Свобода как противоречие самобытия и инобытия

Актуальность темы

исследования. Разочарование, которое перестройка принесла многим россиянам, вновь актуализирует тему свободы человека. Почему свобода слова сопровождается разрушением государства, экономическим кризисом, ростом эксплуатации народных масс? Стоят ли «демократические свободы» того, чтобы за них бороться? Не призрак ли вообще эта свобода, за которым люди тщетно пытаются угнаться?

Жизнь показала: проблема свободы всегда актуальна и требует глубокого философского исследования. Для современного периода развития нашего общества характерны разрушение сложившихся коллективистских норм и ценностей и переход к индивидуализму. В нынешнем поколении доминируют либо пассивные, либо негативно активные качества как следствие резкого изменения образа жизни, повышения ее активности и напряженности. Одних людей отчуждает общество (безработные), другие от общества уходят сами и надолго, так как оно не способствует в полной мере духовному освобождению человека. Сложность переходного периода в России затрудняет развитие духовных потенций человека, формирование внутренних оснований свободы в их согласовании с внешними основаниями. В духовно-практическом освоении мира возрастает роль случайного.

За прошедшие годы в России, да и в мире в целом наметились значительные изменения в положении человека на индивидуальном уровне. Индивид становится все более субъективным. Его зависимость от общества менее значима. Он стремится отстоять свою самостоятельность, самобытность, права и свободы. Жизнь представлена более многомерно как серия поступков, обусловленных свободным выбором и ответственностью человека. Но в то же время мы столкнулись с новыми явлениями, ранее не характерными для нашей жизни. Многие желают стать хозяевами, свободными предпринимателями. Однако внешняя свобода и независимость оборачиваются для индивида внутренней зависимостью от многих факторов. Человеку очень непросто сохранить свою индивидуальность и свободу.

Мышление людей развивается двояко: непрерывно, посредством постепенного улучшения и путем сопоставления и взаимной критики конкурирующих между собой взглядов и теорий. Как и прежде, философы сегодня задают вопросы: Можно ли найти золотую середину между противоположностями самобытия и зависимости от чужого бытия? Как измерить, уловить, описать свободу? Какие методы исследования применимы при этом? Возможна ли вообще такая жизнь, в которой противоречия между освоением и отчуждением преодолены?

В силу реальной противоречивости свободы в философии сложились два полярно противоположных ее понимания. Одни (например, экзистенциалисты) убеждены, что свобода не терпит никакой детерминации: свобода есть разрыв с любой необходимостью, отсутствие сдерживающих границ. Другие вслед за Спинозой, Гегелем, Марксом склонны держаться детерминистской трактовки свободы, определяя последнюю как познанную необходимость.

Современный уровень развития философского знания сопряжен с плюралистическим стилем мышления, т. е. с установкой, согласно которой сегодня вряд ли можно видеть новые культуросозидаю-щие цели сквозь призму преимущественно какой-то одной старой теоретической или идеологической парадигмы.

Свобода многогранна. Она всегда имеет множество взаимосвязанных альтернативных признаков, представляя собой противоречие самобытия и инобытия, проявляется как момент перехода от внутреннего к внешнему, или наоборот. Свобода пронизывает все сферы человеческой жизнедеятельности. Как важнейший модус мироотношения человека она всегда находится в эпицентре его жизненных исканий. В контексте научно-философских представлений о свободе строятся альтернативные концепции смысла, значения, ценности человеческой жизни. Любые формы общественно-политической деятельности, различные проекты достижения благосостояния, образовательные программы могут воплотиться в действительность, если они будут базироваться на знаниях о человеке, его возможностях осуществить свою свободу. Свобода выступает как фундаментальная человеческая ценность, обеспечивающая продвижение человека вперед. Она не подавляет человека, а заставляет с ней считаться, оказывает положительное влияние на становление человеческой индивидуальности и развитие общества.

Степень разработанности темы. Одной> из первых попыток актуализации проблемы свободы было ее мифологическое описание (мифологемам свободы посвящены исследования Э. Б. Тейлора, А. Ф. Лосева, В. Т. Звирёвича и др.).

