Поздний неолит северо-востока Нижнего Амура: Памятники с гребенчато-пунктирной и криволинейной орнаментацией керамики

В истории Приамурья вторая пол. III — первая пол. II тыс. до н.э. — период позднего неолита, расцвета неолитических культур и их постепенной трансформации в связи с переходом к новой эпохе — палеометалла. Культурный спектр позднего неолита неоднозначен. На Нижнем Амуре к нему отнесены археологические комплексы с гребенчато-пунктирной и криволинейно-прочерченной орнаментацией керамики. Они наиболее распространены на данной территории от Среднеамурской низменности и нижнего течения р. Уссури до устья Амура. Эти комплексы объединены в археологическую культуру, названную вознесеновской.

Вознесеновская культура (далее — ВК) была выделена в работах А. П. Окладникова и А. П. Деревянко и ныне прочно вошла в литературу по археологии Приамурья1. Многочисленность и значительный ареал памятников с указанными признаками в керамике, их расположение в различных природно-географических зонах позволяют предполагать неоднородность их комплексов. Действительно, в практике полевых исследований было установлено, что данные памятники имеют некоторые различия, прежде всего проявляющиеся в керамическом материале как наиболее чутко отражающем культурно-хронологическую, территориальную, природно-экологическую и иную специфику. На этом основании естественным выглядит изучение позднего неолита по отдельным территориальным подразделениям Нижнего Амура. Таких на самом первом этапе можно наметить два. Первое — северо-восточная часть, включающая приустьевую зону Амура, бассейн р. Амгуни и близкие к ним территории. Их специфика — в довольно суровом климате, близости к северным горнотаежным районам и морскому побережью, а также островам Северной Пасифики с их культурным миром.

1 Окладников А. П. Поселение у с. Вознесеновка в устье р. Хунга-ри // Археологические открытия 1966 г. М.: Наука, 1967. С. ITS-ITSДеревянко А. П. Ранний железный век Приамурья. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1973. С.254−255.

Второе территориальное подразделение — юго-западная часть Нижнего Амура и прилегающие районы. Сюда входят обширная по площади Среднеамурская низменность, низовья р. Уссури. Эти территории отличаются более мягкими и благоприятными природно-климатическими условиями. Их археологические комплексы могли испытывать влияние культур Приморья, Северо-Восточного Китая, Среднего Амура. Природно-географические различия указанных частей Нижнего Амура должны были наложить отпечаток на облик культурных комплексов. Однако исследования этой специфики для неолитической эпохи пока находятся на начальной стадии при очевидной их необходимости.

Актуальность предложенной в заглавии темы вызвана прежде всего недостаточной изученностью культур неолита Нижнего Амура, в частности отсутствием специальных работ по проблемам позднего неолита. Исследователями определенно выражено мнение, что нижнеамурские неолитические культуры были выделены достаточно условно1. По позднему неолиту можно констатировать следующее.

1. В исследовании ВК имеются лакуны, связанные с недостаточной изученностью ее ареала, довольно фрагментарными сведениями об инвентарных, керамических, жилищных комплексах, представленных в литературе преимущественно в виде кратких обобщенных описаний. В определенной степени это связано с характером имеющихся археологических источников, полученных раскопками многослойных поселений, формировавшихся с преобладанием антропогенного (техногенного) фактора седиментации культурных отложений. Имеются сложности с относительной и абсолютной хронологией ВК. Таким образом, практически не описана вся необходимая атрибутика археологической культуры. Исключением является керамика, изученная несколько лучше. Однако актуально расширение источниковой базы и для этой категории материала.

1 Окладников А. П., Деревянко А. П. Громатухинская культура. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1977. С. 7.

2. В последние годы появились работы о комплексах с керамикой, содержащей в качестве отощающей примеси толченую раковину моллюска вместе с биологическим телом, также имеющей гребенчато-пунктирную орнаментику в виде зигзагов. Констатируются факты распространения данной керамики на юге Дальнего Востока — в том числе и на Нижнем Амуре ориентировочные данные о ее возрасте и др.1 Однако изученность этих комплексов недостаточна в той же мере, что и ВК, хотя это актуально для конкретизации представлений о культурной хронологии Нижнего Амура.

Таким образом, предложенная тема настоящей диссертации безусловно является актуальной и представляет интерес. Исходя из этого, можно обозначить цель работы: исследование поздненеоли-тических комплексов Нижнего Амура, отличающихся гребенчато-пунктирной и криволинейной орнаментацией керамики, с выявлением их культурной принадлежности и своеобразия, ареала распространения памятников, определение и обоснование их хронологии, а также динамики развития, их места в развитии неолита Нижнего Амура и сопредельных территорий, по возможности вопросов их происхождения, а также влияния на специфику более поздних культур эпохи палеометалла.

Реализация этой цели предполагает решение следующих задач:

1. Критический обзор литературных источников;

2. Учет, картирование, определение ареала памятников позднего неолита Нижнего Амура, содержащих археологические комплексы с гребенчато-пунктирной и криволинейной орнаментацией керамикивведение в научный оборот новых материалов, полученных в результате раскопок и разведок на территории в последние годы;

3. Анализ и классификация керамики и каменного инвентаря данных памятников с определением их технико-технологических и морфо-типологических характеристик, с выделением тех, что несут.

1 См.: Жущиховская И. С. Неолитическая керамика с органической примесью на памятниках юга Дальнего Востока // Краеведческий бюллетень. Вып. 2. Южно-Сахалинск, 1991 и др. культурозначимую информациюисследование жилищных и бытовых комплексов позднего неолита;

4. Обоснование хронологического и периодизационного места комплексов позднего неолита на основе стратиграфических, технико-типологических и данных радиоуглеродной хронологии, определение их специфики на фоне природно-географических особенностей территории, корреляция их материалов с другими неолитическими культурами Нижнего Амура и сопредельных территорий, выяснение их места в древней истории юга Дальнего Востока.

Хронологические рамки диссертации ограничиваются периодом с середины III до середины II тыс. до н.э., который входит в пределы позднего неолита. Эти рамки обусловлены объективно наблюдаемым хронологическим соотношением культурных комплексов Нижнего Амура. Нижняя граница в данном случае определяется фактом существования культур иного технико-типологического облика: ма-лышевской и кондонской, относящихся к раннему и развитому неолиту. Верхняя граница определяется условно, примерным началом переходного периода к эпохе палеометалла. В обозначенных хронологических границах древние культуры имеют объективное сходство технико-типологических характеристик, позволяющее говорить об их принципиальном единстве.

Основное внимание в диссертации уделяется памятникам северо-восточной части Нижнего Приамурья от бассейнов рек Горина и Амгуни до приустьевой зоны Амура, включая его участок в пределах современных Ульчского и Николаевского районов Хабаровского края. Их рассмотрением и ограничиваются территориальные рамки исследования. При необходимости в работе используются данные, полученные в границах всего Нижнего Амура и низовьев р. Уссури. Из известных памятников самые южные расположены на Уссури, в районе с. Шереметьевского. Наиболее северные — у побережья Амурского лимана, вне амурского бассейна.

Источниками настоящей работы стали:

1. Материалы собственных полевых исследований и наблюдений автора. В ходе полевых сезонов 1990;1998 гг. были выявлены и обследованы памятники довольно обширной территории Хабаровского края при упоре на северо-восток Нижнего Амура: долин рек Амгу-ни, Амура и Уссури в их нижнем течении, притоков и крупных озер левобережной части долины Амура в его приустьевой зоне и др. В результате было учтено около 90 памятников с керамикой поздне-неолитического облика, более 60 из которых находятся на северо-востоке территории. Основой для исследования послужили раскопки многослойных поселений Кольчём-2 и Кольчём-3, где экспедициями Хабаровского краевого краеведческого музея им. Н. И. Гродекова (далее — ХККМ) вскрыта площадь более 400 кв.м. На поселении Кольчём-3 исследовано 3 культурных горизонта с 7 жилищами, на памятнике Кольчём-2 вскрыто 2 культурных горизонта указанного периода с 2 жилищами. В работе использованы данные по другим памятникам, где производились раскопки небольшими площадями, шурфовка, зачистка естественных обнажений и разрушенных участков культурного слоя: Дальжа-1−3,бГолый Мыс-1−3,5−6- Кольчём-1,8−9- Солонцы-3,5- Гырман, Рогачёвский Остров и др.

