и накладываться на нее, создавая новые фреймы (например, «лейбористский слиз»). Мы утверждаем, что терминологический аппарат описания рамочных ситуаций должен учитывать сложившиеся в национальной речевой практике обозначения и «словарные гнезда», даже если в речевой практике другого языка отсутствуют.

783 оригинальные термины или присутствуют их переводные эквиваленты.

2. Развитие элементов схемы «политический истэблишмент — СМИ — аудитория СМИ» в целом серьезно способствовало складыванию фреймовых коммуникативных ситуаций зрелого постмодерна. Мы определили, что британский политический ведущей группой в британском истэблишменте остается политическаяк ней примыкают экономическиеотдельную страту составляет сегодня медиа-истэблишмент. Мы увидели в политической культуре страны присущие атлантической цивилизации тенденции «выхолащивания политики» и перехода политического поля от идеологической к медиа-политической стадии развития через стадию политического маркетинга. Тревожные тенденции, наблюдавшиеся в британской журналистике в исследуемый период, создали почву, на которой тенденции политического поля имели возможность расцвести, что привело к падению политической журналистики, которая в итоге замкнулась в метакаверидже. Эти тенденции развивались на фоне растущей фрагментации аудитории СМИ- «news and issues» стали новой формой объединения политизированного общества, и в конце XX века уровень медиатизации аудитории достиг появления media-driven society — «общества, ведОмого СМИ». На этом фоне развивались коммуникативные стратегии британского политического истэблишмента, представленного в нашей работе политическими партиями, правительствами и отдельными политиками.

3−4. Складывание коммуникативных ситуаций в политике шло по нарастающейот «зимы несогласия» как кратковременной, но стабильной и сложившейся исподволь риторической ситуации до длительной социокоммуникативной ситуации спина, насаждаемой правительством. 1980;е годы принесли британскому обществу протокомуникативную ситуацию — персонализированную коммуникацию Маргарет.

783 Ср. ассимиляцию английским языком обозначение российской социокоммуникативной ситуации рубежа 1980;90-х-glasnost.

Тэтчер, впервые осмысленную стратегически в приложении к аудитории внутри страны и построенную на продуманном комплексе разнообразных технологий. Начало 1990;х стало временем первой политико-коммуникативной ситуацииситуации слиза. Но ни в одной из этих ситуаций коммуникация не играла по-настоящему стратегической роли — такой, какую она приняла на себя на рубеже веков, в эпоху спина, когда коммуникативная деятельность политической и экономической сфер в Британии поставили под угрозу выживание традиционной демократической системы этой страны.

Технологизация коммуникаций в эпоху спина вышла на стратегический уровень, а институты спинования и спин-контроля вошли в базовую схему массовой коммуникации. При этом спин именно потому видится нам как комплексная коммуникативная ситуация, что он органично включает в себя черты и свойства предыдущих коммуникативных ситуаций. Так, с эпохой тэтчеризма эпоху спина роднит превращение первых лиц государства в информационно-политические фигуры, институционализация и централизация коммуникаций с итоговым замыканием их на лидера правительства, скатывание Офиса премьер-министра к модели «коллективного премьерства» и тесные рабочие и дружеские отношения министров правительства с их советниками по прессе, повышение роли медиа-конгломератов (особенно «Ньюз Корпорейшн» Р. Мердока) и другие черты. Общие черты ситуаций слиза и спина даже позволяют нам проследить между ними преемственность в силу:

— специфического отношения коллективного сознания аудитории к этим ситуациям, а именно феномена ощущения духа времени (zeitgeist'a) и формирования на этой почве конвенциональных терминов «слиз» и «спин»;

— наличия в каждой из ситуаций трех обязательных групп элементов — политических, социальных и коммуникативных;

— восприятия обеих ситуаций не как «принципиально новых», но как «новых по уровню внедрения технологий» и связанной с этим мнением исторической экстраполяцией коммуникативной рамки на историко-политический процесс. Этим обе ситуации принципиально отличаются от тэтчеризма, поскольку тэтчеризм существовал как содержательный идеологизированный дискурс и сегодня неповторим, тогда как спин и слиз имеют свойство самовоспроизводиться в сознании носителей в форме перцептивного фрейма при столкновении с элементами той или другой коммуникативной ситуации в социально-политическом поле;

— сходных способов терминологизации (метафорическое присвоение слову второго значения и замещение им оригинального значения в общественном сознании);

— функционирования слиза и спина по принципу стереотипа/мема/фрейма как фона и бэкграунда медиаосвещению событий в публичной сфере и их самовоспроизводства по принципу «призраков прошлого»;

— схожих симптомов общественной реакции: повышение уровня электоральной апатии, работа общественных комиссий, волна журналистской реакции и затем волна академических исследований по проблемам и сути складывающейся ситуации;

— систематических попыток подрыва функциональных ролей СМИ в публичной сфере и выхолащивания содержания политической коммуникации.

Как мы видим, коммуникативные ситуации могут не только накладываться друг на друга и сосуществовать, но и включать одна другую по принципу матрешки или дискретных корпускул (случаи слиза) в недискретном поле (спин). Однако коренным отличием ситуации спина от ситуации слиза стало отношение коммуникаторов и носителей стратегии к реальности. Сердцевиной спин-акта является пустота, отсутствие содержания, и спин-коммуникация представляет собой мануфактурный дискурсивный симулякр, чей базисный субъект принципиально скрыт или подменен. В рамках спина становится возможным спор с тезисом «бытие определяет сознание», и спин-акт опирается на другой спин-акт, тогда как слиз ищет опору в факте, который может подлежать огласке. Поэтому слиз остается реактивной коммуникативной средой, тогда спин принципиально проактивен.