С глубокой древности философы выдвигали и обосновывали противоречивые суждения, согласно которым либо мир человеческих судеб определяется необходимостью (Демокрит), либо, напротив, человек совершает свои действия будучи свободным (Эпикур). Дихотомия необходимости и свободы, подобно проблеме соотношения материи и сознания, ориентировала философов на поиск первоначал, обусловленных либо свободой, либо необходимостью. Г. Гегель вслед за Аристотелем и Ф. Шеллингом заключает необходимость и свободу в рамки единого основания (Абсолютная идея) как субстанционального первоначала.

Христианские мыслители, в частности, понимают свободу как отчуждение от своих приобретенных первоначальных привязанностей (Ириней, Тертуллиан, Ориген, св. Григорий Нисский, св. Василий Великий, Пелагий, Августин Блаженный, Дуне Скот, Фома Аквинский, Лютер, Кальвин, Е. Трубецкой, Немезий, М. Тареев и др.). Их взгляды варьируют от одностороннего полагания только на волю Божию до признания за человеком права на свободный выбор. Исследование евангелий, посланий святого апостола Павла, Откровения Иоанна Богослова, книг Моисеевых, Книги пророка Иезекии-ля позволяет обнаружить в этих библейских текстах корни учения о свободе как отчуждении человека от земных привязанностей.

В работах А. Я. Гуревича, Ю. Боргоша, В. В. Соколова, Г. Г. Майорова, В. И. Уколовой и многих других медиевистов средневековье освещается как плодотворный период в развитии учений о связи отчуждения со свободой, которые и по сей день идейно питают философию и теологию.

Альтернативная точка зрения предполагает понимание свободы как результата бесконечного освоения мира, преодоления его враждебности (софисты, Сократ, киренаики, Эпикур, Т. Гоббс, Л. Фейербах, К. Маркс и др.).

При анализе различных философских учений по данной проблеме обращает на себя внимание то, что между двумя, казалось бы, противоположными учениями возможен взаимопереход. Несмотря на то, что К. Маркс оценивал христианство негативно, он был с ним неплохо знаком, и христианство оказало на него довольно значительное влияние. Основные идеи К. Маркса — об избранном классе (пролетариате), надындивидуальных законах истории и будущем царстве справедливости (коммунизме) — навеяны принципами христианства. В свою очередь, крупные русские религиозные философы (Н. Бердяев, С. Булгаков и др.) по своим идейным взглядам выросли из марксизма.

Многие отечественные философы уходящего столетия полагали, что свобода человека связана с преодолением и упразднением целого ряда отчуждений человеческой сущности (Г. М. Калягина, О. М. Ноговицын, Н. М. Бережной, И. В. Бычко, Б. Н. Воронцов, В. Е. Давидович, Ю. Н. Давыдов, В. В. Кешелава, В. И. Колосни-цын, Н. И. Лапин, А. Т. Мысливченко, Т. Ю. Саух, А. Д. Сухов, Д. М. Угринович и др.) — В последнее десятилетие велись острые споры относительно марксистского понимания свободы. Многие авторы (А. П. Иванов, Г. П. Федотов, А. И. Ципко) вслед за Н. Бердяевым, В. С. Соловьевым, С. Л. Франком вообще отрицают позитивный вклад марксистов в анализ проблемы свободы. Г. Гутьерес, Л. Бофф считают необходимым принять некоторые элементы марксистского анализа.

Тенденция к объединению двух указанных противоположных подходов в понимании проблемы характерна для воззрений Платона, Р. Декарта, Ф. Бэкона, Г. Лейбница, И. Канта, И. Г. Фихте, Ф. Шеллинга, причем в философии Г. Гегеля (теория рефлексии) синтетическая тенденция достигает своей ясности и завершенности. Их философия стала особой страницей в исследовании проблемы свободы. К гегелевскому толкованию свободы и отчуждения неоднократно обращались И. И. Кальной, В. Е. Давидович, Э. В. Ильенков, И. С. Нарский, О. М. Ноговицын, В. И. Копалов, С. А. Левицкий, К. Н. Любутин и др.