2. Опубликованные материалы, полученные в ходе многолетних исследований Дальневосточной археологической экспедиции (ДВАЭ) под руководством А. П. Окладникова, результаты работ А.П. Дере-вянко, В. Е. Медведева, А. К. Конопацкого, Л. Н. Мыльниковой, Е. М. Лосан и других исследователей, имеющие отношение к названной теме диссертации. Особо важны материалы поселений Кондон, Сучу, Тахта, Малая Гавань, Старая Какорма, на которых раскопками получены обширные коллекции керамики и каменного инвентаря, а также уникальная информация о бытовом и хозяйственном укладе неолитических племён Нижнего Амура. Для понимания их духовной культуры огромную важность имеют исследования А. П. Окладниковым памятников петроглифики.

4. Вещественные материалы из фондов ХККМ и других музеев региона, Института археологии и этнографии СО РАН и др.

Методической основой диссертации явились:

— во-первых, теоретические исследования российских и зарубежных специалистов, где рассматриваются проблемы археологического источниковедения и историко-культурной интерпретациитрадиционные для археологии методы исследования как целых комплексов, так и конкретных категорий археологического материала: типология и классификация, технико-технологический и сравнительно-корреляционный анализы. В частности, для этого использованы работы, А. Я. Брюсова, B.C. Жукова, И. С. Каменецкого, JI.C. Клейна, Г. И. Медведева1 и др.- «.

— во-вторых, также традиционные для археологии методы полевых исследований поселений и стоянок (стратиграфический, плани-графический, относительно-хронологический и др.), представленные в методических работах археологов-неолитоведов (H.H. Туриной и др.2) и адаптированные к условиям нижнеамурских многослойных памятников;

— в-третьих, естественнонаучные методыв частности, при исследовании технологических особенностей неолитической керамики использовались методы бинокулярной микроскопии, а также петрографический, применение которых обосновано в работах A.A. Бобринского, Э. В. Сайко, И.С. Жущиховской3 и др.- для обоснования абсолютной хронологии памятников привлекались данные радио.

1 См.: Брюсов А. Я. Археологические культуры и этнические общности // Советская археология. 1956. № 26. С.5−27- Жуков B.C. Теория хронологических и территориальных модификаций некоторых неолитических культур Восточной Европы по данным изучения керамики // Этнография, 1929. № 1. С.56−72- Каменецкий И. С. Археологическая культура: её определение и интерпретация // Советская археология. 1970. № 2. С.8−17- Клейн Л. С. Археологические источники. Л.: Издат-во ЛГУ, 1978; Его же: Археологическая типология. Л.: Издат-во АН СССР, 1991; Описание и анализ археологических источников. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1981 и др.

2 См.: Полевая археология мезолита-неолита. Л.: Изд-во ЛОИА, 1990 и др.

3 См.: Бобринский A.A. Гончарство Восточной Европы. М.: Наука, 1978; Сайко Э. В., Жущиховская И. С. Методы микроскопии в исследовании древней керамики (Методические аспекты и практика). Владивосток: ДВО АН СССР, 1990 и др. карбонового датирования, методика использования которого изложена в публикациях Л. В. Орловой, Р. Тэйлора1 и др.

Научная новизна диссертации заключается в следующем:

1. В работе представляется наиболее развернутое в настоящее время исследование памятников позднего неолита Нижнего Амура, содержащих комплексы с гребенчато-пунктирной и криволинейной орнаментацией керамикиимеются данные о большом числе поселений северо-восточной части территории, определен ареал распространения поздненеолитических комплексов, их характер и специфика с точки зрения технико-типологических особенностей керамики и каменного инвентаря, жилищных объектов и др.

На основе технико-типологического анализа керамики показана неоднородность комплексов позднего неолита, которые развивают 2 технологические традиции отощения формовочных масс. Перваяминералогенная — связана своим происхождением скорее всего с юго-западными районами Нижнего Амура, а также низовьями р. Уссури и, вероятно, прилегающими районами Северо-Восточного Китая. В позднем неолите её представляют памятники ВК. Вторая традиция — органогенная (раковинная), обусловленная, по всей видимости, природно-географическими условиями жизни древнего населения в низовьях Амура и на Северном Сахалине и генетически связанная с ранненеолитическими памятниками указанных территорий. В северо-восточной части Нижнего Амура выявлены комплексы обеих традиций и фиксируется трансформация ВК под влиянием носителей органогенной керамики. Проведенное исследование позволяет говорить о выделении в рамках ВК её северо-восточного территориально-хронологического варианта, названного в работе «удыльским» по месту локализации представительной группы памятников. Северо-восточный (удыльский) вариант ВК индицируется ке.

1 См.: Орлова J1.B. Радиоуглеродный метод датирования в археологии // Методы естественных наук в археологических реконструкциях. Новосибирск, 1995. 4.II. С.87−97- Taylor R.E. Radiocarbon Dating: The Continuing Revolution // Evolutionary Anthropology. 1995/1996. Volume 4. Issue 5. P.169−181. рамикой органогенной традиции с характерной вознесеновской орнаментацией — гребенчато-пунктирной и криволинейной. Его памятники наиболее многочисленны для поздненеолитической эпохи на северо-востоке Нижнего Амура.

3. В работе выявлены фактические различия комплексов органогенной традиции, которые сопровождаются керамикой трех различных культурных типов, показаны разнообразие и динамика их развития. Прослежена в определенной части хронологическая последовательность выявленных типов керамики, их связь с другими комплексами Нижнего Амура и сопредельных территорий.

4. При сравнении памятников северо-восточного варианта ВК с их «классическим» аналогом — памятниками ВК минералогенной традиции в керамике — выявлены их сходства, различия и специфика, что позволяет уверенно разделять их по всей территории Нижнего Амура. Последние предложено именовать «памятниками (комплексами) горинского типа ВК» по наиболее представительной группе поселений, тем самым выделяя их как фацию комплексов ВК1.

5. По радиоуглеродным и стратиграфическим данным определена хронология комплексов ВК на северо-востоке Нижнего Амура.

6. В археологическую литературу вводятся понятия: северовосточный (удыльский) вариант ВК, памятники (комплексы) горинского типа ВК, керамика горинского, орельского, удыльского, ма-логаваньского типов.

Апробация работы, ее отдельных положений проходила на серии конференций, в частности на проблемных совещаниях археологов Дальнего Востока (Владивосток, 1991;1992 гг.), Всесоюзном совещании «Керамика как исторический источник» (Самара, 1991 г.), Дальневосточных конференциях молодых историков (Владивосток, 1992;1994, 1996 гг.), Вторых чтениях им. Г. И. Невельского (Хабаровск, 1990 г.), на заседаниях сектора неолита ИАиЭт СО РАН (Новосибирск, 1996 и 1999 гг.) и др. Некоторые результаты ис.

1 Клейн Л. С. Археологическая типология. С. 3 92 и следований опубликованы не менее чем в 14 научных работах общим объёмом более 4 печатных листов.

Практическая значимость диссертации проявилась в использовании её материалов при создании экспозиции «Далёкое прошлое Приамурья» археологического филиала ХККМ в г. Хабаровске (открыт в 1998 г.). Диссертационные материалы возможно включать в обобщающие работы по древней истории Дальнего Востока, использовать при составлении археологических карт региона и т. п. Работа представляет интерес при исследовании различных проблем неоли-товедения территории, в частности касающихся технико-типологического облика керамических и инвентарных комплексов, их хронологии и периодизации, вопросов культурных взаимосвязей на Нижнем Амуре и за его пределами, адаптации носителей культуры к различным природно-экологическим условиям и др. Информация о новых исследованиях и материалах памятников низовьев Амура также интересна для археологов.

