Морфематические основания интуитивной орфографии русского языка: На материале эксперимента с детьми 6-7 лет

Актуальность исследования.

Диссертационное сочинение посвящено исследованию морфематического принципа интуитивной русской орфографии в деятельностном аспекте. Такая постановка вопроса является новой для теории орфографии русского языка.

Изучение русской орфографии имеет длительную традицию. Сформировалось устойчивое представление об ее устройстве и функционировании и способах овладения ею в школе. Основные черты традиционного рассмотрения русской орфографии заключаются в следующем:

1. Современная теория русской орфографии изучает преимущественно не механизмы владения орфографией рядовыми носителями языка, а методику овладения ими в школе. Тем самым предполагается, что носитель языка, закончивший курс обучения орфографии, при письме пользуется выученными алгоритмами.

2. Овладение орфографическими нормами, по теории современной орфографии и лингводидактики, носит рационалистический характер через метаязыковые правила. Опора при овладении орфографическими нормами на интуитивные механизмы признается как второстепенное явление. Таким образом, в данной плоскости орфография отдалена от других сфер языка, где нормы формируются, усваиваются преимущественно на чувственном уровне.

3. В орфографии как ортологической дисциплине понятие «норма» не соответствует понятию «нормы» в других (неорфографических) сферах существования языка. По Б. Н. Головину, норма — «это вырабатываемые языком при участии образцовой литературы единые и обязательные для всех „правила“ произношения слов, ударения в них, их построения, образования их форм и построения предложений» [Головин, 1988, с.25]. Во-первых, орфографическая норма в ортологических работах, авторы которых делают акцент на объективном содержании языко-речевых норм (О.С. Ахманова, 5.

К.С. Горбачевич [Ахманова, 1965; Горбачевич, 1971]), не рассматриваетсяво-вторых, орфографическая норма отождествляется часто с понятием правило. Например, в известной работе В. Ф. Ивановой «Современный русский язык» [Иванова, 1976] употребляемый термин «норма» постепенно заменяется термином «правило» и вообще перестает употребляться. Орфографическая норма лишена возможности варьирования в сравнении с другими языковыми нормами, хотя невозможность варьирования не обоснована в теории традиционной орфографии.

Описанная модель русской орфографии доминирует в современной отечественной лингвистике. Она имеет право на существование, но не является единственной. Возникает потребность рассмотреть русскую орфографию в других аспектах: функционально-деятельностном, антропоцентрическом, коммуникативном, когнитивном, онтолингвистическом, психолингвистическом. Указанные аспекты являются естественно-научными, предполагающими изучение орфографии в том виде, каком она есть, в каком она функционирует в естественной письменной речи, то есть необходимо изучение орфографии в естественно-научном аспекте, противопоставленном предписывающей роли орфографической науки.

Рассмотрение русской орфографии в функционально-деятельностном аспекте предполагает изучение специфики обычной орфографической деятельности рядовых носителей русского языка как одной из форм речевой деятельности.

Так, теории орфографии мало известно о естественной письменной речевой деятельности взрослых, давно отошедших от использования школьных орфографических правил в своей практике. Еще менее изучена естественная письменная деятельность детей, незнакомых с орфографическими правилами и опирающихся на свое языковое чувство. Изучение данных категорий пишущих может помочь выявить основные детерминанты орфографической деятельности в ее интуитивной форме. 6.

В коммуникативном аспекте рассматривается орфографическая деятельность в работах Н. Д. Голева, Б. И. Осипова и Е. И. Бреусовой, О. А. Киселевой [Голев, 1997; Осипов, Бреусова, 2000; Голев, Киселева, 2001; Киселева, 2002]. Орфографическая деятельность рассматривается в данных работах как реально действующий механизм в системе письменной деятельности носителей русского языка.

