Репрезентация категории партитивности в русском и английском языках

I I Вопрос изучения мыслительной основы языковых структур и их речевых реализаций рассматривается в современной лингвистической парадигме в качестве одного из важнейших. В этой связи особо актуальными становятся исследования в рамках контрастивной лингвистики — области языкознания, ориентированной на сопоставительный анализ генезиса, развития и функционирования языковых построений в плане их обусловленности ментальным субстратом, важнейшей составляющей которого являются дискретные элементы сознания — концепты (понятия), которые способны группироваться в сложные структуры, называемые понятийными категориями, которые восходят к трактату Аристотеля «Категории» [Аристотель 1939]. Значимость категорий подчеркивают многие ученые разных областей знания: «Исключительная ценность этого понятия для всех наук и научного мышления не может быть поставлена под сомнение» [КСКТ 1997: 45]. В связи с этим ценным представляется изучение категорий (понятийных и языковых), учитывая их более чем двухтысячелетнюю вписанность в эволюцию культуры.

Особое место среди категорий занимает категория партитивности. Эта понятийная категория, как правило, характеризуется авторами [Есперсен 1958; Бодуэн де Куртене 1963; В. В. Ильин 1972; Холодович 1979; Реформатский 1960/1987; Исаченко 1961; Панфилов 1977; Швачко 1981; Акуленко 1990; Чеснокова 1992; Жаботинская 1992; Копылеико 1993; Бондарко 1996; Никитин 2007 и др.] в её отношении с языковой категорией, которая трактуется и как универсально — лингвистическая, связанная во всех языках мира с одной из неотъемлемых сторон бытия, и как «тотальная», «принадлежащая всем сторонам знаковой системы языка» [Витгенштейн 1985: 114], «пронизывающая всю систему языка: и его лексику, и его грамматику» [Панфилов 1977: 164].

В настоящее время проблема репрезентации действительности в виде языковой картины мира, национально-культурных концептов все более определенно связывается с осознанием фундаментальных свойств человеческих языков: антропоцентризма, функционально-семантической системности. А это, в свою очередь, актуализирует необходимость накопления знаний для создания общечеловеческого когнитивно-семантического континуума [Манакин 1994; Налимов 2003]. Данную точку зрения поддерживает Н. Ф. Алефиренко утверждая, что «противоборство процессов интеграции и дифференциации в структуре целого — главный стимул развития языковых инноваций» [Алефиренко 2009: 96].

Антропологическая парадигма в современном отечественном языкознании, представленная рядом направлений, характеризуется единым объектом научных поисков многих исследователей: образом человека как создателя языка, отображающего в языке и посредством языка свое сознание, свое видение мира и самого себя в этом мире.

На базе классической и новейшей, когнитивной, семантики формируется одно из главных течений лингвоантропологии — антропоцентристская семантика, выдвигающая на первый план задачу моделирования образа человека по данным языка. Для этого течения принципиально важным является изучение языка по «мерке человека» (Э. Бенвенист): язык в человеке и человек в языке должен изучаться в единстве с национально-культурными, социально-психологическими и индивидуальными факторами. Данная черта антропоцентристской семантики обуславливает ее интегративный характер, междисциплинарность, комплексность, комплементаризм всех научных изысканий и выводов. Основываясь на идее В. фон Гумбольдта об отображении «духа народа», т. е. национального своеобразия миропонимания в языке, антропоцентристская семантика сосредоточивает свое внимание на исследовании особенностей языковой концептуализации действительности в целом (языковой картины мира) и отображении в языке отдельных смысловых универсалий (фрагментов языковой картины мира — языковых образов-концептов). Такой подход позволяет реализовать миросозидающую функцию языка [Кубрякова 2009].

Важность рассмотрения категории партитивности обусловлена тем, что:

1) данная категория играет опосредованную роль при установлении отношений между явлениями действительности, с одной стороны, и категориями языка — с другой;

2) она выполняет функции структурирования элементов сознания, квантования и определённой систематизации мыслительных единиц, что готовит почву для последующего перевода их в сферу языка;

3) она носит универсальный характер, что объясняется её детерминированностью реальной действительностью и логическим строем человеческого мышления, принципиально общим для всех людей [Худяков 1991: 158].

Когнитивный подход учитывает процесс восприятия человеком окружающего мира и формирование на этой основе концептуальной картины мира. Последняя проецируется на лексическую систему, т. е. принцип антропоцентризма позволяет представить систему языка через восприятие человека, в том числе и через изучаемую нами категорию.

Приступив к лингвистическому исследованию категории партитивности, мы отталкивались от факта, что язык отражает, конструирует объективную действительность, а в объективной действительности все предметы и явления находятся в определённых связях и отношениях: «В любом познавательном процессе выявляются две его стороны: статическая, отражающая определенные результаты (знания), идинамическая, связанная с самими мыслительными операциями, ведущими к достижению этих знаний, а также направленными на их интерпретацию или переосмысление» [Болдырев 2006: 8]. Данную точку зрения поддерживают такие лингвисты, как Б. А. Успенский (2004), Н. Ф. Алефиренко (2009), С. Е. Никитина (2010) и др. В связи с этим в нашей работе категория партитивности исследуется в этих двух аспектах.

