Ислам в контексте этнополитических процессов в современной России

Актуальность темы

исследования обусловлена теоретической и практической значимостью проблемы политической активизации ислама, прежде всего, в этнополитических процессах (лат. procession — ход какого-либо явления) в современной России.

Либерализация государственно-конфессиональных отношений в постсоветской России обусловила оживление религий вообще, ислама, в частности. «Религиозный ренессанс» в свою очередь способствовал росту не только национального самосознания, патриотизма, но и сепаратизма, агрессивного национализма среди народов Российской Федерации.

В 80—90-х гг. XX в. этнополитические процессы приобрели разнообразные формы: создание национальных культурных обществ, движений, ассоциаций, землячеств, конгрессов, съездов народов для решения многообразных задач — политических, экономических, языковых, сохранения этнокультурной самобытности, повышения статуса титульных народовпревращения национальных автономий в самостоятельные республики в составе Российской Федерации. Все эти процессы происходили под лозунгами национального возрождения и апелляции к религии как источнику национальных ценностей.

В этот период широкое распространение получили межэтнические и внутриэтнические конфликты на Северном Кавказе — в Дагестане, Чечено-Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Адыгее, а также в Татарстане и Башкортостане.

Острый характер приобрела борьба внутри республик между местными органами власти и национально-политическими движениями (партиями) по поводу государственного устройства.

Наиболее радикальные формы указанные процесс приобрели в Чечено-Ингушской АССР. Сначала они привели к свержению официальной власти национально-политическим движением, а затем — к созданию двух новых республик — Чеченской Республики и Республики.

Ингушетия. Этот процесс сопровождался вытеснением русского населения из Чеченской Республики.

В 1992 г. возник вооруженный этнотерриториальный конфликт между ингушами и осетинами, который был усугублен принадлежностью конфликтующих сторон к разным конфессиям — исламу и православию. Ныне этот конфликт находится в латентном состоянии и может вспыхнуть вновь в любой момент.

Противостояние политических лидеров Чеченской Республики с федеральной властью привело к двум так называемым чеченским войнам. «Как и во многих других современных вооруженных конфликтах, религиозный фактор оказался самым прямым образом вовлеченным в события в Чечне, хотя на начальном этапе религия и религиозные лозунги были далеко не самыми главными"1.

Противостояние между федеральной властью и руководством Республики Татарстан завершилось подписанием двусторонних договоров о разграничении полномочий и предметов ведения. Такие договоры были подписаны и с рядом национальных республик2.

Все эти этнополитические процессы проходили на фоне заметного роста активности мусульманских организаций, движений, которые все в большей мере проявляли себя как силы, оказывающие ощутимое воздействие на этнополитическую обстановку в стране.

Особенно негативную роль в этнополитических процессах сыграли новые для Северного Кавказа радикальные исламские движения и.

1 Тигиков В. А. Общество в вооруженном конфликте: Этнография чеченской войны. М., 2001. С. 329.

2 В начале XXI в. начался процесс расторжения двусторонних договоров между субъектами Федерации и федеральным центром, приведения правовых актов субъектов Федерации в соответствие с федеральным законодательством. Процесс этот проходил непросто. Центральная власть мотивировала расторжение двусторонних договоров тем, что они сыграли свою роль в прошлом и в новых условиях развития российского федерализма и стабилизации этнополитических процессов исчерпали себя. учения, распространившиеся в 80—90-х гг. XX в. и получившие названия «исламский фундаментализм», «исламизм», «салафизм», «ваххабизм».

Они значительно усиливали негативные тенденции этнонациональных отношений. Это создавало угрозу дальнейшего роста сепаратистских настроений и обусловленных ими этнополитических конфликтов, способных привести страну к распаду по примеру СССР.

Усиление влияния радикального ислама на этнополитические процессы породило реальную угрозу не только перспективе мирного реформирования российского общества, но и сохранению политической стабильности и территориальной целостности страны.

Однако до сих пор не дано однозначного ответа на вопрос об истоках и природе этих феноменов, их влиянии на этнополитические процессы.

Если собственно этнополитические процессы в современной России стали предметом исследования специалистов, то роль и место ислама в этих процессах остаются практически не исследованными. Между тем ислам, как никакая другая религия, тесно связан с этносом и межэтническими процессами и выполняет в них как интегрирующую, так и дезинтегрирующую функции, сплачивая одни этнические группы и разделяя другие на основе вероучения, культа, обрядов и социальной доктрины. Не следует забывать, что в России насчитывается около сорока этносов, традиционно исповедующих ислам и считающих себя членами единой мусульманской уммы.

Этнические (национальные) и религиозные чувства и представления тесно связаны между собойони оказывают сильное влияние на общественное сознание. Именно поэтому связь этнического и религиозного, симпатии к единоверцам и этнически родственным группам используют в своих интересах лидеры религиозных и национальных движений в стране, особенно на Северном Кавказе.

Взаимосвязь национального (этнического) и религиозного факторов создает в случае возникновения каких-либо конфликтов возможности как для смягчения, предотвращения этноконфессиональных конфликтов, так и возможности использования этого факта для усугубления этноконфессиональных конфликтов, разжигания экстремизма под религиозными лозунгами.