В структуру работы включены введение, 3 главы и заключение, а также список литературы, 5 приложений и альбом из 90 листов иллюстраций, чертежей и схем.

История исследований и историография темы.

История исследований и историография каменного века Приамурья, в том числе Нижнего Амура уже рассматривалась ранее в литературе в специальной статье1, а также в виде разделов в монографиях и диссертациях2. Обзор истории исследований и историографии представлен здесь применительно к тематике настоящей диссертации и затрагивает преимущественно те работы, в которых рассматриваются комплексы позднего неолита Нижнего Амура.

Первые известные находки поздненеолитической керамики отмечаются в 18 65 г. в устье р. Патхи, у г. Николаевска-на-Амуре. Сведения о ее облике были опубликованы спустя 100 лет. Это были фрагменты сосудов с вертикальными зигзагами3. В 1910 г. Л. Я. Штернбергом было обследовано поселение в с. Кальма, где также обнаружена аналогичная керамика4.

Огромный вклад в археологическое изучение Приамурья внёс А. П. Окладников, а также его ученики — археологи новосибирской школы А. П. Деревянко, В. Е. Медведев, А. К. Конопацкий и другие исследователи, заложившие основы неолитоведения территории.

После первой экспедиции А. П. Окладникова на Нижний Амур в 1935 г. стало известно, что памятники с гребенчато-пунктирной и криволинейной орнаментацией керамики распространены по всей его территории от г. Хабаровска (поселение на р. Красная Речка) до.

Деревянко А. П. Историография каменного века Приамурья // Материалы по археологии Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1972. 4.1. С.38−66.

2 См.: Окладников А. П., Деревянко А. П. Далёкое прошлое Приморья и Приамурья. Владивосток: Дальневост. кн. изд-во, 1973. С. 8−44- Мыльникова Л. Н. Гончарство неолитических племён Нижнего Амура (По материалам поселения Кондон-Почта). Автореф. канд. дисс. Новосибирск: Ин-т археологии и этнографии СО РАН, 1992 и др.

3Шаров А.Г. К истории изучения неолитических памятников на Амуре / / Материалы по истории Сибири. Древняя Сибирь. Новосибирск: РИО СОАН СССР, 1970. Вып.3. С.210−218.

Окладников А. П. Археологические коллекции Л. Я. Штернберга с Нижнего Амура // Известия СОАН СССР. № 6: Серия обществ, наук, вып.2. Новосибирск, 1979. С. 72.

Николаевска-на-Амуре (поселение в устье р. Куэнги). Они были выделены в отдельную стадию неолита1.

Широкое обобщение результатов экспедиции 1935 г. изложено в фундаментальной по характеру статье А. П. Окладникова «Неолитические памятники как источники по этногонии Сибири и Дальнего Востока». В ней говорится об амурской неолитической культуре, район распространения которой является вторым мощным центром этногенеза неолитической эпохи в азиатской части России (после байкальского). В этой же и других работах оформляется название орнаментального стиля неолита Приамурья как криволинейно-ленточного, который противопоставлялся прямолинейно-геометрическому в Восточной Сибири2.

А.П. Окладников в те же годы обращает внимание на вопрос о происхождении искусства народов Приамурья. Он выделяет 2 главных вида неолитических орнаментов, вошедших в современное искусство амурских народностей. Первый — «имитация плетёнки», второй и главный — спираль3. Позднее была высказана точка зрения о том, что неолитическая культура Нижнего Амура является древней палеоазиатской, предковой для современных амурских народов: ульчей, нанайцев, нивхов4. Таким образом, концепция об анцестральном характере нижнеамурского неолита для аборигенных народов Приамурья приобрела законченную форму.

После экспедиции 1935 г. исследования на Нижнем Амуре были возобновлены только через четверть века отрядами ДВАЭ (Дальневосточной археологической экспедиции). В 1959 г. А. П. Окладников проводит исследования многослойного поселения у Амурского.

Окладников А.П. К археологическим исследованиям в 1935 году на Амуре // Советская археология. 1936. Т.1. С.275−277.

2Окладников А. П. Неолитические памятники как источники по этногонии Сибири и Дальнего Востока // Краткие сообщения ИИМК. Вып.9. Л., 1941. С.5−14.

3Окладников А. П. Древние амурские петроглифы и современная орнаментика народов Приамурья // Советская этнография. № 2. М., 1959. С. 39.

Окладников А. П. Новое в археологии Дальнего Востока // Проблемы Дальнего Востока. № 3, 1972. С.115−116. санатория в г. Хабаровске. В неолитическом слое памятника было выявлено 2 типа керамики: с плетёнкой «типа Тетюхэ» и с вертикальными зигзагами, выполненными зубчатым штампом1.

В 1960;е гг. районы исследований ДВАЭ на Нижнем Амуре существенно расширились2. Под руководством А. П. Окладникова изучаются памятники у сел Шереметьевского, Вознесенского, Малышева, на территории г. Хабаровска и в его окрестностях, в бассейне озёр Эворон и Чукчагирское и т. д. Руководителями отрядов ДВАЭ в те годы были исследователи А. П. Деревянко, В. Е. Ларичев, В. Е. Медведев и др. В литературе появляются первые описания материалов новых памятников. В 1962;1963 гг. проводятся раскопки неолитического поселения Кондон. Они были продолжены в 1971;1972 гг. и до настоящего времени являются наиболее масштабными3.

Исходя из новых материалов А. П. Окладников вводит понятие «нижнеамурской неолитической культурьС, тем самым ограничивая её ареал Нижним Амуром, считая её наиболее ранней для данного региона. Наиболее яркими её памятниками были названы Сучу, Кондон и Шереметьевское, а главными орнаментами её керамики — спирально-ленточный узор, вертикальный зигзаг и плетёнка4.

По-поводу хозяйственного уклада неолитического населения Нижнего Амура А. П. Окладников пишет: «Когда на Амуре существовали большие посёлки неолитических рыболовов и охотников, обитатели этих посёлков. ещё оставались за порогом производящего хозяйства» 5. В окончательном виде это выльется позднее в концепцию «ихтиофагов каменного века», основой экономики и высоко.

1 Окладников А. П. Археологические раскопки в районе Хабаровска// Вопросы географии Дальнего Востока.Т.6. Хабаровск, 1963. С. 257.

2 См.: Окладников А. П., Деревянко А. П. Далёкое прошлое Приморья и Приамурья 1973 и др.

3 Окладников А. П. Древнее поселение Кондон (Приамурье). Новосибирск: Наука. Сиб. отд-е, 1983, с.3−5.

Окладников А. П. Советский Дальний Восток в свете новейших достижений археологии // Вопросы истории. 1964. № 1. С.44−57. 'Окладников А. П. Неолит Нижнего Амура // Древняя Сибирь: (Макет I тома «Истории Сибири»). Улан-Удэ, 1964. Вып.I. С. 214. го уровня материальной и духовной культуры которых было использование богатейших рыбных запасов Амура1.

Важным шагом в изучении нижнеамурского неолита явились раскопки А. П. Окладниковым в 19 66 г. многослойного поселения у с. Вознесенского2, после которых было выделено 3 культурно-хронологических этапа: малышевский, кондонский и вознесенов-ский. С данного события можно говорить о выделении поздненеоли-тического периода в археологии Нижнего Амура3. Каждый из этапов характеризуется определенным типом керамики. Ранний — малышевский — зонально-гребенчатой керамикойсредний — кондонскийсосудами с «амурской плетенкой». Вознесеновский этап в качестве основных классификационных признаков имел орнаментику в виде вертикальных зигзагов в гребенчато-пунктирной технике, а также спиралей. В каменном инвентаре он характеризовался шиферными наконечниками стрел и клинками ножей. По мнению А. П. Окладникова, материалы данного этапа были выявлены им в жилище о. Сучу в 1935 г. 4. Исследователь не считал свою версию периодизации неолита Нижнего Амура окончательной. Он оговаривал ее предварительный характер из-за факта перемешанности культурных наслоений пос. Вознесенского5.

