Государственный механизм. 
История отечественного государства и права. Ч. 2

Война не потребовала коренной ломки в этой сфере. Советское государство показало свою пригодность к работе в любых условиях, даже столь тяжких, как страшная война. Все же определенные преобразования пришлось сделать, в большинстве случаев временные.

Продолжали функционировать конституционные органы власти и управления. В июне 1942 г. на сессии Верховного Совета СССР был ратифицирован уже упоминавшийся договор с Великобританией о союзе в войне против гитлеровской Германии и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны. В 1944 г. на сессии Верховного Совета были приняты законы о расширении прав союзных республик. Кроме того, две сессии прошли в 1942 и апреле 1945 г. Конечно, как видим, конституционные сроки созыва сессии нарушались — депутатам было не до заседаний, да и не только сроки созыва. В декабре 1941 г, в разгар битвы за Москву окончились полномочия Верховного Совета первого созыва. Естественно, было не до перевыборов высшего органа советской власти. Президиуму Верховного Совета пришлось издать указ об отсрочке их на год1. Однако и через год их снова отсрочили. Но и в это время выборы, по понятным причинам, не состоялись, они прошли лишь после окончания войны.

Вместе с тем продолжал, но на соответствующем уровне, работу Президиум Верховного Совета СССР, чутко реагируя на военную обстановку. Уже в первый день войны он издал указ о военном положении. Весной 1943 г. ввел военное положение на железнодорожном, морском, речном транспорте и т. д. Поскольку Верховный Совет собирался редко, то иногда Президиум выполнял и его функции3.

Бесперебойно действовал и СНК, хотя в момент, когда немцы угрожали Москве, он был эвакуирован в Куйбышев. Его председатель И. В. Сталин при этом все время оставался в Москве, а эвакуированную часть возглавил заместитель председателя СНК H.A. Вознесенский.

Как и до войны, государственные органы действовали в рабочем контакте с партийными. 29 июня 1941 г. Совнарком и ЦК издали директиву, которая стала основой превращения страны в военный лагерь. На следующий день три органа — Президиум Верховного Совета, СНК СССР и ЦК ВКП (б) совместным постановлением образовали Государственный Комитет Обороны.

Продолжали функционировать органы отраслевого управления — народные комиссариаты, но их система была несколько изменена за счет создания специальных военно-промышленных наркоматов — танковой промышленности, минометного вооружения (преобразованного из Наркомата общего машиностроения) и некоторых других. Естественно, и все остальные ведомства были перестроены на военный лад. Права наркомов уже 1 июля 1941 г. были расширены, что позволяло им оперативно решать все важные вопросы, особенно в условиях эвакуации предприятий, касающиеся распределения и перераспределения материальных ценностей, и т. п.

Несколько изменился статус местных советов. Их компетенция в местностях, объявленных на военном положении, была ограничена за счет передачи военным органам функций обороны, обеспечения общественного порядка и государственной безопасности.

Работа местных Советов проходила в трудных условиях. Большая часть депутатов ушла на фронт, другая была так занята на производстве, что не хватало времени для работы в органах власти. Это привело к сужению форм и методов осуществления Советами своих прав и обязанностей. Отсюда нарушались сроки созыва сессий Советов, требования к кворуму. Функции Советов выполняли порой исполкомы, а их правами в свою очередь пользовались председатели исполнительных комитетов. И на плечи этого сужающегося круга работников ложились тяжкие обязанности, многократно усложненные войной. Очередные выборы в Советы не проводились. Чтобы хоть как-то восполнить опустевшие места руководителей, приходилось их назначать актами вышестоящих органов, а права сохранившихся депутатов продлевались Президиумом Верховного Совета СССР.

