Соотношение непосредственного и опосредованного в познании: на материале классической и неклассической философии

Актуальность темы

исследования.

Решение проблемы истинности знаний — условие и предпосылка интенсивного развития науки. Но эта проблема, как свидетельствует многовековой опыт, не может быть решена усилиями самих ученых. Указанную гносеологическую проблему, начиная с античных времен, решала философия, определяясь в своих решениях конкретными социокультурными обстоятельствами.

Попытки ученых отрефлектировать собственный способ мышления и познания действительности чаще всего не позволяют отделить внешнее от внутреннего, объективную видимость от подлинных оснований познавательного процесса. Именно в этом контексте и сложилось представление о возможностях непосредственного «схватывания» истины в акте творческого озарения, интуитивного прозрения, инсайта. Сложность исследуемой ситуации заключается в том, что в философии существуют противоположные оценки данного феномена. И в том случае, когда философская теория выступает не с позиции критики объективной видимости, а идет по пути ее своеобразной «рационализации» и теоретического обоснования, познавательный процесс предстает как сугубо непосредственное постижение истины. При этом непосредственность познания мыслится как результат субстанциального единства познающего субъекта с объектом познания.

Интуитивизм в трактовке научного познания сближает его с иррациональными формами, имеющими отношение к религиозному сознанию, мистике и пр. И в этом контексте становится особо актуальным прояснение скрытых механизмов так называемой интуиции, подлинного соотношения непосредственного и опосредованного в познании, предпосылки чего заложены в немецкой классике.

Тенденция расценивать непосредственные способы познания — интуицию, откровение, сверхчувственное восприятие — как единственный путь к истине, в противовес опосредованному познанию, просматривается в философии от античности до наших дней. При этом видимость непосредственного и иррационального характера интуитивного познания создает почву для философской трактовки его в духе не только мистицизма, но и биологизма. Способность к непосредственному постижению истины в последнем случае объясняется возможностью, предоставленной нам не свыше, а как бы «изнутри» — устройством нашего тела как произведением природной эволюции. А в результате мистицизм и натурализм в этом вопросе по сути сходятся.

Кроме того, массовое сознание в современной ситуации постмодерна также склонно трактовать работу творческих способностей как нечто чудесное. Ситуация усугубляется неприятием классической культуры в целом, характерным для постмодернизма. Становление и развитие неклассического философствования в Х1Х-ХХ вв. способствовало оправданию и закреплению интуитивистских трактовок творчества. Объективные трудности, связанные с невозможностью полного контроля познавательных процессов со стороны сознания и их достаточного эмпирического обоснования, трактовались как непреодолимая преграда для понимания механизмов творчества. А в итоге на сегодняшний день проблема природы непосредственного познания в массовом сознании выглядит как почти неразрешимая.

Все это делает актуальной критику идеи непосредственного познания как результата субстанциального единства субъекта познания с его объектом или же результата особых природных данных субъекта. При внешнем различии указанных трактовок непосредственного познания их объединяет общее методологическое основание, связанное с созерцательной установкой. И это делает важным соотнесение созерцательного и деятельного понимания процесса познания в контексте классической и неклассической философии.

Классическая философия, и, прежде всего, немецкая классика, предлагает ряд плодотворных подходов к решению проблемы соотношения непосредственного и опосредованного в познании, намечая связь субстанций материи и духа через деятельность человека и выявляя роль воображения в данном процессе. И этим определяется актуальность сравнительного анализа решения проблемы непосредственного и опосредованного познания в классической и неклассической философии.

Степень разработанности проблемы.

Недоверие к чувственному восприятию как способу познания истины уходит корнями в античность. Но истоки традиции детального исследования форм непосредственного познания находятся в философии Нового времени. Именно в новоевропейском рационализме впервые ставится проблема соотношения непосредственного и опосредованного в познании и получает методологическую проработку идея интеллектуальной интуиции, дополняемой рассудочным мышлением.