Отождествление национального (этнического) и религиозного сознания широко использовалось сепаратистами в Чеченской Республике Ичкерия в целях мобилизации верующих для создания исламского общества на основе норм шариата.

Изучение взаимодействия религии и национальных (межнациональных) отношений очень важно для понимания состояния и перспектив развития этнополитических и федеративных отношений в современной России, выработки национальной и вероисповедной политики. Именно эти обстоятельства обусловливают актуальность избранной для исследования проблемы.

Степень научной разработанности проблемы. Изучением роли и места ислама в общественно-политической жизни в современной России занимаются не только религиоведы (исламоведы), но и философы, политологи, социологи, социальные психологи, культурологи, этнологи, антропологи и общественно-политические деятели.

Теоретические вопросы взаимосвязи этнического и религиозного феноменов, исламская концепция нации и межнациональных отношений, патриотизма и национализма, идеология и практика «исламского фундаментализма», «российского» ваххабизма, учение ислама о войне и мире, взаимоотношения православия и ислама — эти и другие вопросы, исследованные в представленной диссертации, в той или иной степени ставились и освещались в работах как отечественных, так и зарубежных ученых, но при этом не были подвергнуты комплексному, монографическому исследованию.

Вместе с тем диссертант использовал в своей работе теоретические и методологические разработки, богатый фактический материал по проблемам ислама, содержащийся в работах зарубежных и отечественных исламоведов, этнографов, этнологов, социологов, философов и политологов. В своих исследованиях зарубежные и отечественные ученые такие, как JI.H. Гумилев, JI.M. Дробижева, М.

Мюллер, Э. Ренан, К. Тиле, Э. Б. Тайлор, Дж. Фрезер, А. Хулткрантц, Л.Я.

Штернберг1 и др. высказываются в пользу основополагающих тезисов онтологичности религии и этноса. Религия является неотъемлемой.

частью человеческой природы — в истории не было безрелигиозных народов. Определение онтологической природы этнонационального и религиозного дает ключ к пониманию процессов, происходящих в современных религиях, в частности радикализации ислама.

Ценные теоретические и методологические положения по исследуемой теме содержатся в трудах известных мусульманских ученых и теологов как ортодоксального, так и радикального толков ислама, таких как Ибн аль-Араби, Сейд Мухаммад Накыб аль-Аттас, Ибн аль-Газали,.

Мухаммад Сайд Рамадан аль-Бути, Юзеф аль-Кардави, Сейид аль-Кутб,.

Кылавуз А. Саим проф., Абу аль-Аля аль-Маудуди, Сейид Мухаммад бин.

Джамиль Зину, Джалал ад-Дин ас-Суйути, Мухаммад ибн Сулейман ат.

Тамими, Абудурахман бин Хамад аль-Умар, Салих ибн Фавзан алл.

Фавзан, Абу Амина Биляль Филипс, Пр. Мухаммад аль-Хашими и др.,.

1 См.: Гумилев JT.H. Этногенез и биосфера Земли. Jl., 1990; Он же. Этносфера: История людей и история природы. М., 2002; Он же. Древняя Русь и Великая Степь. М., 1989 Дробижева Л. М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М., 2003; Она же. Этничность в современной России: этнополитика и социальная практика // Этнопанорама. 2002. № 1- Мюллер М.

Введение

в науку о религииРенан Э. Очерки по истории религии // Классики мирового религиоведения: Антология. М., 1996; Тайлор Э. Б. Первобытная религия. М., 1989; Фрезер Дж. Золотая ветвь. М., 1980; Он же. Фольклор в Ветхом Завете. М., 1980; Тиле К. Основные принципы науки о религии // Классики мирового религиоведения: АнтологияХулткрантц А. Доисторические религии // Религии мира. М., 1994; Штернберг Л. Я. Первобытная религия в свете этнографии: Исследования, статьи, лекции. Jl., 1936.

2 См.: Ибн аль-Араби. Мекканские откровения (ал-Фу^хад ал-маккийя) / Пер. с араб., введ., прим. и библиогр. А. Д. Кныша. СПб., 1995; Алъ-Аттас С.М.Н.

Введение

в метафизику которые анализируют разные аспекты вероучения ислама, формирования исламской догматики, правовых школ, мистических течений, влияние ислама на духовную и общественно-политическую жизнь в странах мусульманского мира.

Теоретической и методологической основой диссертации послужили фундаментальные труды зарубежных исламоведов и востоковедов И. Гольдциера, Г. Э фон Грюнебаума, А. Массэ, А. Мец, Ж. Пирена, Д. С. Тримингэма, У.М. Уотта1 и др., которые внесли значительный вклад в изучение истории зарождения и развития ислама, его вероучительных и правовых школ, становления и развития исламской доктрины, исламской культуры.

