Художественная картина мира в драматургии Аяза Гилязова

В журнале «Татарстан» за 2007 год известный критик Р. Мустафин, сетуя на то, что нынешнее молодое поколение писателей не может ярко и убедительно заявить о себе, делает небесспорный вывод о том, что современная татарская литература переживает глубокий системный кризисоглядываясь назад, ставит в пример яркое и самобытное творчество корифеев национального искусства. Так, по его мнению, классиками татарской литературы «еще при жизни признали таких высокопоставленных писателей, как Амирхан Еники, Фатих Хусни, Мухаммед Магдеев, Аяз Гилязов» [97, 54]. Писатель, который завершает этот список, — младший в когорте истинно народных по духу писателей. В 2008 году вся татарская общественность будет отмечать 80-летие со дня его рождения.

Аяз Гилязов — один из тех татарских писателей, чье творчество ознаменовало собой целый этап в истории татарской литературы. Народный писатель Татарстана, лауреат Государственной премии ТАССР им. Г. Тукая и Государственной премии РСФСР им. М. Горького, литературных премий Союза писателей Татарстана им. Г. Исхаки и С. Рафикова, Заслуженный деятель искусств ТАССР и РСФСР А. Гилязов по праву может считаться одним из самых талантливых и самобытных представителей татарской культуры на рубеже XX—XXI вв.еков.

За годы творческой деятельности, охватывающей собой несколько десятилетий, А. Гилязовым создано масштабное литературное наследие, которое внесло неповторимый вклад в культуру татарского народа, обогатив национальные литературы и став частью общемирового литературного процесса. По словам критика Ф. Миннуллина, А. Гилязов был признанным талантом во всех жанрах татарской литературы, «видным прозаиком, самобытным драматургом, ярким публицистом и очеркистом, наконец, острым критиком» [201, 338]. Но широкому кругу читателей А. Гилязов больше известен как виртуозный мастер прозы. Сам писатель в одном из поздних своих интервью признался, что «через прозу сумел проникнуть в душу татарского народа (.), а драматургию всегда рассматривал как арену для разрешения определенных жизненных задач. Но упустил из виду, что большинство людей видит в театре развлекательное зрелище.» [259]. Этим, пожалуй, объясняется, что драматургия А. Гилязова в отличие от прозы не получила столь широкой известности и популярности.

Творческое наследие изучаемого нами художника обладает внутренним единствомпроза и драматургия представляют собой цельный метатекст творчества. Поэтому и художественные картины мира, представленные и в прозе, и в драматургии, могут накладываться друг на друга, обнаруживая сходные черты. Но особенность драматургии А. Гилязова в том, что она «выросла» из прозы. Само мышление художника тяготело к эпичности, и это качество станет характерной особенностью его драматургии. С другой стороны, в прозе А. Гилязова, по мнению исследователя М. Шарипова, обнаруживается ярко выраженная драматургичность, выражающаяся в остроконфликтных ситуациях, обнаженных противоречиях, сугубо драматургических характерах [148, 142]. Эти свойства присущи рассказам «Окна» (1960), «Листья мать-и-мачехи» (1964), повестям «Четверо» (1958), «Один» (1963), «Три аршина земли» (1962), «Жемчужины Зая» (1963), «Девичьи письма» (1971), «Весенние караваны» (1972), «Поэма о любви и ненависти» (1973), «Тысячи километров дороги» (1978), «Взобрался петух на плетень» (1980), романам «За околицей луга зеленые» (1969), «Давайте помолимся» (1995), «Острее меча, тоньше струны» (1988;2002). Сам А. Гилязов считал, что проза и драматургия обогащают друг друга: «Если проза учит художественной тонкости и значимости слова, то драматургия — точности характера, лаконичности, краткости, строгости, правдивости» [34, 444].

А. Гилязовым написано более тридцати пьес в различных жанрах, которые дают возможность оценить его роль в развитии национальной драматургии и театрального движения современной ему эпохи. Большинство из них вошло в сборники пьес автора, а также в отдельные издания. В вышедшем в 2002 году собрании сочинений в пяти томах были опубликованы практически все пьесы А. Гилязова.

По мнению искусствоведа М. Г. Арсланова, А. Гилязов — «один из самых талантливых, наиболее глубоких и проблемных драматургов среди авторов, пришедших в мир театрального искусства в начале 60-х годов. Привнесенное им в театр мироощущение не было безоблачным, являлось достаточно жестким, суровым, иногда угрожающим, как перед наступлением настоящей бури» [43, 39]. Продолжая мысль М. Г. Арсланова о том, что театр А. Гилязова в силу поднимаемых им проблем философского и нравственного характера, требует от зрителя в гораздо большей степени сотворчества, сопереживания, чем пассивного восприятия происходящего на сцене, Г. Ахунов отмечает, что «драматургия А. Гилязова построена не на дешевом развлекательном эффекте» [155, 125], — «это драматургия, наполненная мудрыми и глубокими мыслями, символической многозначностью слова и напоминающая подводное течение жизни» [154, 340].

