Правовой статус космических объектов

Понятие космических объектов

В международно-правовых документах встречаются наименования: «космический аппарат», «космический корабль», «космический объект». В качест ве общего понятия чаще всего используется термин «космический объект». При этом имеются в виду технические устройства (аппараты), созданные человеком и предназначенные для использования в космическом пространстве. Естественные космические объекты (например, Луна, планеты, метеориты) охватываются в международно-правовых документах понятием «небесные тела». В действующих международных соглашениях по космосу нет определения космического объекта. Попытки разработать такое определение делались как в дипломатической практике, так и в правовой доктрине. В ходе работы над Конвенцией 1972 г. о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, с предложениями относительно такого определения выступали Бельгия, Венгрия, Индия, совместно Австралия и Канада, Польша, Аргентина. Однако общего согласия (консенсуса) по этому вопросу достигнуть не удалось, и было решено не давать такого определения. С учетом предшествующего опыта в дальнейшем подобного рода попытки нс предпринимались.

Исключением из общего правила являются два ныне недействующих документа, в которых содержалось определение космического объекта. Прежде всего, это Конвенция 1962 г. о создании Европейской организации по разработке ракет-носителей (ЭЛДО), в ст. 19 которой космический объект определен как «аппарат, предназначенный для вывода на орбиту в качестве спутника Земли или другого небесного тела, либо для полета по другой траектории в космическом пространстве». В 1971 г. на Всемирной административной конференции радиосвязи космический объект был отождествлен с космическим кораблем и определен как «созданное человеком средство передвижения, предназначенное для запуска за пределы основной части земной атмосферы». В действующих ныне Уставе, Конвенции и Административных регламентах Международного союза электросвязи определения космического объекта не содержится.

Вопрос об определении космического объекта обсуждался в доктрине международного космического права. В проекте Кодекса принципов исследования и использования космического пространства, разработанном в 1962 г. Лондонским институтом исследования международных вопросов им. Давида Дэвиса, космический корабль, отождествляемый с космическим объектом, определяется как «любой корабль, способный к передвижению по орбите или в космическом пространстве». Для юристов характерны два основных подхода к определению космического объекта: функциональный и пространственный.

Сторонники функционального пути решения правовых проблем космоса акцентируют внимание на характере тяги космических аппаратов и на их отличии в этом отношении от воздушных судов, использующих при полете свойства воздуха. Однако при этом не учитываются в должной мере перспективы создания аэрокосмических объектов, способных самостоятельно взлетать в космос с поверхности Земли и совершать посадку аналогично воздушным судам.

Сторонники так называемого пространственного подхода главное внимание акцентируют не на характере тяги космических объектов, а на месте их деятельности. Соответственно, основным признаком таких объектов рассматривается то, что они предназначены для полета и деятельности в космическом пространстве. В этом усматривается их отличие от воздушных аппаратов, а также от наземных средств и установок, но исследованию космоса. Такой подход характерен и для «Энциклопедии по космонавтике» под редакцией В. П. Глушко. В ней аналогичный космическому объекту термин «космический аппарат» определяется как «общее название различных технических устройств, предназначенных для выполнения целевых задач в космосе».

Некоторыми юристами высказывается точка зрения, согласно которой «созданный искусственный объект, предназначенный для запуска в космос, но еще находящийся на Земле, не является космическим объектом». Здесь проблема определения космического объекта подменяется проблемой распространения на такой объект сферы действия норм международного космического права.

Космический объект как техническое устройство (аппарат), использование которого регулируется нормами национального права, лишь при определенных условиях (запуске в космическое пространство или сооружении в нем) становится объектом международного космического права. Именно с момента запуска космического объекта или сооружения такого объекта в космическом пространстве, включая небесные тела, возникают связанные с ним международные правоотношения, которые продолжаются до его приземления на территории запустившего государства или сгорания при вхождении в плотные слои атмосферы.

В соответствии с Конвенцией 1975 г. о регистрации, государства направляют на имя Генерального секретаря ООН информацию не только о запущенных космических объектах, но и об объектах, которые, будучи выведенными на орбиты вокруг Земли, больше нс находятся на этих орбитах. Тем самым как бы подтверждается факт прекращения международных правоотношений, связанных с полетом конкретного космического объекта.