Л. Шестов, Н. Бердяев, Ф. М. Достоевский считали, что свобода противоположна рационально организованному поведению, а ее основа, как и основа всего бытия, иррациональна.

И. Кант, П. Флоренский и другие ориентировали на поиск сущностей внутреннего порядка, — того, что скрыто за внешним, кажущимся. Внутренний, невидимый механизм свободы человека пытались исследовать С. Кьеркегор, М. Хайдеггер, Ж. П. Сартр, Э.Фромм. Они обращали внимание на противоречивое существование человека, двойственность его бытия, разорванность между человеческим «я» и миром, на антиномизм свободы. В. Виндельбанд, К. Поппер, П. Фейерабенд, Д. В. Пивоваров, О. С. Разумовский, В. Ф. Сетьков, О. В. Кузнецов обсуждали основы научного и философского понимания альтернатив и их применения при исследовании проблем.

Для понимания неопределенности свободы чрезвычайно важна мысль И. Г. Фихте о том, что свое («я») постоянно оборачивается иным («не-я»). Мое «я» всегда не то, каким я его мыслю, — оно трудно поддается идентификации и всякий раз различается с моим прежним «я». В актах различения самотождественных состояний «я» снимаются процессы отчуждения и освоения.

Раскрыть многомерность свободы помогает обращение к понятию границы (Платон, Аристотель, Б. Спиноза, Ф. Шеллинг, Г. Гегель, В. Виндельбанд, Г. П. Федотов, Н. И. Козлов, Л. А. Мясникова).

При исследовании проблемы свободы в онтогенетическом и филогенетическом аспектах автор обращается к произведениям многих философов, отражающим многогранность и противоречивость свободы (работы Ф. Бэкона, Ф. Шеллинга, Ф. Шлегеля, Г. Гегеля, И. Канта, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Ж. П. Сартра, 3. Фрейда, К. Маркса, Ф. Энгельса, Д. Радьяра, Р. Штайнера, Г. Маркузе, Э. Уилсона, М. Рьюиза, М. Н. Руткевича, И. Я. Лойфмана, В. И. Плотникова, В. В. Скоробогацкого, А. М. Бекарева и др.).

Проанализировать духовное и душевное измерения свободы побуждали исследования Плутарха, Гераклита, Феофана Затворника, И. Г. Фихте, Ф. М. Достоевского, М. Мерло-Понти, Д. В. Пивоваро-ва, Л. Н. Когана, В. Г. Федотовой, С. Б. Крымского, В. А. Андрусен-ко, В. В. Шуклина и др.

На механизмы внутренней и внешней жизни людей существенное влияние оказывают системы ценностей. Эти вопросы затрагивают почти все философы. Однако в философии Г. Гегеля, И. Канта, Н. Бердяева, В. С. Соловьева нравственному аспекту свободы уделяется особое внимание. Разрабатывается он также в произведениях П. Я. Чаадаева, С. Кьеркегора, Н. Лосского, Немезия, С. Л. Франка, В. Ф. Сержантова, В. Е. Кемерова, В. И. Колосницы-на и др. Вместе с тем многие аспекты свободы остаются недостаточно изученными. Требуют своего объяснения неуловимость и неопределенность феномена свободы, назрела потребность синтезировать альтернативные взгляды на свободу: а) как на отчуждение своего и б) как на освоение иного.

Цели и задачи исследования. Главной целью диссертанта является построение обобщающей концепции, согласно которой свобода есть мера отчуждения своего и освоения чужого. Соединяя в этой концепции детерминистский и волюнтаристский подходы, автор предлагает усматривать в свободе процесс самодетерминации, а именно самоограничение «я» реальностью «не-я», и мыслить основное противоречие свободы как диалектическое противоречие самобытия и инобытия.

Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач: рассмотреть методологические основания различных учений о свободе и оценить методы, подходящие для построения обобщающей концепции свободыобосновать представления о свободе как процессе самоограничения «я» реальностью «не-я" — проанализировать понятие «граница», которое привлекается автором для объяснения тождества и различия множества диалектических противоположностей, сосуществующих в феномене свободыописать состояние свободы как разновидность переживания человеком пограничной ситуациипоказать амбивалентность и неопределенность свободы в онтогенетическом и филогенетическом планахобсудить душевную и духовную грани «внутреннего» человекавыявить ценностное содержание свободы в процессе личностного самоопределения человекарассмотреть ряд моментов свободы, сопряженных с соотношением индивидуального и социального.

Теоретико-методологическая основа исследования. На протяжении многих десятилетий в отечественной философии XX века господствовал монистический принцип, дуализм идеологически сближали с «непоследовательным» идеализмом. Материалисты, признавая началом всего сущего материю и являясь последовательными детерминистами, характеризуют свободу человека односторонне и не в состоянии высветить в ней диалектику телесного и душевного. Не менее односторонен в трактовке свободы человека спиритуалистический детерминизм. Скорее всего, свободу изначально следует понимать дуалистично и антиномично. Она внутренне противоречива, амбивалентна, а потому неопределенна. ВероятV но, неопределенность свободы лучше всего измерять столь же «неопределенными» методами антиномий и альтернатив. Обычные методы (аналогии, моделирование, экстраполяция, дедукция и пр.), годные для «определенностей», тут мало подходят.

Основополагающими принципами и методами данного исследования являются: принципы единства исторического и логического, материального и духовного, знания и веры, метод альтернатив, метод антиномий.

В анализе взаимопроникновения самобытия и инобытия автор опирается на гегелевскую теорию рефлексии.

Научная новизна исследования. В диссертации предлагается синтетическая концепция свободы, в рамках которой свобода рассматривается как противоречие самобытия и инобытия, как мера отчуждения своего и освоения чужого. Автор, характеризуя различные философские и религиозные учения, стремится с помощью методологии антиномизма соединить детерминистский и волюнтаристский подходы к данной проблеме. При этом раскрываются новые онтологические и методологические основания свободы. Свобода представлена противоречивой, неопределенной, амбивалентной. Она синтезирует в себе внешне возможную идеальную свободу и сущностно возможную внутреннюю. Свобода никому не дается в полной мере и не поддается исчерпывающему и непротиворечивому описанию. Процесс теоретического освещения свободы принципиально диалогичен и полилогичен.

Научно-практическая значимость работы. Предлагаемая в диссертации синтетическая концепция свободы может быть использована для дальнейшего прояснения мировоззренческих проблем, связанных со смыслом, ценностью и значением человеческой жизни. Эта концепция может также служить методологической предпосылкой для дальнейшего анализа проблемы свободы. Взгляд на свободу как на самоограничение «я» реальностью «не-я» может иметь свои приложения в юриспруденции, политологии, педагогике.

Материалы и выводы диссертации могут быть применены в учебном курсе философии, а также для подготовки различных спецкурсов по философии, политологии, социологии, теории права.

Апробация диссертации. Результаты данного исследования отражены в 24 опубликованных работах общим объемом более 30 печатных листов, среди них 3 монографии. Содержание диссертации доведено до сведения научной общественности в виде статей в научных журналах, сборниках статей и тезисов.

Основные идеи и фрагменты диссертационного исследования были представлены автором в выступлениях на 14 научных конференци.

12 ях, в том числе на международных (Оренбург, 1998; Германия, 1998), республиканских (Москва — Чебоксары, 1990; Екатеринбург, 1997, 1998; Пермь, 1997; Курган, 1998), региональных (Оренбург, 1995; Екатеринбург, 1997).

Научные сообщения по теме диссертационного исследования делались на философском факультете Уральского государственного университета, кафедрах философии Оренбургского государственного аграрного университета и Оренбургского государственного университета. Для студентов Оренбургского государственного университета был прочитан спецкурс «Свобода и ее реальные состояния».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Анализ проблемы свободы как процесса самоопределения «я» через «не-я» позволяет трактовать свободу как специфическое отношение индивида или социума к своим границам, духовным или материальным, как способность самоопределения, самопроявления, самооткровения. Положение «я» в «не-я» в вещественной или операциональной форме отражает предметное содержание свободы. Стремление «я» продлить себя (расширить, возвысить, сохранить) через иное бытие, через «не-я» раскрывает формальное (целевое) содержание свободы. На идее свободы как меры взаимодействия «я» и «не-я» основывается наш взгляд на сущность свободы.