Позднее в работах А. П. Деревянко было высказано мнение, что 3 этапа соответствуют 3-м сменяющим друг друга культурам. По радиоуглеродным данным они были привязаны к шкале абсолютной хронологии: с IV до сер. II тыс. до н.э. В версии А. П. Деревянко впервые очень четко обозначено понятие о позднем неолите.

Окладников А.П., Деревянко А. П. Неолит Дальнего Востока // История Сибири с древнейших времён до наших дней. T.l. JI.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1968. С.128−129.

2 См.: Окладников А. П. Отчёт о раскопках древнего поселения у с. Вознесенского на Амуре, 1966 г.// Материалы по археологии Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1972. 4.2.

3 См.: Окладников А. П. Поселение у с. Вознесеновка в устье р. Хунгари.

4 Там же, с.177−178.

5 Окладников А. П. Отчёт о раскопках древнего поселения у с. Вознесенского на Амуре, 1966 г. С. 22.

Нижнего Амура. Вознесеновская культура была датирована кон. III — первой пол. II тыс. до н.э. Кроме верхнего неолитического слоя пос. Вознесенского, к ней отнесены материалы раскопок поселений Сучу и Тахта1.

В середине 1960;х гг. ДВАЭ проводит раскопки в нескольких пунктах у с. Малышево, 2 из которых имели поздненеолитический материал. Представляет интерес пункт II на северо-западной окраине Малышево. Там вскрыто жилище позднего неолита с керамикой, орнаментированной вертикальными зигзагами, налепными рассеченными валиками2. Позднее выяснилось, что керамика этого жилища имеет отощитель в виде раковины3. Таким образом, Малышево (пункт II) по всей видимости был одним из первых открытых памятников с органогенной керамикой на Нижнем Амуре.

Пункт III расположен в 400 м от окраины с. Малышево ниже по течению Амура. Там была вскрыта часть жилища с керамикой, орнаментированной вертикальными зигзагами в прочерченной или гребенчатой технике, а также прочерченными спиралями. Имеются фрагменты керамики, покрытые красной краской. В комплексе обнаружены двустороннеретушированные орудия при отсутствии дериватов пластинчатой техники4.

Важное значение имеют исследования А. П. Окладниковым и В. Е. Медведевым поселения Тахта в 1968;1969 гг5. На памятнике выявлены неолитические жилища с комплексом уникальной краснолощёной керамики, имеющей барельефные изображения.

Деревянко А. П. Ранний железный век Приамурья. С.254−255.

2 Окладников А. П., Деревянко А. П. Далёкое прошлое Приморья и Приамурья. С. 200.

3Мыльникова J1.H. О двух гончарных традициях в неолитической керамике Нижнего Амура // Экспериментальная археология: Известия лаборатории экспериментальной археологии Тобольского пединститута. Тобольск: Изд-во Тобольского пед. ин-та, 1991. С.78−91.

4Окладников А.П., Деревянко А. П. Далёкое прошлое Приморья и Приамурья. С. 118.

5 См.: Окладников А. П., Медведев В. Е. Отчет о раскопках в поселке Тахта, Хабаровского края. 1969 г.// Архив ИА РАН. Р-1, № 3938.

В 1973 г. в обобщающей монографии, написанной в соавторстве А. П. Окладникова и А. П. Деревянко и заключавшей в себе итоги работ ДВАЭ в 1950;1960;х гг., вознесеновский этап представлен как завершающий эпоху неолита и его характеристика в целом повторяет приведенную выше1. В книге получили обобщенную характеристику почти все комплексы, исследованные в тот период.

В начале 1970;х годов вышел капитальный труд А. П. Окладникова по петроглифическим памятникам*. На сегодняшний день эта тема одна из наиболее изученных в неолитоведении территории. Петроглифические комплексы были полностью опубликованы, что имеет особое значение в связи с утратой ныне многих изображений. Был предложен вариант классификации петроглифов, их хронология и культурная интерпретация. Петроглифы, объединенные во вторую фазу их эволюции, по мнению А. П. Окладникова, хронологически соответствуют времени «расцвета неолитической культуры спирально орнаментированной керамики, представленной на о. Сучу в жилище № 1, в Кондоне, в средних слоях Вознесенов-ского поселения. По радиоуглеродным датам это третье тысячелетие, может быть, конец четвертого тысячелетия до нашей эры» 3. Таким образом, значительная часть петроглифов фактически была связана А. П. Окладниковым с ВК.

Петроглифы третьей фазы были датированы II — нач.1 тыс. до н.э., что можно сопоставить с эпохой позднего неолита и началом палеометалла. Отмечается усиление орнаментализующих тенденций и абстрактности этих петроглифов4. Однако о возможной культурной привязке ничего не говорится, что можно объяснить недостаточностью материала для сопоставлений.

1 Окладников А. П., Деревянко А. П. Далёкое прошлое Приморья и Приамурья. С.109−127.

2 См.: Окладников А. П. Петроглифы Нижнего Амура. Л.: Наука, Ле-нингр. отд-ние, 1971.

3 Там же, с. 88.

4 Там же, с. 89.

В кон.1960;х — нач.1970;х гг. А. П. Окладниковым и В. Е. Медведевым были начаты систематические исследования на о.Сучу. На поселении были выявлены комплексы малышевской культуры и позд-ненеолитические. Жилище с гребенчато-пунктирной и криволинейной керамикой было вскрыто в 1972 г. 1 В 1977 г. в жил. 2 был открыт комплекс с керамикой, орнаментированной зигзагами, позднее отнесенный А. П. Деревянко и В. Е. Медведевым к периферийной ветви ВК2. Данная керамика представляла раковинную традицию3.

В 19 90-е гг. раскопки пос. Сучу были продолжены под руководством А. П.. Деревянко и В. Е. Медведева. В 1993 г. там открыт комплекс ВК, интерпретированный как новый тип памятников — святилище солнцепоклонников, включающий жилище с 4 крупными очагами и комплекс керамики и артефактов культового характера4. Ещё 3 жилищных комплекса ВК выявлены в сезонах 1994 и 1997 гг.5.

Информация о пос. Сучу пока ограничивается небольшими публикациями. Но в настоящее время его коллекции и материалы, включая не менее 6 полностью вскрытых жилищ, являются важным источником по позднему неолиту территории.

К числу выдающихся исследовательских работ 1970;1980;х гг.

1 Окладников А. П. Новые данные по неолиту Нижнего Амура // Археологические открытия 1972 года. М.: Наука, 1973. С.232−233.

2Деревянко А.П., Медведев В. Е. Остров Сучу — уникальный памятник археологии Дальнего Востока //Археология Северной Пасифики. Владивосток: Дальнаука, 1996. С.214−221.

Мыльникова JI.H. Гончарные традиции в неолитической керамике поселения Сучу // Технология древних производств Дальнего Востока. Владивосток: ДВО АН СССР, 1988. С.10−12.

Деревянко А.П., Медведев В. Е. Святилище идолопоклонников на острове Сучу — новый тип памятников на Дальнем Востоке // Обозрение результатов полевых и лабораторных исследований археологов, этнографов и антропологов Сибири и Дальнего Востока в 1993 году. Новосибирск: Изд-во ИАиЭт СО РАН, 1995. С.225−227.

