Политические предпосылки. 
Право Европейского союза. Т 1

Экономические предпосылки — главная, но не единственная причина процесса политической централизации в рамках ЕС. Причины этого явления лежат также в особенностях самой политической системы Европы, в том числе в сфере геополитики.

В отличие от хозяйственных политические предпосылки интеграционного процесса сформировались еще в Средневековье. В зависимости от территориальной сферы действия их можно подразделить на две группы: внутренние и внешние, хотя термины в данном случае являются чисто условными.

Внутренние политические предпосылки характеризуют особенности взаимоотношений европейских стран друг с другом, внешние — определяют положение Европы, прежде всего западной ее части, к другим (неевропейским) странам и регионам планеты. И те и другие можно легко увидеть, окинув взором политическую карту Европы и мира в целом. Первое, что бросается в глаза — наличие на относительно небольшой территории значительного числа государств, каждое со своими границами, законодательством, армией, полицией и т. д.

Сосуществование на узкой площади множества стран создает благоприятную почву для территориальных конфликтов между ними, в том числе военных, которые на протяжении предшествующих веков (особенно, XX в.) унесли жизни миллионов европейцев, не говоря уже об ущербе хозяйству, культуре, благосостоянию и психике людей.

Мирные договоры, пакты о ненападении или о «вечном мире», заключавшиеся между отдельными странами, неоднократно в прошлом нарушались, и нет стопроцентной гарантии, что они будут строго соблюдаться в будущем.

Не лучше ли в таком случае попытаться уничтожить саму почву для войн и конфликтов, лежащую в политическом устройстве Европы? А именно, преобразовать Европу национальных государств, враждующих друг с другом, в целостное политическое образование с едиными органами власти, которые будут обеспечивать мир и безопасность на континенте.

Впервые подобную мысль наиболее четко выразил великий немецкий философ XVIII в. Иммануил Кант, писавший не только о европейской, но и о всемирной федерации как способе установления «всеобщего мира» .

Уже в XX столетии данная идея получает конкретное выражение в проекте образования Соединенных Штатов Европы по образу и подобию США. Эта инициатива, впервые выдвинутая еще в середине XIX в. и популяризированная великим французским писателем и общественным деятелем В. Гюго, приобрела особенно широкую известность в годы Первой мировой войны как способ разрубить «гордиев узел» противоречий империалистических держав: вместо победы одной группы из них (Антанта либо Тройственный союз) предлагалось добиться мира, превратив эти страны в нечто подобное штатам Северной Америки.

Идея Соединенных Штатов Европы (СШЕ), хотя и не реализовалась в тот период, остается в умах европейских политиков и в последующие десятилетия вплоть до сегодняшнего дня. В частности, вскоре после окончания Второй мировой войны с предложением учредить СШЕ выступил У. Черчилль. В своей речи, произнесенной в университете г. Цюриха 19 сентября 1946 г., британский политик (в тот момент — лидер оппозиции) призвал «преобразовать европейскую семью… и обеспечить ее структурой, которая даст возможность жить и развиваться в мирных условиях, в условиях безопасности и свободы. Мы должны создать Соединенные Штаты Европы». При этом в качестве «друзей и гарантий новой Европы», по мнению автора, должны были выступить три крупнейшие на тот момент державы планеты: США, Британская империя и СССР^[1].

Политическое единство как средство добиться мира в Европе — одна из главных идей «плана Шумана», с которого началось строительство Европейского Союза. В 1955 г. автор этой инициативы, главный архитектор Европейских сообществ — Жан Монне — учредил специальную организацию — Комитет борьбы за Соединенные Штаты Европы. Членами данного комитета, работавшего до 1975 г., являлись многие ведущие европейские политики и государственные деятели: канцлеры ФРГ В. Брандт и Г. Шмидт, президент Франции В. Жискар д’Эстен и др.

Вплоть до начала 2001 г. лозунг Соединенных Штатов Европы закреплялся в программных документах Европейской народной партии, которая с 1999 г. располагает крупнейшей фракцией в Европейском парламенте. Позднее он был заменен термином «Федеративный Европейский Союз», что по сути одно и то же.

