Трансцендентальный аспект современного научного познания

Актуальность темы

исследования. Актуальность исследования обусловлена потребностью исследования современной познавательной ситуации, самой структуры научного знания, выдвижением на первый план в научном мышлении Европы критерия технологической продуктивности г научной идеи.

В этом плане обращение к неокантианству, к вопросу о редукции философии к методологии, к самим способам формирования научных понятий весьма актуально, поскольку становится возможным до некоторой степени осмыслить эвристический потенциал конструктивной деятельности научного разума.

Новое" кантианство снискало к началу XX гг. прошлого века определённое признание, поскольку, опираясь на неоплатонизм и применяя гегелевскую диалектику, оно, как казалось, смогло дать объяснение выдающимся успехам естествознания и вывести саму философию на уровень теоретического осмысления знания, а тем самым «строгой науки. Но после 1920;х годов, во время появления новой философской парадигмы (зарождение экзистенциалистского иррационализма и лингвоориентированной философии) сложилось впечатление, что неокантианство уступило свое лидирующее место иным концепциям и навсегда ушло в историю. Тем не менее, сегодня выясняется, что концепции Э. Гуссерля, Г. Х. Гадамера, М. Хайдеггера и различных философских школ (например, Франкфуртской школы) так или иначе, уходят своими корнями в неокантианство1. Размышления же о существе научного знания, средствах обретения и доказательствах его истинности не утрачивают своей актуальности и в современных исследованиях 2.

1 Kantianer oder neukantianer? Uber die Schwierigkeiten, Frege der Philosophie seiner Zeit zuzuordnen. Vortrag auf dem Frege-Kolloquium, Jena, 4. November 1998. Veroffentlicht in: Gottlob FregeWerk und Wirkung.: Padeborn 2000. S.191−209.

2 Степанянц M.T. Знание и вера: многообразие культурных подходов / Вопросы философии,-М,-2007. -№ 2. -С. 3−13.

Неокантианство распространилось «по всей толще философской рефлексии"1 и приобрело мировое значение, дав толчок развитию различных I неокантианских течений. Поэтому, когда заходит о фактуальном базисе науки, можно обратиться к её априорной составляющей, т. е. к тому, что делает возможными научные факты.

Актуальность предложенной темы исследования состоит также и в том, что становится возможным показать на критическом материале кантовской философии и продолживших её учений трансформацию отношения к познавательным способностям самого человеческого разума и его границам. Спектр взаимодействия философии и науки достаточно широк, философские концепции тесно переплетены с естественнонаучными знаниями и выполняют в этой связи следующие функции: способствуют адаптации научных знаний к социокультурному контексту эпохи и определяют эвристические программы научного познания.

Следует также отметить, что наряду с другими философскими течениями и направлениями исследования «старых» и современных неокантианцев во многом способствовали разработке основных методологических функций философии: эвристической, способствующей приросту новых научных знаний и создающей предпосылки для научных открытийкоординирующей, ответственной за согласование методов в процессе научного исследованияинтерпретирующей, объединяющей все множество элементов философского знания в единую упорядоченную систему и логико-гносеологической, создающей философский метод, его принципы, нормы и теоретическую структуру научного знания 2. Но когда речь заходит о фактуальном базисе науки, то этот базис включает в себя некую априорную составляющую, т. е. то, что уже сделано возможными сами научные факты.

1 Дмитриева Н Л Русское неокантианство теоретические истоки и исторический трансформации Московский государственный педагогический университет — Москва, 2007 — С 4.

2 Pollok. К Mit Kant uber Kant hinaus Philosophiegescluchte Tagung zum MarburgLr Neukantianismus Hrsg von Otfried Hoffe in Zeitschrift ftlr philosophische Forschung Band 59 — [Uhingen, 2005 S 40−41.

Сегодня следует особое внимание обратить на современное звучание кантовской философии, которая приобретает особое значение не только для сохранения классического философского наследия в узком академическом кругу, но и для самопонимания философского разума, который основывается на духе трансцендентализма, осуществляющим работу по «очистке» социокультурного и познавательного опыта.