Как быть, однако, с вопросом о международных правоотношениях в связи с прекращением функционирования объектов, доставленных или сооружаемых на Луне и других небесных телах?

С точки зрения действующих норм международного космического права сам факт прекращения функционирования объекта, доставленного или сооруженного на небесном геле, не влияет на осуществление государством, в регистр которого занесен этот объект, юрисдикции и контроля над ним и связанные с этим международные правоотношения. Незатронутыми остаются и права собственности на этот объект.

Можно ли сделать из сказанного вывод о том, что международные правоотношения, возникающие в связи с доставкой или сооружением на небесном теле космического объекта, практически не прекращаются? Действующие соглашения по космосу ответа на этот вопрос не дают. Представляется, что такие международные правоотношения могут быть прекращены. Для этого необходимо, чтобы государство регистрации информировало Генерального секретаря ООН, а также общественность и международное научное сообщество о ликвидации такого объекта или об откате от своих суверенных прав на него.

Подобного рода информация вполне соответствовала бы п. 2 ст. VI Конвенции 1975 г. о регистрации объектов, запускаемых в космическое пространство, и п. 1 ст. 9 Соглашения 1979 г. о деятельности государств на Луне и других небесных телах. В первом случае предусматривается, что «каждое государство регистрации может время от времени передавать Генеральному секретарю Организации Объединенных Наций дополнительную информацию относительно космического объекта, занесенного в его регистр». Во втором случае говорится о немедленном информировании Генерального секретаря ООН государством, создающим на Луне станцию, о ее месторасположении и целях. В дальнейшем это государство с интервалами в один год должно информировать Генерального секретаря также о том, «продолжается ли использование этой станции и изменились ли ее цели».

Временные рамки распространения международных соглашений на космические объекты могут расширяться при создании таких объектов на международной основе или их приземлении на территории иностранного государства, а также в открытом море. Как правило, однако, на космический объект, который смонтирован и даже установлен для запуска на стартовой площадке космодрома, нормы международного космического права не распространяются.

Согласно Конвенции 1975 г. о регистрации, космические объекты вносятся в регистр только после их запуска на орбиту вокруг Земли или дальше. Геофизические ракеты, несмотря на то что их полет совершается на высотах орбит искусственных спутников Земли, нс регистрируются в качестве космических объектов.

Важное практическое значение имеет вопрос о том, относятся ли к космическим объектам и тем самым подпадают ли под сферу действия Конвенции о регистрации 1975 г., а также других международных соглашений по космосу летательные технические устройства (аппараты), которые, будучи выведены на околоземную орбиту и не совершив полного витка (так называемый частично орбитальный полет), возвращаются на Землю. Некоторые юристы утверждают, что положения международных соглашений по космосу распространяются лишь на такие летательные технические устройства (аппараты), которые совершили полный виток по околоземной орбите. Именно так ими трактуется, в частности, и. 1 ст. II Конвенции 1975 г., в котором содержится обязательство регистрации космического объекта, запускаемого на орбиту «вокруг Земли или дальше в космическое пространство». Нередко при этом частично орбитальный полет сравнивается с суборбитальным полетом межконтинентальных баллистических ракет (МБР), на которые положения Конвенции 1975 г. о регистрации и других международных соглашений по космосу нс распространяются.

Для такого сравнения, однако, как в юридическом, так и в техническом отношении нет серьезных оснований. В юридическом смысле пролет МБР через космос не считается запрещенным в силу отсутствия режима полной военной нейтрализации космического пространства. Что касается частичного орбитального полета космического объекта, то наличие на его борту ядерного оружия явилось бы нарушением установленного Договором 1967 г. запрета размещать в космосе ядерное оружие.

В техническом плане объему, совершающему частично орбитальный полет, в отличие от МБР, летящей по баллистической траектории, придается первая космическая скорость. Благодаря этому он выходит па околоземную орбиту, а для того, чтобы спуститься с нее на Землю, им используется тормозящее устройство. Поэтому такой объем' но своей конструкции предназначен для использования в космосе, и в случае его запуска он полностью подпадает под сферу действия как Конвенции 1975 г. о регистрации, так и других международных соглашений по космосу.