5Медведев В. Е. Раскопки на Нижнем Амуре // Археологические открытия 1994 года. М.: Наука, 1995. С.289−291- Деревянко А. П., Медведев В. Е. К итогам раскопок на о. Сучу в 1995 и 1997 гг.// Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. T.III. Новосибирск: Изд-во ИАиЭт СО РАН, 1997. С.52−57. относится многолетнее изучение под руководством А. П. Окладникова, А. П. Деревянко и В. Е. Медведева поселения Гася в юго-западной части Нижнего Амура. Материалы его полностью представлены в статьях и публикациях и являются важнейшими для исследований начального и раннего неолита территории1. Особую важность имеет открытие в Гася комплекса древнейшей в регионе керамики, в новом свете представившее проблему начала неолитической эпохи в Приамурье2. На поселении обнаружены и материалы ВК, вероятно, в переотложенном состоянии. В настоящее время Гася, 6 пунктов петроглифов и группа поселений в районе сёл Малышево и Сакачи-Алян образуют уникальнейший комплекс памятников Нижнего Амура, имеющий огромное значение для исследований неолитоведческой проблематики.

В 1960;1970;е гг., при всей обширности территории и большом количестве памятников, обследованных ДВАЭ на Нижнем Амуре, их представление в литературе часто ограничивалось краткими характеристиками. Исключение составляли петроглифические комплексы. Материалы поселений оставались без подробных публикаций, что затрудняло их использование другими исследователями. В начале 1980;х гг. этот пробел был частично восполнен изданием материалов пос. Кондон (Кондон-Почта)3. Памятник предварительно был.

См.: Деревянко А. П., Медведев В. Е. Исследования поселения Гася (общие сведения, предварительные результаты, 1975 г.). Новосибирск, 1992; Они же: Исследования поселения Гася (предварительные результаты, 1976 г.). Новосибирск, 1992; Они же: Исследования поселения Гася (предварительные результаты, 1980 г.). Новосибирск, 1993; Они же: Исследования поселения Гася (предварительные результаты, 1986;1987 гг.). Новосибирск, 1994; Они же: Исследования поселения Гася (предварительные результаты, 198 91 990 гг). Новосибирск, 1995 и др.

2Окладников А.П., Медведев В. Е. Исследование многослойного поселения Гася на Нижнем Амуре// Известия СОАН СССР. Серия обществ. наук, вып I. Новосибирск, 1983. С.93−97.

Окладников А. П. Древнее поселение Кондон (Приамурье) — его же: Керамика древнего поселения Кондон (Приамурье). Новосибирск: Наука, Сиб. отд-е, 1984. отнесен к кондонскому этапу1. Вместе с тем А. П. Окладников предполагал неоднородность его материалов2.

Издание вызвало значительный интерес археологов и серию работ по выделению в материалах Кондона отдельных культурных комплексов. В целом, выводы всех авторов сходны — в поселении представлены кондонская и вознесеновская культуры. К последней отнесена только керамика с орнаментами в виде спиралей, меандров и вертикальных зигзагов. Выводы касались также культурной принадлежности жилищ Кондона, часть из которых была отнесена к ВК3. Сложнее произвести разделение каменного инвентаря отдельных культур Кондона. Характерным для ВК указывалось отсутствие пластинчатой техники и наличие шлифованных орудий4.

Позднее попытки конкретизации представлений о каменной индустрии разных культур встречаются в работах приморских археологов, которые выделяют 2 традиции в камнеобработке Кондона: пластинчатую у с расщеплением призматических, конических, клиновидных, торцовых нуклеусов (микронуклеусов) и использованием пластин как основных заготовок для орудий, и традицию, связанную с расщеплением аморфных нуклеусов с получением отщепов как заготовок для орудий, с двусторонним ретушированием как основной техникой вторичной обработки5. Авторы не дают культурной идентификации этих традиций. Вопрос об облике каменной индустрии позднего неолита остаётся неразработанным, причём в части детального технико-типологического анализа.

1 Окладников А. П. Поселение у с. Вознесеновка в устье р. Хунга-ри. С.175−178.

2Окладников А. П. Древнее поселение Кондон (Приамурье). С. 75.

3Бродянский Д.Л.

Введение

в дальневосточную археологию. Владивосток: Издат-во Дальневост. ун-та, 1987. С.97−98- Мыльникова Л. Н. Гончарство неолитических племён Нижнего Амура.- Сапфиров.

Д.А. О различиях в неолитических материалах поселения Кондон // Проблемы краеведения: Тез. докл. конф./Арсеньевские чтения. Уссурийск: Уссурийский гос. пед. ин-т, 1989. С.53−56 и др. «Деревянко А. П. Ранний железный век Приамурья. С.254−255.

5 Неолит юга Дальнего Востока: Древнее поселение в пещере Чёртовы Ворота. М.: Наука, 1991. С.190−194.

Из полевых исследований 198 0-х гг. нужно отметить работы А. К. Конопацкого. При разведках 1983;1984 гг. им были обнаружены неолитические поселения в приустьевой зоне Амура1. На двух из них — Сусанино-4 и Малая Гавань — проведены раскопки с 1984 по 19 90 гг.2 Памятники оказались многослойными, с комплексами разных эпох и сложной стратиграфией. На них имелись и позднене-олитические материалы.

Позднее А. К. Конопацкий на материалах Малой Гавани предложил внести коррекцию в трехэтапную периодизацию культур неолита Нижнего Амура. По его мнению, можно говорить о большем числе культурно-хронологических подразделений (шести или семи), которые им предлагается сгруппировать в 3 крупных этапа: ранний, развитый (этап классических культур) и поздний неолит с широким хронологическим диапазоном от 13 до 3−4 тыс.л.н.3.

В поздний неолит им включена органогенная керамика с вертикальными зигзагами в гребенчато-накольчатой технике (гаге dent comb), аналогичная найденной на пос. Сучу в 1977 г. Ее культурной принадлежности автор не указывает. ВК, по его мнению, может иметь более древний возраст и выходить за рамки позднего неолита, завершая период развитого неолита с «классическими» культурами Нижнего Амура4.

Выводы А. К. Конопацкого строятся в основном на типологии керамики, т.к. автору было сложно подкрепить их стратиграфиче.

1 Конопацкий А. К. Обследование на Нижнем Амуре // Археологические открытия 1983 года. М.: Наука, 1985. С.209−210 и др.

2 Конопацкий А. К. Работы на Нижнем Амуре // Археологические открытия 1984 года. М.: Наука, 1986. С.178−179 и др.

3 Конопацкий А. К., Мыльникова JT.H. Основные проблемы изучения неолита Нижнего Амура //Съезд сведущих людей Дальнего Востока. Хабаровск, 1994. Т.2. С.11−14.

4 Konopatski А.К. Malaya Gavan. Multicultural Settlement and the Problems of Neolithik Period of the Lower Amur Region //.

Хангук санкоса хакпо (Вестник доисторических наук Кореи), 1993. № 14. С. 305, 308. Конопацкий А. К. Памятник Малая Гавань и проблемы неолита Нижнего Амура в свете современных исследований (предварительное сообщение)// Археологические исследования на Дальнем Востоке России. Владивосток: ДВО РАН, 1993. С.47−52. скими и радиоуглеродными данными его памятников. Однако это первые работы, где подробно разделены керамические материалы многослойного памятника и представлена вся сложность попыток построения периодизационной схемы Нижнего Амура. Весьма конструктивен предложенный А. К. Конопацким вариант периодизации. Для нашей темы важно также датирование поздним неолитом комплексов с керамикой, орнаментированной «редко-зубчатой гребёнкой» (гаге dent comb) и связанной с органогенной традицией.

Из работ 1980;х гг. необходимо отметить исследования в устьевой зоне р. Амура, проводимые Е. М. Лосан. Её разведки в районе озёр Орель и Чля расширили ареал известных неолитических памятников1. В 1988 г. был открыт, а в 1989 и 1991 гг. исследовался крупный «многослойник» Старая Какорма. Нижний слой поселения представлен поздненеолитическим комплексом органогенной традиции, имеющим орнаментацию в виде каннелюров и/или налепных рассеченных валиков под венчиком, а также гребенчатых зигзагов. Е. М. Лосан находит аналогии данному комплексу в материалах Сучу, а также имчинской культуры на о. Сахалин2.