Вопрос об антропоцентрическом подходе к изучению орфографии поставил Н. Д. Голев: «Вопрос о влиянии орфографических представлений на языковое сознание носителей русского языка, как нам представляется, еще не ставился в отечественной лингвистике, которая лишь недавно подошла к проблемам языковой личности, языкового сознания, языковой картины мира, метаязыковой ментальности, национального компонента языкового сознания и других категорий антрополингвистики. Мы будем говорить лишь о метаязыковом компоненте языкового сознания, то есть о существующем в сознании носителей языка отражении самого языка и его элементов» [Голев, 1997, с. 71]. Н. Д. Голев определяет, что основу современного метаязыкового сознания носителей русского языка составляет орфографоцентризм, который является результатом постоянного отождествления языка и орфографии в современной методике обучения русскому языку. Однако соотношение метаязыковых представлений рядовых носителей с их реальной орфографической деятельностью является малоисследованным вопросом отечественной лингвистики. Изучение орфографии с точки зрения реализации ее в естественной письменной речи носителями языка и является антропоцентрическим аспектом.

Традиционная теория русской орфографии не учитывает орфографической интуиции при овладении орфографическими нормами. Вследствие чего не изучены и ее механизмы.

Орфографическая интуиция основывается на двух детерминантах. Первая детерминанта, условная, представляет собой чувственное обобщение графических образов слов. Однако названная детерминанта не может быть 7 единственной для успешного выполнения интуитивной орфографической деятельности, ибо слишком велика нагрузка на память. Следовательно, вторая детерминанта орфографической интуиции, отражательная, — неосознанная опора на системные языковые отношения. Иллюстрацией данной детерминанты является безошибочное написание флексий детьми младшего школьного возраста в таких словах, как: автобусов, колокольчиков, мальчиков, пальчиков. Орфограмма по написанию флексий существительных родительного падежа множественного числа не изучается в школе, однако написание определяется по аналогии со словами, в которых данная флексия является ударной: облаков, шагов, сыров и т. д. Исследование по данному феномену представлено в работе Н. Б. Масловской [Масловская, 2000].

Соотношение двух названных детерминант соответствует аналогичному соотношению в лексике, указанному Ф. Соссюром: существует «два встречных течения, по которым направляется движение языка: с одной стороны, склонность к употреблению лексических средств — немотивированных знаков, с другой стороны, предпочтение, оказываемое грамматическим средствам, а именно — правилам конструирования» [Соссюр, 1977, с.165−166].

Антиномии разных детерминант орфографической системы описаны Н. Д. Голевым как «отражательное» начало, ориентирующееся на мотивацию со стороны языка (склонность к мотивированности, по Ф. Соссюру), и условное начало, основанное на внеязыковых факторах (склонность к немотивированности, по Ф. Соссюру) [Голев, 1997]. Орфографическая интуиция базируется на тех же детерминантах. Однако мы в своей работе исследуем только языковую детерминанту орфографической интуиции, а именно морфемно-деривационный компонент языковой системы, на том основании, что роль морфемы общепризнана в устройстве системы русской орфографии и одним из ведущих принципов русской орфографии является морфематический принцип. Однако вопрос о природе орфографической интуиции не может быть решен умозрительно, поэтому требует экспериментальной проверки. 8.

Теория морфематического принципа имеет в отечественной лингвистике длительную историю. Ее связывают с именами М. В. Ломоносова, Я. К. Грота, А. И. Томсона, И. А. Бодуэна де Куртенэ, Д. Н. Ушакова, П. О. Афанасьева, А. Н. Гвоздева и др. [Ломоносов, 1952; Грот, 1876- Томсон, 1904; Бодуэн де Куртенэ, 1963; Ушаков, 1917; Афанасьев, 1936; Гвоздев, 19 616]. В современном отечественном языкознании данным вопросом занимались Б. И. Осипов, Н. Д. Голев [Осипов, 1992, Голев, 1997, 2001 в].