Казалось бы, драмы А. Гилязова активно ставились на многих театральных сценах. Их играли актеры знаменитого Татарского государственного академического театра им. Г. Камала, Татарского государственного театра драмы и комедии им. К. Тинчурина, Мензелинского татарского государственного драматического театра им. С. Уметбаева. Активнее всего сотрудничал А. Гилязов с Альметьевском татарским государственным драматическим театром. Кроме того, его драмы были поставлены на сценах русского, башкирского, аварского, чувашского театров, а в 1977 году в Чехословакии увидела свет пьеса «Потерянный день». Но, несмотря на это, А. Гилязов считал себя не до конца понятым и говорил о себе, что он «драматург без театра» [3]. Эту же мысль проводит и поэт Р. Харис: «Могу точно. сказать, что А. Гилязов является тем драматургом, который при жизни не нашел должного и нужного режиссера.

Его пробовали ставить многие, но в период, когда А. Гилязов творил, не было равных ему и достойных его татарских и башкирских режиссеров, которые бы понимали, принимали, в значительной мере бы воодушевленно сотрудничали. Я знаю всех режиссеров этого периода, они не были режиссерами А. Гилязова. Режиссер А. Гилязова еще родится, и из произведений драматурга, состоящих из интересных, философских концепций, он создаст еще спектакли-открытия" [258]. Похожей точки зрения придерживается театральный критик Н. Игламов, считающий, что «другой видный драматург — современник А. Гилязова Т. Миннуллин в свое время затмил гилязовский талант. Но, думается, время Гилязова еще впереди» [257].

В изучение драматургии А. Гилязова большой вклад внесли современные исследователи, среди них видное место принадлежит А. Г. Ахмадуллину, автору монографий «Как изобразить тебя, современник?», «Сценическая литература и жизнь», «Горизонты татарской драмы», «На пути в достижении правды», «На перекрестке веков». Отдельные главы этих трудов посвящены творчеству А. Гилязова. По словам критика, А. Гилязова можно назвать одним из самых плодовитых драматургов в истории татарской литературы, чье «наследие многогранно, сложно, тематически богато» [159, 76]. А. Ахмадуллин увидел в драматурге мастера передачи внутренних переживаний, «умеющего проникать в самые глубокие водовороты человеческой души» [44, 49].

Другой крупный исследователь татарской литературы Р. Х. Сверигин в «Истории татарской литературы» рассматривает творчество А. Гилязова как органичную часть общелитературного процесса в русле татарской литературы и делает вывод о том, что, «в какой бы сфере А. Гилязов ни творил, он всегда обращается к общественным событиям жизни, интересным и не очень легким судьбам, старается постичь их и изобразить в реальной действительности» [196, 200]. Н. Г. Ханзафаров в монографии «Татарская комедия» и в главе «Драматургия» в той же «Истории татарской литературы» уделяет достаточное внимание драматическому творчеству А. Гилязова как одному из представителей 60−80-х годов, которым характерно «аналитическое мышление и стремление к глубоким философским и художественным обобщениям» [141, 161]. М. Г. Арсланов в своей монографии «Татарское режиссерское искусство» (1957;1990), размышляя о сценических неудачах ранних драм А. Гилязова, отмечает, что «молодому драматургу нужен был молодой режиссер с близким ему мироощущением, хорошо разбирающийся в сложностях, перипетиях жизни» [43, 39].

На страницах центральных республиканских периодических изданий в свое время драматургическое творчество А. Гилязова получило широкий отклик благодаря критическим статьям, рецензиям на спектакли, написанным Г. Ахуновым [155], Ф. Галимуллиным [175- 177], Д. Гимрановой [185−186], Р. Игламовым [77−78], И. Иляловой [79−80], Г. Кашшафом [197−198], Р. Мухаммадиевым [208], С. Сафуановым [213] и др.