Географию памятников позднего неолита удалось расширить и при исследованиях на оз. Чукчагирском и р. Амгуни. Серия объектов там выявлена Ю. А. Мочановым и В. Н. Копытько, сделан вывод о принадлежности комплексов этих территорий миру нижнеамурских культур3.

1Лосан Е. М. Итоги археологических изысканий на побережье озёр Чля и Орель в Приамурье// Древние культуры Дальнего Востока СССР (Археологический поиск). Владивосток: ДВО АН СССР, 1989. С.19−25.

2Лосан Е. М. Исследования на поселении Старая Какорма в Николаевском районе Хабаровского края// Краеведческий бюллетень. Вып.2. Южно-Сахалинск, 1991. С.73−83.

3Мочанов Ю. А. Археологическая разведка по р. Амгуни и Чукчагир-скому озеру// По следам древних культур Якутии. Якутск, 1970. С.154−182- Копытько В. Н. Некоторые результаты археологической разведки на р. Амгуни // Археология юга Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1984. С.167−172.

В условиях стратиграфической перемешанности культурных отложений нижнеамурских «многослойников» для археологии региона оказались актуальными исследования по керамике. Необходимо отметить, что они проявили свою эффективность при дифференцировании материалов Кондона, Сучу, Малой Гавани. В 1980;х — нач. 1990;х гг. опубликованы работы и защищена диссертация Л. Н. Мыльниковой. Ею были подробно проанализированы керамические комплексы Кондона, Малышево (пункт II) и Сучу с точки зрения технико-типологических особенностей1. В них впервые была выявлена органогенная традиция, предполагающая добавление в формовочную массу керамики толченую раковину моллюска вместе с биологическим телом. Носителей данной традиции Л. Н. Мыльникова считает пришлыми группами, говоря о их «стремительной миграции» с территории Северо-Восточного Китая на Амур. ВК возникла, по её мнению, как результат смешения пришлых носителей органогенной традиции и автохтонных племен, использовавших шамотную рецептуру формовочных масс керамики. На этом основании раковинную керамику Л. Н. Мыльникова считает протовознесеновской2. Сильной стороной этих исследований является комплексный подход к изучению керамики, в том числе с помощью естественно-научных методов. Но предложенная «протовознесеновская» гипотеза при всей её логичности не получила надёжного хронологического обоснования.

Идея маньчжурского происхождения и гибридности ВК, взятая вне контекста нижнеамурских комплексов с органогенной керамикой, в какой-то степени была выдвинута еще А. П. Окладниковым. Он писал, что спиральный орнамент своим происхождением связан с культурой Яншао, а вертикальный зигзаг — с Приамурьем3.

1 Мыльникова Л. Н. Гончарные традиции в неолитической керамике поселения Сучу. С.10−12- Её же: Гончарство неолитических племён Нижнего Амура. и др.

2Мыльникова Л. Н. Гончарство неолитических племён Нижнего Амура. С. 14 и др.

Окладников А.П. У истоков культуры народов Дальнего Востока // По следам древних культур: от Волги до Тихого' океана. М.: Гос-культпросветиздат, 1954. С. 237, 247.

Позднее в работах C.B. Алкина был прослежен ареал керамики с гребенчатым зигзагом в раннем неолите Северо-Восточного Китая, а также распространение в Маньчжурии раковинной керамики, наиболее ранний вариант которой связан с культурой ананци-новопетровская (бассейн Среднего Амура, а также рек Нонни и Сунгари). Выясняется, что впоследствии «раковинные» комплексы изменились под влиянием культур юга — носителей керамики с гребенчатым зигзагом. Появились гибридные культуры типа яоцзинцзы, V-IV тыс. до н.э. По мнению C.B. Алкина, ВК также является результатом ассимиляции культуры, пришедшей из южной части Дунбэя и местного населения Нижнего Амура1. Приведенная гипотеза выглядит логичной, хотя имеет дискуссионные моменты. В частности, орнаментика в виде гребенчатых зигзагов выявлена с очень ранней каменной индустрией не только на юге, но и в относительно северных широтах2. В целом такая орнаментика может рассматриваться как региональный признак, происхождение и пути распространения которого изучены недостаточно.

Как видно, важным результатом исследований последних лет является предположение об этнической неоднородности поздненео-литического населения Нижнего Амура, что проявилось в существовании комплексов с различными технологическими традициями в керамике. Это отразилось, в частности, на комплексах позднейшей урильской культуры эпохи раннего железа. A.B. Гребенщиковым отмечается, что в восточной зоне урильского ареала сохраняются 2 основные керамические традиции: шамотная и раковинная. Обе свя.

1 Алкин C.B. Неолитические памятники восточной части Дунбэя // Проблемы археологии Сибири и Дальнего Востока. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1985. С.31−33- Его же: Ранний неолит Северо-Восточного Китая // Обозрение результатов полевых и лабораторных исследований археологов, этнографов и антропологов Сибири и Дальнего Востока в 1993 году. Новосибирск, 1995. С.270−272.

2 Vetrov V.M. Stone age cultures of Upper Vitim. Early ceramics //Происхождение керамики в Восточной Азии и на Дальнем Востоке. В поисках истоков культуры Дзёмон. Сендай: Университет Тохоку Фукуши, 1995. С. 31−35 и др. зываются им с неолитоидным компонентом, представлявшим сложный этнический сплав1.

В последние годы появились новые работы В. Е. Медведева и И. В. Филатовой по керамике памятников у сёл Вознесенское и Ма-лышево, исследованных в 19 60-х гг2. Значение этих работ, прежде всего, в попытках более обстоятельной реализации имеющейся ис-точниковой базы с морфо-типологических позиций.

Представляет большой интерес комплексное исследование З. С. Лапшиной стоянки Хумми, известной более как памятник переходного периода от палеолита к неолиту. В верхнем слое данной стоянки обнаружена керамика, демонстрирующая смешанные технологические традиции (использование толчёной раковины и шамота для отощения). Материалы отнесены к ВК3.

В исследовании неолитических комплексов Нижнего Амура с их преимущественно горизонтально-стратиграфическим взаиморасположением в культурном слое особую роль приобретает использование радиокарбоновой методики датирования. Однако можно согласиться с А. К. Конопацким, что «не все амурские даты точно связаны с конкретным материалом, определяющим характер культуры» 4. С учётом этой оценки имеющийся фонд дат для неолита Приамурья5 вряд.

Гребенщиков A.B. Палеогончарство и проблемы культурогенеза (на материалах Приамурья)//Археологические исследования на Дальнем Востоке России. Владивосток: ДВО РАН, 1993. С.57−63.

2Медведев В.Е., Филатова И. В. О соотношении керамики из культурных слоёв поселения у с. Вознесенского (Приамурье) // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. T.III. Новосибирск: Изд-во ИАиЭт СО РАН, 1997. С.117−122- они же: Об орнаментации глиняных сосудов из жилищ эпохи неолита у с. Малышево в Приамурье // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий (Ма-териа-лы VI Годовой итоговой сессии ИАиЭт СО РАН). Новосибирск: Изд-во ИАиЭт СО РАН, 1998. С.134−139.

3 Лапшина З. С. Древности озера Хумми // Хабаровск: Приамурское географическое общество, 1999. С 90−91.

4 Конопацкий А. К., Мыльникова Л. Н. Основные проблемы изучения неолита Нижнего Амура. С. 12.

5 Радиоуглеродная хронология древних культур каменного века Северо-Восточной Азии. Владивосток: ТИГ ДВО РАН, 1998. С.14−15. ли удовлетворителен. Реальный выход из ситуации видится в накоплении новых данных по радиоуглеродному датированию.