Для нас важно в этом вопросе сделать акцент на том факте, что морфематический принцип представляет собой детерминанту сложившейся орфографической системы. На это в свое время указывал Д. Н. Ушаков, называя основной принцип русской орфографии «этимологическим». Этим названием он подчеркивал способность носителя языка чувствовать родственные, генетические связи слов: «Важно отметить существование в языке и мысли говорящих живой связи между словами, родственными по происхождению или представляющихся родственными» [Ушаков, 1917, с.72]. Тем самым ученый указывал на «живую» этимологию, а не на традиционное научное понимание этого термина. В своей работе ученый утверждает мысль о том, что поиск внутренней формы русской орфографии наиболее естественно вести через морфемно-деривационные способности: «Мы пишем и читаем не по буквам и не по слогам, а именно по составным частям слов. Не звуки языка вступают в соотношение с буквами, а составные части слов языка — с зрительными образами этих частей» [Ушаков, 1917, с.70].

Таким образом, Д. Н. Ушаков рассматривал русскую орфографию в деятельностном аспекте, что было характерно для лингвистики XIX века. В современном языкознании выделим работы Б. И. Осипова «История русской орфографии и пунктуации» [Осипов, 1992] и Н. Д. Голева «Антиномии русской орфографии» [Голев, 1997], в которых орфография представлена также в деятельностном аспекте. В частности, в последней монографии анализируются основные детерминанты русской орфографии и ведущей названа морфемно-деривационная детерминанта, действующая как ее внутренняя форма. 9.

Объединение морфемики и орфографии традиционно для методики русского языка. В учебной и практической орфографии наблюдается тенденция связи правил с морфемно-деривационными умениями. Методические рекомендации по данному вопросу можно найти в работах А. И. Анастасиева, Ф. И. Буслаева, И. С. Соломоновского, И. И. Срезневского, Д. И. Тихомирова, В. П. Шереметевского, Ф. Ф. Фортунатова [Анастасиев, 1885- Буслаев, 1992; Соломоновский, 1879- Срезневский, 1991; Шереметевский, 1991; Фортунатов, 1957; Тихомиров, 1991]. В советской методике выделим работы Н. С. Позднякова, А. Н. Гвоздева, Р. Д. Кузнецовой, В. Н. Лукьянчиковой, М. А. Дмитриевой, Г. Г. Граник [Поздняков, 1955; Гвоздев, 1950; Кузнецова, 1973; Лукьянчикова, 1979; Дмитриева, 1989а, 19 896- Граник, 1991; Граник, 1995].

Наиболее ярко методическое наследие оформилось в орфографических правилах, которые были созданы для облегчения усвоения правописания. Они активно вводились в школьную практику, но со временем сложилась ситуация, когда правила в сознании рядового носителя языка воспринимаются принадлежащими орфографической системе и неразрывно с ней связанными. Создается впечатление невозможности существования и усвоения правописания без орфографических правил. Поэтому значительно большее внимание уделялось овладению орфографией школьниками, где тесная связь орфографической системы русского языка с ее морфематическими основами базировалась на обучении через рациональные правила, но не через чувственное основание.

Мышление, как известно, существует в понятиях, предполагающих мысленное расчленение предмета либо явления на признаки, и представлениях, являющих собой форму «слитного чувственного образа» [Ветров, 1958, с.45].

О важности чувственного образа в усвоении языка говорил еще в свое время В. Гумбольдт, указывая на существование в душе человека некоего «инстинкта» [Гумбольдт, 1984, с. 112], без которого сознательная работа человека при овладении языком не может быть успешной: «Язык следует.

10 рассматривать, по моему глубокому убеждению, как непосредственно заложенный в человеке, ибо сознательным творением человеческого разума язык объяснить невозможно. этому невозможно научиться, это должно быть присуще человеку" [Гумбольдт, 1984, с.313−314]. О соотношении в языке сознательного и бессознательного были разработаны вопросы И. А. Бодуэном де Куртенэ: по мысли лингвиста, влияние сознания на язык «сравнительно не очень могущественно», а следовательно, основу языка составляет сфера бессознательного [Бодуэн де Куртенэ, 1963, с.59]. Процессы анализа и осознавания знаний о языке обычно увязываются с разграничением интуитивной информации, которой оперируют обучаемые, и осознаваемыми знаниями о языке, правилами, сформулированными вербально. Причем значительная часть известного говорящим на родном языке об используемом им языке не поддается вербализациимы не всегда знаем правила, которые мы используем при порождении речи.