В свете такого подхода свобода видится как особенный момент в многообразии диалектических переходов своего в иное (опредмечивание, отчуждение) и, наоборот, иного в свое (распредмечивание, освоение). Свобода есть именно мера удержания своего в ином (как качества быть «я») в процессах отчуждения и освоения. В ней одновременно противоборствуют отчуждение и освоение, в оптимальном случае стремясь гармонически уравновесить друг другав предельных случаях свобода вырождается в тотальное отчуждение и превращается в свою противоположность — в рабство, несвободу. Общая онтология свободы может быть представлена синтезом всех предельно общих парных категорий философии: движения и покоя, сущности и явления, качества и количества, внутреннего и внешнего и т. д.

Представляя собой не некую вещь, но меру процессуального тождества противоположностей, свобода всегда внутренне противоречива и, следовательно, неопределенна, размыта, амбивалентна и не поддается исчерпывающему непротиворечивому описанию. По нашему мнению, лучшим методом концептуального выражения идеи свободы может служить метод антиномий, т. е. метод описания свободы как одновременно чего-то изменяющегося и покоящегося, возможного и действительного, предметного и беспредметного и т. д.

Метод антиномий помогает понять, что исследование свободы как бесконечного целого — задача непростая. Все методы, предлагаемые рационализмом, односторонни и не в состоянии постичь целое. Эклектическое мышление сопрягает парные категории механически, не опосредуя полюса целого промежуточными звеньями. Рационалистическая софистика, напротив, стремится искусственным способом представить противоречивое непротиворечивым, а диалектическая логика любит уверять, будто она все заранее знает и предвидит. Антиномизм в своих суждениях более осторожен. Он признает равноправие противоречащих друг другу равно-мощных опытов, фактов, суждений и основывается на вере в то, что мир включает в себя металогическое, сверхсистемное, являющееся предметом интуиции. Антиномизм стремится к тому, чтобы при рассмотрении проблемы все стороны антиномии признавались относительно истинными и учитывался их кооперативный эффект. Именно при помощи метода антиномий (а не столько при помощи рационалистической диалектики) удается более или менее содержательно описывать неопределенность человеческого самоопределения.

Обращение к методу альтернатив позволяет обновить видение онтологического основания свободы человека. Наша жизнь и деятельность — это не просто воплощение некоего идеала, а постоянный поиск и выбор альтернатив в самом этом идеале. Идеал становится многомерным, поливариантным. Чтобы описать свободу, нужно изобрести множество альтернативных концепций самостояния человека и постепенно выстраивать размытый образ свободы через взаимную критику этих альтернатив. Обобщив, насколько это возможно, имеющиеся альтернативы, следует затем опять непременно сконструировать новую альтернативу — «свое иное» нашему синтезу. И так далее. Следовательно, процесс создания альтернатив и их критика бесконечны, подобно самому амбивалентному феномену свободы. Процесс теоретического освещения свободы диалогичен и полилогичен, а желанный философский образ свободы для человечества всегда остается неким процессуальным инвариантом в ансамбле противоречиво отождествляющихся альтернатив.

Исследование показало, что свобода есть общая граница альтернатив, между которыми выбирает человек. И эта граница есть напряженное ничто-пустота, порождающее вскоре свое отрицание, несвободу, рабство в форме той или иной реализующейся альтернативы. Между любыми альтернативами (не-обходимость — обходи-мость, освоение — отчуждение, возможность — действительность и т. д.) лежит опосредующая их граница, в которой начинаются и завершаются любые диалектические противоположности. И в этом смысле граница между любыми, А и не-А есть бескачественность (она не есть, А и не есть не-А), ничто обоих. Граница — это подлинная вотчина свободы. Свобода — такое ничто, из которого возникают возможности выбора.