В Конвенции 1975 г. о регистрации (ст. I) вслед за Договором 1967 г. по космосу (ст. VII и VIII) и Конвенцией 1972 г. о международной ответственности (ст. I) говорится о космических объектах и их «составных частях».

Под понятием «составная часть» космического объема в соглашениях по космосу имеются в виду аппаратура, источник энергии и все оборудование, необходимое для нормального функционирования этого объекта, отделившиеся от космического объема части, а также осколки распавшегося космического объема. Кроме того, в Конвенции 1975 г., так же как и в Конвенции 1972 г., в понятие космического объема включается «средство его доставки и его части».

Итальянский юрист К. Занги полагает, однако, что под «составными элементами» космического объема имеются в виду только такие отдельные от него части, как модуль космической станции или ступени ракеты-носителя. Этим понятием, по его мнению, не должны охватываться установленные в космическом объекте до его запуска компоненты (антенны, солнечные батареи, телекамеры и т. д.). Было бы, однако, весьма сомнительно пытаться найти различие между «составными» и «несоставными» частями космического объекта. Тем самым любая часть как самого космического объекта, так и средства его доставки должна рассматриваться в качестве космического объекта. При нанесении ущерба упавшим па Землю осколком была бы нелепой сама постановка вопроса о том, является ли данный осколок «составной» или «несоставной» частью космического объекта. Ответственность за ущерб возникает применительно к любому осколку без исключения.

В связи с созданием Международной космической станции перед государствами-участниками возникла дилемма: считать международную космическую станцию космическим объектом, а ее элементы «составными частями» этого объекта либо рассматривать ее в качестве совокупности различных космических объектов, подлежащих отдельной регистрации. Вопрос был решен в Соглашении о международной космической станции, подписанном в Вашингтоне 29 января 1998 г. правительством Канады, 11 правительствами государств — членов Европейского космического агентства, правительствами Японии, России и США. Согласно ст. 5 этого Соглашения каждый партнер «регистрирует в качестве космических объектов предоставляемые им орбитальные элементы…».

С вопросом о «составных частях» космических объектов или частях средств их доставки непосредственно связана проблема юридической природы космического мусора. Среди юристов выявились два подхода в этом вопросе. Ряд юристов полагает, что такой мусор не должен рассматриваться в качестве космических объектов или их частей. Это означает, что вышедший из строя или из-под контроля космический объект, а также распавшиеся в результате взрыва осколки не должны рассматриваться в качестве космических объектов или их частей. Тем самым любой ущерб, причиненный таким космическим мусором, окажется вне сферы действия Конвенции 1972 г. о международной ответственности за ущерб, причиненный космическим объектом. Большинство юристов считают, однако, что космический мусор должен охватываться понятием космических объектов и их частей (С. Горов, Б. Ченг, И. Дидерикс-Фершоор и др.). Российские юристы придерживаются аналогичной позиции (Э.Г. Василевская-Жукова).

Сложным является определение понятия «космический мусор». В ходе обсуждения этого вопроса в Научно-техническом подкомитете Комитета ООН по космосу было предложено определение космического мусора, в котором отмечалось, что речь должна идти о нефункционирующем искусственном космическом объекте, включая его фрагменты и части, неспособном возобновить свою деятельность. При этом не имеет значения возможность осуществить идентификацию его собственника (подробнее см. § 1 гл. 8).

Появление транспортных космических челноков многократного применения типа «Спсйс Шаттл» вызвало дискуссию об их правовой природе. Все сходились на том, что при запуске такие корабли ничем не отличаются от обычных космических объектов. Но, по мнению ряда юристов, при вхождении в плотные слои атмосферы космические челноки должны рассматриваться в качестве воздушных летательных аппаратов, поскольку на этом этапе полета ими используется реакция воздуха. Руководство Национального аэрокосмического агентства США (НАСА) выступило с официальным разъяснением, что спуск с космической орбиты на Землю «Спейс Шаттла» в принципе ничем не отличается от спуска обычного космического корабля и в этом отношении «Спейс Шаттл» на всех этапах полета должен рассматриваться в качестве космического объекта; соответственно, его правовой режим во время спуска и посадки определяется нормами международного космического права.