В лингвистике и психолингвистике активно разрабатывается вопрос, касающийся языкового сознания, или метаязыкового сознания, под которым понимается «область рационально-логического, рефлексирующего ЯС [языкового сознания], направленная на отражение языка-объекта как элемента действительного мира» [Ростова, 2000, с.45]. Исследования по данному вопросу можно найти в работах В. Г. Костомарова, С. Е. Никитиной, Г. А. Чупиной, А. А. Залевской, О. И. Блиновой, А. Н. Ростовой и др. [Костомаров, 1966; Чупина, 1987; Никитина, 1989; Залевская, 1999; Блинова, 1989; Ростова, 2000]. Область бессознательного знания о языке является малоразработанной.

В работах, посвященных овладению вторым языком, можно также найти проблемы, где отмечается существование двух видов знаний языка: интуитивного и сознательного. Так, С. Крашен разделяет «благоприобретенные» знания, которые происходят автоматически, когда обучаемый действует в естественных коммуникативных условиях, и «выучивание» при целенаправленном обучении. При этом С. Крашен подчеркивает, что эти два вида знания существуют автономно и никак не.

11 связаны друг с другом [Krashen, 1982]. Ср. также мнение Б. В. Беляева, который отмечает, что «знание языка и практическое владение им требует различных психологических предпосылок и различных нервно-мозговых механизмов» [Беляев, 1965, с.37]. Однако существует и другая точка зрения, согласно которой оба уровня языковой способности являются взаимосвязанными, так как, по выражению Б. М. Гаспарова, «суть феномены одного качественного пбрядка» [Гаспаров, 1996, с.44]. Однако в целях изучения механизма усвоения языковой способности необходимо раздельное изучение взаимосвязанных компонентов. В работе нас интересуют интуитивный компонент языковой способности как менее изученный. Составлены грамматики, модели, помогающие сознательно усвоить родной или иностранный язык. Однако обоснования интуитивного овладения языком нет, хотя «если без такой модели [языка] ему [новичку] было бы трудно научиться делу, то с одной лишь этой моделью, без накопления „интуитивного“ — неизвестно как возникающего и неизвестно какую форму облекающегося — практического опыта, сделать бы это было бы просто невозможно» [Гаспаров, 1996, с. 45]. (Подробнее о языковой интуиции будет сказано в первой главе).

В последнее время активно используются термины «левополушарное мышление» (логическое мышление) и «правополушарное мышление» (образное мышление) (См., например: [Голев, 20 016- Лебедева, 2001]). Хотя существует мнение, что данные термины «не более, чем метафоры» [Фрумкина, 1995, с. 106], данные научных исследований позволяют утверждать, что «левополушарное» и «правополушарное» мышление являются установленным фактом [Вейс, 1992; Петрова, 2000].

Нас интересуют естественные морфемно-деривационные способности, основанные на чувственно-практических действиях, и влияние их на формирование морфемного принципа как механизма интуитивной орфографической деятельности. Под морфемно-деривационными способностями мы понимаем один из компонентов языковой способности, опираясь на определение A.M. Шахнаровича, рассматривающего языковую.

12 способность как «набор функционально значимых элементов, коррелирующих с элементами системы языка, но не тождественных им, и набор правил оперирования этими элементами» [Шахнарович, 1995 В, с. 17]. Таким образом, русская орфография в данной работе рассматривается в новых аспектах в сравнении с традиционной теорией русской орфографии, а именно:

1) деятельностном аспекте, под которым мы понимаем изучение естественной орфографической деятельности рядовых носителей русского языка как одной из форм речевой деятельности.

2) детерминационном подходе изучения орфографии, то есть в изучении формирования интуитивной орфографии под воздействием языковой детерминанты, а именно морфемно-деривационной детерминанты.

3) когнитивном аспекте, изучающем языковое сознание пишущего, которое в нашем исследовании является зеркалом, в котором мы изучаем становление орфографической интуиции, но не является предметом изучения.

Изучение русской орфографии в указанных аспектах является актуальным.