Обращенность при исследовании проблемы свободы к антиномиям, альтернативам, границам позволяет сделать следующие основные гносеологические выводы из вышесказанного.

Свобода не есть ни сугубо материальный процесс, ни чисто духовное состояние человека. Она всегда есть противоречивое единство своих материальной и духовной составляющих.

В онтологическом плане свобода «вообще» (а не только свобода человека) является имманентным аспектом развития любого нечто, вплоть до его становления.

Природа свободы многомерна — это и способность на экспансию вовне собственного качества и освоения чужого, и способность замыкания в себе и впускания внутрь себя иного, и возможность обретения своей непосредственности, самодвижения, универсализации.

Будучи важнейшей характеристикой всякого бытия, свобода конституируется противоположностями конечного и бесконечного, идеального и материального, рационального и иррационального и т. д.- она есть внутренняя форма существования всякого диалектического противоречия. В силу своей принципиальной противоречивости свобода — это состояние неопределенности. Конкретизация понятия свободы требует обращения к категориям своего и иного, освоения и отчуждения и т. п.

Анализ свободы как меры отчуждения своего и освоения чужого, осуществленный через сопоставление мировоззренческих альтернатив, позволил проанализировать различные грани свободы. Исследовав религиозно-идеалистические представления о свободе как отчуждении, мы смогли убедиться в том, что религия и религиозная философия делают акцент на отчуждении как пути к свободе. Сколь бы ни важна была материальная сторона жизни, учат богословы, она не должна всецело поглощать человека. Чем больше отдаешь и лишаешься своего, тем более ты свободен. Красной нитью через религиозные учения проходит идея освоения социального мира путем преодоления его греховности. Теологи говорят о необходимости строить новый мир и становиться свободным, ориентируясь на Высшее духовное начало.

Рассмотрение свободы как освоения позволило убедиться в том, что с точки зрения материалистического атеизма человек остается под властью необходимости. А свобода в лучшем случае рассматривается как никогда не реализующийся атрибут потенциальной бесконечности социального прогресса. Согласно данной логике, освоение, начинаясь, влечет за собой процессы отчуждения. Отчуждение, в свою очередь, служит побудительным стимулом для осваивающей деятельности. Объективная необходимость, от которой субъект мечтает освободиться, не исчезает — она лишь меняет свои исторические формы, а вместе с этим меняется и характер процессов освоения. Необходимость оказывается формой практической связи освоения и отчуждения и в марксистской модели мира именуется объективными законами социального или природного движения. Полная же свобода, сопрягаемая классиками марксизма с наступлением коммунизма, видится, скорее, как надежда на избавление человека в далеком будущем от диктата необходимости. Надежду такого рода предписывается искать в вере в рациональные схемы переустройства общества, в любви к всемогущему научному разуму, заменяющему Бога.

Рассмотрение свободы как меры отчуждения своего и освоения чужого на основе гегелевской теории рефлексии позволяет выделить множество определений человеческой свободы. Свобода, взятая со стороны ее атрибута освоения, прежде всего видится как перманентное стремление человека к бесконечности, она разрушительна в одной из своих радикальных тенденций, нацелена на превращение окружающего бытия и собственного внутреннего мира субъекта в объект его экспериментов.

Свобода, взятая со стороны атрибута добровольного отчуждения ее субъекта, прежде всего выступает как притяжение к иному, как онтологическая любовь, самопожертвование, она снимает сущностные силы человека в ином субстрате, но тем самым сохраняет и спасает его в духовных формах. Свобода же, взятая во взаимоопределяющих друг друга тенденциях освоения и добровольного отчуждения, есть реальная, а не формальная свобода, и в зависимости от пропорции в ней тенденций освоения и отчуждения она реализуется во множестве разновидностей.

Исследование свободы в онтогенетическом и филогенетическом аспектах показывает, что в реальной жизни каждый индивид предстает как единство двух начал, как человек внутренний и внешний. Двойственная суть человека, сополагающая в себе физическое начало и дух, делает жизнь проблемной. Личность расколота на «я» и «не-я».