Р.Декарт трактовал непосредственное познание (интуицию) как род созерцания, дающий моментальное, не дискурсивное и нерефлективное постижение сущности вещи. Б. Спиноза полагал интуицию высшим видом познания, признавая человека модусом субстанции Бога (Природы), составляющей основу бытия. В отличие от Спинозы, И. Кант отрицает наличие субстанциальной связи между бытием и мышлением. Тем не менее, считая процесс познания полностью опосредованным, он представляет его разновидностью мышления. И. Г. Фихте довел до логического завершения основные положения учения Канта, что позволило ему фактически создать новое учение. Главное новшество, введенное Фихте в теорию познания, состоит в том, что субъект у него из пассивного созерцателя становится созерцателем действующим. Созерцание и мышление — это лишь средства, обеспечивающие ему такую возможность. Формы мышления не даны человеку свыше, а представляют собой результат развития сознания, что возможно только при условии активного взаимодействия с реальностью.

Следующий шаг в осмыслении проблемы непосредственного и опосредованного в познании связан с анализом идеальной и реальной деятельностей и их диалектического снятия в учении Ф.В. Й. Шеллинга. Несмотря на то, что Шеллинг представляет себе интуицию как схватывание и даже откровение, он находит место опосредствующей роли деятельности даже в «непосредственном» иррациональном постижении Абсолюта. И, наконец, Г. В. Ф. Гегель впервые предлагает историческую трактовку сознания, а также впервые вводит в логику и теорию познания практическую деятельность человека как основу формирования человеческого отношения к миру на ранних этапах развития сознания.

Хотя у К. Маркса нет работ, специально посвященных гносеологической проблематике, метод материалистической диалектики предполагает определенное решение вопроса о характере и сути познавательного процесса. Марксистские идеи в области логики и теории познания были развиты в XX веке в трудах советского философа Э. В. Ильенкова. В 80−90-х гг. особый акцент на роли продуктивного воображения в формировании человеческих способностей, был сделан в работах Г. В. Лобастова, С. Н. Мареева, Ф. Т. Михайлова, Л. К. Науменко.

Параллельно с этим в отечественной и зарубежной философии XX века шло исследование идей философов неклассического направления, а именно интуитивистов А. Бергсона и Н. О. Лосского, у которых мы находим наиболее подробный анализ проблемы непосредственного познания. Серьезный анализ работ Бергсона представлен, в частности, в трудах В. Ф. Асмуса, И. И. Блауберг, А. Жуссэна и других авторов1. В. Ф. Асмусом предложено также объяснение возможности интуитивного познания на основе системы знаний, опосредствованной опытом и теорией.

См.: Делез Ж. Бергсонизм. // Делез Ж. Эмпиризм и субъективность: Опыт о человеческой природе по Юму. Критическая философия Канта: учение о способностях. Бергсонизм. Спиноза. М.: PER SE, 2001. — С. 229 -322. Евлампиев И. И. Неклассическая метафизика или конец метафизики? Европейская философия на распутье. // Вопросы философии, № 5, 2003. — С. 159 — 171. Ражо Г. Психофизиология и философия А. Бергсона. //Бергсон А. Творческая эволюция. Материя и память. — Минск.: Харвест, 1999. — С. 866 — 924.

Проблемы творческого мышления и воображения в это же время были проанализированы в трудах В. С. Библера, Ю. М. Бородая. Природе интуиции посвящены исследования В. Р. Ириной и А. А. Новикова, а также П. И. Карпова, показавших идентичность неосознаваемых процессов мышления процессам осознаваемым. В работах В. М. Межуева, Ф. Т. Михайлова, А. Н. Портнова, Е. Я. Режабека и других авторов2 представлено осмысление проблемы взаимовлияния культуры и интегрированного в нее индивида, проблемы формирования сознания последнего. Психологический аспект исследуемой проблемы может быть рассмотрен на основе трудов ЛС. Выготского и А. Н. Леонтьева, применивших предметно-деятельностную концепцию развития мышления и познания в психологии. В этом ряду стоит указать на работы В. В. Давыдова, педагогическая теория которого основывается на той же концепции. В работах В. С. Швырева уделяется особое внимание изменению типа рациональности при переходе от классической к неклассической эпохе. В. А. Лекторским предложен развернутый анализ классического и неклассического этапов развития эпистемологии. В работах Д. Кэмпбелла и И. П. Меркулова выведены основные положения когнитивно-эволюционного подхода.