Категория партитивности изучается в лингвистике с середины XIX века (Э. Гуссерль, Э. Нагель, Ч. Пирс, Э. Сепир, Г. Фреге), однако и сегодня много исследований посвящается её изучению (JI.B. Глобина, О. В. Горбунов, С. В. Киселева, Л. Б. Никитина, Н. А. Седова, R. Chaffm, D. Douglas, В. Smith, А.С. Varzi, М. Е. Winston).

Так, И. В. Арнольд, 1969; А. И. Варшавская, 1984; В. Б. Касевич, 1988; М. В. Никитин, 2007; R. Jakobson, 1963; J. Lyons, 1965, 1977 констатируют недостаточную исследованность отношения между частью и целым, как в онтологическом, так и в эпистемическом и языковом планах, в то время как именно партитивные отношения играют важнейшую роль, как в языке, так и в мышлении, отражая реальные связи в мире вещей [Никитин 2006].

Несмотря на приоритетность изучения категории партитивности, на сегодняшний день сведения о ней носят фрагментарный характер, в результате чего не разработаны теория концептуализации категории партитивности и её вербализация в языках, поэтому решение данной проблемы, безусловно, является актуальным.

Итак, актуальность исследования обусловлена рядом факторов:

• отсутствием теории концептуализации категории партитивности и её вербализации в языках;

• в общеграмматическом аспекте — необходимостью категориального подхода, так как «грамматика становится наукой сегодняшнего дня, если её изучать от категории к знаку» [Мигирин 2002: 234] в плане прогнозного знания [Алефирешщ2009: 32];

• в общетеоретическом плане — необходимостью разработки теории для проникновения в сущность языка, поскольку именно через категории реализуется «миросозидающая функция языка» [Кубрякова 2009];

• в типолого-сопоставительном аспекте — необходимостью выявления этнолингвистических особенностей концептуализации категорий, поскольку как указывает крупный типолог У. Лабов: «в самом общем плане исследование языка можно определить как исследование категорий, выраженных в языке», [Лабов 1983: 138];

• в общенаучном плане — необходимостью накопления знаний при категориальном изучении языков для создания общечеловеческого когнитивно-семантического континуума [Манакин 1994; Налимов 2003; Чебанов 2008];

• в семиотическом плане — для уточнения места естественного человеческого языка (в его категориях) в семантической шкале естественных и искусственных языков [Налимов 2003: 274] и «едином семиотическом континууме» [Мечковская 2004: 392].

Необходимо подчеркнуть, что данное исследование входит в общий ряд работ, отражающих особый интерес в современном отечественном и зарубежном языкознании к глобальной проблеме структурирования человеческого знания о мире в языке (речи), тексте, дискурсе. В рамках когнитивного подхода к языку как две центральные проблемы рассматриваются структуры представления различных типов знания в языке и способы концептуальной организации знаний в процессах построения и понимания речевых сообщений. В отечественной и зарубежной лингвистике от когнитивного анализа ожидаются ответы на общелингвистические вопросы: каковы структуры ментального представления языкового знания, и как оно вербализуется в языках.

Актуальность темы

обусловила объект исследования. Объектом данного диссертационного исследования является категория партитивности в русском и английском языках.

Предмет исследования — концептуализация категории партитивности и её вербализация в русском и английском языках (в статике и динамике).

Целью диссертации является когнитивно — дискурсивное моделирование категории партитивности в сопоставляемых языках (в статике и динамике).

Для достижения указанной цели необходимо решение следующих задач:

1. Создать методологию когнитивно-дискурсивного моделирования категории партитивности в русском и английском языках в свете современных логико-философских и лингвистических воззрений.

2. Разработать понятийно-терминологический аппарат исследования.

3. Выделить корпус партитивных существительных и партитивных глагольных предикатов, репрезентирующих категорию партитивности в статике и динамике в сопоставляемых языках.*.

4. Выявить концептуальные смыслы категории партитивности в сопоставляемых языках и описать их на основе функционально-семантических полей (ФСП) в аспектах статики (фрагмент предметной картины мира) и динамики (фрагмент процессуально-событийной картины мира).

5. Определить степень когнитивной выделенности прототипических партитивных смыслов в сопоставляемых языках.

6. При описании концептуализации категории партитивности уточнить механизмы (когнитивные процессы) создания определенных партитивных смыслов.

7. Выявить особенности вербализации категории партитивности в сопоставляемых языках.

Методология исследования сложилась под влиянием достижений отечественных и зарубежных лингвистов в следующих направлениях:

• антропоцентризм языка, связь языка и мышления (В. фон Гумбольдт, JLC. Выготский, А. А. Леонтьев, АА Потебня, Б, А Серебренников и др.),.

• фундаментальные исследования понятийных и языковых категорий (А. В. Бондарко, JI.B. Васильев, JI. Ельмслев, О. Есперсен, С. Н. По образному выражению A.M. Пешковского, имя существительное и глагол — «это своего рода основание планеты нашей языковой солнечной системы» [Пешковский 1956: 132]. Значимость существительного (имени) и глагола как когнитивно-дискурсивных категорий обоснована Е. С. Кубряковой [Кубрякова 2004].