Особо стоял вопрос о Советах на освобождаемых от врага территориях. В соответствии с нормами международного права оккупирующая держава не вправе менять государственный строй на захваченных территориях до конца войны и заключения соответствующих договоров. Однако нацисты, как известно, считались с международным правом только тогда, когда оно было им выгодно. Поэтому они немедленно разрушали советский аппарат на оккупированных территориях. Впрочем, местные советские и партийные работники, конечно, не дожидались прихода оккупантов, а своевременно уходили в подполье или в леса, в партизаны, продолжая борьбу с захватчиками. Немцы же устанавливали свои порядки, создавали свои оккупационные органы, жестоко притеснявшие не успевшее убежать население. Во главе их стояло специальное министерство по делам оккупированных областей на Востоке (Восточное министерство), учрежденное Гитлером в ноябре 1941 г. Ведомством руководил бывший подданный Российской империи, один из вождей нацистской партии А. Розенберг, подобравший в число чиновников белых эмигрантов со всего света. Однако скоро немцы убедились в невозможности серьезного использования людей, давно оторванных от родины, и предпочли организовать аппарат управления в основном из своих кадров, с использованием русских лишь на мелких должностях. Существовали параллельно две системы управления — военная и гражданская. С самого начала Гитлер решил поломать существовавшее в СССР административное деление, заменив его совершенно новым, не считаясь ни с национальным составом, ни с иными существовавшими прежде принципами. Мыслилась иерархия административных единиц: от райхскомиссариатов до районных (уездных).

Надо сказать, что немцам не удалось полностью господствовать на захваченной ими территории. В разных районах страны существовали целые партизанские края, куда немцы не решались даже сунуть нос. Там советская власть осуществлялась почти в полной мере. Так было, например, в украинском Полесье.

Естественно, что после изгнания врага на освобожденных территориях приходилось воссоздавать советские органы. Проводить выборы новых Советов было, конечно, невозможно, пришлось ограничиться формированием временной администрации. Путем упрошенных выборов или даже простого назначения вышестоящими органами формировались исполкомы несуществующих местных Советов.

Во время войны потребовалось создать и некоторые чрезвычайные органы. Первым из них и самым важным стал Государственный Комитет Обороны, сосредоточивший в своих руках, по существу, всю власть, необходимую для обеспечения отпора врагу. Он не исключал конституционные органы, но оперативно выполнял их функции. Правда, в декабре 1942 г. его полномочия были несколько урезаны. Создали Оперативное бюро ГКО, на которое возложили непосредственное руководство важнейшими наркоматами (оборонной промышленности, путей сообщения, черной металлургии и др.). Менее важные наркоматы (машиностроительные, наркомат стройматериалов, пищевой и легкой промышленности и др.) отдали в удел Бюро Совнаркома.

ГКО численно был небольшим (всего несколько человек). Во главе него стоял председатель СНК И. В. Сталин. Своего аппарата у ГКО не было, для проведения в жизнь принимаемых решений он пользовался аппаратом СНК, наркоматов и других обычных органов.

ГКО имел все же и специальные органы, подчиненные ему, в республиках, областях (краях), городах и районах — уполномоченных, которыми были обычно местные руководители. В некоторых городах, оказавшихся в прифронтовой обстановке — Ленинграде, Туле, Сталинграде, Саратове, Мурманске, — создавались местные комитеты обороны, их действовало свыше 60. В других же прифронтовых городах организовывали так называемые суженные исполкомы городских Советов, которые контролировали мобилизацию населения, светомаскировку, оборудование бомбоубежищ и т. п.

Создавались и различные комиссии, комитеты, бюро, действовавшие в зависимости от обстоятельств временно или постоянно. В числе постоянных органов было, например. Оперативное бюро ГКО, образованное в декабре 1942 г. для контроля и координации работы всех наркоматов оборонной промышленности'. Важную работу вел Транспортный комитет ГКО, созданный в феврале 1942 г.

Были образованы и такие чрезвычайные органы, как Совет по эвакуации, упраздненный уже в декабре 1941 г. Чрезвычайная следственная комиссия по расследованию злодеяний немецких оккупантов, которая продолжала работу и после войны. К этой категории можно также отнести Комитет по учету и распределению рабочей силы, хотя он был сформирован и при конституционном органе — СНК СССР. При СНК союзных республик, областных и районных исполкомах создавались местные органы этого комитета — бюро.

Часто говорят, что во время войны управление государством было предельно (или даже запредельно) централизовано. Это верно, но лишь отчасти. Там, где требовалась полная централизация, она проводилась. Зато во многих случаях, когда необходимо было использовать творческую инициативу советских людей, права соответствующих органов или формально, или фактически расширялись. Особенно это касалось хозяйственного управления, но иногда затрагивало даже и вооруженные силы. И там, где руководители не боялись брать на себя инициативу, порой рискованную, удавалось добиваться предельных результатов.