Существенный вклад в изучение истории возникновения и развития ислама, формирования его догматики, возникновения различных исламских течений и движений, взаимоотношения ислама и политики, влияния ислама на культуру, исследование Корана внесли отечественные исламоведы: В. В. Бартольд, И. П. Беляев, А. Е. Бертельс, О. Т. Большаков, ислама: Изложение основополагающих элементов мусульманского мировоззрения. МоскваКуала Лумпур, 2001; Аль-Газали А. Х. Воскрешение наук о вере. М., 1980, Он же. Правильные весы. М., 1980; Он же. Крушение позиций философов. М., 2007; Алъ-Бути Мухаммад Сайд Рамадан. Путь различения: Отказ от мазхабов — опаснейшее из нововведений, угрожающих исламскому шариату. М., 2004; Аль-Кардави Юсеф. Дозволеное и запретное в исламе. М., 2005; Зину Мухаммад бин Джамилъ. Исламская акида (вероучние, убеждение, воззрение) по Священному Корану и достоверным изречениям пророка Мухаммда. Баку, 1996; Алъ-Кутб Сейид. Под сенью Корана. М., 2005; Кылавуз А. Саим. Исламское вероучение (акыда). М., 2007; Аль-Маудуди. К пониманию ислама. М., 1994; Он же. Мы и западная цивилизация. М., 1993; Он же. Ислам сегодня. М., 1992; Ас-Суйути Джалал ad-Дин. Совершенство. М., 2000. Вып. 1: Учение о толковании КоранаВып. 2: Учение о ниспослании Корана. М., 2001; Вып. 3: Учение о своде Корана. М., 2003; Ат-Тамими Мухаммад ибн Сулейман. Книга единобожия. Баку, 1997; Умар Абдурвхмвн бин алъ-Хаммад. Ислам — религия истины. М., 1993; Ибн аль-Фавзан. Книга единобожия. Махачкала, 1997; Филипс Абу Амина Билялъ. Законы жизни мусульман: Эволюция фикха. М., 2002; Мухаммад аль-Хашими, пророк. Личность мусульманина (согласно Корану и Сунне). М., (б.г.).

1 См.: Голъдциер И. Лекции об исламе. М., 1912; Он же. Культ святых в исламе. М., 1938, Грюнебаум Г. Э., фон. Классический ислам: Очерки истории (600−1258) / Пер. с англ. И. М. Дижурапредисл. В. В. Наумкина. М., 1986; Массэ А.Ислам. Очерки истории. М., 1982; Мец А. Мусульманский ренессанс. М., 1973; Пирен Ж. Открытие Аравии: Пять веков путешествий и исследования. М., 1970; Тримингэм Д. С. Суфийские ордена в исламе. М., 1989; Уотт У. М. Влияние ислама на средневековую Европу. М., 1976.

В.М. Борисов, A.M. Васильев, JI.C. Васильев, П. А. Грязневич И.Ю. Крачковский, Л. И. Климович, И. П. Петрушевский, С. М. Прозоров, Е. А. Резван, Т. И. Тихонова, Е. А. Фролова и др.1.

Характер и причины возникновения различных движений и течений ислама, формы его радикализации, политизации, особенности влияния на общественно-политическую жизнь исследованы в работах А. А. Игнатенко, А. И. Ионовой, З. И. Левина, Р. Г. Ланды, Д. В. Микульского, Т. Л. Милославской и Т. В. Милославского, М. Т. Степанянц, А. В. Сагадеева, Л. Р. Сюкияйнена, К. И. Полякова, Л. Р. Полонской и др." .

В работе З. И. Левина «Реформа в исламе: быть или не быть? Опыт системного социокультурного исследования» (М., 2005) исследуются, наряду с другими аспектами ислама, проблемы радикализации политизированного ислама в мусульманских странах. Процесс.

1 См.: Бартолъд В. В. Ислам и культура мусульманства. М., 1992; Он же. Культура мусульманства. М, 1998; Он же. Ислам. Т. VI. М., 1966; Беляев Е. А. Арабы, ислам и арабский халифат в раннее средневековье. М., 1965; Бертельс Е. Э. Суфизм и суфийская литература. М., 1965; Большаков О. Г. История халифата: Ислам в Аравии 570−633. М., 1989; Борисов В. М. Арабское средневековье и ислам: Уч. пособ. М., 1968; Васильев A.M. Пуритане ислама? М., 1967; Он же. История Саудовской Аравии (1745 — конец XX в.). М., 1999; Васильев JI.C. История Востока. М., 1993; Грязневич П. А. Формирование арабской народности раннего средневековья (к поставновке проблемы). М., 1984; Крачковский И. Ю. Коран. М., 2005; Он же. Арабская географическая литература. М., 2004; Климович Л. И. Книга о Коране, его происхождении и мифологии. М., 1986; Кириллина С. А. Ислам в общественной жизни Египта (вторая половина XIX — начало XX в.). М., 1989; Крымский А. Е. История мусульманства. М., 2003; Ковтунович О. В. Вечный Египет. М., 1989; Пиотровский М. Б. Коранические сказания. М., 1991; Петрушевский И. П. Ислам в Иране в VII—XV вв.еках. М., 1966; Прозоров С. М. Ислам как идеологическая система. СПб., 2004; Резван Е. А. Коран и его мир. СПб., 2001; Тихонова Т. П. Светская концепция арабского национализма Саты аль Хусри. М., 1984; Фролова Е. А. История средневековой арабо-мусульманской философии: Уч. пособ. М., 1995.