В заключение необходимо отметить следующее. Благодаря работам А. П. Окладникова и его учеников были заложены основы нижнеамурского неолитоведения с его источниковой базой, предварительными вариантами культурно-хронологического подразделения, а главное — широким концептуальным охватом проблематики на общем фоне неолита Сибири и Дальнего Востока.

К таким концептуальным идеям относится гипотеза о Нижнем Амуре как мощном центре этногенеза на востоке Азии со своеобразным обликом культур1, об экономическом укладе древних жителей Амура как «ихтиофагов каменного века», о преимущественно тихоокеанском направлении культурных связей неолита территории2 и др. В литературе утвердились понятия о трех неолитических культурах Нижнего Амура: малышевской, кондонской и вознесенов-ской. С открытием древнейшей керамики в комплексах осиповской культуры были выяснены истинные хронологические границы неолита на Нижнем Амуре и выделен его начальный период3. Исследован очаг уникального петроглифического искусства с полнотой, которую сейчас трудно переоценить.

Вместе с тем следует признать, что детальные исследования: систематизация и классификация имеющегося материала, памятников и комплексов с точки зрения их культурного своеобразия, территориального распространения, вопросы стратиграфии, относительной и абсолютной хронологии, расширения источниковой базы и многие другие проблемы находятся в начальной стадии изучения.

См.: Окладников А. П. Неолитические памятники как источники по этногонии Сибири и Дальнего Востока.

2 См.: Окладников А. П. Петроглифы Нижнего АмураДеревянко Е. И. Из истории изучения древнего искусства дальневосточных племён// Семантика древних образов. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1990.

3 См.: Медведев В. Е. К проблеме начального и раннего неолита на нижнем Амуре // Обозрение результатов полевых и лабораторных исследований археологов, этнографов и антропологов Сибири и Дальнего Востока в 1993 г. Новосибирск, 1995. С.228−237.

Именно таков смысл приведённой выше оценки, что культуры неолита Нижнего Амура выделены достаточно условно. Это можно относить и к памятникам позднего неолита, которые выявлены практически на уровне идентификации керамических комплексов.

В какой-то степени имеющиеся пробелы призвано восполнить настоящее диссертационное исследование, базирующееся как на работах предшествующих специалистов, так и на результатах экспедиций ХККМ 1980;1990;х гг. на Нижнем Амуре. В ходе их были обнаружены группы памятников в левобережной части долины Амура1. Несмотря на разнородность, их поздненеолитические комплексы связаны сходными традициями в орнаментации керамики. Объединенные фактом существования в рамках одной эпохи, они являются основным объектом нашего исследования.

Выполнение данной работы стало возможным благодаря. помощи, поддержке и научному руководству академика РАН, д.и.н. А.П. Де-ревянко, которому автор выражает глубокую признательность. Автор искренне благодарен также д.и.н. В. Е. Медведеву, д.и.н. P.C. Васильевскому и другим сотрудникам сектора неолита ИАиЭт СО РАН, а также к.и.н. А. К. Конопацкому, к.и.н. Л. Н. Мыльниковой, C.B. Алкину (ИАиЭт СО РАН), к.и.н. H.A. Кононенко и д.и.н. И. С. Жущиховской (Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН) за ценные замечания, советы и дискуссии при подготовке настоящей работы, к. г-м.н. Л. В. Орловой (Институт геологии СО РАН) за работу по радиоуглеродному датированию неолитических памятников, сотрудникам отдела археологии ХККМ и другим участникам экспедиций на Нижнем Амуре.

1 См.: Лосан Е. М. Итоги археологических изысканий на побережье озёр Чля и Орель в ПриамурьеШевкомуд И. Я. Итоги археологической разведки в Ульчском районе, Хабаровского края в 1990 году// Проблемы археологии и этнографии Сибири и Дальнего Востока. Крат. сод. докл. PACK. Т. З. Красноярск. 1991 и др.

Заключение

.

В настоящей диссертации проанализированы материалы около 90 памятников Нижнего Амура, содержащих комплексы, соответствующие главной её цели — изучению культурного спектра позднего неолита территории. Основным объектом исследования явились памятники, расположенные на северо-востоке Нижнего Амура, объединённые по территориальному признаку в б групп. Базовыми для полученных выводов стали материалы поселений удыльской группы Кольчём-2,3 и др., исследованных автором. Важнейшее значение имели также памятники, открытые и изученные другими специалистами: А. П. Окладниковым, А. П. Деревянко, В. Е. Медведевым, А. К. Конопацким, Е. М. Лосан и др. Среди таких памятников в наибольшей степени использованы коллекции пос. Кондон. Кроме них, в работе привлечены материалы Сучу, Малой Гавани, Вознесенского и др. В круг основных задач диссертации входили подробный анализ источнико-вой базы, составленной преимущественно из материалов многослойных поселенийтехнико-типологический анализ инвентарных комплексов, керамики, жилищных и др. объектов периода позднего неолитавыявление признаков, определяющих культурное своеобразие памятниковизучение ареала распространения памятников, уточнение их хронологииобщий сравнительный анализ выделенных типологических комплексов позднего неолита Нижнего Амура с другими памятниками и культурами юга Дальнего Востока и сопредельных территорий, и др. задачи. В целом можно констатировать, что все поставленные задачи выполнены с учётом состояния имеющейся ис-точниковой базы. Результатом диссертационного исследования явились следующие главные выводы.

См.: Бродянский Д. Л. Приамурско-маньчжурская археологическая провинция в IV-I тыс. до н.э.// Соотношение древних культур Сибири с культурами сопредельных территорий. Новосибирск, 1975.

Археологическое изучение материалов поздненеолитических комплексов северо-востока Нижнего Приамурья выявило, в основном, 2 их большие группы, объединённые присутствием в керамике гребенчато-пунктирной и криволинейно-прочерченной орнаментики. В основной своей массе они объединены в рамках одной археологической культуры — вознесеновской (ВК). Картирование комплексов выявило «транснижнеамурский» характер их распространения с некоторым несоответствием конкретных частей ареалов в локальных районах северо-востока территории. Данное несоответствие имеет, скорее всего, хронологические причины, а также свидетельствует о неодинаковой степени хозяйственного освоения территории носителями разных керамических комплексов.

Первая такая группа — памятники (комплексы) горинсхого типа ВК, представлена на более чем 40 памятниках Нижнего Амура. Они характеризуют «классический» тип комплексов ВК, выделенных в работах А. П. Окладникова и А. П. Деревянко. В более широком контексте они, возможно, представляют изначальный территориально-хронологический вариант ВК, связанный происхождением, вероятно, с юго-западными районами Нижнего Амура и низовьями р. Уссури. Памятники горинского типа требуют основательного изучения для выяснения территории их формирования, поскольку на северо-востоке Нижнего Амура их распространение носило, вероятно, характер постепенной диффузии вдоль русловой части Амура с незначительным проникновением по основным каналам его гидросистемы в долинные районы.

Их индикатором является керамика, представленная эталонным комплексом пос. Кондон. Она отличается преимущественно минера-логенной технологией отощения, достаточно развитым набором форм, доминирующей орнаментацией в виде гребенчато-пунктирных вертикальных зигзагов и прочерченных широких спиралей. Особое место занимают сосуды с красным лощением и рельефными узорами зоои антропоморфной тематики, в т. ч. с изображениями личин.