Степень научной разработанности проблемы. Особый интерес к наследию И. Канта в конце XX — начале XXI вв. вызван появлением критических научно-философских исследований. Стал очевидным тот факт, что в решении проблем современного философского познания значительную роль играет неокантианское понятие «трансцендентального субъекта», оказавшее влияние на сам процесс познания. Издание и анализ ранее неизвестных широкому кругу философов работ из неокантианских архивов марбургского (Г.Когена, П. Наторпа, Э. Кассирера) и баденского неокантианства (Г.Лотце, Г. Риккерт, Э. Ласк) позволяет выявить эвристический потенциал неисследованных аспектов их идей. Подобное стремление к изучению кантианского и неокантианского наследия характерно не только для европейских исследователей, таких как X. Хольцхай, Ю. Штольценберг, У. Зиг, М. Феррари, К. Крайней, П. Строссон. В России интерес к этой проблеме выражен в работах В. Н. Белова, Н. А. Дмитриевой, П. П. Гайденко, Т. Б. Длугач. При разработке современной теоретической философии в первую очередь учитываются немецкоязычные труды специалистов по неокантианству (К.Вухтерль, К. Кёнке, В. Флах), позволяющие выявить основной круг проблем построения неокантианской теории. Это обстоятельство влияет на пересмотр целого ряда философских оснований научной рациональности постнеоклассического этапа последней. В данной связи роль теории познания и науки марбургского неокантианства отражена в исследованиях Г. Эделя, М. Джованелли, М. Феррари, Ю.Штольценберга.

Интерес к развитию и пересмотру идей: И. Каита в неокантианстве обнаружился, — в последние годы: со стороны французских философов (И.Тома-Фожъель, Э. Дюфур, А. Лакс, Ж.-Ф.Губэ и др:) и в. англо-американской философской мысли (С. Люфт,. Ст.Л. ГГаульсонА. КимА. Нордман, А'. Ричардсон, М. Фридман, G. Фишер, В. Клубак, Дж. М. Кройс, ВДитрих, М. Хайдельбергер и др.).

В наше время исследованиями в области кантоведения и неокантианства в России занимаются не только представители Московской, Санкт-петербургской и Калининградской философских школ (В:А. Жучков, А. И. Абрамов, A.A. Ермичев, Л.А. Калинников), но и ученые из Саратова (В.Н.Белов, В. А. Фриауф, Б. ИМокин, Л.И.Тетюев).

При подготовке, диссертации особое место занимают результаты исследований — представителей Башкирской философской школы У. С. Вйльданова, Б. С. Галимова, А. Ф. Кудряшева, А. В. Лукьянова, Д. А. Нуриева,. М. А. Пушкаревой, С. М. Поздяевой, Л. Б. Султановой, В. С. Хазиева, Н. А. Шергенг, в которых отражены различные аспекты рассмотрения современного научного познания. Значительное внимание было уделено оригинальной немецкоязычной литературе по выбранной, тематике. Значительную роль в исследовании, философского наследия И. Канта в России играет созданное в 1990 году национальное Кантовское общество, выпускающее «Кантовские сборники» статей^. на которые также опирался автор данной работы. Кроме того, разнообразный: материал по интересующей нас тематике представлен в журналах."Вопросы философии" и «Философские науки».

Объектом исследования выступает современное научное знаниекоторое пронизывает все сферы человеческой деятельности, а предметом — эволюция и трансформация методологических, теоретических, онтологических, гносеологических и эпистемологических аспектов научно-философских разработок И. Канта винтерпретации представителей неокантианства. В этой связи критика марбургского неокантианства в диссертационном исследовании представителями иррационализма, интуитивизма и персонализма представляется автору весьма интересной и актуальной.

Цель исследования состоит в раскрытии онтологических и гносеологических аспектов формирования современного научного познания.