2 См.: Игнатенко А. А. Ислам и политика. М., 2004; Ионова А., Султангалиева А., Юсупов П. Современный ислама, человек и общество. М., 1991; Левин З. И. Мусульманское реформаторство и политика. М., 1999; Лайда Р. Г. Ислам в истории России. М., 1999; Микульский Д. В. Актуальные проблемы современной мусульманской общественной мысли (арабские страны). М., 1990; Степанянц МТ. Мусульманские концепции в философии и политике: XLX-XX вв. М., 1982; Сюкияйнен Л. Р. Мусульманское право: Вопросы теории и практики. М., 1986; Сагадеев А. В. Философия и идеология национализма в развивающихся странах Азии и Африки // Философия и общественная мысль стран Азии и Африки / Отв. ред. А. В. Сагадеев. М., 1981; Поляков КИ. Арабский Восток и Россия: Проблемы исламского фундаментализма. М., 2000; Полонская Л. Р. Современные мусульманские идейные течения // Ислам: проблемы идеологии, права, политики и экономики. М., 1985. радикализации ислама на Северном Кавказе во многом имеют сходные с ними причины.

Причины распространения на территории современной России, особенно на Северном Кавказе, различных исламских движений и течений, политизации и радикализации ислама, его связь с экстремизмом и терроризмом исследованы в работах А. В. Авксентьева, З. С. Арухова, В. Х. Акаева, С. Е. Бережного, В. О. Бобровникова, И. П. Добаева, Э. Ф. Кисриева, Д. В. Макарова, Д. Б. Малышевой, А. В. Малашенко, А. А. Нуруллаева и Ал.А. Нуруллаева, К. И. Полякова, К. М. Ханбабаева и др.1. Каждый из этих авторов обосновывает свою точку зрения на причины распространения в современной России радикальных исламских учений и движений, на природу религиозно-политического экстремизма и терроризма в условиях Северного Кавказа.

Проблемы взаимосвязи национального и религиозного факторов, природа этнополитических, этнических и этноконфессиональных процессов, этнических конфликтов исследованы в работах Р. Г. Абдулатипова, А. Р. Аклаева, Н. Аширова, М. Н. Губогло, А. А. Жирикова, М. С. Джунусова, А. Н. Ипатова, Я. В. Минкявичюса, В. Н. Рагузина, В. А. Тишкова, JI.JI. Хоперской и др.2.

1 См.: Авксентьев А. В. Ислам на Северном Кавказе. Ставрополь, 1984; Акаев В. Х. Ислам: Социокультурная реальность на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 2004; Арухов З. С. Экстремизм в современном исламе: Очерки истории и практики. Махачкала, 1999; Бережной С. Е. Исламский фундаментализм на Юге России. Ростов-на-Дону 2004; Бобровников В. О. Ислам на постсоветском Северном Кавказе: Мифы и реальность. М., 2001; Кисриев Э. Ф. Ислам и власть в Дагестане. М., 2004; Макаров Д. В. Официальный и неофициальный ислам в Дагестане. М., 2000; Малышева Д. Б. Конфликты на Кавказе: Региональное и международное измерение. М., 1996; Малашенко А. В. Исламские ориентиры Северного Кавказа. М., 2001; Нуруллаев А. А., Нуруллаев Ал А. Религиозно-политический экстремизм // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2003. № 4- Ханбабаев КМ. Ислам в духовной и общественной жизни народов Дагестана // Наука и социальный прогресс. Махачкала, 1997; Он же. Мусульманские идейные течения в современном Дагестане //Наука и молодежь: Сб. ст. молодых ученых и аспирантов по гуманитарным проблемам: Вып. II. Махачкала, 1999.

2 См.: Абдулатипов Р. Г. Управление этнополитическими процессами: вопросы теории и практики. М., 2001; Аклаев А. Р. Этнополитическая конфликтология: Анализ и менеджмент. М., 2008; Аширов Н. Ислам и нация. М., 1975; Губогло М. Н. Языки этнической мобилизации. М.,.

Однако некоторые из этих авторов в работах, изданных в советский период, в частности, М. С. Джунусова, Н. Аширова, А. Н. Ипатова и Я. В. Минкявичюса, проблемы взаимосвязи национального и религиозного, национальных и межнациональных отношений рассматривают в рамках жесткой атеистической парадигмы и поэтому несут на себе отпечаток идеологической заданности.

Ценные материалы по истории распространения ислама, адатов в Чечне и Ингушетии содержатся в работах Ч. Ахриева, Д. Башира, Ф. И. Леонтовича, У. Лаудаева, М. А. Мамакаева, С. Ц. Умарова и др.1.

Важным подспорьем автору в работе над диссертацией послужили аналитические статьи исламоведов, содержащие ценные фактические материалы и теоретико-методологические подходы к изучению ислама как религии, права, политики и образа жизни2.

