«Повелитель мух»: жанрово-стилевое своеобразие

Роман Голдинга — это своеобразная антиробинзонада. И более того, он несет и элементы антиутопии. В отличие от книги Баллантайна, по преимуществу чисто приключенческой, Голдинг задумал «Повелителя мух» — произведение более широкой, философской и дидактической направленности. В самой его структуре — своеобразная двуплановость. С одной стороны — чисто внешний сюжет, характеры, перипетии; с другой — более общая, аллегорическая, философская значимость, которая просвечивает едва ли не за каждым эпизодом, за многими деталями, образами, обретающими как бы дополнительную смысловую нагрузку. Они требуют осмысления, толкования, причем, как это нередко случается в произведениях притчевой структуры, интерпретации отнюдь не всегда очевидны.

" Повелитель мух" - повесть-притча. Она вписывается в широкий литературный контекст первых послевоенных десятилетий, когда философско-иносказательный элемент играл столь значимую роль в творческих исканиях многих писателей.

Свидетельство тому — французские писатели экзистенциалистской ориентации, такие «властители дум» как Камю («Посторонний», «Чума»), Сартр («Тошнота», «Стена», «Мухи» и др.), а также такие знаменитые американцы как Фолкнер («Медведь»), Хемингуэй («Старик и море»), Стейнбек («Жемчужина», «Заблудившийся автобус»), Ричард Райт («Человек, который жил под землей»).

Имея в виду собственную повесть, Голдинг говорил: «Создатель притч — это моралист. Притча включает в себя некий обращенный к людям урок». Философская значимость «просвечивает» едва ли не за каждым эпизодом, за многими деталями, обретающими значимую смысловую нагрузку. Конечно, текст Голдинга — не шифр, но он требует внимательного чтения и осмысления. В повести просматриваются «сквозные» образы повышенной выразительности, огонь — символ спасения, рог — гласности, демократического волеизъявления, очки Хрюши — не только указание на его близорукость, но и на неадекватное понимание действительности; раскрашенные маски охотников — знаки их дикарской сущности; черные плащи ребят-хористов — намек на фашистскую эмблематику. Выражение: повелитель мух — буквальный перевод древнееврейского имени Вельзевул, т. е. дьявол. Страшная голова, облепленная мухами — аллегория разрушительного начала. Знаменательно, что ребята-охотники, питающиеся свининой, убивают мальчика по имени Хрюша. Вообще комментаторы обнаружили в повести немало аллегорических, символических намеков и деталей.

Согласно общераспространенными представлениям, дети — цветы жизни, с чистым, незамутненным сознанием. Согласно сюжету, ребята из интеллигентных английских семей в возрасте от шести до 12 лет, оказавшись на острове, должны были бы, не испытывая отрицательного влияния «взрослого мира», создать некое идеальное сообщество, построенное на дружелюбии и солидарности. Ведь дети и есть те «естественные» люди, о которых писали просветители. Парадоксальность, а точнее, его неожиданность в том, что совершенного общества не получилось. И только появление «взрослого» английского офицера кладет конец конфликтам в среде детей.

Остров у Голдинга — микрокосмос, модель большого мир, макрокосмоса, с его противоречиями. Голдинг опирался на исторический опыт первой половины XX столетия. И нс только его. Отсюда — антиутопическая тенденция повести.

В тоталитарных обществах предпринимались попытки изменить самую природу людей, создать идеального «нового человека» (это тема едва ли не главная для литературы советского периода!), превратить его в «коллективиста», преданного высшим целям государства. Но на практике оказывалось, что нс всего можно достичь с помощью целенаправленного «воспитания» и «обработки сознания». Что люди — различны. Что наряду с добротой, великодушием, щедростью, в их душах таятся алчность, властолюбие, эгоизм и жестокость.

И еще XX век показал: революции начинаются под благодетельными лозунгами, а потом перерастают в новые диктаторские режимы. Об этом писали соотечественники Голдинга: и Уэллс («Россия во мгле»), и Оруэлл («Звероферма»), и Бертран Рассел (1872−1970), математик, философ, общественный деятель.