Давая определение спину, мы учли не только его двойственную природу, но и сложившиеся сферы применения этого термина. Однако наше исследование не имело бы смысла, если бы мы не попытались определить социальную роль рамочных коммуникативных ситуаций — ведь традиционному взгляду они представляются принципиально новыми и составляют коренную черту культуры британского постмодерна. Каждая из ситуаций является уникальным и эндемичным британским явлением, и параллелей им нет ни в культуре континентально-европейских, ни даже в культуре США и других стран атлантической цивилизации.

5. Основной вывод практической части нашего исследования заключается в том, что в британской культуре постмодерна влияние коммуникативных стратегий и объема коммуникации оказалось настолько велико, что произвело решающее влияние на формирование особенностей культуры страны. Если в случае персонализированных коммуникаций Тэтчер и слиза мы имеем дело со стабильными и комплексными, но всё же исключительно политико-медийными ситуациями, то социокультурная ситуация спина представляется нам намного сложнее по своим историческим корням, структуре, сферам бытования и влиянии на публичную сферу. Мы можем отметить, что впервые в истории британского политического истэблишмента коммуникация попала в «стратегическое сердце» политического процесса и институтов британской демократии, а также стала влиять на политические стратегии ведущих акторов публичной сферы и политический процесс в столице, в регионах и на местах. Сформировавшаяся в политических, экономических и административных институтах спин-культура под влиянием тенденций массовой культуры и информатизации публичной сферы постепенно распространилась практически на все ведущие социальные институты Британии и на деятельность всего британского истэблишмента.

6. Взлет «мягкой пропаганды» стал, по нашему мнению, ключевой причиной электоральной апатии и одной из наиболее весомых причин апатии социального участия. Электоральное большинство, наблюдающее картины слиза и спина, разочаровывается в механизмах выборной демократии и «выдавливается» в пространство прямого социального выбора в форме отказа от участия в социальных проектах, создания групп давления, акций протеста и гражданского неповиновения. При этом научное сообщество неохотно связывает в единый комплекс проблематику политической и массовой коммуникации, создавая почву для односторонной и даже непрофессиональной оценки существующих рисков и угроз.

Возможно, британскому обществу удастся включить механизмы нейтрализации спин-докторинга в демократическом процессе, сделав «поправку на спин» в рамках всей политической системы. Об этом свидетельствует сокрушительный проигрыш лейбористской партии на местных выборах весной 2006 года, повлекший за собой предварительное решение Тони Блэра о раннем уходе с поста премьера. Но сегодня пока нельзя утверждать, что британское общество сумело справиться с глобальной коммуникативной ситуацией под названием «спин" — можно лишь свидетельствовать о резком снижении уровня доверия общества политической системе и о нескольких существенных попытках вернуть политический дискурс в демократическое русло. Сегодня машина «мягкой пропаганды» с комплексом институтов и развитой системой технологий работы с новостным дискурсом представляет, возможно, наиболее значительную угрозу старинной демократии Великобритании, подрывая в общественном сознании роль сразу нескольких ведущих демократических институтов: свободных и независимых всеобщих выборов, правительства как коллегиального органа принятия ключевых стратегических решений о развитии общества, парламента как репрезентативного и контролирующего органа, прессы как четвертой власти — и представляя на сегодняшнем этапе фундаментальную угрозу будущему британской демократии, что может расцениваться как проявление падения публичной сферы, предсказанное Ю. Хабермасом для эры постмодерна. Постоянный дисбаланс влияния между элементами описанной нами схемы, помимо прочего, порождает взлет электоральной волатильности, что в свою очередь приводит к снижению горизонта политического прогнозирования фактически до срока в 5−7 лет (средний срок правления одного премьер-министра).

Итоги работы говорят о том, что при взаимодействии в рамках схемы «политический истэблишмент — СМИ — аудитория СМИ» в обществе развитой демократии ключевыми сегодня являются процессы медиакратизации. Медиакратию в самом широком смысле мы понимаем как медиатизированное (осуществляемое через посредника, медиатора) социальное управлениемедиакратизацию — как сращение механизмов социального управления и массовой коммуникации в интересах социальных акторов, обладающих доступом к контролю над СМК. В этом случае, как видно из текста работы, наиболее остро в политико-коммуникативном поле встает вопрос:

— о критериях медиакратизации для определения степени медиатизации социального управления в целом и политического управления в частности;

— о новых критериях демократии в медиатизированном социуме, в котором социальное управление на достаточно высоком уровне невозможно без участия посредника (медиатора) в форме СМК.

Таким образом, еще одним итогом нашей работы стало формирование концепции оценки уровня медиакратизации политико-медийного поля развитой демократии. Концепция рассматривает отношения в рамках триады «политический истэблишмент — СМИ общего интереса — аудитория СМИ электорального возраста» и подразумевает анализ: 1) тенденций в развитии каждого из элементов схемы с целью определить степень и факторы их медиакратизации- 2) степень и факторы влияния элементов триады друг на друга как критерия оценки сбалансированности политико-коммуникативного поля. Так, в случае «зимы несогласия» мы имеем явный перевес в сторону социальных акторов (профсоюзов), в случае слиза — перевес в сторону СМИ (таблоидная истерия), в случае спина — перевес в сторону правительства (спин-машина лейбористов) — все три случая дисбаланса связаны с неэффективностью механизмов взаимного контроля внутри указанной триады. Наша работа не только создает рамки для исследования политической коммуникации в период зрелого постмодерна, но и ставит вопрос о новых критериях демократии в медиатизированном пространстве политического (и в целом социального) управления. Очевидно, что медиадемократия — это состояние баланса сил и взаимного контроля в рамках схемы «политический истэблишмент — СМИаудитория СМИ», но критерии этого баланса еще предстоит сформулировать.