Следует сказать, что грань между конституционными и чрезвычайными органами была достаточно условной. Как можно заметить, некоторые чрезвычайные органы создавались при конституционных или даже в их системе.

Естественно, что большому преобразованию подверглись вооруженные силы, прежде всего регулярные. Красная Армия и до начала войны была велика, но вскоре заметно выросла в силу объявленной по многим возрастам и 14 военным округам мобилизации. Надо сказать, что дело не ограничилось мобилизацией. Уже в первый день войны в военкоматы выстроились очереди добровольцев. Приходилось уговаривать всех желающих подождать, пока они понадобятся на службе. Со временем, однако, огромные потери, понесенные Красной Армией, потребовали использовать и нестандартные методы ее пополнения. Так, на основе добровольности в армию были призваны заключенные, которые могли таким образом заслужить освобождение от наказания. Заметим, что до войны лиц, имеющих судимость, вообще не принимали в армию. Теперь же было призвано около миллиона человек. Тем не менее при этом не допускались на фронт лица, осужденные за политические преступления.

Однако армии нужны были подготовленные кадры. Еще до войны применялись разные формы военного обучения молодежи на основе сугубой добровольности. Теперь же этого оказалось недостаточно. Требовалось более серьезно организовать допризывную подготовку, чему и соответствовало учреждение института всевобуча — всеобщего военного обучения в сентябре 1941 г. Целью его было подготовить всех не умеющих владеть оружием, но, конечно, в первую очередь молодежь — старшеклассников, молодых рабочих и т. п. По специальной 110-часовой программе молодые мужчины овладевали военными знаниями, необходимыми хотя бы для начала военной службы, притом по массовым специальностям — пулеметчики, минометчики, истребители танков. Несколько позже были созданы при военкоматах и спецподразделения, которые более серьезно готовили кадры по отдельным специальностям. Так, в Москве сформировали спецбатальоны минометчиков. Они готовили бойцов, умеющих пользоваться ствольными минометами, но пригодились и при развертывании в 1942 г. ракетных войск, колыбелью которых и явилась Москва.

Развертывание армии требовало не только военной подготовки кадров, но также и политической. Кроме того, первые месяцы войны выявили определенную неустойчивость в ее рядах, вызвавшую большой процент сдающихся в плен. Все это потребовало возрождения института военных комиссаров. Указом Президиума Верховного Совета 16 июля 1941 г. в частях Красной Армии были введены должности военных комиссаров, а в подразделениях — политических руководителей (политруков). На них возлагались задачи политического воспитания военнослужащих в духе патриотизма, преданности советской власти и т. п. Политработники обязывались также «личным примером храбрости и отваги поднять боевой дух войсковой части и добиться безусловного выполнения боевого приказа». Они должны были «в корне пресекать всякую измену» .

Через год, когда порядок в армии укрепился, институт военных комиссаров был упразднен, но введены аналогичные должности заместителей командиров по политической части. Этим достигались две цели: с одной стороны, политическое руководство войсками сохранялось, с другой — восстанавливалось единоначалие, столь необходимое на войне. Теперь уже все приказы командиров не требовали обязательной подписи комиссара.

В годы Отечественной войны возник институт гвардии. Впервые гвардейские звания были присвоены воинским частям, отличившимся в боях за оборону Москвы осенью 1941 г. Впоследствии гвардейскими стали называть даже целые соединения. Характерными чертами гвардейских частей были не только храбрость, но и умение воевать. Интересно, что гвардейские звания получили принципиально новые войска — ракетные.

Во время войны произошло событие, казалось бы, не принципиальное и вообще малозначительное — изменение формы одежды военнослужащих, в действительности, в нем содержался большой политический смысл. Дело в том, что в качестве знаков различия были введены погоны. В нашем обществе погоны отождествлялись с царской армией и армиями зарубежными, буржуазными. Ведь первым отличием Красной Армии от белых войск было в свое время именно отсутствие погон. А тут вдруг снова погоны, которые для молодежи не имели особого значения, но для красноармейцев и всех военнослужащих старших возрастов напоминали царизм. К тому же погоны — весьма неудобный элемент формы, ничего не дающий с точки зрения практической пользы, но только мешающий в быту. В акте о введении новой формы причина его объяснялась довольно туманно. По сути же, это было продолжение политической линии, взятой И. В. Сталиным еще в 30-е гг. — стремление сгладить различие между нашим и буржуазными государствами по форме, не дразнить западные державы «призраком коммунизма». К этому же примыкало и другое новшество: восстановление офицерского звания. До сих пор слово «офицер» было ругательным, поскольку также ассоциировалось с царской и белой армией. Теперь же оно было признано, притом сначала не в нормативном, а в бытовом порядке, и вошло постепенно в обычное словоупотребление.