Кацнельсон, И. И. Мещанинов, Н. А. Кобрина, Г. Пауль, JI. Чейф, Дж. Лакофф и др.);

• изучение языковой категории количества (В.В. Акуленко, А. В. Бондарко, JI.A. Запевалова, А. В. Исаченко, З. И. Комарова, М. М. Копыленко, В. А. Холодович, С. А. Швачко, С.А. ЯновскаяOtto Jespersen, Е. Sapir и др.);

• языковое отражение важнейших философских категорий «части» и «целого» (В.М. Алпатов, А. Вежбицкая, М. В. Никитин, Б. А. Серебренников, Р. Якобсон, R. Chaffin, W. Hage, D. Herrman, H. Kolb, F. Moltmann, G. Schreiber, P. Simons, A. C. Varzi, M. Winston);

• концепция когнитивной лингвистики (Н.Ф. Алефиренко, Л. Г. Бабенко, А. Н, Баранов, Н. Н. Болдырев, В. З. Демьянов, Д. О. Добровольский, З. И. Комарова, А. В. Кравченко, Е. С. Кубрякова, З. Д. Попова, Е. В. Рахилина, И.А., Дж. Серл, И. А. Стернин, Ф. Растье, P.M. Фрумкина, JI. O, Чернейко, А.П. ЧудиновF. Ungerer, H.-J. Schmid, Th. Janssen, G. Redeker, L. Talmy, R.W. Langacker, G. Fauconnier, M. Johnson);

• соотношение языковой и концептуальной картины мира (Н.А. Арутюнова, Э. Бенвенист, Р. А. Будагов, Ю. Н. Караулов, В. В. Колесов, Б. А. Серебренников, М. П. Одинцова, Д.Н. Шмелев);

• полевой подход к языку (Н.В. Артемова, И. А. Бодуэн де Куртене, Г.

Ипсен, Ю. Н. Караулов, З. Д. Попова, И. А. Стернин, Ф. де Соссюр, П. В. Чеснокова, Е. И. Шендельс, Г. С. Щур и др.). Методы исследования.

Учитывая универсальность категории партитивности и её синкретичную природу, мы используем в работе комплекс синхронных методов, методик и приемов анализа: в качестве основного метода используется сопоставительный.

Для решения ряда конкретных задач используются, во-первых, общенаучные методы: индукции и дедукции, анализа и синтеза, сравнения, классификации и др.- во-вторых, частнонаучные, лингвистические. Так, для раскрытия семантики партитивных существительных и предикатов партитивной семантики используется методика компонентного анализа в её дефиниционной разновидностидля структурирования языковых единиц и средств формализации категории — полевая методика (ФСП) — методика ассоциативного эксперимента для анализа у-генетива партитивовдля выявления партитивных смыслов в конкретно-речевом аспекте — дискурсивный анализ. Комплексное рассмотрение анализируемой категории базируется на когнитивно-дискурсивном моделировании и использовании ряда когнитивных процедур (механизмов) концептуализации категорииколичественная обработка полученных материалов проводится на базе статистических методик, что позволяет определить степень когнитивной выделенности партитивных смыслов категории, и, наконец, используется метод лингвистической интерпретации полученных результатов исследований.

Эмпирическая база включает два типа источников:

1) для анализа категории партитивности в сопоставляемых языках в системно — категориальном (языковом) аспекте — словари и справочники, грамматики современного русского и английского языков;

2) для анализа категории партитивности в сопоставляемых языках в конкретно — смысловом (речевом, дискурсивном) аспекте -«Национальный корпус русского языка» [Электронный ресурс, режим доступа www.ruscoipora.ru] и «Британский национальный корпус» [Электронный ресурс, режим доступа: www. http://sara.natcorp.ox.ac.uk], которые позволяют полно представить исследуемую категорию, так как насчитывают около 150 млн. словоупотреблений.

Материалом исследования являются высказывания с партитивными существительными и партитивными глагольными предикатами, извлеченные сплошной выборкой из национальных корпусов русского и английского языков.

В нашем исследовании использовано 100 тысяч контекстов (высказываний) в равных количествах по языкам.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые категория партитивности изучается с позиции синтеза функционально-семантической и когнитивно-дискурсивной парадигм в аспекте статики и динамики, что позволило впервые выделить концептуальные смыслы партитивности, актуализированные в дискурсах, и выявить средства их вербализации в сопоставляемых языках, а также раскрыть когнитивные механизмы концептуализации данной категории.

Всё это дает возможность показать конструирование «мира в целом» через «языковое существование человека» [Халина 2009] сквозь призму категории партитивности.

Теоретическое значение работы состоит в том, что создание основ теории концептуализации категории партитивности в русском и английском языках расширяет наши представления по всем проблемам, обозначенным в обосновании актуальности данного исследования (см. с. 7−8), и вносит вклад в решение кардинальной проблемы: категория и язык, а в современной формулировке: действительность — язык — речь (дискурс) — мышление — знание.