Объектом исследования является русская орфография в одной из форм ее существования — интуитивной.

Предмет исследования — детерминационная взаимосвязь орфографической интуиции с морфемно-деривационной способностью.

Основная гипотеза: чувство морфемы, наличие интуитивной морфемно-деривационной способности детей являются действенным фактором, детерминирующим орфографическую интуицию.

Дополнительная гипотеза: изменение уровня интуитивной морфемно-деривационной способности детерминирует изменение уровня орфографической интуитивной способности.

Конкретно-исследовательская цель представленной работы — выявить и описать основные закономерности во взаимоотношениях интуитивной морфемно-деривационной способности и интуитивной орфографии.

Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач:

1) Выявить и описать тенденции в изучении проблемы влияния морфемно-деривационной способности на орфографическую интуицию в лингвистической и лингводидактичеекой литературе.

2) Исследовать основные факторы, влияющие на формирование и функционирование естественной морфемно-деривационной способности детей.

3) Разработать и апробировать экспериментальную методику изучения воздействия на морфемно-деривационные способности с последующим воздействием на орфографическую грамотность.

4) Изучить закономерности влияния на интуитивную орфографию морфемно-деривационных способностей.

Материалом для исследования послужили данные лингвистического эксперимента, описанного во второй главе, результатом которого явились 1250 устных и 1568 письменных речевых произведений детей, в которых проявляются их морфемно-деривационные и орфографические способности и динамика их изменения. В качестве дополнительных источников материала исследования были использованы лексикографические работы: «Материалы к словарю детской речи» [Мехович, 1983], «Словарь детской речи» [Харченко, 1995], работы исследователей детской речи: «От двух до пяти» К. И. Чуковского [Чуковский, 1981], «Вопросы детской речи» А. Н. Гвоздева [Гвоздев, 1961а], работы Н. И. Лепской и С. Н. Цейтлин [Лепская, 1997, Цейтлин, 1989, 2000а], «Морфемно-орфографический словарь» А. Н. Тихонова [Тихонов, 1996].

Для первой главы в качестве материала послужили работы, посвященные взаимосвязи морфемно-деривационных способностей с орфографической интуицией (см. библиографический список, насчитывающий 227 работ).

Методы и приемы исследования. Для получения материала использовался метод эксперимента, в двух его разновидностях: а) констатирующий эксперимент — для установления имеющихся морфемно-деривационных способностей детей шести летб) формирующий эксперимент, предполагающий включение нового содержания в учебный процесс.

При констатирующем эксперименте был использован прием интервьюирования — устного опроса информантов.

В ходе обработки собранного материала применялся прием количественной обработки данных, прием сопоставительного анализа, прием интерпретации.

Научная новизна представленной работы состоит в следующем:

1) впервые ставится вопрос о зависимости интуитивной орфографии от практических морфемно-деривационных способностей детей 6 -7 лет;

2) впервые детская письменная речь в ее орфографическом проявлении становится источником изучения динамики орфографической способности;

3) разработана и апробирована специально составленная методика изменил уровня орфографической интуиции;

4) представлен новый тип словаря — «Орфографо-морфемный словарь».

5) исследованы предпосылки возникновения концепции орфографической интуиции в отечественной лингводидактической и психологической литературе.

Практическая значимость работы определяется возможностью использовать результаты проведенного исследования для решения проблем орфографической грамотности детей начальных классов, а также в преподавании лингвистических дисциплин (словообразование русского языка, введение в языкознание) и спецкурсов в вузах. Орфографо-морфемный словарь предназначен для проведения практических занятий с детьми младшего школьного возраста с целью воздействия на орфографическую интуицию морфемно-деривационной детерминанты.

Положения, выносимые на защиту:

1. Орфографические способности в онтогенезе изменяются не только сознательным путем. В значительной мере повышение их уровня детерминируется чувством языка.

2. Орфографическая интуиция является одним из проявлений языковой интуиции наряду с фонетической, грамматической, лексической, стилистической интуициями.

3. Уровень морфемно-деривационных способностей носителя языка определенным образом коррелирует с уровнем его интуитивной орфографической способности.

