Лицензионные акты. 
Юридические факты в гражданском праве

Понятие об актах лицензирования {лицензионных актах или лицензиях) является весьма широким и многоплановым. Понятие о лицензии в широком смысле слова включает в себя любые виды разрешений на занятие физических или юридических лиц известным видом деятельности. Все эти многочисленные виды лицензий (см. ниже), точнее, акты их 1) предоставления (выдачи), 2) приостановления и 3) отзыва (аннулирования) объединяют следующие две главные черты. Во-первых, выдача лицензии осуществляется при условии документального подтверждения соискателем (лицензиатом) того обстоятельства, что он располагает необходимыми условиями для осуществления соответствующей деятельности¹. Вместе с тем государство не может гарантировать того, что конкретный лицензиат действительно будет осуществлять такую деятельность надлежащим образом: «иметь возможность» осуществлять деятельность и реально ее осуществлять — это разные вещи. Исходя из сказанного понятно, что государство ни при каких условиях не может нести ответственности за результаты деятельности лицензированных им лиц. Лицо, полагающееся на государственную лицензию, делает это исключительно на свой страх и риск^[1][2]. Во-вторых, все виды лицензионных актов всегда имеют не только доказательственное, но и материально-правовое гражданское значение, поскольку они либо изменяют объем частной гражданской правоспособности, либо приводят к возникновению, изменению или прекращению правовых связей, весьма напоминающих гражданские правоотношения.

Внутри понятия о лицензиях или разрешениях как таковых выделяются:

• 1) лицензии в строгом смысле слова, а именно — в смысле абз. 3 п. 1 ст. 49 ГК и изданного в его развитие специального законодательства (см. ст. 2 и 17 Федерального закона от 08.08.2001 № 128-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности»^[3]), т. е. административные акты у направленные на снятие установленных законодательством ограничений гражданской правоспособности частных лиц;
• 2) лицензии на право пользования участками недр и иными аналогичными природными ресурсами — административные акты, являющиеся основаниями возникновения как относительных, так и абсолютных юридических возможностей, обеспеченных законопослушным поведением государства-собственника горных отводов и иных аналогичных объектов (лицензии в смысле ст. 7 Закона РФ «О недрах», ст. 8 Федерального закона «О континентальном шельфе», ст. 16 и 17 Федерального закона от 17.12.1998 № 191-ФЗ «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» и др.), а также всяких вообще посторонних лиц;
• 3) свидетельства о государственной аккредитации организаций административные акты, подтверждающие соответствие результатов некоторых видов лицензируемой деятельности установленным государством требованиям по качеству — стандартам, программам и т. п. (наиболее известно и практически значимо требование о государственной аккредитации организаций, осуществляющих образовательную деятельность; другие области применения аккредитационных процедур — обеспечение единства измерений, проведение сертификации, различного рода экспертиз, экзаменов и испытаний и т. п.);
• 4) документы об аттестации и квалификации (аттестаты и дипломы) — административные акты, подтверждающие соответствие их обладателей (физических лиц) квалификационным (профессиональным) требованиям, установленным самим государством или аккредитованными при нем организациями (процедуры аттестации применяются едва ли не во всех мыслимых областях профессиональной деятельности).

Весьма близко к лицензионным актам подходят сертификаты соответствия — документы, выдаваемые государственными или аккредитованными государством органами сертификации, подтверждающие соответствие отдельных видов продукции и товаров требованиям федеральных законов — технических регламентов (см. ст. 25 Федерального закона от 27.12.2002 № 184-ФЗ «О техническом регулировании» и Единый перечень продукции, подлежащей обязательной сертификации, утвержденный постановлением Правительства РФ от 01.12.2009 № 982). Вещи, подлежащие обязательной сертификации, относятся к категории объектов, ограниченных в обороте; соблюдение требования об обязательной сертификации таких видов продукции снимает такие ограничения и является условием законности обращения вещей, составляющих такую продукцию, на территории РФ. Непосредственным объектом воздействия сертификации, стало быть, является гражданско-правовой режим известного рода объектов имущественного оборота. В этом и заключается отличие сертификатов от собственно лицензионных актов — актов, имеющих дело с правоспособностью и субъективными правами конкретных лиц.