Практическая значимость исследования связана с возможностью использования результатов исследования в практике преподавания языковых дисциплин: лекционные курсы по общему и сопоставительному языкознанию, теории грамматики (особенно при изучении разделов функциональной грамматики и семантического синтаксиса), по лексикологии и когнитивной лингвистикепрактическим курсам русского и английского языков. Материалы исследования могут быть полезны в лексикографической (однои двуязычной) и переводческой деятельности.

Основные положения, выносимые на защиту: 1. Первичным концептуальным фоном нашего исследования является понимание категории как основного формата знания, исходя из того, что все знания о мире хранятся в нашем сознании в категориальной форме и все входящие в картину мира объекты категоризованы, в связи с чем, категория партитивности является универсальной и «тотальной» языковой категорией.

2. В системно-категориальном (языковом) аспекте семантическая структура категории партитивности в русском и английском языках представляет собой сложное взаимодействие трех базовых категории-ально-семантических компонентов: квантитативности, предметности и определенности/ неопределенности, что является результатом языковой интерпретации соответствующей понятийной категории и в значительной мере определяет способы и модели семантизации категории партитивности в конкретно-смысловом аспекте.

3. Основные прототипические смыслы категории партитивности актуализированные в дискурсе, — часть и целое, часть целого, часть внутри целого, часть вне целого, а также их модификационные смыслы в дискурсах — в русском и английском языках концептуально изоморфны, различаясь в основном способами вербализации. Средства выражения рассматриваемых смыслов охватывают морфо-семантический, лексико-семантический и лексико-грамматический уровни, различаясь господствующими способами выражения партитивности.

4. Формирование категории партитивности базируется на 19 основных универсальных когнитивных механизмах. Квантификация и материализация являются господствующими когнитивными процессами создания партитивных смыслов в статике, а в динамике — фрагментация, генерализация, элиминация и метафоризация.

5. В формировании когнитивно-дискурсивной категории партитивности участвуют как грамматическая (собственно языковая), так и лексическая (аналоговая) концептуализация, а также частично — модусная. При этом лексический прототип имеет инвариантно-вариативную природу.

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования освещались в докладах на международных конференциях в г. Москве (2009), г. Шадринске (2009), г. Челябинске (2009), на III Всероссийской научно-практической конференции г. Ульяновске (2008), на ежегодных региональных конференциях «Актуальные проблемы лингвистики» и «Язык и Культура» в г. Екатеринбурге (2007, 2008, 2009, 2010). Концепция исследования обсуждалась на заседаниях кафедры теоретической и прикладной лингвистики Уральского государственного педагогического университета (февраль 2008, март 2010).

По теме диссертации опубликовано 11 работ, в том числе одна статья в рецензируемом научном издании, включенных в реестр ВАК МОиН РФ.

Структура диссертации отражает основные этапы и логику предпринятого исследования: работа состоит из введения, трех глав с выводами, заключения, списка литературы (211 источников, 38 словарей и справочников). Основной текст диссертации составляет 167 страниц, включая 7 схем, 8 таблиц и 7 приложений.

2.4. Выводы по второй главе.

1. Рассматриваемая категория по своей структуре в языке представляет собой полевое образование как в плане содержания, так и выражения Оно порождается элементами разных уровней: категория партитивности манифестируется на морфо-семантическом, лексико-семантическом, лексико-грамматическом уровнях и синтаксическом. При этом обнаруживается большая функциональная нагруженность лексико-семантического уровня в сопоставляемых языках.

Схема 2.

Полевая организация категории партитивности в статическом аспекте.

1. Ядро.

2. Приядерная зона.

3. Ближняя периферия.

4. Дальняя периферия.

5. Крайняя периферия.

2. Три других исследуемых уровня манифестации категории партитивности соотносимы по выполняемой ими функциональной нагрузке в сопоставляемых языках. Модели репрезентации категории партитивности в сопоставляемых языках обнаруживают аналогии в мотивационных словообразовательных характеристиках, в характере и направленности семантических связей в лексических полях производных слов и синонимических рядах, что подтверждает универсальность, как ментального представления данных категорий, так и их представления в языковом мышлении.

3. Грамматические и неграмматические языковые средства являются поверхностной реализацией определенных глубинных понятийных категорийкатегория партитивности в системно-языковом отражении представляет собой комплекс категориально-семантических значений предметности, количества, определенности/неопределенности.

4. Определение модели категории партитивности в языке производится на основе логико-семантических функций элементов (концептуальных признаков), которые определяются на базе дефиниционных характеристик ядерных для поля партитивности лексем часть и part. Нами выделено четыре прототипических партитивных смысла часть и целое, часть — целое, часть в целом и часть вне целого, которые имеет полевую природу.

5. Функционально-семантическое поле партитивности имеет четко выраженную доминанту часть/part в сопоставляемых языках, находящуюся внутри поля и задающую иерархический характер структурных отношений.