С 1996 г. внимание государств — членов Комитета ООН по космосу привлечено к определению правового статуса аэрокосмических объектов. Речь идет о летательных аппаратах, способных самостоятельно совершать полеты «Земля-Космос-Земля» либо по баллистической траектории «Земля-Земля» с частичным пролетом через космическое пространство. Создание таких кораблей двойного назначения, способных в зависимости от поставленной цели совершать космические или воздушные полеты, требует, по мнению юристов, дополнительной правовой регламентации как в международном космическом праве, гак и в воздушном праве.

В начале XXI в. стал развиваться частный космический туризм, в числе которого возникло и развивается несколько проектов частных суборбитальных пилотируемых космических кораблей многоразового использования с космопланами, совершающими гиперзвуковой полет на траектории подъема и спуска. В 2004 г. были совершены полеты первого из таких аппаратов «Space Ship One» компании «Virgin Galactic». Развитием программы стал «Space Ship Two». Следующими предполагаются не доходящие до космоса суборбитальные «LYNX» и другие частные аппараты. Также существуют проекты гиперзвуковых суборбитальных пассажирских авиалайнеров (например, Space Liner, ZEHST) и военных транспортников быстрого реагирования.

Утверждение в международной договорной практике термина «космический объект», охватывающего все разновидности технических устройств (аппаратов) и сооружений, предназначенных для использования в космическом пространстве, устранило большую терминологическую путаницу, которая еще недавно существовала в этом вопросе и создавала определенные трудности на пути дальнейшего ирофессивного развития международного космического права. Теперь, когда эти терминологические трудности устранены, представляется вполне своевременной постановка вопроса о классификации космических объектов.

В целом все космические объекты делятся на две основные группы: автоматические и пилотируемые космические объекты. В зависимости от места деятельности обе группы космических объектов в свою очередь делятся на околоземные орбитальные и межпланетные космические объекты. В действующем международном космическом праве, в отличие от международного воздушного или морского права, космические объекты военного назначения не выделяются в особую правовую категорию. В этом проявляется специфическая особенность международного космического права по сравнению с международным морским и воздушным правом, в котором, соответственно, военные корабли и военные самолеты пользуются особым правовым режимом, отличным от торговых судов и гражданской авиации.

Наиболее четко разграничение автоматических и пилотируемых космических объектов проведено в Соглашении 1968 г. о спасании космонавтов, возвращении космонавтов и возвращении объектов, запущенных в космическое пространство. Особенностью пилотируемых космических объектов является специфика их международно-правового статуса.

При рассмотрении международно-правовых аспектов функционирования пилотируемых космических объектов в зависимости от целевого назначения и места деятельности представляется возможным различать три разновидности таких объектов: космические корабли, обитаемые орбитальные станции, обитаемые станции на небесных телах.

Развитие космонавтики потребовало выделения в особую разновидность околоземных обитаемых космических станций (ООКС). Они отличаются от космического корабля тремя основными признаками: 1) продолжительным периодом активного функционирования; 2) наличием или возможностью наличия периодически сменяемого экипажа и транспортной системы материально-технического снабжения и обслуживания; 3) широким кругом задач, которые могут решаться экипажем с помощью аппаратуры ООКС и космических средств, входящих в состав станции. К такому виду космических объектов относятся орбитальная станция «Мир» и международная космическая станция.

В зависимости от места деятельности представляется целесообразным из общей категории пилотируемых космических объектов выделить станции на Луне и других небесных телах. По своим признакам они близки к ООКС. Поскольку для тех и других характерен длительный период работы персонала как на самой станции, так и вне ее, применительно к ним более целесообразно говорить нс о пилотировании, а об обитании. Соответственно, их предпочтительно именовать «обитаемые орбитальные станции» и «обитаемые станции на Луне и других небесных телах».

Таким образом, на современном этапе космонавтики можно говорить о трех основных видах пилотируемых космических объектов: пилотируемых кораблях, обитаемых орбитальных станциях, обитаемых станциях на небесных телах.

Что касается двух последних видов пилотируемых космических объектов, го по мере их использования будет возникать целый комплекс вопросов, которые потребуют специального международно-правового урегулирования. В будущем по мерс эксплуатации природных ресурсов Луны и использования внеземного материала для сооружения обитаемых станций могут возникнуть сложности из-за возможности распространения основных космических соглашений на подобного рода деятельность.