Актуальность данной работы определяется все возрастающим интересом к тому, как в художественном творчестве представлено мировоззрение писателя, его индивидуальное мироощущение. То, каким видит мир художник, как его переживания преломляются в творчестве и как они создают свою субъективную реальность, особенно значимо в определении масштаба воздействия артефакта на личность. В конечном счете, именно это воздействие способно определить морально-нравственный облик человека завтрашнего дня. Но это, разумеется, стратегический посыл, а исходной является постановка проблемы автора, что, в свою очередь, требует определения мировоззренческих констант, присущих художнику и определяющих его художественную картину мира. Художественная картина мира становится в этом ключе репрезентацией в творчестве самой личности писателя. В данном аспекте драматургия А. Гилязова интересна с точки зрения отражения в ней его мировоззрения, жизненных установок, а также умения мастерски проецировать в пьесах увиденное, осмысленное, изображать эпоху и героя, знаковые предметы и явления. Таким образом, актуальность данного исследования заключается в том, что такой аспект делает возможным приблизиться к личности самого художника. Все это подтолкнуло нас к исследованию драматургии А. Гилязова через призму проблемы художественной картины мира. К тому же в настоящее время татарское литературоведение переживает переходный период в направлении включения в научный оборот новых категорий, а соответственно и терминов. Понятие «картина мира» — одно из них, и оно все активнее используется в современных научных трудах. Формулировка «художественная картина мира» подчеркивает соотнесенность общегуманитарной категории и эстетического объекта исследования. Кроме того, несомненная новизна — в исследуемом материале, так как прежде драматургия А. Гилязова не становилась объектом специального научного труда. Поэтому наше исследование носит инновационный характер, что предполагает определенную самостоятельность в разработке проблемы. Актуальность работы заключается также и в том, что в сферу нашего научного интереса были вовлечены все драматические произведения писателя, в том числе и те, которые до сих пор не нашли своего читателя и известны лишь узким специалистам, имеющим доступ к архивным источникам. В этом свете наше исследование способно пробудить определенный интерес к не изученному ранее наследию А. Гилязова.

Цель диссертации состоит в выявлении особенностей воплощения реальной действительности в мире художественном, представляющем авторскую картину мира А. Гилязова.

В соответствии с поставленной целью, в качестве первоочередной задачи мы видим исследование сущностных характеристик понятия «художественная картина мира» для ее репрезентации в творчестве А. Гилязова, а именно: 1) категории героя, 2) пространственно-временной организации пьес драматурга, 3) символики пьес. Разумеется, в рамках диссертации невозможно полностью раскрыть все компоненты художественной картины мира в драматургии А. Гилязова. По нашему мнению, проблема героя и его художественное воплощение, изображение времени и пространства, особенности символики, которые являются базовыми единицами этой категории, и позволяют в диссертации более полно выявить своеобразие творчества драматурга А. Гилязова.

Из главной, структурообразующей задачи мы выделили следующие:

— определение места персонажа и особенностей его изображения в художественной картине мира драматургии А. Гилязова;

— выявление особенностей художественного пространства и времени как сущностных характеристик картины мира в пьесах А. Гилязова;

— исследование символов, нашедших свое выражение в произведениях А. Гилязова и являющихся составной частью его художественной картины мира.

Объектом исследования является драматургическое творчество А. Гилязова, включающее в себя более тридцати пьес, в том числе ранее не опубликованных.

Предметом исследования стала художественная картина мира, представленная в драматургии А. Гилязова.

Методологическую и теоретическую основу исследования составляют работы ученых, исследовавших понятие «картина мира» и раскрывших его основные черты, свойства и особенности: Г. Гачева, А. Геляевой, А. Гуревича, М. Маковского, В. Марычева, Е. Мелетинского, Н. Петрухинцева, В. Постоваловой, Б. Серебренникова, Ж. Соколовской, В. Топорова, А. Федорова, А. Флиера и др. В методологическом аспекте подспорьем для нашей работы явились исследования А. Аверинцева, М. Бахтина, А. Губера, Д. Лихачева, А. Лосева, М. Лотмана, В. Хализева, В. Хрулева. Необходимой опорой стали труды ученых, разрабатывавших проблемы национальных литератур: А. Ахмадуллина, Ф. Галимуллина, Т. Галиуллина, Д. Загидуллиной, А. Закиржанова, Р. Игламова, Ф. Миннуллина, Р. Сверигина, Н. Ханзафарова, Ф. Хатипова, Р. Замалетдинова.

Методы исследования. В соответствии с проблематикой и характером исследования, в диссертации использован метод герменевтики — теории об интерпретации смысла и раскрытии содержания художественного текстакак основа гуманитарного знания и метод системного анализа. Вспомогательными явились сравнительно-исторический, описательный, сопоставительный методы.

Информационная база исследования: 1) драмы А. Гилязова, существующие в различных редакциях, в том числе неизданные- 2) проза А. Гилязова- 3) научные исследования, монографии, статьи, публикации в периодических изданиях- 4) архивные документы, сохранившиеся у супруги А. Гилязова, Н. Гилязовой: письма А. Гилязова, машинописные рукописи текстов пьес- 5) материалы Национального архива Республики Татарстан- 6) записи интервью с критиками, драматургами и современниками А. Гилязова- 7) результаты ранее проведенных собственных исследований диссертанта, опубликованные в научных изданиях.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. Впервые предпринята попытка системного изучения драматургии А. Гилязова, ранее исследовавшейся лишь фрагментарно, при этом были задействованы не известные прежде тексты пьес;

2. Впервые творчество А. Гилязова, в частности, драматургия, была исследована как цельное явление, составляющее метатекст творчества художника, и была представлена художественная картина мира в драматургии А. Гилязова;

3. Определены основные составляющие компоненты, особенности, свойства, иерархия ценностей художественной картины мира в драматургии А. Гилязова;

4. Изучена категория героя, определяющая сущностные характеристики картины мира в драматургии А. Гилязова;

5. Исследовано художественное пространство и время в драмах А. Гилязова;

6. Выявлены значимые символы, для раскрытия особенностей творчества.