6. Партитивность в языке имеет преимущественно номинативный характер, формализуясь в имени существительном. Партитивное значение является контекстно обусловленным, что проявляется в действии морфологического и лексического факторов — сочетании партитива с существительным в форме родительного падежа, выражающим в качестве несогласованного определения значение целого по отношению к части.

7. Возможность выражения партитивности в значительной мере зависит от подкласса существительного, от характера его денотата, то есть от характера представления какого-либо онтологического объекта в языковой семантике.

8. Общая закономерность сочетаемости конституентов рассматриваемого поля такова: понижение уровня абстрактности значения элементов к периферии поля соответствует повышению степени специализированности партитивного контекста, выявляя обратно пропорциональную зависимость.

9. Семантические процессы в лексико-семантическом поле партитивной лексики указывает на диалектичность связей между посредствующими фрагментами языка, а также позволяет прогнозировать возможные семантические инновации.

Глава 3. Концептуализация категории партитивности в русском и английском языках: динамический аспект.

В третьей главе, как и во второй, решаются две взаимосвязанные задачи: первая состоит в выявлении когнитивно-семантической структуры языковой категории партитивности в ее динамическом компоненте, на базе которой решается вторая задача.

Вторая заключается в исследовании манифестации квантитативных смыслов партитивности в сопоставляемых языках в её динамической составляющей (на материале категории глагола), а точнее, глагольных предикатов* партитивной семантики. В целом проводится концептуализация категории партитивности в сопоставляемых языках (фрагмент процессуально-событийной картины мира).

3.1.

Введение

в проблему.

Осмысление мира есть творческий процесс, и проявляется он не только в переживании реальных ситуаций, но и в построении возможных перспектив. Мы соглашаемся с утверждением В. А. Барабанщикова, который пишет, что восприятие порождает новые образы и, тем самым, «высвобождается от непосредственного влияния действительности» [Барабанщиков 2002: 19]. Таким образом, для отношения часть — целое очень важную роль играет прогностическая функция восприятия. Накопленный опыт позволяет человеку совершать ментальные манипуляции, предвосхищая возможные результаты физического воздействия на объект: деление, ломание, отрывание и т. п. Такое предвидение ситуации с вычленением частей от целого, которое превращается в домысливание вероятного результата при воздействии субъекта на объект — есть сложная когнитивная операция осмысления любого объекта действительности. Ограничение: исследуются только глагольные предикаты.

Принцип внутреннего членения целого на части имеет важное значение, как для осмысления целого, так и для понимания роли части для целого.

Предикаты партитивной семантики являются языковым отражением важнейших философских категорий «части» и «целого». Они уже рассматривались в работах Э. В. Алексеева, В. М. Алпатова, В. Г. Афанасьева, Р. П. Афанасьевой, A.JI. Баудера, А. Вежбицкой, В. В. Гончаренко, З. А. Макушева, М. В. Никитина, Б. А. Серебренникова, А. Е. Супруна, Р. Якобсона, И. Нагеля, П. Шахтера. Несмотря на то, что отношения часть-целое играют важнейшую роль в мире, сознании и языке, охватывая вещи и явления всех уровней сложности, исследованы они недостаточно, что и позволяет говорить о нерешённой проблеме соотношения части и целого в семантике глагольного слова.

Научных работ, связанных с изучением части и целого в глагольной лексике в разных аспектах сравнительно немного (Аристотель, А.В. Бон-дарко, А. И. Варшавская, P.M. Гайсина, В. Г. Гак, М. В. Никитин, В. П. Тугаринов, Дж. Лакофф, Ч. Пирс, Э. Шредер).

При работе над предикатами партитивной семантики мы опирались на следующие положения семантического синтаксиса.

Глубинная семантика предложений исследуется преимущественно на стыке лексики и синтаксиса. Г. А. Золотова, рассуждая о взаимодействии лексики и грамматики, пришла к выводу, что «зависимость правил построения синтаксических конструкций от лексико-семантических характеристик их компонентов стала очевидностью, уже не требующей доказательств, но требующей систематизации материала» [Золотова 1982: 4].

Лексико-семантические характеристики компонентов высказывания являются условием существования семантических моделей. Ряд исследователей за основу описания семантической модели предложения избирают денотативный аспект семантики предложения, точнее, соотнесенность семантической структуры предложения и структуры изображаемой экстралингвистической ситуации (Апресян 1996; Богданов.

1977; Володина 1991; Попова 1996; Сильницкий 1973). Предложение при этом рассматривается как средство выражения знаний о целостной денотативной ситуации. Считается, что каждый класс ситуаций отображается определенным семантическим классом предложений, имеющих общее инвариантное значение, соответствующее структуре ситуации и служащее для выражения знаний о нем.