Однако ряд проблем, наиболее острых и актуальных для современного российского общества, связанных как с природой и истоками радикальных исламских течений и учений, появившихся на.

1998; Жириков А. А. Этнические факторы политической стабильности. М., 1995; Джуиусов М. С.

Введение

в марксистско-ленинскую теорию наций. Ашхабад-Ылым, 1988; Ипатов А. Н. Меннониты: Вопросы формирования и эволюции этноконфессиональной общности. М., 1978; Минкявичюс Я. В. Католицизм и нация. М., 1973; Рагузин В. Н. Роль религиозного фактора в межнациональных отношениях. М., 1998; Тишков В. А. Общество в вооруженном конфликте: Этнография чеченской войны. М., 2001; Хоперская JI.JI. Современные этнополитические процессы на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 1997.

1 См.: Ахриев Ч. Ингушские праздники: Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1871. Вып. 5. Отд. 3- Далгат Башир. Первобытная религия чеченцев // Терский сборник. Вып. 3. Владикавказ, 1893Леонтович Ф. И. Адаты кавказских горцев. Одесса, 1882- Мамакаев М. А. Чеченский тайп в период его разложения. Грозный, 1973; JIaydaee У. Чеченское племя: Сб. сведений о кавказских горцах: Вып. 6. Тифлис, 1872- Умаров С. Ц. Эволюция основных течений ислама в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1995.

2 См.: Ислам: Религия, общество, государство. М., 1984; Религия и общественная мысль стран Востока. М., 1974; Ислам: Проблемьг идеологии, права, политики и экономики: Сб. статей. М., 1985; Ислам и социальные структуры стран Ближнего и Среднего Востока. М., 1990; Религия и церковь в современную эпоху. М., 1976; Религия и культура: Реф. сб. РАН ИНИОН. М., 2000; Древние обряды, верования, и культы народов Средней Азии. М., 1986; Ислам и политика (взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии). М., 2001; Акутуальные проблемы современного ислама. Баку, 1986; Сады праведных: Из слов Господина посланников / Сост. имам Мухийи-д-Дин Абу Закарийа Бин Шариф ан-Навави (631−636 гг. / 1233−1277 гг.н.э.). М., 2001; и др.

Северном Кавказе в 80-е гг. XX в., их влиянием на этнополитические процессы, так как и с сущностью самих этноконфессиональных процессов, остаются недостаточно разработанными. В частности, слабо исследованы влияние ислама на этнополитические процессы, истоки и причины сепаратизма, национализма, экстремизма и их связь с исламом, в особенности с радикальными исламскими течениями.

Нельзя не отметить, что противоречивость выводов и оценок зачастую объективно обусловлена сложностью и противоречивостью реальной обстановки и соответственно неоднозначностью роли ислама в социально-политических и духовно — нравственных процессах внутри страны.

Однако в большей мере исследовательская недосказанность и предвзятость являются проявлением субъективизма, внутреннего цензурирования авторов. Именно такими авторами современный ислам в России характеризуется в категориях либо как «хороший», «правильный» ислама, либо как «плохой», «нехороший» ислам.

Во многих работах научный (понятийный) аппарат, связанный с исламской проблематикой, не достает сущностной обоснованности и методологической четкости. Так, до сих пор не дано четких дефиниций «исламского фундаментализма», «ваххабизма», «исламизма», «политического ислама», «политизации ислама», «радикального ислама», «религиозного» экстремизма, да и само понятие «экстремизм» не имеет общепризнанного, однозначного определения. Вместо определения дается перечень характеристик, за которым теряется сущность этого понятия. Столь же противоречивые суждения имеют место в научной литературе и СМИ о генезисе и характере джихада, который, как и вышеназванные понятия, превратился в жупел исламофобии для запугивания российского обывателя.

Много разночтений и в определении понятия «ваххабизм», который стал своеобразным ярлыком, который навешивается практически на любые уголовные преступления, даже религиозно не мотивированные.

Перечисленные выше термины неоднозначны по смыслу, но они зачастую используются как синонимы без сколько-нибудь убедительной, научно обоснованной аргументации.

Практически нет работ, в которых рассматривалось бы исламское измерение российского федерализма, то есть зависимость развития ислама от реального федерализма. Трактовка этноконфессионального многообразия России в негативном плане как предпосылки острых противоречий и конфликтности, тем более обоснование необходимости преодоления этого многообразия через унификацию — принципиально неверны и политически вредны.

Исходя из актуальности, научной и практической значимости данного исследования, которое призвано внести определенный вклад в разработку обозначенной проблемы, можно сформулировать содержание основных теоретико-познавательных инструментов.

Объект исследования — ислам как реальный фактор этнополитических процессов в современной России.

Предмет изучения — конкретные формы идеологии и практики исламских движений и течений с точки зрения их влияния на этнополитические процессы в современной России.

Цель исследования — выявление характера, направлений и степени влияния ислама на состояние и тенденции развития этнополитических процессов.