4. Орфографическая интуиция, основанная на морфемно-деривационных способностях, динамична, изменчива, способна совершенствоваться. Механизмы воздействия на морфемно-деривационную интуицию показывают возможность влияния на орфографическую интуицию.

5. Основными факторами, влияющими на эффективное протекание интуитивной морфемно-деривационной деятельности, являются узуальность слов, неидиоматичность производных слов, опора на корневую морфему.

6. Орфографическая интуиция доступна всем детям младшего школьного возраста в большей или меньшей степени.

7. Влияние морфемно-деривационной деятельности на интуитивную орфографическую деятельность доказывает естественную зависимость орфографической системы от общеязыковой системы, в частности зависимость от морфемно-деривационного компонента языковой модели.

8. Необходимы новые типы организации орфографической деятельности и совершенствования ее механизмов. «Орфографо-морфемный словарь», фрагмент которого представлен в работе, обслуживает идею опоры орфографической интуиции на практические морфемно-деривационные способности.

Апробация работы. Основные положения работы были представлены на научно-практической конференции Бийского государственного педагогического института «Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты» (Бийск, 1998), на Всероссийской научно-практической конференции «Лингвистика и школа» Алтайского государственного университета (Барнаул, 1999), на Всероссийской научной конференции молодых ученых «Онтолингвистика: современное состояние и.

16 перспективы развития" (Санкт-Петербург, 2000), на конференции «Технология развития эстетического языкового чувства» (Барнаул, 2001) — на заседании Лаборатории естественной письменной речи Барнаульского государственного педагогического университета (Барнаул, 2001), на конференции молодых ученых Барнаульского государственного педагогического университета (Барнаул, 2001), на заседании Лаборатории юрислингвистики и развития речи Алтайского государственного университета (Барнаул, 2001), на Всероссийской научно-практической конференции «Человек пишущий и человек читающий» (Санкт-Петербург, 2002).

Предварительные результаты исследования отражены в 10 публикациях.

Основные понятия и термины, используемые в работе: Деятельность — совокупность действий, в ходе которых осуществляются те или иные цели и задачи.

Речевая деятельность — совокупность действий, в ходе которых осуществляются речевые цели и задачи. Понятие речевой деятельности, представленное в работе, основывается на положении понятия речевой деятельности в трактовке А. А. Леонтьева: «Строго говоря, речевой деятельности, как таковой не существует. Есть лишь система речевых действий, входящих в какую-то деятельность — целиком теоретическую, интеллектуальную или частично практическую. С одной речью человеку делать нечего: она не самоцель, а средство, орудие, хотя и может по-разному использоваться в разных видах деятельности. Но несмотря на сказанное, мы будем далее все-таки говорить о речевой деятельности, помня при этом, что речь не заполняет собой всего „деятельностного“ акта» [Леонтьев, 1969, с.27]. Аналогично данной трактовке рассматривается и понятие «орфографическая деятельность» как система орфографических действий. Психология деятельности исходит из того, что все производимое или совершаемое человеком имеет цель и порождается потребностями человека.

Речевая деятельность регулируется языковыми правилами, большая часть которых существует для носителя языка любого возраста на уровне.

17 подсознания. Некоторые из этих правил изучались в школе, но давно забытымногие правила, регулирующие нашу речевую деятельность, не входят ни в школьную, ни в вузовскую программу, а некоторые даже до сих пор не описаны лингвистами. Например, JI.B. Щерба отмечает, что «правила сложения смыслов, дающие не сумму смыслов, а новые смыслы, — правила, к сожалению, учеными до сих пор мало обследованные, хотя интуитивно отлично известные всем хорошим стилистам» [Щерба, 1974, с.24]. Это обстоятельство, однако, не мешает носителям языка использовать эти правила в своей речевой деятельности. Следовательно, орфографическая деятельность как разновидность речевой деятельности может базироваться как на метаязыковых правилах, так и на интуитивных механизмах.

Орфографическая деятельность — совокупность действий, в ходе которых осуществляются орфографические цели и задачи, умение выбрать правильное написание слова, содержащего орфограмму.