Акты планирования. Вопрос об актах планирования — их юридической природе и, в частности, об их, с одной стороны, соотношении с правом, а с другой, об их месте в системе юридических фактов и соотношении с договором — был одним из центральных вопросов советской юридической науки. В современных условиях утрата плановыми актами былого практического значения освобождает нас от необходимости подробного разбора всех перипетий имевшихся по этому поводу дискуссий и позволяет ограничиться отсылкой читателя к литературе вопроса, в первую очередь к указанным выше.

(в «Основной литературе» к настоящей главе) книгам А. Г. Быкова, О. С. Иоффе и А. К. Кравцова (1975,1971 и 1976 гг. соответственно).

Тем не менее сказать несколько слов по существу тематики всетаки нужно.

Плановые акты, ставшие основой организации экономики в первый же год господства советской власти, первоначально (такими авторами, как А. В. Венедиктов, Ф. И. Вольфсон, А. Г. Гойхбарг, Е. Б. Пашуканис, Б. М. Рубинштейн и др.) категорически противопоставлялись актам правовым. По это противопоставление осуществлялось, можно сказать, почти инстинктивно — не только без какого бы то ни было твердо установленного логического основания, но и даже без самого минимального исследования существа права, с одной стороны, и плана, с другой. Суждения отдельных авторов в противоположном смысле (С. И. Аскназий) либо проходили незамеченными, либо подвергались остракизму по чисто идеологическим соображениям, а потому не могли изменить общей картины. Собственно же научное исследование вопроса о соотношении плановых актов с актами правовыми началось в нашей литературе довольно поздно — в конце 1950;х — начале 1960;х гг. По существу оно не завершилось выработкой сколько-нибудь общей точки зрения.

Между тем именно в вопросе о соотношении плана и права коренятся предпосылки к решению проблемы гражданско-правового значения актов планирования. В самом деле, признав плановые акты источниками не просто права, но правовых норм (источниками объективного права в смысле позитивистской юридической доктрины), разновидностью нормативных правовых актов (законного или подзаконного уровня — уже неважно), мы вольно или невольно, но неизбежно отсекаем возможность рассматривать плановые акты в качестве юридических фактов, непосредственно порождающих права и обязанности. Напротив, противопоставляя акты планирования нормативным правовым актам, т. е. полагая их актами хотя бы и правового, но ненормативного свойства, мы сохраняем такую возможность. В этом случае, однако, должно быть найдено и четко указано юридическое основание для такого противопоставления. Наконец, возможно и компромиссное решение вопроса, исходящее из представления о неоднородности понятия плановых актов. Если согласиться с тем, что акты планирования, будучи актами правовыми, в то же время могут быть как нормативными, так и индивидуальными, то соответственным образом будет распадаться и решение вопроса об их гражданскоправовом значении: нормативно-правовые плановые акты найдут себе место в категории источников объективного права, в то время как плановые правовые акты индивидуального (ненормативного) характера займут место в системе источников субъективных прав, т. е. в системе юридических фактов.

Первый опыт разработки вопроса о гражданско-правовом значении плановых актов, принадлежащий перу М. М. Агаркова^[4], основан на таком эмпирическом материале, как плановые акты, применяемые в различных сферах народного хозяйства, но адресованные конкретным хозяйствующим субъектам (плановые задания), т. е. плановые акты ненормативного характера. Ученый пришел к выводу о необходимости выделения четырех форм воздействия таких плановых актов на обязательственные отношения: а) установление обязательства по передаче вещи, выполнению работы или оказанию услуги; б) возложение обязанности совершить сделку, направленную на возникновение известных обязательств; в) разрешение на совершение сделки; г) возложение обязанности выполнить плановое задание, без порождения каких-либо обязательств гражданско-правового характера перед кем бы то ни было. Плановый акт типа «а» займет место в системе юридических фактов в собственном смысле этого слова, т. е. в системе обстоятельств реальной действительности (действий), непосредственно порождающих гражданские права и обязанности. Плановые акты трех оставшихся типов также найдут место среди юридических фактов гражданского права, но уже в широком смысле этого понятия: все они будут влиять не на гражданские права и обязанности, а на гражданскую правоспособность, ограничивая ее (акты типов «б»^[5] и «г»), или, напротив, расширяя (акты типа «в»). При этом в случаях «б» и «в» гражданские правоотношения в конечном итоге (с совершением той сделки, которая является предметом планового акта) будут созданы. Исполнение же актов типа «г», напротив, возникновения гражданских обязательственных правоотношений не предполагает; итогом такого исполнения будет непосредственный распорядительный эффект в виде прекращения права собственности на поставленную продукцию или на уплаченные деньги.