Для достижения цели исследования в диссертации поставлены и решаются следующие задачи:

— исследуются теоретические вопросы взаимосвязи национального и религиозного феноменованализируется исламская концепция нации и межнациональных отношений, национализма и патриотизмаисследуются место и роль ислама в специфических условиях этнополитических процессов на Северном Кавказеанализируются генезис, идеология и практика «исламского фундаментализма" — выявляются истоки, особенности вероучения и причины распространения «ваххабизма" — выявляются догматические и этнокультурные противоречия между северокавказским суфизмом и ваххабизмоманализируется природа религиозно-политического экстремизма, терроризма и проблемы преодолениярассматриваются место и роль ислама в религиозно-этнической структуре современной России.

Научная новизна диссертации состоит в том, что она представляет собой практически первое в российской науке комплексное исследование влияния ислама на этнополитические процессы в современной России, осложненные военно-политическими конфликтами на Северном Кавказе.

В диссертации по-новому ставятся и анализируются философско-методологические вопросы исследования взаимодействия национального, религиозного и политического факторов, в частности: исследована онтологическая природа национального и религиозного феноменов, их взаимосвязь и взаимозависимостьраскрыто, что распространение радикальных форм ислама на Северном Кавказе связано главным образом с внутренними факторами: кризисом социально-экономической политики в центре и на местах, приведшим к обнищанию значительной части населениякоррумпированностью местной властиотсутствием продуманной национальной и религиозной политики государства, неразвитостью реального федерализма;

— сделан вывод, что радикальный ислам был объективно востребован в крайне экстремальных политических условиях — военно-политического конфликта на территории Чеченской Республики и Республики Дагестан. Что касается внешнего влияния на этнополитические процессы в регионе, то оно представляется явлением вторичного порядка — следствием известных событий, желанием определенных зарубежных сил использовать сложившуюся кризисную ситуацию для достижения политических и экономических целей;

— показано, что ваххабизм как идеология и практика сам по себе не представляет опасности для российского обществаопасны его трансформация, радикализация в специфических условиях Северного Кавказа, в основе чего лежит подмена реформаторской сущности этого религиозно-политического движения воинственно-радикальной;

— выявлена ошибочность политических решений в сфере конфессиональных отношений, принятых на местах и негласно поддержанных центром — административный запрет деятельности ваххабизма, приравнивание его джамаатов (общин) к экстремистским организациям и их силовое подавление;

— доказано, что запретами и силовыми методами нельзя устранить экстремизм и терроризм, не устраняя социальные причины, порождающие их;

— раскрыто главное противоречие, приведшее к кровавым столкновениям между так называемым традиционным исламом (суфизмом) и ваххабизмом;

— проанализированы причины отсутствия в современной России постоянно действующего исламо-православного диалога, что негативно сказывается на духовном и политическом единении российского общества.

В диссертации также вскрыта ошибочность теоретической и политической позиции, основанной:

— во-первых, на утверждении, что активизация исламского фактора (политизация, радикализация ислама) послужила главной причиной обострения этнополитической обстановки на Северном Кавказе;

— во-вторых, на утверждении, что истинный ислам — это радикальный ислам, опирающийся на джихад, т. е. войну с «неверными» — постоянную, бескомпромиссную, недопускающую толерантности и гуманизма;

— в-третьих, на утверждении, что причиной распространения на Северном Кавказе религиозно-политического движения ваххабизма стало влияние в первую очередь извне, что радикальный ислам был привнесен в регион из исламских университетов Саудовской Аравии и Ближнего Востока.

На защиту вынесены следующие положения:

1. Роль ислама в этнонациональных процессах онтологически обусловлена, то есть ислам естественно вплетается в этнонациональную жизнь исповедующих его народов. Реализация национальных интересовверно или ошибочно понятых национальной политической элитой — не может осуществляться вне участия «национальной» религии. Подтверждением тому служат события на Северном Кавказе и в целом России, где отчетливо проявилось влияние политического радикализма на процесс радикализации ислама и этнонациональных отношений;

2. Радикализация ислама на Северном Кавказе стала не причиной, а следствием радикализации политической обстановки в регионе и внутренней политики федерального центра.

Как известно, среди многих так называемых мусульманских республик и регионов в составе Российской Федерации наиболее проблемным в последние десятилетия стал Северный Кавказ. Обострение политической обстановки в Чеченской Республике, Республике Дагестан и других северокавказских республиках в 90-е гг. прошлого века российские политики и СМИ неизменно связывали с усилением исламского экстремизма", игнорируя резкое обострение в регионе этнических, социально-политических проблем;

3. Либерализация государственно-конфессиональных отношений и процесс суверенизации северокавказских народов привели не только к росту этнического самосознания, пробуждению здорового интереса к национальной истории, традициям, языку и религии, но и проявлениям сепаратизма, этнического национализма.