Работы перечисленных авторов явились предпосылкой анализа постановки и решения проблемы непосредственного и опосредованного в познании.

Объект диссертационного исследования — процесс познания.

Предмет диссертационного исследования — соотношение непосредственного и опосредованного в познании. 2.

См.: Межуев В. М. Культура и история (проблема культуры в философско-исторической теории марксизма). — М.: Политиздат, 1977. — 199 е.- Портнов А. Н. Язык и сознание: основные парадигмы исследования проблемы в философии Х! Х — XX вв. — Иваново: ИвГУ, 1994. — 367 е.- Режабек Е. Я. Мифомьппление. Когнитивный анализ. — М.: УРСС, 2003. — 302 с.

Цель диссертационного исследования — выявить и сравнить классическое и неклассическое решение проблемы соотношения непосредственного и опосредованного в познании.

Для реализации указанной цели были поставлены следующие научные задачи:

• проанализировать понятие интеллектуальной интуиции в философии Нового времени и сопоставить его с понятием продуктивного воображения в классической немецкой философии;

• прояснить логику формирования классического решения проблемы непосредственного и опосредованного в познании от И. Канта до Г. В. Ф. Гегеля;

• показать истоки и своеобразие неклассического решения проблемы на материале учений А. Бергсона и Н. О. Лосского;

• выявить преимущества классического решения проблемы непосредственного и опосредованного в познании на примере творческой интуиции.

Гипотеза исследования.

Автор исходит из того, что противопоставление непосредственного познания различным формам опосредования, чувства — логике, а интуициивоображению является аберрацией, объективной видимостью. Тайну этой объективной видимости, по мнению диссертанта, сумела приоткрыть классическая немецкая философия посредством идеи бессознательной деятельности воображения, скрывающейся за любым интуитивным актом. И это позволило иначе понять природу творческого процесса, который таким образом был лишен иррационально-мистического характера.

Однако адекватное решение проблемы соотношения непосредственного и опосредованного в познании, как предполагает диссертант, затруднительно там, где и созерцание, и мышление постулируются в качестве внеисторических способностей отдельного индивида. В этом случае познавательные способности неизбежно предстают как нечто мистическое или данное «в готовом виде» биологической организацией человека. Диссертант предполагает показать на материале философских и психологических исследований, что объективное и субъективное, созерцание и мышление, интуиция и дискурс опосредуются деятельностью воображения, происходящей из трансцендентальной по отношению к индивиду субстанции — мира культуры.

Теоретико-методологические основы исследования.

В анализе проблемы соотношения непосредственного и опосредованного в познании предпочтение отдается историческому подходу, предполагающему рассмотрение проблемы в широком историко-философском и культурном контексте. Анализ понимания специфики человеческих способностей в различных философских системах в диссертационном исследовании положен в основу рассмотрения феномена непосредственного познания.

Методология историзма сочетается в предлагаемом диссертационном исследовании со сравнительным (компаративным) подходом к проблеме, при котором сопоставляются данные философии и психологии, а также две философские традиции — классическая и неклассическая. При этом акцент сделан на немецкой классической философии от И. Канта до Г. В. Ф. Гегеля, в которой, по мнению автора, были заложены принципы адекватного решения проблемы непосредственного познания.

