Функции социокультурной антропологии

Роль науки в развитии общества наиболее наглядно проявляется в ее функциях. С помощью термина «функция» в гуманитарном знании обозначают обычно роль какого-либо элемента в социальной системе, его основное предназначение, результаты его существования и развития в интересах системы в целом. В свою очередь, сами эти функции по-разному проявляются в зависимости от того, с какой социальной общностью, с каким уровнем общественной организации мы эти функции связываем. Применительно к обществу в целом, к научному сообществу, к рядовому гражданину каждая из функций проявляется (если проявляется) особым образом. Таким образом, применительно к учебной дисциплине «социальная (культурная) антропология» может быть выделен ряд функций.

Гносеологическая (познавательная) функция применительно к изучаемой учебной дисциплине проявляется в том новом теоретическом знании, которое становится достоянием общества в результате исследований социокультурной антропологии. Многие авторы культурно-антропологических теорий и концепций претендовали (и претендуют) на точную реконструкцию историко-культурной реальности. Однако результаты теоретического построения не следует непосредственно отождествлять с тем, «что было на самом деле». Как правило, эти теоретические конструкции можно расценивать как концептуальные модели, как идеализированные схемы, служащие точкой отсчета для упорядочения эмпирического материала. Чаще всего каждая из них отражает лишь одну из сторон той или иной конкретной культуры, поэтому должна быть дополнена другими концептуальными моделями: структурная модель — функциональной, историческая — логической, «диффузная» — эволюционистской и др.

Методологическая функция учебной дисциплины (и соответствующей сферы теоретического знания) выступает одной из наиболее важных. Ее значение проявляется, прежде всего, в том, что осмысление собственных методологических оснований помогает каждой пауке точнее осмыслить свой предмет, свое место в общей системе научного знания, более определенно очертить предметное поле исследования, конкретизировать межнаучные взаимосвязи, выявить специфический методологический аппарат. Для социокультурной антропологии такое осмысление оказывается особенно важным, поскольку сам объект и предмет этой науки изменяется в зависимости от этапов развития науки и конкретных условий тех стран, в которых развиваются ведущие научные школы.

Историко-кумулятивная функция проявляется в процессе накопления (аккумуляции), закрепления конкретного познавательного исторического опыта, осмысления тенденций развития конкретной науки. Рассмотрение истории социокультурной антропологии помогает осмыслить становление методологических подходов, категориального аппарата науки, ее теоретических концепций в их связи с конкретной социально-исторической и научно-теоретической ситуацией.

На нескольких примерах покажем особенности реализации историко-кумулятивной функции.

Так, в Германии еще в конце XVIII в. сформировалось научное направление Volkerkunde, ставившее своей целью изучение неевропейских народов и культур. Несколько позднее для общего названия описаний всех других народов, сделанных немецкими путешественниками и учеными, стал использоваться термин «этнология». Примерно с середины XIX в. и до настоящего времени понятия «Volkerkunde» и «этнология» рассматриваются как равнозначные — они обозначают пауку о человеческих культурах. Кроме того, в немецкой науке о народах сложилось и сохраняется еще одно направление, получившее название «Volkskunde» (народоведение) и изучающее главным образом немецкоязычные пароды и их культуры. В других странах подобного деления антропологических знаний не существует.

Второй пример касается англоязычных стран, где наука о народах развивалась как составная часть антропологии благодаря колонизации и возросшему в связи с этим вниманию к демографическим и расовым процессам. Уже к середине XIX в. многочисленные находки и исследования черепов и скелетов неандертальцев сформировали задачу реконструкции истории человечества и культуры. Ответом на возникшую проблему и явилось новое направление исследований — социальная антропология. В научный оборот эго название в 1906 г. ввел один из основателей английской этнологии Джеймс Фрэзер. Этим термином он определил свое направление этнологических исследований и его отличие от направления, которым занимался Э. Тайлор и которое уже тогда называли культурной антропологией.

Третий пример касается специфики развития антропологических знаний в США. По причине этнического своеобразия этой страны и острой проблемы расовых отношений американская антропология изначально формировалась как наука, занимавшаяся исследованиями в области физической антропологии, расовых и культурных различий. Это направление развития американской этнологии было задано ее основоположником Л. Г. Морганом.

Функция экспликации (выявления) универсалий тесно связана с предыдущей и выступает как процесс объяснения, закрепления и развития содержания общенаучных понятий, которые становятся универсальными для сферы антропологии, культурологии, гуманитарного знания.

Аксиологическая (оценочная) функция социокультурной антропологии реализуется в различных проявлениях. Во-первых, с позиций исторического опыта оказывается возможным более объективно осмыслить ценность и значение, как теоретическое, так и практическое, тех или иных концепций и подходов, разработанных в системе культурно-антропологического знания. Становится возможным выявление современного значения работ классиков культурной антропологии и этнологии, а также критериев оценки современных исследований в этой области.

С вершины сегодняшнего исторического опыта становятся более очевидными достоинства конкретных научных направлений, к примеру, эволюционизма или понимающей антропологии. На основе подобных оценок сформировалось, например, направление неоэволюционизма. Вместе с тем исторический опыт использования научного знания выявляет и известную ограниченность, неполноту тех или иных теоретических конструкций. Становится ясным, в частности, что принцип функционализма, с одной стороны, чрезвычайно обогатил социальную антропологию (и этнологию), способствовал расширению и обобщению эмпирических знаний о культуре других народов. Односторонность же его проявилась в том, что за пределами рассмотрения остались социальная и культурная эволюция, за пристальным рассмотрением отдельных народов культурантропологический анализ не смог увидеть человечество в целом.

Еще одна сторона этой функции заключается в критической оценке функций самой социокультурной антропологии. Так, прикладная функция этой науки может носить различную социально-идеологическую окраску, в том числе и реакционную. А. А. Никишенков отмечает, в частности, что в 1939—1945 гг. работа американских антропологов «сводилась преимущественно к созданию особых средств пропаганды — отталкивающих и бесчеловечных „образов врага“ на основе „научной“ обработки обычаев и других элементов культуры „народов-противников“»^[1].

Коммуникативная функция учебной дисциплины важна, прежде всего, для профессионального становления будущих специалистов-гуманитариев. В частности, она обеспечивает плодотворность коммуникаций внутри научного сообщества, помогает формированию вербальных средств межнаучного общения. Так, она способствует осмыслению, закреплению и развитию общего языка научного общения этнографов (этнологов), антропологов, культурологов, социологов, специалистов в других сферах гуманитарного знания.

Профессионально-творческая функция социокультурной антропологии помогает осмыслить профессиональное призвание будущего специалиста, уяснить развитие требований к личностным профессиональным качествам специалиста-гуманитария. Через показ истории науки, через выявление той роли, которую сыграли в ее формировании и развитии конкретные исследователи, в том числе отечественные ученые, через выявление роли и значения социокультурной антропологии в жизни общества учебная дисциплина содействует творческому формированию личности гуманитария, формирует его патриотические, гражданственные качества.

• [1] Никишенков Л. Л. Прикладные исследования в западной социальной / культурной антропологии // Этнографическое обозрение. 2000. № 5. С. 17—29.