Кроме регулярных в период войны возникли также вспомогательные вооруженные силы, порой очень значительные. В первую очередь следует сказать о партизанском движении, возникшем снизу, в народной толще, но возглавленном государством.

Партизанские отряды появились уже в первые дни войны в Белоруссии, которая потом вообще стала партизанским краем. На Украине осенью 1941 г. действовало уже 583 партизанских отряда'.

В ходе войны партизанские отряды выросли в крупные воинские части и соединения. Некоторые из них так и действовали одной монолитной силой, как, например, соединения Ковпака и Федорова. Другие распадались на отдельные части, действовавшие автономно и лишь объединенные общим командованием (соединение Сабурова).

В крупных партизанских формированиях создавались и специальные службы. Так, в соединении Федорова были даже артиллерийский дивизион, минометная батарея, кавалерийская группа и т. д.

К началу 1943 г. партизанские соединения стали своеобразными воинскими частями Красной Армии. В них действовал порядок, основанный на уставах Красной Армии. Некоторые из них имели даже соответствующие воинские наименования, номера. Соединения Ковпака и Федорова подразделялись на батальоны, роты, взводы, отделения. В декабре 1943 г. соединение Ковпака было преобразовано в Первую Украинскую партизанскую дивизию.

Общее руководство партизанским движением осуществлял Центральный штаб партизанского движения. На Украине и в Белоруссии были созданы в 1942 г. Украинский и Белорусский штабы партизанского движения, непосредственно руководившие партизанскими отрядами и подчиненные Центральному штабу. В других оккупированных республиках и областях то же.

Партизаны внесли громадный вклад в дело разгрома врага. Вот только один показатель: для охраны своих тылов на Украине немцам пришлось снять с фронта около 800 тыс. солдат и офицеров. В конце 1943 г. действовало свыше миллиона партизан.

Другим видом вспомогательных вооруженных сил были истребительные батальоны, создаваемые на основе постановления ЦК РКП (б) и СНК СССР от 24 июня 1941 г. Это были специальные полувоенные формирования, которые организовывались во многих городах и районах. Они создавались на основе добровольности из лиц непризывного возраста, т. е. еще не призванных в армию или уже в нее не призываемых, но способных носить оружие.

Жизнь и деятельность истребительных батальонов строилась на основе уставов Красной Армии, в отношении материально-технического снабжения они тоже приравнивались к армии.

Основная задача истребительных батальонов состояла в ликвидации немецких десантов, диверсантов и т. п. Фактически их деятельность вышла за такие рамки. На Украине, например, они нередко участвовали в боевых действиях на фронте.

Еще одним видом вспомогательных вооруженных сил явилось народное ополчение. Оно возникло уже в июле 1941 г. сначала в Ленинграде и Москве, а затем и в других прифронтовых районах.

Отряды народного ополчения создавались из жителей тех городов, которым угрожало немецкое наступление. Их целью и была защита именно своего города.

В ополчение, как и в истребительные батальоны, вступали граждане непризывного возраста. Отряды народного ополчения участвовали в строительстве укреплений, а потом защищали эти укрепления, свой город, вступая под общее командование регулярных войск.

Все эти вспомогательные вооруженные силы обычно со временем и развитием событий включались в состав Красной Армии.

В самом начале войны был создан новый орган военного управления — Ставка Верховного Главнокомандования во главе с И. В. Сталиным. Она решала крупнейшие стратегические проблемы ведения войны.

Очередной реформе подверглась система органов госбезопасности. Из НКВД в 1943 г. выделили соответствующие подразделения и создали из них Наркомат государственной безопасности, которому, однако, запрещалось вмешиваться вдела военнослужащих. В системе же Наркомата обороны создали Главное управление военной контрразведки — СМЕРШ («смерть шпионам»).