А. Гилязова, нашедшие свое отражение в пьесах, и определены их типы.

Теоретическая и практическая значимость исследования: материалы данной диссертации могут быть использованы при составлении обобщающих трудов по татарской литературе и истории татарской драматургии, при чтении курсов лекций по татарской литературе в вузах, педагогических колледжах и училищах искусств, при составлении программ и учебников для средних образовательных учреждений.

Апробация работы, результаты исследования стали предметом обсуждения на заседаниях кафедры татарской филологии Башкирского государственного университета (2005;2006). Основные положения диссертации были изложены на Региональной научно-практической конференции «Язык и литература в поликультурном пространстве», посвященной 10-летию татарского отделения БирГСПА (16−17 декабря 2005 г., г. Бирск, БирГСПА) — на Региональной научно-практической конференции «Взаимопонимание культур и проблемы национальной идентичности», посвященной 125-летию со дня рождения М. Гафури (г. Уфа, ВЭГУ, декабрь, 2005 г.) — на * Международной конференции «Муса Джалиль: творчество и подвиг. Взгляд из XXI века», посвященной 100-летию со дня рождения поэта-героя (21−23 февраля 2006 г., г. Казань, КГУ) — на Межвузовской научно-практической конференции «Джалилиана в развитии», посвященной 100-летию со дня рождения М. Джалиля (17 марта 2006 г., г. Уфа, БГПУ) — на межреспубликанской научной конференции «Фатих Амирхан: традиции и современность», посвященной 120-летию со дня рождения Ф. Амирхана (24 марта 2006 г., г. Казань, ТДГПУ) — на Межвузовской научно-практической конференции «Дэрдменд и культура XX века», посвященной памяти выдающегося татарского поэта, мецената и общественного деятеля Дэрдменда (21 декабря 2006 г., г. Уфа, БГУ). Результаты исследования отражены в 7 публикациях.

На защиту выносятся следующие положения:

Художественная картина мира в драматургии А. Гилязова, как эстетический феномен в татарской литературе, характеризуется следующими особенностями:

— она представляет собой цельную и гармоничную в своей основе субъективную реальность, изображенную А. Гилязовым через призму индивидуального мировосприятия;

— категория героя является центральной в определении сущностных характеристик картины мира в драматургии А, Гилязова;

— ценностные координаты бытия субъективной художественной реальности в драматургии А. Гилязова связаны с ценностной шкалой духовно-нравственного облика человека;

— установка писателя на «многогеройность» есть способ конструирования своеобразной модели человеческого общества;

— художественное пространство и время являются миромоделирующими компонентами художественной картины мира драматургии А. Гилязова;

— символы в пьесах А. Гилязова несут функцию репрезентации особенностей художественной картины мира.

Структура работы. Основной текст диссертации составляет 185 страниц. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии. Список использованной литературы включает 259 наименований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Художественная картина мира в драматургии А. Гилязова — проблема, на данный момент изученная фрагментарно. Были отдельные попытки представления концепции творчества, исходя лишь из некоторых пьес драматурга, что, естественно, неправомерно. Но это возможно объяснить тем, что сегодня исследователей мало привлекает театр, живущий лишь на страницах собрания сочинений, — как это произошло с театром А. Гилязова. В свое время А. Гилязов был популярным и почитаемым драматургом, чьи пьесы ставились и вызывали бурную критику, возгласы одобрения, негодования и восхищения. Это свидетельствует о том, что его творчество, несомненно, находило отклик в душах современников. Обращение писателя к драматическому творчеству можно объяснить его пониманием роли театра в жизни человека: «Я считал и считаю, что сцена — это даже более высокая трибуна, чем литература. Книгу человек может почитать и отложить до завтра. Театр же „забирает“ его сразу и без остатка. Его эмоциональное воздействие не сравнимо ни с чем» [9]. Именно поэтому А. Гилязов задавался в своих пьесах такими вопросами, над которыми могли бы задуматься и его зрители, — ведь это было прямое обращение к ним. Но, к сожалению, театральный успех недолго сопровождал драматурга. Ему повезло, пожалуй, в гораздо меньшей мере, чем его современникам. Во многом это объяснимо противоречивым характером как самого творчества, так и дерзостью суждений, несклонностью к компромиссам.