Онтогенетический и филогенетический анализ проблемы свободы свидетельствует о том, что в процессе развития человеческой индивидуальности, расширения рамок своего в противовес иному антиномизм легализуется и проявляется как исходный принцип свободы.

Попытка проанализировать свободу в контексте духовного и душевного измерений помогла нам увидеть новые грани проблемы, расширить представления о границах свободы. Мы смогли убедиться в том, что желание современного человека заглянуть за горизонты видимого и познать себя внутреннего, сокрытого обусловлено не просто его любознательностью, а является насущной жизненной проблемой. Анализ различных, зачастую противоположных подходов подтвердил противоречивую сущность человека и его свободы и показал недостаточность сугубо монистического видения свободы не только материалистами, но и спиритуалистами. Антиномический дуализм, вероятно, более подходит для описания свободы, нежели любой монизм. В основе видимой и невидимой жизнедеятельности человека, с одной стороны, лежат антиномии, альтернативы и парадоксы, а с другой — его постоянное стремление к гармонии и целостности.

Рассмотрение свободы как аксиологической проблемы показывает, что присутствие духовного в человеческой деятельности и общественной практике обусловливает как религиозное, так и философское мышление. А обращение мира к человеку своей материальной стороной требует научного познания. При этом ядром любой мировоззренческой системы выступают ценности. Вошедшие в плоть и кровь человечества, неоднократно подтвердившие свое право на существование, они и впредь будут способствовать поиску новых оснований бытия, расширению сферы человеческих возможностей.

Свобода как экспансия «я» вовне (слияние с Абсолютом) напоминает тенденцию к добру, проявляющуюся в стремлении к совершенству, целостности, расширению «я» до всеединства. Однако зло маскируется под добро (одевается в «белые одежды») и внешне может казаться тенденцией к целостности, самодостаточности. На деле же зло оборачивается разрушением реальных ценностей, божественных творений. В свободе индивида, строящего свой расширяющийся мир за счет вытеснения ближнего и подчинения его своей воле, также проявляется злая, разрушительная тенденция, рядящаяся тем не менее в белые одежды ангелов. Проблема в том, как умиротворить (гармонизировать) обе эти взаимоисключающие стороны реальной свободы индивида, нации, человечества и использовать во благо не только конструктивные, но и разрушительные аспекты свободы.

При исследовании свободы в социологическом измерении возникает дилемма: свобода человека во многом зависит от свободы общества либо, напротив, свобода общества определяется суммативной свободой его членов. И то, и другое можно обосновать одинаково сильно — отсюда неопределенность понятия социальной свободы. В каждую историческую эпоху перед человечеством встает задача создать новую модель свободы. Свобода измеряется в двух ракурсах: а) идеальная модель свободы — реальная свободаб) внутренняя свобода — внешняя свобода. Неудовлетворенность наличным бытием, обогащение его новым содержанием обеспечивают продвижение человечества к свободе.

Анализ свободы в условиях современности подтверждает, что свобода является вечной проблемой. Ее проявления обусловлены множеством факторов внутреннего и внешнего порядка. Свобода изначально противоречива, антиномична, многоаспектна. Сегодня так же, как много веков назад, люди не могут постичь ее до конца. Через взаимодействие своего «я» с «иным» человек может заглянуть в мир «иного», приобщиться к бесконечному, но ему не дано постичь всю его сущность. Свобода человека в каждую историческую эпоху имеет свои границы, видимые и невидимые. Она постоянно сохраняет проблемный характер, путь к свободе требует от человека огромных усилий.

Рассмотрение свободы как противоречия самобытия и инобытия позволило выдвинуть и обосновать концепцию свободы как процесса самоопределения «я» через «не-я», найти наиболее адекватные феномену свободы методы измерения. Применение этих методов показало, что свобода амбивалентна, является имманентным состоянием человеческого мироотношения и проявляется как пограничная ситуация. Она синтезирует в себе внешне возможную идеальную свободу и сущностно возможную внутреннюю. Свобода никому не дается в полной мере и не поддается исчерпывающему и непротиворечивому описанию. Процесс теоретического освещения свободы принципиально диалогичен и полилогичен.