Главный компонент семантической модели, соотносимый с ситуацией, как мы уже указывали, — предикат. Как утверждает В. В. Богданов, «предикат — это наиважнейшее имя для номинируемой ситуации» [Богданов 1985: 21]. Важно подчеркнуть, что предикат является носителем не только главной идеи, типа ситуации, но и её существенных проявлений. Этому аспекту анализа семантики предложения и места в ней предиката, носителя информации об отражаемой ситуации, уделяет большое внимание Г. И. Володина. Она подчеркивает, что в предикате заложена информация не только о составе и функциях участников называемого им положения дел, но и о более индивидуальных признаках отражаемого предложением событияв предикате сконцентрирована информация о всех релевантных признаках ситуации [Володина 1991: 9]. В связи с этим Г. И. Володина, признавая первичным в предложении его объективное содержание, замечает, что «классификацию предложений следует осуществлять с опорой на содержательные дифференциальные признаки» [Володина 1991: 6], что, по её мнению, предполагает в качестве первого шага выявление основных типов (классов) ситуаций: «. задача выделения классов ситуаций и определение содержательной сущности каждого из них получает решение как задача выделения семантических классов предложений и определения инвариантного значения каждого класса» [Володина 1991: 6].

С позиции семантико-коммуникативного синтаксиса глаголыпредикаты объединяются в качественно новые группировки с учетом их семантико-синтаксических функций, их семантической специализации (Богданов 1982: 32−33). Э. В. Кузнецова отмечает двустороннюю связь глагола и актантов: «Связь глагола с его типовым окружением во фразе представляет собой обоюдную зависимость: глагол определяет свое окружение и определяется им. Имея в виду определенный глагол — нетрудно представить круг его возможных „актантов“, имея определенное „окружение“ — нетрудно восстановить по нему круг возможных глаголов» [Кузнецова 1985: 23].

Теоретическое обоснование функционального анализа семантических моделей глагольных предложений имеется в трудах Э. В. Кузнецовой. Идея обусловленности семантической модели семантикой глагола-сказуемого дополняется требованием учитывать реальное функционирование фраз, отображающих одну ситуацию, так как для характеристики предикатов определенной группы только формул мало, следует принимать во внимание также степень обязательности отдельных позиций и особенно — типичность «наполнения» этих позиций.

Логика функционального анализа семантических моделей такова: от фраз, отражающих одну ситуацию, через типовой контекст — к выявлению семантической модели. Это позволяет рассмотреть реальное множество предложений, реализующих семантические модели различными способами (Бабенко 1980; Дубровская 1974; Золотова 1982, Кретов 1981; и др.).

Закон парадигматического описания предполагает выделение внутри множества парадигматически связанных единиц эталонного прото-типического образца и его регулярного варьирования. Иерархия внутри парадигмы определяется семной структурой глагола-предиката и степенью соответствия его лексической семантики типовой семантике исходной базовой когнитивной модели.

Таким образом, глагол есть поверхностная форма предиката [Степанов 1980: 3], а предикат — ядро пропозитивной структуры, назначение которой — «отображать некоторое событие или ситуацию действительности» [Касевич, Храковский 1983: 312]. Как очень точно и выразительно подметил Ф. С. Бацевич, глагол «обладает двойным модусом своего существования: он является одновременно струтурно-номинативной единицей и предикатом с изначальной количественной и качественной определенностью сочетающихся с ним членов» [Касевич 1992: 7].

Именно такой подход (исследование не глагольных лексем, а предикатов, выраженных глаголами) позволяет установить концептуальный актуализированный смысл партитивных предикатовпрототипические образцы — «образцовые представители категории» [Бочкарев 2007: 123] опираясь на общеязыковой дискурс, манифестированные в национальных корпусах анализируемых языков.

Наиболее значительной и получившей более широкое распространение теорией фреймов является теория М. Минского [Минский 1979, 1988]. По определению автора, фрейм — это иерархическая структура для представления в мозгу человека знаний об определенной стереотипной ситуации. Под ситуацией М. Минский понимает некоторый обобщенный фрагмент действительности, типичное положение дел, в котором связаны участники, их действия и необходимые при этом предметы. Фрейм представляет собой не одну конкретную ситуацию, а наиболее характерные, основные моменты ряда близких ситуаций, принадлежащих одному классу.

Фреймы представляют собой определенным образом структурированные ментальные подсистемы с номинативным оснащением и выступают как способ структурирования знания в сознании человека.

Полагаем, что это дает нам возможность получить научные результаты высокой степени достоверности, поскольку «в лингвистическом отношении намного эффективнее устанавливать значение чего непосредственно в употреблении (подчеркнуто нами — А.Д.), а искомые признаки идентифицировать по типовым контекстам, (подчеркнуто нами — А.Д.), [или] по корпусу текстов .» [Бочкарев 2007: 141].

3.1.2. Методика выделения предикатов партитивной семантики.

В качестве предикатов партитивной семантики (1111С) рассматриваются такие слова, в дефинициях которых содержатся семы 'часть' и 'целое' в их эксплицитном и имплицитном выражениях. Их конкретизация и соотношение помогают отличить один глагол от другого. Это послужило основанием построения семантических классификаций партитивного отношения.

Процедура отбора осуществлялась по толковым словарям и словарям синонимов с применением методики компонентного анализа семантики существительных в его дефиниционной разновидности анализа. Метод дистрибутивного анализа выявил валентные особенности глаголов, так как через контекст раскрывается семантическая структура слова. Лексикографическое описание предикатов партитивной семантики является предпосылкой их семасиологического анализа.