Сам А. Гилязов по своей сути был склонен к дидактизму, поэтому в некоторой степени его пьесы — это своеобразный урок, преподносимый им современникам. Но дидактизм этот в большей степени от человеколюбия, от глубокого постижения бытийных ценностей. В этом смысле читатель может довериться художнику, несущему в своем творчестве мысль о том, что мирэто гармоничное бытие, если человек верно ориентируется в ценностных координатах. Для самого А. Гилязова как художника, создающего свою субъективную реальность, высшей ценностью являлась любовь к земле, дающей жизнь и питающей человека. Все остальные нравственные категории, так или иначе, исходят из этой, детерминируются ею. Такое понимание ценностной шкалы в жизни человека позволяет причислить А. Гилязова к представителям «деревенской прозы», однако это было бы упрощением концепции творчества художника. А. Гилязов выходит за рамки проблематики этого направления благодаря тому, что сфера его интересов не ограничивается изображением жизни деревни, ее быта, интересов, проблем. Более того, утверждая любовь к родной земле как бытийную ценность, А. Гилязов, однако, далек от идеализации патриархального быта. Именно поэтому в его драматургии нашла широкое отражение проблема мещанства, измельчания человеческих потребностей и запросов, сводимых лишь к благоустройству личного пространства.

Глубоко волновали А. Гилязова проблемы нравственного характера. Весь свой талант он стремился заставить служить на благо людей, просвещая человеческие души и пробуждая в них прекрасное. По-особому относился писатель и к своим лучшим героям — настоящим творческим удачам драматурга. Он любовно называл их своими детьми и не делил на главные и второстепенные. Они — выразители мыслей писателя, волновавших его на протяжении всей творческой жизни. Один из ключевых вопросов, занимавших А. Гилязова, — о смысле человеческого существования. В его понимании жизнь — безусловная ценность. Но та ценность, которая наполняет человеческую жизнь смыслом, — это любовь к земле. Эту категорию писатель понимал исходя из собственного житейского опыта, мировоззренческих установок, сложившегося характера мышления. Детство и юность, проведенные в деревне, — основа его мировоззрения, его художественного мышления, в котором доминируют лиризм, образность, метафоричность, символизм. Отсюда, пожалуй, проистекает гармоничность, присущая его творчеству.

Художественная картина мира, явленная художником в драматическом творчестве, представляет собой единый, цельный мир, существующий по строго определенным законам. Мы определили ее бытийные координаты, ценностную шкалу, свойства. Это оказалось непростой задачей, так как драматургия — пограничное искусство, принадлежащее, с одной стороны, к литературе, с другой — к театру. К тому же пьеса может быть по-разному «прочитана» режиссерами, а это уже проблема сотворчества. В зависимости от того, в каком свете тот или иной театральный постановщик увидел пьесу, будет зависеть и то, как она воплотится на сцене. И здесь важно правильно расставить акценты, не «растушевать» авторскую мысль, заставить «заговорить» подтекст и заиграть символы — словом, как можно полнее раскрыть замысел автора. Лишь тогда «можно с определенной степенью уверенности говорить о том, каково художественное мировидение драматурга. Мы же, исследуя художественную картину мира в драматургии А. Гилязова, опирались, прежде всего, на исходный материал — тексты его многочисленных драм. Задействованы были и сведения о постановках, и сохранившиеся в архивах отзывы современников по поводу спектаклей, и переписка писателя с режиссерами. Это привело нас к мысли, что А. Гилязов редко оставался довольным тем, как его пьесы «прочитываются» постановщиками. Одну из особенностей своих пьес, помешавших обретению популярности и успеха, он называет в одном из своих последних интервью: «Я полагал, что сцена — это университет, в котором учат жизни. И стремился использовать подмостки как возможность духовного воспитания народа. Именно поэтому для меня образцом был интеллектуальный театр Чехова и Ибсена. А оказалось, что театр — это лишь занятное зрелище. А я не сумел создать забавного представления» [4]. Разумеется, в этих словах сквозит определенная доля обиды драматурга на современников, не вполне понявших его, потому что в глубине души писатель, несомненно, был уверен, что развлекательной стороной театр не исчерпывается. Заметим, что такого рода неоднозначность и противоречивость высказываемых мыслей соответствуют духу самого творчества писателя, до конца жизни оставшегося художником ищущим, познающим законы и порядки мироздания. Но, с позиции исследователя драматургии А. Гилязова, мы можем утверждать, что «ядро» его драматического творчества — это цельное понимание мира и упорядоченная иерархия ценностей, определяющих гармонию бытия. Поэтому противоречия и диалектика мышления скорее придают его пьесам философскую направленность, чем говорят о непоследовательности или слабости созданной им художественной реальности.

Отметим, что изначально драматургии А. Гилязова была присуща некая цельность и единство общих тем, мотивов, образов и сюжетов, равно как и тех проблем, которые нашли свое отражение. Глубина проникновения в сущность затрагиваемых вопросов характеризует как поздние, зрелые пьесы, так и ранние драматические опыты. Сложно говорить об эволюционном развитии драматургии А. Гилязова в силу того, что путь, пройденный им от пьесы «В одиноком доме тоска» до «Долгожданного ветра перемен», включает в себя как творческие находки, так и неудачи, а некоторые ранние пьесы ничуть не уступают зрелым в художественном мастерстве и таланте.