Поставленная цель предполагает решение следующих взаимосвязанных между собою исследовательских задач:

— дать анализ неокантианства как оппозиции спекулятивной метафизики немецкого идеализма;

— раскрыть диалектику знания и действия, её культурные и духовные реминисценции;

— выявить соотношение бытия и познания (на материале ретроспективного анализа философствования Н. Гартмана);

— исследовать структуру научного знания в его философско-методологическом аспекте;

— дать анализ современной познавательной деятельности субъекта и рассмотреть его ценностные ориентации;

— рассмотреть имплицитные формы ценностных предпосылок научного знания;

— исследовать проблему границ познания и, в конечном счёте, сам эвристический смысл идеи трансцендентального измерения гуманитарного знания.

Теоретико-методологической основой исследования послужили в первую очередь русскои немецкоязычные произведения философской классики (И.Канта, Г. Когена, Э. Кассирера, А. Шопенгауэра, Н.А.Бердяева). Принимая во внимание тот факт, что мето, п, философского исследования принципиальным образом отличается от метода опытных наук и не выступает внешним инструментом по отношению к своему предмету, в основу диссертации положена критическая рефлексия кантовских идей. В своих исследованиях диссертант использует следующий ряд методов: метод восхождения от абстрактного к конкретному, герменевтический метод, метод сравнительного анализа. Помимо внутренней логики философского процесса, автор опирался на имманентный ход мысли работ И. Канта, неокантианцев и их критиков, используя метод текстологического анализа. В процессе работы над темой были приняты во внимание основные произведения И. Канта, представителей марбургской и бадеиской школ неокантианства (Г. Когена, Э. Кассирера, П. Наторпа, Г. Риккерта, В. Виндельбанда и др.), а также доступная автору руссконемецкои англоязычная критическая литература по избранной тематике. В основу диссертации положен комплексный подход к пониманию философского процесса, как к конкретному единству логического, гносеологического и онтологического аспектов.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

• обнаружено, что эвристический характер современного научного познания связан с обращением к неокантианству, которое апеллирует к изучению ценностного содержания культуры. Сама по себе идея связи человека со всей духовной культурой, как единым целым, позволяет представить современное научное знание как культуротворческую деятельность;

• выявлено, что «трансцендентальный субъект» в современном научном познании не сводится к чисто гносеологическому пониманию, а предстаёт как духовно-целостный субъект, смысловое пространство которого включает в себя всё содержательное богатство особенного и единичного;

• доказано, что трансцендентальный аспект современного научного познания связан не только с рефлексией субъекта над своими мыслительными основаниями, но и над самой архитектоникой мысли, которая представляет собой достаточно сложное духовное явление, включающее в себя мораль как форму культуры;

• обнаружено, что заслугой неокантианства является исследование такого элемента современного научного познания, как сама творческая деятельность «трансцендентального субъекта», которая, детерминируя познавательную деятельность, воплощает в себе ценности истины, добра и красоты.

Теоретическое значение диссертации состоит в том, что её выводы дополняют картину онтологического и гносеологического анализа философского и научного знания во взаимосвязи «И.Кант —> неокантианство —> постнеокантианство».

Полученные результаты найдут своё применение в процессе дальнейших исследований онтологических и гносеологических оснований структуры научного знания в классической и современной западной философии.

Практическое значение диссертации заключается в том, что основные положения и выводы исследования найдут своё применение при чтении дисциплин: «Философия», «История философии», а также в процессе разработки спецкурса «Формы и методы научного познания».

Апробация результатов исследования. Основные положения и различные аспекты общей проблематики диссертации докладывались на Всероссийской научно-практической конференции «Человек в современных социально-философских концепциях» (Елабуга, октябрь, 2008), а также на 1-й межрегиональной научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Камские чтения» (Набережные Челны, 2009). Основные положения диссертационного исследования обсуждались на заседании кафедры философии и методологии науки Башкирского государственного университета. Материалы исследования изложены в 9 научных публикациях, общим объемом около 2,1 п.л.

Структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, трёх глав, заключения и списка литературы, включающего 230 наименований. Общий объём работы — 165 страниц.

Заключение

.

Философия науки конца XX начала XXI вв. может быть охарактеризована как своеобразный «ренессанс» онтологии, который ориентирован на познание специфики кантовской интерпретации данной области философского знания. Хотя онтологизация разума и обращение к онтологической проблематике характерны далеко не для всех философских исследований современного периода, следует всё же заметить, что генезис ведущих философских школ Европы (трансцендентальная, экзистенциальная и герменевтическая феноменология, экзистенциально ориентированная философия) базируется именно на разработке онтологической проблематики В конце XX века очевиден стал еще один «возврат к Канту», обусловленный появлением онтологических подходов к изучению философского наследия Канта. Толчком к этому послужила критика гносеологизма и нормативизма неокантианского подхода к интерпретации учения И.Канта. Метафизический характер кантовской философии вышел на первый план в качестве протеста против односторонних трактовок философии. Тотальная гносеологизация кантовской философии, свойственная для Марбургской школы неокантианства, позволила исследователям в дальнейшем учесть разницу подходов к изучению философии Канта и обратить внимание на актуальность онтологической составляющей знания.

Современные исследователи в связи с этим отмечают, что в области изучения кантовской философии XX века особое место занимают возможные попытки реконструировать содержание метафизики Канта и его онтологии. Возвращаясь к трём традиционным метафизическим темам — свободе, Богу и бессмертию — некоторые исследователи (например, Н. Гартман) выдвигают на первый план проблему свободы в философии Канта, другие (как например, М. Вундт) рассматривают в качестве вершины кантовской философии.

1 Барбашина Э. В. Онтология и история в философии И. Канта: диссертация. д-ра филос. наук: 09.00.03. -Новосибирск, 2005. — С.82 осмысление Бога. Дистинкция явлений и «вещей в себе» («вещей самих по себе») содержательно опирается на анализ проблемы свободы. Обращаясь к кантовской характеристике «вещей самих по себе», можно сделать следующие выводы: «вещи сами по себе» существуют. Они опосредованно, через явления, воздействуют на наши органы чувств, хотя вещь сама по себе может и не иметь соответствующего ей явления. Но «явление» лишь тогда завершается, когда полностью себя осознало. При этом «вещи в себе» и их бытие независимы от нас и подчинены собственным законам.

Воплощение разума в науке и философии конкретизируется у И. Канта в учении об интересе разума, которое характеризует человеческую разумность вообще и реализуется в двух основных областях употребления — в природе и свободе. Интерес разума воплощается как в области внешнего исследования (продвижение разума в различных научных областях знания), так и внутреннего (рефлексивное исследование собственной разумности) Завершение предложенной диссертационной работы не является свидетельством безусловного окончания исследовательской деятельности, направленной на определение места и роли неокантианского наследия Марбургской школы в философии науки. Кантовская мысль, развитая и воплощенная в философии неокантианцев, иллюстрирует возможности и потенции научного разума преодолевать тупиковые лабиринты мышления и познания.

При выборе темы данного исследования нами учитывались следующие критерии:

Во-первых, трансформация философии Канта, её влияние на генезис проблемы познания в современном общефилософском контексте выступает актуальной темой исследования. Перспективные направления философии XX столетия (иррационализм, персонализм, экзистенциализм) уделяли достаточное внимание разработке гносеологической проблематики, основанной.

1 См. Там же. — С.320−321. на критике кантовской философии и продолживших её учений. Своеобразное «забвение» социально-онтологической укоренённости знания в марбургском неокантианстве способствовало возрождению интереса к способам построения онтологического дискурса, что особо очевидно в философии Н. Гартмана. Переключение исследовательской работы на взаимосвязь гносеологических и Социально-онтологических оснований в разработке общих проблем познания отразилось в обширной критике научной философии И. Канта и неокантианцев на рубеже Х1Х-ХХ и ХХ-ХХ1 вв.