Предметно-деятелъностный подход к проблеме непосредственного познания является еще одним методологическим основанием предлагаемой работы. Указанная методология, по мнению автора, позволяет обнаружить и сформулировать суть адекватного решения проблемы непосредственного познания, при котором с нее совлекается покров иллюзии, и процесс творчества лишается своей мистической окраски.

Научная новизна диссертационного исследования.

• показано, что исходная стадия классического решения проблемы непосредственного и опосредованного в познании у Р. Декарта и Б. Спинозы является лишь рационализацией объективной видимости, когда интеллектуальную интуицию как постижение истины противопоставляют воображению как созданию единичных, произвольных и потому недостоверных образов сознания;

• сделан вывод о том, что классическое решение проблемы у И. Канта, И. Г. Фихте и Г. В. Ф. Гегеля предполагает за внешне обособленными формамидискурсивным рассудком, с одной стороны, и произвольным воображениемс другой, их общую основу, а именно продуктивную деятельность, в данном случае ограниченно понимаемую как деятельность самосознания;

• выявлен поворотный момент в размежевании классического и неклассического решений проблемы у Ф.В. Й. Шеллинга, в поздних работах которого непосредственное в процессе познания вновь противопоставляется опосредованному;

• на примере учений А. Бергсона и Н. О. Лосского показано, что неклассическое решение проблемы заключается в том, что объективная видимость интуиции как непосредственного постижения истины, в противовес любым действиям ratio — рассудка или разума, принимается за существо процесса познания;

• установлено, что за тайной интуиции скрывается интуитивное усмотрение такого особенного, в котором непосредственно представлено всеобщее, воссозданное разумной деятельностью субъекта.

На защиту выносятся следующие положения:

• Соотношение непосредственного и опосредованного в познании в классической философии впервые было осмыслено как соотношение рассудка в качестве дискурсивной способности и интуиции в качестве способности к одномоментному «схватыванию» истины. При этом в учении Р. Декарта деятельная природа интуиции остается скрытой на фоне обособления дискурсивного рассудка от произвольной работы воображения, вследствие чего и то, и другое оказывается ограниченным.

• Зачатки классического решения проблемы непосредственного и опосредованного в познании обнаруживаются у Б. Спинозы, где место непосредственного постижения общего содержания «врожденных идей» заняло диалектическое постижение всеобщего как субстанциального целого. В трактовке познания, предложенной Спинозой, присутствует момент деятельности человека в материальном мире, что отличает его от Декарта, стоящего в этом вопросе целиком на созерцательной точке зрения. Но, продвигаясь в сторону деятельностной позиции, Спиноза, подобно Декарту, противопоставляет интуицию как рациональное постижение истины воображению как созданию единичных, произвольных и потому недостоверных образов сознания.

• Важный шаг в развитии классического понимания проблемы принадлежит И. Г. Фихте, у которого тождество субъекта и объекта в познании опосредовано деятельностью субъекта, имеющей изначально объективный характер. Однако уже в философии Ф.В. Й. Шеллинга воображение в двух случаях поставлено выше разума — в искусстве в форме творческой фантазии и в религии в форме откровения. Его философия — поворотный пункт в размежевании классического и неклассического решений проблемы. Анализ реальной и идеальной деятельности и их диалектического снятия в ранних работах Шеллинга готовит гегелевское понимание предметной деятельности, а анализ роли воображения в искусстве подводит Шеллинга к представлению о мире культуры как с необходимостью продуцируемом субъектом объективном предметном бытии. С другой стороны, в поздних работах Шеллинга непосредственное в процессе познания вновь противопоставляется опосредованному и ^рационализируется.

• Неклассическое решение проблемы заключается в том, что объективная видимость интуиции как непосредственного постижения истины, в противовес любым действиям ratio — рассудка или разума, принимается за существо процесса познания. Именно это наблюдается в интуитивистских учениях Н. О. Лосского и А. Бергсона, построенных на комбинировании различных положений более ранних направлений философии — от античности до новоевропейского рационализма. Утверждение высшей формой познания мистической интуиции — следствие указанной аберрации, к которой неклассическая философия вновь возвращается в XX веке.