Морфемно-деривационная деятельность — реализация операций морфемного анализа и морфемного синтеза. Морфемный анализ — определение семантики слова по его словообразовательной модели. Морфемный синтезконструирование слова по определенной словообразовательной модели. Выполнение данных операций — не результат специального обучения, а результат неосознанного обобщения речевого опыта.

Данные понятия основываются на общих положениях понятия деятельности в трактовке школы Л. С. Выготского. Психология деятельности исходит из того, что все производимое или совершаемое человеком имеет цель и порождается потребностями человека.

Языковая способность — набор функционально значимых элементов, коррелирующих с элементами системы языка, но не тождественных им, и набор правил оперирования этими элементами, по определению A.M. Шахнаровича [Шахнарович, 1995 В, с.17].

Морфемно-деривационные способности — морфемно-деривационный компонент общей языковой способности.

Чувство языка — неосознанное использование языка, в основе которого лежит практика речевого общения.

Орфографическая интуиция — умение выбрать правильное написание слова, содержащего орфограмму, в основе которого лежит неосознанная опора на системные детерминанты языка.

Орфографическая норма — объективное явление языка и речи, формирующееся в реальной орфографической практике носителей языка.

Выводы:

1. Одной из основ формирования орфографической интуиции является практический языковой опыт морфемно-деривационной деятельности детей. Один из возможных механизмов для развития естественной орфографической деятельности — предложения, построенные по алгоритму самопроверки, то есть слова в данных предложениях расположены в следующем порядке: 1) слово с морфемой в сильной позиции, 2) слово с морфемой в слабой позиции.

2. Результаты эксперимента, проведенного в подготовительной группе детского сада, показали, что основными факторами, влияющими на функционирование интуитивной морфемно-деривационной деятельности в дошкольный период, являются:

— узуальность слова;

— неидиоматичность производных слов;

— опора на корневую морфему.

Учитывая приведенные данные, можно развивать имеющиеся у детей морфемно-деривационные способности.

3. Орфографическая интуиция присуща всем детям, незнакомым с орфографическими правилами.

4. Сравнение результатов проверочных диктантов, содержащих предложения, построенные по алгоритму самопроверки, в экспериментальном и двух контрольных классах показывает, что по разным критериям, а именно: написание неологизмовнаписание неологизмов, расположенных на разном расстоянии от слов с морфемой в сильной позициинаписание корневых и аффиксальных морфем — экспериментальный класс является лидером. Следовательно, выполнение упражнений, развивающих морфемно-деривационные способности детей, и написание специальных предложений, построенных по алгоритму самопроверки, влияет на интуитивную орфографическую деятельность.

5. Результаты проведенного экспериментального исследования в первом классе показали, что специальное развитие морфемно-деривационной деятельности детей влияет на повышение их интуитивной орфографической деятельности, что доказывает естественную зависимость русской орфографической системы от морфемного уровня языковой системы.

6. Методика «самопроверки» нуждается в лексикографической поддержке. Фрагменты предложенного «Орфографо-морфемного словаря» представляют собой наглядную реализацию подобного лексикографического пособия. Словарь является синтезом двух видов словарей: орфографического и морфемного. Каждая морфема, находящаяся в словаре, представлена в сильной и слабой позиции в родственных словах и словоформах. «Орфографо-морфемный словарь» выполняет как научную, так и учебную функцию.

Заключение

.

В представленном диссертационном сочинении русская орфография рассматривается в деятельностном аспекте, то есть исследуется естественная орфографическая деятельность рядовых носителей русского языка, а именно орфографическая деятельность детей младшего школьного возраста. Выполненное исследование позволяет сделать следующие обобщающие выводы: 1. Механизмы орфографической интуиции могут быть самыми разными. Изучение лингводидактических трудов, в которых в основном и проводилось исследование проблемы орфографической интуиции, показывает, что главными механизмами формирования орфографической интуиции в лингводидактике традиционно являются чувственные механизмы, прежде всего зрение и слух. Однако механизмы орфографической интуиции могут быть и более глубинными: они кроются в языковой системе. Одной из языковых детерминант орфографической интуиции является морфематическая. Названная детерминанта была выделена в связи с тем, что одним из основных принципов русской орфографии является морфематический, который сложился в истории русского языка естественным образом, а не был введен «сверху».