Нет никаких сомнений в том, что именно теория М. М. Агаркова была положена в основу дальнейших теоретических построений советских цивилистов, прежде всего — применительно к вопросу о влиянии плановых актов на обязательственные отношения. Так, в известном исследовании И. Б. Новицкого и Л. А. Лунца^[6] выделяются три типа (с точки зрения их гражданско-правового значения) плановых заданий — 1) устанавливающие обязанность заключения договоров с определенными контрагентами; 2) санкционирующие заключение договоров с контрагентами, самостоятельно выбираемыми адресатами плановых заданий и 3) непосредственно порождающие обязательства. Нетрудно заметить, что три этих типа плановых актов вполне соответствуют типам актов «б», «в» и «а» по М. М. Агаркову^[7].

Позднейшие авторы сочли возможным сделать еще один шаг к укрупнению результатов классификации плановых функций, в результате получив те самые две разновидности плановых актов, о которых мы сказали выше — плановые акты 1) абсолютного гражданско-правового действия, т. е. акты, ограничивающие гражданскую правоспособность установлением обязанности совершения одной или нескольких конкретных сделок и 2) относительного гражданско-правового действия, т. е. акты, непосредственно направленные на возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений по передаче вещей, уплате денег, выполнению работ или оказанию услуг. Примером могут служить взгляды О. С. Иоффе, противопоставлявшего друг другу а) плановые акты, непосредственно определяющие «…как субъектов обязательства, так и условия его исполнения»^[8] и не предполагающие, следовательно, договорного развития своих положений для возникновения предусмотренных ими обязательств и б) акты планирования, которые лишь «…намечают важнейшие контуры будущего обязательственного правоотношения», и оттого предполагающие не только свою конкретизацию и детализацию, но и «…выработку новых условий, прямо ими не предусмотренных, но способствующих их усиленному выполнению»^[9] в заключаемых на их основе хозяйственных договорах. Административные акты, санкционирующие заключение сделок с автономно выбранными контрагентами, ученый, очевидно, просто исключил из категории плановых; забегая чуточку вперед отметим, что совершенно основательно.

• [1] Соответственно, акты отзывы и аннулирования лицензий, напротив, свидетельствуютоб отсутствии у лицензиата необходимых условий и предпосылок для осуществления лицензируемой деятельности.
• [2] Некоторое исключение составляют лицензии, выдаваемые по итогам процедурыаккредитации (см. ниже): лица, воспользовавшиеся услугами не просто лицензированной, но аккредитованной государством организации, приобретают возможностьссылаться на это обстоятельство в спорах о соответствии качества полученных имиуслуг обязательным требованиям.
• [3] Статья 17 перечисляет многочисленные (более 100) виды деятельности, подлежащиелицензированию в соответствии с правилами, установленными в нормах этого Закона; ст. 2 добавляет к этому перечню список из еще 22 видов (банковская, страховая, биржевая, нотариальная, таможенная и т. д.), лицензируемых по нормам специальногозаконодательства.
• [4] См. об этом: Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 115−138.
• [5] Плановые акты типа «б», относившиеся к определенной отрасли промышленности в целом (т.е. не имевшие конкретных адресатов), могли получить гражданско-правовое значение не ранее своей необходимой конкретизации, которая достигаласьпутем так называемого занаряживания — издания и выдачи государственным органом, осуществляющим административное управление соответствующей отрасльюпромышленности конкретному хозяйствующему субъекту (будущему поставщикуили подрядчику), предписания заключить конкретный договор с конкретным лицом (будущим покупателем или заказчиком). Такое предписание называлось нарядомили заказом. Следовательно, было бы точнее говорить о том, что плановые акты, направленные на установление обязанности совершить сделку, внутри себя такжераспадались на два типа: а) акты конкретные и б) акты отраслевые. Последние приобретали гражданско-правовое значение только в совокупности с актами их субъектно-объектной конкретизации — т. е. в совокупности с выданными на их основаниинарядами или заказами.
• [6] См., например: Новицкий И. Б., Луни, Л. А. Общее учение об обязательстве. М., 1950.С. 72−73,77.
• [7] Отказ ученых от выделения плановых актов непосредственного распорядительногоэффекта мог быть обусловлен различными причинами, главной из которых, на нашвзгляд, является их самое отдаленное отношение к гражданскому праву.
• [8] Иоффе О. С. Обязательственное право. М., 1975. С. 17.
• [9] Там же. С. 19.