В условиях социально-экономической и политической нестабильности религиозно окрашенный сепаратизм и национализм привели к военно-политическому конфликту;

4. Процесс радикализации ислама в России (на Северном Кавказе) происходил сложно, неоднозначно, противоречиво. Этот процесс не был единым, он включал в себя два основных направления. Во-первых, радикализация местного ислама в форме суйфийского тарикатизма (например, кадирийского тариката в так называемую первую чеченскую войну, наряду с проникновением радикальных форм ислама извне), который в последние полтора столетия никак не проявлял политической активности (тем более — воинственности), но накопил большой опыт приспособления к самым неблагоприятным политическим условиям, к любой власти, даже такой, как советская, политика которой была изначально антиисламскойво-вторых, политический фактор (власть, государственная политика) был главным, определяющим в двуедином процессе радикализации ислама на Северном Кавказе. Востребованность радикального ислама нетрадиционного для Северного Кавказа (в условиях политической ангажированности местного ислама) стала следствием широкомасштабных военных действий;

5. Одной из главных причин извращений в понимании исламской доктрины и мировоззрения ислама является привнесение чуждых исламской теологии терминов, которые не используются в исламских источниках: «исламский фундаментализм», «исламизм», «политический.

6. Неадекватное восприятие учения Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба в России (запрет распространения в ряде республик Северного Кавказа, антиваххабитская пропаганда в российских СМИ) связано с несколькими обстоятельствами: во-первых, с войной в Чеченской Республике, во-вторых, с распространением на Северном Кавказе в основном радикального крыла этого учения, и, в-третьих, особенностью национального менталитета горских народов, которые не привыкли следовать строгим нормам шариата, руководствуясь в повседневной жизни национальными традициями и обычаями — адатами.

Учение Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба строго следует букве Корана и Сунны и не приемлет никаких нововведений — бида и тем более национальных традиций и обычаев;

7. По мере усиления ваххабизма и нарастания противоречий между его сторонниками и суфийскими братствами, власть однозначно приняла сторону последних, объективно способствуя тем самым их (братств) усилению и радикализации. Так называемый традиционный ислам не мог противостоять влиянию ваххабизма, не радикализируясь, не конкурируя с ним в политических устремлениях антироссийской направленности. В результате Россия (Чеченская Республика) получила не только радикальных ваххабитов иностранной выучки, но и деформированный, радикализированный местный ислам в форме суфизма — тарикатизма, своего рода неомюридизма XXI в., запретить или вытравить который из сознания горских народов невозможно, как невозможно административными или силовыми методами лишить народ его национальных традиций и менталитета.

Местный традиционный ислам политизируется в качестве оппозиции радикальному ваххабизму и этот процесс будет нарастать, по существу подменяя один радикализм — другим, при поддержке местных властей;

8. Противоречия между суфизмом и ваххабизмом носят не столько догматический, сколько этнокультурный характер, что усиливает позиции первого;

9. Вмешательство государства в сферу внутрирелигиозных отношений (законы о запрете ваххабизма в ряде национальных республик Северного Кавказа, силовые акции против сторонников ваххабизма) не способствовало искоренению исламского радикализма как такового в регионе, наоборот, осложнило религиозную ситуацию, загнав радикальный ваххабизм в подполье и обеспечив одностороннюю государственную поддержку радикализирующемуся местному исламу в форме суфизма;

10. Отсутствие постоянно действующего исламо-православного диалога ведет к напряжению между двумя конфессиями, затрудняет в целом процесс гармонизации этноконфессиональных отношений, преодоления этнополитических конфликтов в стране;

11. Ислам на доктринальном уровне не знает дихотомию — деление на мирское и духовное. Он не только религия, но и право, и политика, и государство, т. е. ислам — изначально политизированная религия, а потому не может не претендовать на политическую власть. В разные периоды политический аспект ислама то усиливается, то ослабевает в зависимости от социально-экономических условий. Поэтому следует говорить об усилении или ослаблении политического аспекта ислама, а не о «политизации ислама»;

12. Будущее ислама в России связано с развитием реального федерализма. Только в условиях подлинного федерализма ислам может быть субъектом социума и иметь возможность реализовать свой богатый гуманистический, социально-политический потенциал.

Теоретико-методологические основы исследования. Методология исследования носит комплексный характер. При изучении поставленной проблемы автор диссертации исходил из принципов историзма, системного, комплексного анализа социальных явлений, их диалектической взаимосвязи и взаимообусловленности, научной объективности в подборе фактов и их интерпретации.

Ислам рассматривается в работе как исторически складывающееся и развивающееся явление, претерпевающее изменение в конкретных исторических условиях. Так, ваххабизм нельзя понять и верно оценить в отрыве от конкретных исторических условий его возникновения и эволюции.

Методологическими и научно-теоретическими ориентирами в диссертационном исследовании послужили концептуальные позиции видных представителей философской, религиоведческой исторической, политологической, этнографической, социологической мысли в России и за рубежом.

Теоретической основой исследования сущности, содержания и специфики этноконфессиональных, этнополитических процессов в современной России послужили труды современных отечественных ученных.

Научно-теоретическая и практическая значимость работы. В диссертации раскрыт механизм влияния ислама (его радикальных форм) на этнополитические процессы в современной России, знание которого позволяет разработать научно обоснованные методы предотвращения негативных явлений в этой сфере. Методологические разработки, содержащиеся в диссертации, могут способствовать дальнейшему углубленному анализу места и роли ислама в этнополитических процессах, которые приобретают сложный и противоречивый характер в изменяющейся России.