А. Гилязов на протяжении всего творчества стремился в окружающей действительности обнаружить такие типы людей, черты которых затем «оживали» в его драмах. Причем гилязовская концепция «человековедения» таком, что рядом с положительным героем непременно присутствует отрицательный персонаж. Этим как бы оттеняются хорошие качества героя, благодаря чему он кажется идеальным. Идеальным в значении носителя этических и эстетических идеалов писателя. В уста таких персонажей А. Гилязов вкладывал свои сокровенные мысли. Но мысли эти — скорее нравственно-этическая программа, ведь как художник он понимал, что человек гораздо глубже и сложнее того, что он выражает, о чем говорит и что делает. В этом смысле Фарук — герой пьесы «Рядом с дикими пчелами», или тот же Карим из «Тайн, преданных земле» — программные персонажи, которым присуща некоторая декларативность. Но и это их качество органично для эстетики А. Гилязова, одним из принципов которой была назидательность. Но героями, воплощающими этот принцип в драматургии писателя, являются и те, что далеки от человеческого идеала, и назидательность их — уже не в декларативном характере поведения, а в движении, заданном художником. Движение это, единственно возможное в понимании А. Гилязова и соотносящееся с его нравственными идеалами, всегда направлено к глубокому постижению героями своей человеческой сущности. Таковы гилязовские Анвербек — герой пьесы «На каждом пальце по кольцу», Мирвали из «Трех аршинов земли», Халла из «Млечного пути», приходящие в конце концов к обретению своеобразного «корня души». Этот символ, взятый из притчи, рассказанной А. Гилязовым в пьесе «Седьмой корень души», может быть помыслен как категория, которая определяет духовные параметры человека. По словам старика, персонажа этой пьесы, мы узнаем о том, что человек счастлив лишь тогда, когда «укоренен» в бытии, в жизниподобным же образом и у А. Гилязова герои жизнеспособны лишь в том случае, если их «корни души» живы. Нами был выявлен и такой тип героя, встречающийся в драматургии А. Гилязова, как архетипический герой-чудак, поведение которого идет вразрез с установившимися нормами и порядками, — и тем сильнее его воздействие на окружающую действительность. Гармонические начала бытия показаны художником в образах девушек и женщин, соединяющих в себе красоту внешнюю и духовную. Носителями лучших человеческих качеств выступают в пьесах драматурга образы стариков-аксакалов, воплощающих в себе черты народного характера и свойства, присущие архетипу старца.

Характерной особенностью пьес А. Гилязова является многогеройность, многоперсонажность. Причем часто сложно выделить главные действующие лица и второстепенные: настолько все они получают яркое освещение и детальную разработку. На наш взгляд, это является отражением мироощущения А. Гилязова, в котором человечество уподоблялось Млечному пути, состоящему из звезд большой и малой величины. Но в понимании А. Гилязова человек издали может показаться тусклой звездой, однако тем интереснее взглянуть на него вблизи — тогда меняется и «масштаб» души и личности, раскрывающейся по-новому. Кроме того, многогеройность пьес А. Гилязова, на наш взгляд, весьма функциональна. Всякий раз, выводя на сцену своих многочисленных героев, драматург моделировал свою собственную концепцию мироздания, а многоперсонажность была необходима для того, чтобы раскрыть сложность и многообразие связей и отношений, возникающих между людьми. Но человеческими взаимоотношениями сложность гилязовского художественного мира не исчерпывается. Человек в его картине мира вступает в сложные взаимоотношения с пространством и временем. С одной стороны, он зависит от пространства, в котором^ существует, с другой стороны, он волен его изменить, преобразоватьзависим он и от времени, которое определяет его мировоззрение, психологию, мышление, и в то же время он сам способен повлиять на современность. Пространство и время существуют у А. Гилязова в различных ипостасях. Так, автор использует ретардацию — для того, чтобы читатель смог прочувствовать время не как абстрактную категорию, а как нечто осязаемое и «пульсирующее». Ретроспектива же позволяет А. Гилязову максимально свободно обращаться с событиями прошлого, легко воссоздавая их заново. С пространством • писатель проводит своеобразные «эксперименты», к примеру, он нарочито сужает пространство. Тогда происходящее в пьесе воспринимается как сгусток смыслов. Именно замкнутость, ограниченность и создают эффект «концентрированности». Когда же А. Гилязов умышленно расширяет пространство так, что заведомо ясно, что происходящее в пьесе не может уместиться на сцене, а может быть только помыслено, тогда достигается ощущение масштабности изображаемого, его вовлеченность в бесконечность самого бытия.