При анализе каменной индустрии горинских комплексов ВК выяснено доминирование техники бессистемного расщепления с использованием отщепов и сколов как заготовок для орудий, преобладание двустороннего сплошного ретуширования артефактов, распространение шлифования, сверления. Типологический набор определён в основных чертах из-за композитивности материалов поселения Кондон, поэтому в дальнейшем для его уточнения необходимо исследование однослойных комплексов. Можно с достаточным основанием предполагать наличие в нём листовидных и черешковых би-фасиальных типов наконечников метательных орудий, треугольных наконечников стрел с вогнутой или прямой базойовальных, асимметрично-листовидных (полулунных) ножейпрямоугольных вкладышейконпевых скребков овальных, удлинённо-овальных, плечико-вых, т.наз. «грушевидных» формплечиковых и иволистных перфоратороводносторонне-выпуклых, овальных и линзовидных в сечении рубящих орудийразвитого набора долотовидных орудий, мелких тёсел и стамесокт.наз. «каменных булав» — украшений в виде подвесок, цилиндрических бус, колец и дисковидных бляшек. Яркой чертой комплексов горинского типа являются образцы искусства: упомянутые выше личины на керамике, антропоморфные керамические скульптуры («амурские венеры»), фаллические изображения и др. По всей видимости, с носителями комплексов горинского типа можно связывать определённую часть петроглифов юго-запада Нижнего Амура и низовьев р. Уссури.

Данные абсолютной и относительной хронологии, а также корреляции технико-типологических признаков с другими культурами Приамурья и сопредельных территорий позволяют предварительно относить комплексы горинского типа в основном к середине — второй половине III тыс. до н.э. Они имеют серию признаков, сближающих их с памятниками мальшевской культуры на северо-востоке Нижнего Амура (прежде всего пос. Сучу), что говорит о их хронологической близости. Это подтверждается и радиоуглеродными данными поселений Сучу, Кондон и памятников удыльской группы. Сравнение комплексов ВК и кондонской культуры показывает их слабую корреляцию.

Вторая группа поздненеолитичеоких комплексов, связанных преимущественно с органогенной традицией в керамике, анализируется в работе более подробно. В основном, они рассматриваются как памятники (комплексы) северо-восточного (удыльского) варианта ВК. Их представляют около 4 0 памятников Нижнего Амура, существенное большинство которых связано с его северо-восточной частью. Характерной чертой ареала памятников удыльского варианта ВК является не только распространение вдоль русловой зоны Амура, но и охват отдалённых участков амурской долины и его притоков с достаточно интенсивным освоением озёрных районов. Распространение памятников удыльского варианта ВК на северо-востоке носило, видимо, характер постепенной диффузии и свидетельствует о более основательном и прочном освоении территории, нежели носителями комплексов горинского типа.

Период существования памятников удыльского варианта ВК определяется стратиграфическими и радиоуглеродными данными, а также корреляционным анализом с памятниками сопредельных территорий — в основном, вторая пол.-кон. III — первая пол. II тыс. до н.э. Выявление небольшого количества аналогичных памятников в юго-западной части Нижнего Амура и низовьях р. Уссури свидетельствует о широком расселении его носителей в позднем неолите. Вероятно, этот процесс происходил в первой половине — середине II тыс. до н.э. Позднее раковинная традиция прослеживается там в керамике урильской культуры эпохи раннего железа, наряду с минералогенной.

Однако территорией формирования данного варианта являлся северо-восток Нижнего Амура. Наиболее важными причинами складывания отдельного территориально-хронологического варианта ВК являлись, по-нашему мнению, процессы взаимовлияний двух культурных компонентов: вознесеновского (комплексы горинского типа ВК) и северосахалинского. В нижнеамурском культурном контексте эти процессы можно определить как ассимиляцию с преобладанием вознесеновского компонента, что отразилось в облике керамики удыльского варианта ВК.

Инокультурный (невознесеновский) компонент ярко проявляется в технологической традиции в керамике, которая изготовлялась с использованием преимущественно толчёной раковины моллюска, вероятно, вместе с биологическим телом. Он связан преимущественно с ранними комплексами Северного Сахалина, в которых присутствует аналогичная технология отощения керамики. Возможно, что такие комплексы имеются и в устьевой зоне Амура, что показывает необходимость продолжения археологических исследований этой территории.

Взаимодействие двух культурных традиций в керамике проявилось в наличии её фации, изготовленной со смешанной рецептурой формовочных масс (толчёная раковина и шамот и/или песок и т. п.), смешении разнокультурных орнаментальных элементов в композициях, перекрещивании технологических и орнаментальных традиций (в частности, в появлении на сосудах, изготовленных с использованием раковинной технологии, характерного вознесеновско-го декора) и т. п.

Важно отметить неоднородность комплексов Нижнего Амура, представляющих данный компонент. Это проявляется, прежде всего, в определении трёх культурных типов керамики, имеющих своеобразные признаки и локализованных на отдельных памятниках. К удыльскому варианту ВК, безусловно, относятся памятники с керамикой удыльского типа, имеющей очевидные сходные черты с горин-ской: гребенчато-пунктирная, криволинейно-прочерченная, а также геометрическая орнаментикаблизкие типы сосудов и др.

Сложнее говорить о керамике орельского типа, мало коррелирующей с вознесеновской, но близкой керамике имчинской неолитической культуры Северного Сахалина. Её исследования на Нижнем Амуре необходимо продолжить с целью получения достоверных комплексов, уточнения вопросов хронологии и т. п. Скорее всего, керамика орельского типа даёт представление об органогенной керамике, существовавшей до образования удыльского варианта ВК.

Что касается комплексов с керамикой малогаваньского типа, то они представляют поздний культурный пласт, завершающий эпоху неолита и связанный с вознесеновской традицией. По всей видимости, их нужно относить к удыльскому варианту ВК. Новые исследования позволят уточнить их культурно-хронологический статус.

Анализ инвентаря и жилищ позволил составить определённое представление об облике культурного комплекса удыльского варианта ВК. Прежде всего, его каменный инвентарь характеризует поздненеолитическую индустрию с доминированием бессистемной техники расщепления. Орудия изготовлялись на отщепах, сколах, специальных заготовках. При изготовлении ретушированных орудий преимущественно использовалась двусторонняя сплошная или краевая ретушь. Для определённых категорий артефактов применялось шлифование, сверление, пиление. Типологический набор включал довольно большое количество типов. Представлены асимметрично листовидные и асимметрично-треугольные наконечники дротиков, удлинённо-треугольные наконечники стрел с разными типами усечённой базы и др.- ножевидные изделия овальной, треугольной, асимметрично-листовидной и других формвкладышевые орудия прямоугольные и трапециевидныеплечиковые и иволистные перфораторытреугольные, односторонне-выпуклые, овальные в сечении рубящие орудия высоких форм, а также прямоугольные в сеченииразвитый набор долотовидных орудий, а также мелких тёсел и стамесок, ласретковидные предметы, абразивы и т. п. Интересной категорией инвентаря являются стержни — грузила для сетей. Весьма характерно наличие антропоморфных керамических изображений типа «амурских венер» и в целом нижнеамурского по облику искусства.

Важной частью работы являлся сравнительный анализ комплексов ВК, в котором выявилось их культурное своеобразие и выделились типы орудий, которые определяют такое своеобразие. В то же время, принципиальное единство этих комплексов в пределах одной эпохи и территории проявилось в существовании сходных традиций в камнеобработке, домостроительстве, изготовлении керамики, в искусстве. Единой была и комплексная экономическая основа позд-ненеолитического общества с доминированием рыболовства.

Рассмотрение комплексов ВК в более широком контексте неолитических культур юга Дальнего Востока и сопредельных территорий показывает принципиальное сходство керамических орнаментальных традиций, связывающее поздний неолит Нижнего Амура с миром культур Северо-Восточного Китая, Кореи, Приморья и островов Северной Пасифики. Вопрос об истоках доминирующих традиций связан с исследованием комплексов раннего или начального неолита.

В целом, выводы настоящей диссертации не расходятся с теми исследованиями, которые заложили основы нижнеамурского неолито-ведения. Дополнением к ним является систематизация и описание культурных комплексов памятников позднего неолита северо-востока Нижнего Амура с уточнением их хронологии, технико-типологических характеристик и т. п. Вместе с тем, в изучении неолита территории остаётся довольно много неясных вопросов, которые должны стать темой будущих исследований.