Во-вторых, нами принималась во внимание малоизученность проблемы содержательной взаимосвязи критики философии Канта и неокантианских школ для современной науки. Принимая во внимание огромное количество источников, посвященных кантовской философии, следует отметить, что в данном «критическом пространстве» анализа практически отсутствуют материалы, посвященные комплексному подходу, анализу роли и места неокантианской интерпретации философии Канта в работах представителей философии XX века.

В-третьих, нами учитывалась актуальность избранной тематики для выявления структуры всего философского наследия Канта и его разнообразных интерпретаций.

Несмотря на активные дискуссии, высвечивающие основные темы кантовской философии, в них ещё сохранились сравнительно малоизученные области. К ним относятся, в первую очередь, комплексные проблемы, в которых раскрывается многозначное содержание интерпретации кантовского философского наследия в тематическом поле структурно-дисциплинарного преобразования философии науки. В настоящей диссертации был как раз осуществлён комплексный подход к изучению неокантианской философии, с учетом её критики представителями ведущих, главных философских направлений XX века.

Правомерность комплексного подхода обусловлена, на наш взгляд, восприятием философии Канта как целостного, взаимосвязанного и неделимого комплекса идей, характеризующегося в дальнейшем развитием и вариативностью основных тем в неокантианстве и «новой онтологии» Н. Гартмана. Принимая во внимание наиболее распространенные интерпретации философии Канта (гносеологическую и этико-антропологическую), комплексный подход предполагает уточнение терминологических и содержательных особенностей философии И. Канта, Н. Гартмана и других представителей Марбургской школы неокантианства.

Базовой гипотезой настоящего диссертационного исследования выступает предположение о содержательной взаимосвязи методологических и социально-культурных оснований неокантианских теорий с философией науки. Особое внимание при этом уделяется соотношению гносеологических и онтологических оснований, позволившему придать гносеологическим проблемам статус социально-онтологической реальности.

Первый блок исследований диссертанта направлен на раскрытие теоретико-методологических проблем в интерпретации кантовской философии Марбургской школой неокантианства (с учетом сравнительного анализа взглядов прочих неокантианских течений и направлений на рациональное обоснование возникновения и возможности научного знания в процессе пересмотра кантовской проблематики границ и методов науки).

Второй блок исследований посвящён анализу отношений онтологических и гносеологических оснований философии неокантианства (в частности, проблеме соотношения социального бытия и познания), а также новым контекстам её идентификации в философии Н. Гартмана. Точкой пересечения онтологии и теории познания у Гартмана становится реальное бытие Критика рефлексивности познания, его направленности на дедукцию.

1 Горнштейн Т. Н. Философия Николая Гартмана. Критический анализ основных проблем онтологии. -Ленинград: изд-во НАУКА, 1969 г. собственных механизмов способствует снятию Н. Гартманом рефлексивной установки неокантианской теории познания.

Третий блок исследований базируется на анализе гносеологических и эпистемологических проблем, поднятых в философии неокантианства. При учете результатов, полученных в ходе данного анализа, очевиден следующий вывод: научные и философские принципы марбуржцев представляют собой непрерывную нить, которая явно или скрыто прослеживается во многих философских системах постнеокантианского периода.

Результаты и общий итог диссертационного исследования можно сформулировать следующим образом:

1. Исходя из результатов философии Нового времени, кантовская философия исследует проблему отношения опыта и разума как проблему развития научного способа мышления, рассматривает противоположные моменты (рациональное и чувственное) в самом мышлении. Согласно Канту, познание берет своё начало из опыта, но при этом не исходит из него целиком. Опыт представляет существующим теориям потенцию, согласно которой эти теории оказываются направленными на выявление эвристического потенциала существующих знаниевых форм.

2. Рефлектирующая способность суждения зависит от всеобщего «законодательства разума», характеризующегося внутренним единством «систем свободы» и «систем необходимости».