Приобретает особое значение в пьесах А. Гилязова категория Вечности. Она в его понимании не абстрактная категория, лишенная связи с единичным существованием человека, а простирающееся в пространстве бесконечное время, одухотворенное сознанием человека. Человек у А. Гилязова уже принадлежит вечности, если он укоренен в своем единичном бытии. А это возможно, если человек чуток к духовному миру окружающих и своему собственному, верно ориентируется в бытийных ценностях и живет «по совести». Совесть была для писателя одним из определяющих начал духовности. Не менее важным он считал осознание человеком своей принадлежности к роду, семье, так как, по мысли А. Гилязова, лишь благодаря преемственности поколений можно сохранить общечеловеческие ценности.

Стиль драматургического письма А. Гилязова соединяет в себе стремление к объективизации изображаемого и в то же время склонность к лирической тональности и наделению предметного мира символическим значением. В этом смысле гилязовские пьесы насыщены символами, часть из которых можно отнести к так называемым «вечным», универсальным, другие раскрываются в контексте произведения. Широкое использование символов, а также поэтика подтекста в какой-то степени роднят пьесы А. Гилязова с чеховскими. Отметили мы и такие особенности театра А. Гилязова, как богатая образная система и лиризм, свойственные также его прозе. Правомерно в этой связи говорить о тяготении писателя к прозе, выраженному на уровне поэтики. Но его драматургия, тем не менее, являет собой эстетический феномен в татарской литературе. Возможно, что сегодняшний татарский театр не готов принять некоторые находки драматурга, но не в силу новаторства Гилязова-драматурга или преходящего характера его творческих достижений, а скорее потому, что необходимо для начала осмыслить саму драматургию писателя как литературный текст, созданный по особым законам и существующий вне зависимости от постановок.

Художественную картину мира А. Гилязова нельзя осмыслить вне ее вовлеченности в общекультурный контекст эпохи, в которой творил художник, страны, в которой он жил, и мирового искусства, частью которого он, безусловно, является.

А. Гилязов передал в своих произведениях ощущение пульса времени, но не столько через отдельные детали или приметы времени, сколько благодаря воссозданию атмосферы. Его драматургия охватила собою часть периода жесткого господства тоталитарной системы, последовавшую затем оттепель, включила в себя и период застоя, вплоть до перестроечных времен. Но на протяжении этих десятилетий он оставался истинным художником-гуманистом и если не выступал открыто против существующей системы, то косвенно — в своих драмах — выражал свое неприятие политики подавления воли человека и детерминирования жизни косной идеологией. Волновали писателя и насущные проблемы, появляющиеся в жизни обновляющегося общества, ломка стереотипов и изменение психологии общества. Проблемы производства и экологии также нашли свое отражение на страницах его пьес. Но даже узкая направленность фокуса авторского интереса в некоторых из его драм не помешали писателю выйти к глубоким психологическим обобщениям.

Таким образом, художественная картина мира, выявленная нами в драматургии А. Гилязова, представляет собой сложный эстетический феномен. Художественный мир драматических произведений А. Гилязова является неотъемлемой частью общего литературного процесса XX века, поэтому гилязовское мировидение и мироощущение, репрезентирующее в конечном счете и художественную картину мира, понимается нами, с одной стороны, как детерминированное временем и социумом, с другой, оно вобрало в себя огромный пласт духовной культуры человечества и потому, несомненно, представляет собой оригинальное и самобытное явление.

Б ИБЛИОГРА ФИЯ I Источники.

1. Гилязов A.M. Вернитесь, жаворонки: драма в 2-х д. / Пер. А. Туротв. ред. В. Губин / A.M. Гилязов. — М.: ВААЛ, 1980. — 62 с.

2. Гилязов A.M. Дюжина красавиц: драма в 2-х д. / Перевод JL Моисееваотв. редактор А. Порватов / A.M. Гилязов. — М.: ВААП, 1978. — 70 с.

3. Гилязов A.M. История снова шлет нам испытания / беседу вел Р. Низамиев / A.M. Гилязов // Идель. — 1997. — № 12. — С. 30−31.

4. Гилязов A.M. Мне дорог и даже самые тяжелые годы моей жизни: взгляд из осени жизни / беседу вел Р. Айметперевод Г. Хасановой / A.M. Гилязов // Татарстан. — 2001. — № 9. — С. 48−53.

5. Гилязов A.M. Рядом с дикими пчелами: драма в 2-х д. / Пер. А. Туротв. ред. А. Порватов / A.M. Гилязов. — М.: ВААП, 1984. — 61 с.

6. Гилязов A.M. Свой театр для драматурга / беседу вела В. Гудкова / A.M. Гилязов // Вечерняя Казань. — 1984. — 23 июля.

7. Гилязов A.M. Солнечные часы: драма в 8 карт. / Пер. В. Туротв. редактор А. Антокольский / A.M. Гилязов. — М.: ВААП, 1977. — 70 с.

8. Гилязов A.M. Тайны, вверенные земле: драма в 3-х д. / Пер. И. Гиззатуллинойотв. ред. Беляев / A.M. Гилязов. — М.: ВААП, 1968. — 83 с.