Итак, в огромном поле предикатов партитивной семантики выделяется группа глаголов и глагольных сочетаний, в семантике которых партитивное отношение части и целого может быть представлено в виде дефиниций гиперсемы либо part или её вариантами an element, a component, а member, a fraction, a subdivision, a section, и семы 'целое', выраженной словом широкой семантики whole и её разновидностями a body, a number, а group, a thing и т. п.

На основе лексикографических данных по семантическому признаку — наличию холо-партитивных сем 'целое/whole' и 'часть/part' были выделены две семантические группы динамических предикатов партитивного отношения: группа ППС «Объединение», группа ППС «Разделение», показывающих партитивное отношение «части и целого», которые следует рассматривать как две оппозиционные группы. В первую категорию входят глагольные предикаты с общим смыслом «приобретения или образования целостности «(группа «Объединение»), а во вторую — глагольные предикаты с основным смыслом «лишения или устранения целостности» (группа.

Разделение"). Это разграничение определяет особенности семантики данных глаголов. Исследуемые глагольные предикаты организованы попарно: «Объединение» (to constitute, to compose, to comprise, to compound, to connect, to form, to fuse, to make up, to marry, to mix, to mingle, to join, to link, to glue, to organize, to tie, to unite, etc.) / «Разделение» (to divide, to break, to part, to cut, to separate, to split (up), to divorce, to share, to tear (apart), to class, to segment, to segregate etc. Объединение имплицирует включение части в целое, а разделение имплицирует разрушение целого.

Основным, базовым 111 1С, ядром исследуемых динамических групп первой категории «Объединение», является смысл «объединиться в целое „в русском языке и „to become a whole/part of/united или to acquire integrity“ в английском языке, а для второй категории группы „Разделение“, -“ разделить на части» в русском и «to become separated into parts» или «to lose integrity», в английском языке, которые квалифицируются для всех лексико-семантических групп предикатов части и целого как их глубинные идентификаторы, т. е. диагностирующие конструкции, с помощью которых может быть выведено значение любого предиката указанных групп [Киселёва, 2006: 64−65].

Эти идентификаторы можно считать содержательными ядрами двух оппозиций (становление партитивных отношений и их исчезновение), которые закладывают основу регулярной полисемии. Именно они являются источником развития других значений слова (все деривационные значения реализуются в виде регулярной полисемии).

Прототипический концептуальный смысл: предикатов партитивной семантики разделения «разделять (разделить) что-либо целое, цельное, целостное, совокупность кого-чего-либо на отдельные части, составляющие» .

Прототипический концептуальный смысл предикатов партитивной семантики объединения: «соединять кого-л. с кем-либо, что-либо с чем-либо» .

Это два основных прототипических смыслов, задающих две основные концептуальные области, организованные во фреймы.

Анализ предикатов отношения «целое<=>часть», показывает, что нередко в них аргумент «часть» получает дополнительную экспликацию во фразах типа: разламывать на куски, разобрать по кирпичику, собрать по кирпичику, перераспределить по стадиям, раскладывать по полочкам to separate into pa?'ts, to break into pieces, to sever into chunks, to divide into branches, to subdivide into categories, to subdivide society into strata. (148) Хорош строитель, который разбирает по кирпичику созданное им здание, чтобы из этого же материала воздвигнуть где-то другое. (Анатолий Алексин. Действующие лица и исполнители (1975)).

Также при объединении объектов в указанное целое аргумент «целое» получает дополнительную экспликацию: склеивать вместе, соединять в систему, связать воедино, слить в единство, слились в одно to join in a group, to assemble into a whole, to unite or be united into a relationship, to connect or fasten things together, to come together and become connected.

В ходе нашего исследования нами выделено 107 предикатов партитивной семантики фрейма «Разделения» в русском языке и 102 в английском языке. Они приведены в приложениях 3 и 4, соответственно.

Репертуар предикатов партитивной семантики фрейма «Объединение» в русском языке составляет 86, а в английском — 101. Рассматриваемые предикаты представлены в приложениях 5 и 6, соответственно.

Завершая общую характеристику глагольных предикатов, подчеркнём, что количественный признак части или частей разделённого целого может быть определённым или неопределенным. Определенный выражен наличием таких наречий, как посредине, попарно, по двое, парами, надвое, пополам, напополам, поровну, натрое, равно, пропорционально в русском языке и в английском — in the middle, into halves, in half, in two, in twain, equally, proportionally, evenly, pairwise, in pais, by pairs.

149) Эти поправки наделяют частные фонды и государство равными полномочиями, а значит, более 150 млрд. рублей ежегодных инвестиций придётся делить поровну. (Лиза Голикова. Вы старейте ~ вам зачтется // «Коммерсантъ-Власть», № 12, 2002).

150) She held up her axe to ward off a murderously diving spar, and split it in twain (The night mayor. Newman, Kim. Sevenoaks: New English Library, 1990). На лексическом уровне представлены глаголы с такими семами, в которых эксплицирована идея части, например: членить «делить на члены», подразделять — «делить на подразделения» — двоиться, дробить, раздваивать, сортировать в русском языке. В английском языке функционируют такие предикаты, как to halve «to divide into two approximately equal parts», to bifurcate, to fork, to bisect, to pair off.