В 1920 г. Бертран Рассел посетил Россию, имел беседу с Лениным, другими большевистскими лидерами. Итогом поездки стала его знаменитая книга «Теория и практика большевизма» (1920). Сами цели большевиков он одобрял, а с методами их осуществления не соглашался. Он был среди тех, кто признавал огромное историческое значение октября 1917 г. в России, его уроков. Он предсказывал, сколь трудно «создать новый мир без достаточной подготовки во взглядах и чувствах простых людей». В 1950 г. он стал лауреатом Нобелевской премии по литературе, а три года спустя премией был удостоен его великий соотечественник Уинстон Черчилль за шеститомный труд «Вторая мировая война» .^[1]

Беседуя с критиками, Голдинг не раз говорил о том, что " идеи" его притягивают сильнее, чем характеры. Однако это высказывание нельзя абсолютизировать. Его образы, его сюжетные перипетии не просто иллюстрации к тем или иным философским тезисам и выводам. Повесть подкупает своей реалистической подлинностью. Живыми, психологически достоверными характерами детей, в чем сказался не только писательский талант Голдинга, но и его опыт учителя и педагога. Писатель избежал той нарочитой «заданности», схематизма, которые обычно отличают притчи. Остаются в памяти и совестливый, рационально мыслящий Ральф; тяготеющий к лидерству и «вождизму» Джек; Хрюша, смешной, близорукий, претендующий на «ученость» и логику, но на самом деле хуже всех оценивающий ситуацию; Саймон — романтик, «идеалист». При этом голдинговский текст столь сложен и многогранен, что его нельзя свести к однозначному тезису или умозаключению. Внешнее действие — на первый взгляд простое, но повествование отмечено высоким искусством и тонкостью.

В «Повелителе мух» Голдинг — художник-маринист, мастер морского пейзажа. Незабываемы картины океана, многоцветные краски воды и неба. Оказавшись на острове, ребята первое время решают чисто материальные проблемы. И все же главными для них оказываются нс бытовые тяготы, не борьба за существование на необитаемом острове. Дети легко приспосабливаются к непривычным условиям. Самыми трудными оказываются проблемы не внешние, а внутренние — организация коллектива, взаимоотношения между его членами.

Первый этап детской робинзонады — это попытки создать некие законы цивилизованной жизни, выстроить разумное общество в миниатюре. Процесс этот прослеживается очень подробно. Устанавливаются правила обсуждения всех проблем. Ральф, наиболее разумный, здравомыслящий из детей, возлагает на себя груз ответственности. Умеет толково излагать свои мысли, хочет наладить процедуру принятия решений. Намечается своеобразное разделение труда. Как и у взрослых, общество детей имеет свою структуру. Есть вожаки, есть малыши, за которыми надо следить. Поначалу дети единодушны в своих действиях. Счастливы от сознания обретенной свободы. «Все тогда чудно выглядело, — читаем мы у Голдинга. — Просто „Коралловый остров“». Затем хрупкая система, созданная Ральфом, начинает давать сбои. Он исходит из логики: правила, всеми принятые, будут выполняться, потому что они разумны и отвечают интересам детей. Но разум и логика не эффективны под напором примитивных инстинктов, которые развязал сам процесс охоты. «Зверь» таится не только в зарослях, но и в человеческих душах. Охотники не стразу примериваются к своей роли. Джек не решается заколоть первую свинью и испытывает чувство стыда. Но первое же убийство словно оживляет темные силы в душах детей (сам процесс истребления беззащитных животных вызывает в детях восторг, а их боевой клич: «Бей свинью! глотку режь! Добивай!» проходит мрачным рефреном через текст книги. Увлеченные охотой, дети забывают о спасительном костре. Он гаснет. Оказывается, что производительный труд для многих малопривлекателен. Строительством шалаша заняты только Ральф и Саймон. Между детьми зреют конфликты. Джек разбивает стекло в очках Хрюши.

Рисуя охотников, Голдинг улавливает психологию толпы. Надев маски и раскрасив лица, охотники словно отрешаются от своей человеческой сущности. Дают волю инстинкту насилия. Наличие «вождя», а Джек уже выказывает диктаторские замашки, освобождает от ответственности и необходимости принимать самостоятельные решения.

Читая сегодня эту повесть, следя за перипетиями в ребячьем сообществе, не устаешь задумывается о том, насколько Голдинг актуален и прозорлив. Это напоминание о происхождении агрессии и ксенофобии, жестокости и эксцессах, рожденных психологией толпы.

Роман — свидетельство о кризисе веры в совершенство человека, завершается на горестной ноте, имеет открытый финал, отнюдь нс похожий на хэппи-энд. Писатель оставляет читателя с вопросом: что будет с детьми в мире взрослых, сохранит ли Ральф веру в добро и порядок, вырастет ли Джек в деспотического лидера.

• [1] См.: Гипенсон Б. Л. Рассел и Черчилль — летописцы века. Три страсти Бертрана Рассела // Б. Рассел. Практика и теория большевизма; У. Черчилль. Вторая мировая война. Избранные страницы. М., 1998.