9. Гилязов A.M. Талант — это мужество / беседу вела О. Стрельникова / A.M. Гилязов // Советская Татария. — 1985. — 13 октября.

10. Гилязов A.M. Чтоб не умолк родник бабушки Бибинур / беседу вела А. Миллер / A.M. Гилязов // Вечерняя Казань. — 1982. — 30 август.

11. Гилязов A.M. Я испытываю угрызения совести. / Беседу вела О. Стрельникова / A.M. Гилязов // Республика Татарстан. — 1994. — 17 марта.

12. Гилязов A.M. Я никогда свободно не дышал / беседу вела Р. Даутова / A.M. Гилязов // Восточный экспресс. — 2001. — № 6.

13. Гыйлэжев A.M. Эгэр бик сагынсан: пьесалар / A.M. Гыйлэжев. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 1984. — 288 б.

14. Гыйлэжев A.M. Эмирхан Еникигэ хатлар / A.M. Гыйлэжев // Ид ел. -2002. № 1.-Б. 21−24.

15. Гыйлэжев A.M. Эсэрлэр. Дурт томда / A.M. Гыйлэжев. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 2002. — 1 том — 552 б.

16. Гыйлэжев А. М. Эсэрлэр. Дурт томда / A.M. Гыйлэжев. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 2002. — 2 том — 564 б.

17. Гыйлэжев А. М. Эсэрлэр. Дурт томда / A.M. Гыйлэжев. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 2002. — 3 том — 567 б.

18. Гыйлэжев А. М. Эсэрлэр. Дурт томда / A.M. Гыйлэжев. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 2002. — 4 том — 440 б.

19. Гыйлэжев A.M. Давыл артыннан / A.M. Гыйлэжев / Н. Гыйлэжеванын, шэхси архивы.

20. Гыйлэж-ев A.M. Диз кыцгырау: пьесалар / A.M. Гыйлэж-ев. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 1975. — 302 б.

21. Гыйлэжев A.M. Ил кайный, фикер керэшэ! / A.M. Гыйлэж-ев // Казан утлары. — 1998. -№ 1. — Б. 177−182.

22. Гыйлэжев A.M. Истэлеклэр / Тез. И. Гьшлэж-ев. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 2006. — 271 б. v>

23. Гыйлэжев А. М. Иэгез бер дога! Роман-хатирэ / A.M. ГыйлэжевКазань: Татарское книжное издательство, 1997. — 448 б.

24. Гыйлэжев A.M. Иортэ безне язмышлар / A.M. Гыйлэжев // Юлдаш. -2002. -№ 1. Б. 1−3.

25. Гыйлэжев A.M. Кияу урлау / A.M. Гыйлэжев // Куцелле сэхнэ. Пьесалар. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 1971. — Б. 69−125.

26. Гыйлэжев A.M. Кылдан нэзек, кылычтан уткен / A.M. Гыйлэжев // Казан утлары. — 2004. — № 1−2. — Б. 90−130.

27. Гыйлэжев A.M. Малайлар турында / A.M. Гыйлэжев // Яшь ленинчы. -1971.-13 гыйнвар.

28. Гыйлэж-ев A.M. Онытылмас эшлэр калдырып китте / A.M. Гыйлэжев // Шэриф Хесэенов: повесть, очерклар, хатирэ-истэлеклэр, эцгэмэлэр, хатлар / Тез. Ьэм кереш суз авт. Р. Юсупова. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 2006. — 407 б.

29. Гыйлэжев A.M. ©-ч хат: язучы Аяз Гыйлэжевнец режиссер Габдулла Йосыповка язган хаты / Тез. Н. Гыйлэжева // Сэхнэ. — 2004. — № 2. — Б. 10−11. .

30. Гыйлэжев A.M. Сайланма эсэрлэр / A.M. Гыйлэжев. — Казан: Татарстан китап нэшрияты — 2002. — 1 том. — 431 б.

31. Гыйлэжев А. М. Сайланма эсэрлэр / A.M. Гыйлэжев. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 2002. — 2 том. — 527 б.

32. Гыйлэжев А. М. Сайланма эсэрлэр / A.M. Гыйлэжев. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 2002. — 3 том. — 447 б.

33. Гыйлэжев А. М. Сайланма эсэрлэр / A.M. Гыйлэжев. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 2002. — 4 том. — 552 б.

34. Гыйлэжев А. М. Сайланма эсэрлэр / A.M. Гыйлэжев. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 2002. — 5 том. — 447 б.

35. Гыйлэжев A.M. Татарстан могжизасы: Повесть Ьэм очерклар / A.M. Гыйлэжев. — Казан: Татарстан китап нэшрияты, 1985. — 334 б.

36. Гыйлэжев A.M. Укенечкэ калмасын! / A.M. Гыйлэжев // Идел. — 2002. -№ 1. — Б. 15−18.