В 2006 г. с новым призывом к образованию Соединенных Штатов Европы выступил премьер-министр Бельгии Г. Верховстадт, опубликовавший специальную книгу под таким названием^[2]. «Если Европа желает в дальнейшем играть роль на мировой арене, — отмечалось в этой работе, — то ей нужно будет еще более интегрироваться. Только могущественные „Соединенные Штаты Европы“ окажутся способными принять эти вызовы и ответить на ожидания наших сограждан»^[3].

Необходимость прекратить раздоры между государствами не единственный фактор политического порядка, который подталкивает пароды Европы к объединению и созданию общих органов управления. На всем протяжении европейской истории большую роль играли также внешние факторы, а именно объединение перед лицом возможного агрессора, общего противника.

В средние века и первый период Нового времени таковым считалась Османская империя. Не случайно один из первых проектов в рамках «европейской идеи» (см. 1.3.4) — так называемый Большой проект герцога Сюлли 1639 г. — предлагал создать федерацию европейских государств именно с целью совместной борьбы с этой державой.

В последующее время, особенно после Октябрьской революции, в глазах многих идеологов интеграции целью будущего Европейского Союза виделось объединение сил против возможной агрессии со стороны нашей страны: Российской империи, а затем СССР. «Каждый европеец должен осознавать опасность России» , — утверждал в 1924 г. один из наиболее влиятельных сторонников этой позиции, основатель и лидер Панъевропейского союза граф Куденхов-Калерги^[4].

На современном этапе роль главных конкурентов Объединенной Европы переходит к другим крупным державам — Соединенным Штатам Америки, а в последние годы и Китаю. Усиление Европейского Союза равносильно укреплению самостоятельности и независимости Европы по отношению к этим странам, обеспечению ее более весомой роли на глобальной арене. Этой цели европейским странам трудно было бы достичь, действуя поодиночке.

В сфере экономической политики результаты уже налицо: создание единого экономического пространства позволило ЕС на равных вести «торговые войны» с США и Японией с 1970;х гг., а единая валюта ЕС — евро — имеет потенциал, способный ослабить господство доллара в международных валютных отношениях.

Собственно, в военной сфере главным шагом в данном направлении служит создание в начале XXI в. сил быстрого реагирования ЕС. В связи с этим один из высших чинов французской армии заметил по отношению к США: «Они могущественны. Мы признаем, что существуют вещи, без которых сегодня невозможно обойтись. Позднее мы будем способны действовать самостоятельно. Европа — огромная экономическая власть, но пока что она не имеет действенной военной власти»^[5].

Сегодня оборонный компонент становится все более важным элементом европейской интеграции, хотя его весьма старательно стремятся не выделять.

• [1] Если не указано иное, документы по истории ЕС цитируются по изданию: L’Union politique de PEurope: jalons et textes. Documents rassembles par Pierre Gerbet, Frangoise de Ia Serre et Gerard Nafilyan. Paris, 1998.
• [2] Verhofstadt G. Les Etats-Unis d’Europe / G. Verhofstadt. Bruxelles: Editions Luc Pire, 2006.
• [3] Ibid. Р. 8.
• [4] Цит. по: Dumselle J. В. Europe: Λ History of its Peoples. VIKING, FRG, 1990. P. 344. Справедливости ради надо отметить, что подобные взгляды даже в период «железного занавеса» разделялись отнюдь не всеми западными учеными и политиками. Вот что, например, писал в начале «холодной войны» один из крупнейших британских историков и философов XX в. А. Тойнби: «На Западе бытует понятие, что Россия — агрессор, и если смотреть на нее нашими глазами, то все внешние признаки этого налицо. …На взгляд русских, все обстоит ровно наоборот. Русские считают себя жертвой непрекрашаюшейся агрессии Запата и, пожалуй, в длительной исторической перспективе для такого взгляда есть больше оснований, чем нам бы хотелось. …Верно, что и русские армии воевали на западных землях, однако они всегда приходили как союзники одной из западных стран в их бесконечных семейных ссорах. Хроники вековой борьбы между двумя ветвями христианства пожалуй, действительно отражают, что русские оказывались жертвами агрессии, а люди Запада — агрессорами значительно чаще, чем наоборот» (Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. М.; СПб., 1995. С. 106, 107).
• [5] European Security and Defence policy: Nice and Beyond. London, House of Common Library. Research Paper 01/50. 2 May 2001. P. 41, 42.