3. Формой самосознания свободы выступает при этом «нравственный закон», а тождество бытия и мышления необходимо разуму для осуществления процесса развития мышления и возможности научного познания. Несмотря на сложность и противоречивость кантовского учения о «вещи в себе», оно остаётся и по сей день актуальным для понимания кантовской «критической» философии. У Канта сохраняется дуализм разума и опыта, бытия и мышления, явления и вещи самой по себе. Особой его заслугой в данной связи нам представляется попытка разработки конкретно-всеобщей, содержательной формы научного познания.

Дальнейшие шаги в разработке конкретно-всеобщего научного способа мышления принадлежат представителям Марбургской школы неокантианства, в центре интересов которой находится сам теоретический разум, ориентированный на естественные науки. Противопоставляя трансцендентальную философию Канта её спекулятивным трактовкам (Гегель, Фихте, Шеллинг), марбуржцы продолжили разработку проблемы рационального обоснования научного знания. Неокантианцы рассматривают достижения современной им науки в соответствии с общей философской тенденцией своего времени, заключающейся в особом интересе к гносеологии и методологии, к проблемам познания, а не только бытия. При этом, трансцендентальный аспект современного научного познания они связывают не только с идеей рефлексии субъекта над своими интеллектуальными, мыслительными основаниями, но и над самой архитектоникой мысли, которая представляет собой достаточно сложное духовное явление, включающее в себя мораль и нравственность как субстанциальные формы культуры.

В связи с этим можно высказать следующие положения, имеющие характер перспективных направлений исследования неокантианства:

1) Набор категориальных понятий «теоретической» и «практической» философии Канта до сих пор составляет предмет дискуссий (основными спорными моментами до сих пор остаются следующие: проблема непознаваемости «вещей самих по себе», несовместимость «критической» и «коперниканской» установок Канта и т. д.);

2) Несмотря на всё многообразие школ неокантианства, вполне целесообразно сегодня вести речь об определённом мировоззренческом единстве неокантианства, которое получает своё воплощение в единстве познания и предмета мысли;

3) Неокантианство вызывает интерес и тем, что «трансцендентальная логика» вводится в социокультурный, духовный контекст современной нам эпохи. В связи с этим ценности предстают не причинами действий людей, а, скорее, мотивами, предполагающими любовь и нравственно-духовное предназначение;

4) Неокантианство (особенно в лице Г. Риккерта) делает акцент на специфике исторического познания как реконструкции единичного на основе общего. Аналогичная методология может быть использована, на наш взгляд, и в естественных науках;

5) Поскольку трансцендентальная онтология ценностей привлекалась неокантианцами в качестве основы наук о культуре, «наук о духе» постольку эти науки оказывались похожими на естествознание, метафизические основания которого были выявлены ещё в кантовской философии;

6) Творческая реконструкция идейного наследия неокантианства показывает, что критика «рационалистического духа» не может выступать «самоцелью». Речь, по сути дела, идёт об уяснении границ сложившейся техники рациональной реконструкции истории, что позволяет преодолевать современные, зачастую тенденциозные, подходы к истории и бесцеремонную манипуляцию эмпирическими фактами. При этом неокантианская методология истории, вероятнее всего, гарантирует необходимый минимум объективности для того, чтобы история природы и история общества оставались наукой о человеке. Перспективным направлением исследования неокантианства выступает, на наш взгляд, изучение структуры научного знания, современной познавательной деятельности субъекта и его ценностных ориентаций.

7) Человек относится к миру, причём данное отношение, зачастую выглядит как некая «сопричастность». При этом сами границы познания в неокантианстве задаются единством понятия «трансцендентальный субъект», причём, в силу его включённости в единство культуры, характеризующейся всеохватностью целого. При этом сам по себе «трансцендентальный субъект» есть далеко не простая сумма своих важнейших свойств, а есть некая «всеобщность», включающая в себя все предметности сознания, всеобщность, обладающая качеством, связывающим воедино все элементы «духа», духовной реальности, направленной на становление культурного бытия, бытия и познания. Человек, как «трансцендентальный субъект», весьма сопричастен целому в силу объективно существующей комплементарности его частей.