151) Predators and bad weather have helped to halve the number of British hares. (New Scientist. London: IPC Magazines Ltd, 1991).

152) But the party did have the sense to remove the figures from a policy commitment to halve the UK population. (Newspaper Publishing pic, 1989).

В данной же главе от характеристики предикатов партитивной семантики перейдем к последовательному рассмотрению полевой организации предикатов партитивной семантики в дискурсах.

3.2 Полевая организация предикатов партитивной семантики.

3.2.1. Ядерная зона.

Задачи этого раздела заключаются в следующем: во-первых, выявить в системе предикатов партитивной семантики основные когнитивно-семантические модели, различающиеся по семантике предикатов, а во-вторых, описать модификации этих моделей, дифференцирующиеся по набору глагольных актантных позиций.

Начнем анализ с ядерной зоны поля предикатов партитивной семантики, а именно с предикатов, которые дают имя концептуальным сферам предикатов партитивной семантики в сопоставляемых предикатах. Это объясняется высокой степенью абстрактности и частотности.

Рассмотрим степень когнитивной выделенности предикатов партитивной семантики в сопоставляемых языках.

Заключение

.

Как показало изучение научной литературы, категория партитивности является междисциплинарной универсальной, а исследование данной категории вносит вклад в разработку кардинальной проблемы лингвистики — категория и язык, которая, в свою очередь, входит в проблему соотношения я з ы к, а и мышления.

Одним из основных научных результатов данной работы считается создание полипарадигмальной методологии исследования, которая объединяет:

1) концептуальный синтез теории понятийных и языковых категорий;

2) синтез ономасиологического и семасиологического подходов;

3) синтез функционально-семантического и когнитивно-дискурсивного направлений;

4) синтез двух аспектов анализа: системно-категориального и конкретно-смыслового, что позволило получить новые научные результаты.

• Определено, что вся роль в образовании языковых значений принадлежит языковой личности как партиципанту коммуникации, наблюдателю и носителю опыта и знаний. Опора на когнитивность способствует выявлению скрытых и имплицитно выраженных семантических компонентов исследуемых партитивных предикатов в контексте. Именно человек осознанно выбирает языковые средства выражения для дескрипции конкретной ситуации.

• Показано, что семантика партитивности в общеязыковом аспекте включает указание на 'количество', 'отдельность', 'определенность', 'неопределенность'. Партитивное значение часть — целое манифестируется в рассматриваемых языках по-разному, что обусловлено типологическими различиями в языках. Выявлены основные способы манифестации выделенных партитивных смыслов в сопоставляемых языках.

Установлено, что для партитивных существительных английского и русского языков, соотносимых по значению, не характерно полное соответствие объема значения и норм реализации. Концептуальные сферы партитивных существитель английского и русского языков, объединенные одним значением, не накладываются по содержанию друг на друга. Они характеризуются различным количеством и составом компонентов, которые по-разному распределяются в лексемах.

Показаны компоненты, которые влияют на выбор предикатов партитивной семантики: происхождение части, статус в составе целого, способ выделения части, обстоятельства выделения части, внутренняя характеристика части, функция части, размер части, местонахождение части и т. д.

Доказано, что важную роль в семантической структуре партитивных существительных предикатов партитивной семантики играют переносные значения (в том числе метафорические), возникающие на базе основного значения. Рассматриваемые значения демонстрируют действия когнитивных механизмов и представляют собой то, что в семантической структуре отдельно взятого партитивного предиката содержится в памяти говорящего не в своём полном объёме, а включает как знание прямого номинативного значения — и частично знание переносных значений, входящих в конвенциональное, и прочие значения, зафиксированные в лексикографииони также оказывается более развёрнутой в актуальной речи говорящего за счёт когнитивных механизмов перехода от прямых значений к импликационным и переносным.

Выявлены основные когнитивные операции создания ментальной категории партитивности в сопоставляемых языках. Категоризация и концептуализация являются ключевыми среди них. Квантификация и материализация, являются господствующими когнитивными процессами создания партитивных смыслов в статике, а в динамикефрагментация, генерализация, элиминация и метафорическое моделирование.

Отдаём себе отчёт в том, что исследование, выполненное в русле поставленных задач, не решает всех проблем, связанных с репрезентации категории партитивности в языках. Считаем, что перспектива в изучении данной категории широка: возможно привлечение к анализу других частей речи, других языков, родственных и неродственных, типологически близких и далеких, подъязыков и иных форм бытования языков.

Полагаем, что широкое изучение исследуемой категории, а также в целом категориальный подход к изучению языков вполне реальны, учитывая столь впечатляющие перспективы лингвистики XX века [Вяч. Вс. Иванов 2004], когда особым, пророческим смыслом наполняется древнеиндийское изречение Anataparam kila uabdauastram — «Не имеет предела наука о языке» [Алефиренко 2009: 400].