• Тайна интуиции, с классической точки зрения, заключается в том, что интуитивно усматривается такое особенное, в котором непосредственно представлено всеобщее, воссозданное разумной деятельностью субъекта. В непосредственном усмотрении продукта разумной (а не рассудочной!) деятельности и заключается подлинное единство непосредственного и опосредованного в познавательном процессе. Именно такая интуиция, которая сродни продуктивному воображению, дает нам истинное знание, в отличие от чувственной, «интеллектуальной» или «мистической» интуиции.

Научно-теоретическая значимость диссертационного исследования: на основе избранной методологии выявлено, что разграничение способов познания на непосредственные и опосредованные является рационализацией их объективной видимости. Предложено объяснение природы интуитивного познания как способа мышления, в котором ведущую роль играет воображение как основа всех специфически человеческих способностей субъекта. Показано, что интуитивное познание может рассматриваться как усмотрение особенного, в котором представлено всеобщее, воссозданное разумной деятельностью субъекта.

Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что выводы, касающиеся соотношения объективной видимости и подлинных оснований познавательного процесса могут быть использованы в качестве основы для дальнейшего исследования указанной философской проблематики. Материалы и результаты исследования могут быть использованы в педагогическом процессе в качестве основы лекционных курсов и спецкурсов по вопросам онтологии и теории познания, а также истории философии.

Апробация диссертационного исследования.

Материалы диссертационного исследования были обсуждены на «круглом столе» в Московском государственном университете культуры и искусств «Диалог культур в контексте проблем современного общества» (МГУКИ, 2006). Основные положения диссертации представлены в четырех публикациях автора.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В диссертационной работе рассмотрены классический и неклассический подходы к объяснению познавательного процесса, феномена интуиции и роли воображения в познании. На основе предметно-деятельностной и исторической методологий критически проанализирована эволюция гносеологических концепций от классического рационализма до современного когнитивно-эволюционного подхода. Основной результат исследования можно сформулировать следующим образом: сопоставление и критический анализ классического и неклассического подходов к исследованию данного феномена позволяет подтвердить предположение о том, что трактовка интуиции как сугубо непосредственного познания, дающего истинное знание, есть результат рационализации объективной видимости этого процесса. Разграничение способов познания на непосредственные и опосредованные, принимаемое как классическим идеализмом, так и его неклассическими формами, является чисто внешним и основано на дуализме души и тела, когда сознание понимается как нечто привнесенное извне или данное свыше. Однако классическая философия все же была сориентирована на выявление их общей основы — продуктивной разумной деятельности человека. При этом обнаружение классической философией трансцендентального происхождения человеческих способностей явилось продуктивной основой дальнейших исследований природы непосредственного познания.

Отказ от культуры как субстанциальной основы познания в неклассической философии приводит к мистифицированию или биологизации происхождения познавательных способностей человека, включая интуицию. При этом культурно-историческая и предметно-деятельностная методологии, в противоположность этому, помогают определить закономерности развития человеческих способностей на основе интеграции индивида в практическую предметную деятельность. Она дает возможность раскрыть природу интуитивного познания как способа мышления, в котором ведущую роль играет воображение как основа всех специфически человеческих способностей субъекта.

В рамках предметно-деятельностной концепции интуитивное познание может рассматриваться как усмотрение особенного, в котором представлено всеобщее, воссозданное разумной деятельностью субъектав этом процессе заключается единство непосредственного и опосредованного в познании. Тем самым преодолевается объективная видимость, когда процесс познания воспринимается как сугубо непосредственный интуитивный акт. С познавательного процесса, как и процесса творчества таким образом совлекается покров мистики. Одновременно неявное становится явным, а то, что в объективной видимости представало как данное высшими силами или природой, оказывается произведением мира культуры.