2. Данные современной науки по изучению феномена интуиции показывают, что одним из основных условий возникновения интуиции являются практические умения. Следовательно, для языковой интуиции, являющейся разновидностью общей интуиции, важны практические речевые умения. Если основу языковой интуиции составляют речевые практические умения, а основной детерминантой орфографии является морфематическая детерминанта, то основной детерминантой орфографической интуиции являются морфемно-деривационные способности. Практические морфемно-деривационные способности не требуют специальных метаязыковых знаний. Морфемно-деривационные способности выполняют различные функции, необходимые для.

152 полноденного протекания речевой деятельности, и которыми человек владеет на довольно высоком уровне уже в возрасте 6 лет.

3. Уровень владения морфемно-деривационной деятельностью влияет на интуитивное освоение грамотности. Это было установлено в результате экспериментального исследования, которое было проведено в первом классе общеобразовательной школы. В экспериментальном классе в течение учебного года проводились факультативные занятия, на которых у учащихся развивались морфемно-деривационные способности и писались предложения, составленные по алгоритму самопроверки. Данный алгоритм предполагает расположение одноморфемных слов в порядке следования слова с морфемой в слабой позиции за словом с морфемой в сильной позиции [СП — СлП]. Сравнение результатов написания контрольных диктантов в экспериментальном и двух контрольных классах показало, что экспериментальный класс справился с заданием лучше контрольных, что доказывает влияние морфемно-деривационной деятельности на орфографическую интуицию.

4. Уровень владения интуитивной орфографической грамотностью напрямую зависит от уровня владения морфемно-деривационными способностями.. Следовательно, морфемно-деривационные способности необходимо развивать, повышать уровень владения уже имеющихся морфемно-деривационных способностей. Специальное экспериментальное исследование показало, что основными факторами, влияющими на протекание интуитивной морфемно-деривационной деятельности, являются: узуальность слов, неидиоматичность производных слов, опора на корневую морфему.

5. Орфографическая интуиция доступна всем детям в той или иной степени, что доказывается высоким уровнем написания контрольных диктантов во всех классах: экспериментальном и контрольных. Кроме того, орфографическая интуиция может развиваться. Один из путей влияния на.

153 орфографическую интуицию, исследованный в данной работе, является путь развития морфемно-деривационных способностей детей.

6. Влияние морфемно-деривационной деятельности доказывает, в свою очередь, прямую зависимость орфографической системы от общеязыковой системы, в частности от морфемно-деривационного компонента языковой модели.

В работе создан фрагмент «Орфографо-морфемного словаря». Его теоретическая значимость определяется важной ролью лексикографии как инструмента исследования языка, способа его познания.

Проделанная работа является лингвистическим исследованием вопроса, касающегося природы интуитивной орфографии, ее чувственных предпосылок и возможности влияния на них в прогрессивном направлении. Цель представленной работы заключалась в проверке гипотезы о естественном влиянии морфемно-деривационного уровня на орфографический, что и было доказано. Как представляется, полученные данные позволяют утверждать о наличии такого влияния. Несомненно, что проведенное исследование — первый этап в изучении орфографической интуиции, требующий дальнейшего исследования.

Морфемно-деривационные способности являются одной из детерминант орфографической интуиции, но не единственной. Поэтому в перспективе возможно изучение орфографической интуиции с учетом других ее условий: мотивов, теоретических знаний, целей и задач и т. д.

Объективное изучение орфографии должно влиять на процессы кодификации орфографических норм, что в свете современных споров о реформе русской орфографии является актуальным и, значит, результаты нашего исследования могут помочь при исследовании вопросов реформы русской орфографии.

Методика самопроверки, представленная в работе, может иметь практический выход на занятиях в начальной школе с целью воздействия на интуитивные основания орфографической способности детей.