Научные результаты, теоретические выводы и рекомендации, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы в регионах традиционного распространения ислама для выработки религиозной и национальной политики, обоснования практических мер противодействия сепаратизму, национализму, экстремизму и терроризму на религиозной основе.

Теоретические обобщения и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы в научном и учебном процессах высших учебных заведений, в том числе при разработке учебно-методических пособий.

Апробация диссертации. Основные теоретические положения и выводы диссертации отражены в двух монографиях: «Ислам и этнополитические процессы в современной России. Точка зрения» (М., 2000), «Ислам в контексте этнополитических процессов в современной России» (М., 2008), в статьях, опубликованных в научных журналах.

Материалы диссертационного исследования легли в основу спецкурса «Религия и политика», который читается автором более пяти лет на кафедре политологии РАГС и спецкурса «Религия и межнациональные отношения», который автор читал ряд лет на кафедре национальных и федеративных отношений РАГС.

Автор выступал по теме диссертации на различных конференциях, научно-практических семинарах, «круглых столах»: международных конференциях: «Религия, права человека и гражданское общество (Москва, РГГУ, 9 февраля 2006) — «Межкультурный и межрелигиозный диалог в целях устойчивого развития» (Москва, Российская академия государственной службы при Президенте Российской федерации. 13−16 сентября 2007 г.).

Диссертация обсуждена на заседании кафедры государственно-конфессиональных отношений Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации и рекомендована к защите.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Оживление ислама и рост национального самосознания народов России имеют не только позитивные, но и негативные последствия. Повсеместное распространение получили религиозно окрашенный национализм и сепаратизм, появились новые для Северного Кавказа религиозные течения и движения — исламский фундаментализм, ваххабизм и др., которые в условиях этнополитических конфликтов и военных действий в регионе приняли радикальные политизированные формы. Отсутствие четко продуманной системы национальной и государственно — исламской политики на федеральном и региональном уровнях привело к расколу и всего российского общества по этническому и конфессиональному принципу. Благодатной почвой для радикализации ислама и активизации этнического сепаратизма оказались коррумпированность власти, резкое социальное расслоение населения на богатых и бедных, массовая безработица среди молодежи, особенно на Северном Кавказе. Этим умело пользовалась националистически настроенная местная элита,) которая всю ответственность за бедственное положение населения возлагала на центр, якобы ущемлявший национальные интересы северокавказских республик Этнополитическая и этноконфессиональная обстановка на Северном Кавказе остается сложной: террористические акты и вооруженные столкновения совершаются практически ежедневно, дестабилизируя обстановку в регионеусиливаются националистические и сепаратистские настроения среди всех народов Северного Кавказа. Словом, рецидивы национализма, сепаратизма, экстремизма и терроризма на исламской основе вовсе не исчезли с окончанием второй «чеченской» войны. Более того, они могут в любой момент приобрести характер широкомасштабных вооруженных конфликтов, поскольку не исчезли причины, породившие и подпитывающие их. Не способствует гармонизации межнациональных и межконфессиональных отношений позиция и риторика некоторых высокопоставленных иерархов Русской православной церкви о том, что Россия де — страна православная с национальными и религиозными меньшинствами, и что привилегированное положение православия во всех структурах государства обусловлено численным превосходством русского населения.• «В диссертации показано, что ваххабизм, несмотря на официальные | запреты и гонения, идейно не опровергнут и практически (политически) I не искоренен. Во-первых, потому что остались нерешенными проблемы, обусловившие интерес к идеологии ваххабизма, и востребованность его религиозно-политической практикиво-вторых, попытки искоренения идеологии запретами и силой всегда заканчивались провалом: чем больший административно-силовой нажим осуществлялся против носителей новых идей, тем привлекательней они казались обществу, которое старались от этих идей уберечь.(Малоэффективной является борьба с религиозно-политическим экстремизмом и терроризмом, потому что она ведется в основном с последствиями, не устраняя социальных причин, порождающих эти негативные явления. Более глубокое раскрытие основных тенденций современных этнополитических процессов невозможно без рассмотрения их во взаимосвязи с этноконфессиональными и этнополитическими процессами. Этноконфессиональным процессам присуще диалектическое сочетание общего и особенного, наличие двух взаимосвязанных тенденций, одна из которых имеет интегрирующий, другая ;

дифференцирующий характер. Для любой религии наряду с сегрегирующей функцией, ведущей к противопоставлению последователей разных вероисповеданий, характерны интегративная и регулятивная функции, которые позволяют устанавливать связь между единоверцами, поддерживать конфессиональную общность, регулировать поведение людей. На протяжениивеков эти функции использовались для обеспечения целостности общества, ослабления существующих противоречий, улаживания межэтнических и других конфликтов. Ислам в современной России является не только религиозным фактором, влияющим на все сферы жизни общества, но и весомый политической силой, способной оказывать позитивное воздействие на развитие этнополитических процессов. Проблемы, исследованные в диссертации, не исчерпаны: они требуют дальнейшего изучения в соответствии с изменяющимися условиями в изменяющейся России.