Современная журналистика: типологические модели

РефератПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Еще одну концепцию предложили Д. Халлин и II. Манчини. Они исходили из критерия политического параллелизма. Этот критерий учитывает пять факторов: 1) степень, в которой СМИ отражают различные политические идеи, учитывая личные и профессиональные ориентации журналистов; 2) организационные связи между медиа и политическими организациями; 3) вовлеченность работников СМИ как бывших политических… Читать ещё >

Современная журналистика: типологические модели (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Многообразие и противоречивость описанных в предыдущем разделе функций позволяет конкретным редакционным коллективам и отдельным журналистам выбирать из этого множества конкретные функции или их сочетания и превращать их в профессиональную миссию.

Первыми о специфических моделях и типах журналистики заговорили американские социологи Ф. С. Сиберт, У. Шрамм и Т. Питерсон. В своей книге, опубликованной в Америке в 1956 г., они выделили четыре теории прессы:

1) авторитарную;
2) либертарианскую;
3) теорию социальной ответственности;
4) советскую, коммунистическую^[1].

Несмотря на то что четыре теории прессы Сиберта — Шрамма — Питерсона подвергаются критическому переосмыслению, они остаются нормативными, опираясь на них, исследователи создают новые теории. Их научная ценность заключается в том, что авторы связывают общественный статус медиа с политической и социальной системами, в которых они действуют. По сути, утверждают авторы, теорий прессы не четыре, а две. Советская коммунистическая является продолжением гораздо более старой авторитарной, а теория социальной ответственности — модификацией либертарианской^[2].

В четырех теориях прессы главным был вопрос о свободе прессы и способах контроля за ней. Критерий взаимоотношений с аудиторией не был отмечен в качестве отдельного, хотя косвенно присутствовал в критериях цели, контроля за СМИ и доступа к ним. В последующих изысканиях, начиная с 1980;х гг., авторы создают теории, где критерий взаимоотношений с аудиторией учитывается наряду с критерием свободы.

К этим теориям прессы Д. Макуэйл прибавил еще две: 1) модель развивающихся стран; 2) модель демократического участия^[3].

Согласно концепции Р. Уильямса, система СМИ может быть:

• авторитарной,
• патерналистской,
• коммерческой
• демократической.

Авторитарной является такая система СМИ, в которой «основной задачей коммуникации является передача инструкций, идей и подходов правящей группы».

Патерналистская система — это авторитарная модель, в которой, однако, у правящей группы сохраняется ответственность перед обществом, т. е. «ценности и цели, выходящие за рамки удержания власти».

Хотя коммерческая система отличается от авторитарной или патерналистской большей степенью внутренней свободы, «у нее есть свои ограничения, проистекающие из трудностей получения прибыли от некоторых форм коммуникации»: «можно говорить все, что угодно, при условии, что вы можете позволить себе говорить, и говорить с прибылью»^[4].

Уильямсу не удалось найти реального примера демократической модели СМИ, поэтому для него она стала скорее системой принципов, которыми следует руководствоваться, чем конкретными предложениями на основе накопленного опыта.

В 1998 г. в Брюсселе выходит коллективная монография «Медиа и политика в переходный период. Культурная идентичность в эпоху глобализации», где исследователь из Финляндии К. Норденстренг опубликовал статью, в которой предлагает пять теорий прессы.

Либерально-индивидуалистическая теория берет за основу известную либеральную теорию. Теория социальной ответственности предполагает служение обществу и гражданским интересам. Критическая парадигма базируется на радикально-демократической концепции. Административная парадигма обслуживает интересы элиты. Парадигма культурного посредничества воспитывает чувство коммунитаризма и взаимопонимания.

Дополнительно к этому К. Норденстренг выделяет четыре роли прессы:

1) сотрудничество с национальным государством; 2) наблюдение и информирование общества о важных вопросах; 3) помощь в организации общественных дебатов; 4) критические расследования со стороны общественных групп^[5].

Еще одну концепцию предложили Д. Халлин и II. Манчини. Они исходили из критерия политического параллелизма. Этот критерий учитывает пять факторов: 1) степень, в которой СМИ отражают различные политические идеи, учитывая личные и профессиональные ориентации журналистов; 2) организационные связи между медиа и политическими организациями; 3) вовлеченность работников СМИ как бывших политических акторов; 4) зависимость карьерного роста сотрудников от их политической принадлежности; 5) ангажированность аудитории СМИ^[6]. Первые два фактора наиболее универсальны и удобны для ранжирования СМИ с эксплицитным (ярко выраженным) и имплицитным уровнями политического параллелизма, демонстрирующими взаимоотношения медиа с конкретными политическими силами. Как отмечает С. Голубев, часто СМИ помимо официального учредителя имеют так называемого политического покровителя, «что и обусловливает их непосредственный политический параллелизм»^[7].

Этот критерий позволил выявить так называемую средиземноморскую (или, в других терминах, поляризованную плюралистическую) модель СМИ, которая отличается высоким политическим параллелизмом, активным вмешательством государства в жизнь медиа (в некоторых случаях и субсидирование СМИ государством), низким профессионализмом и слабым развитием массовой прессы и в основном ориентирована на интересы политических элит^[8]. Д. Халлин и П. Манчини приписывают эту модель Франции и России.

С. Оутс, занимающаяся изучением медиасфер и медиаполитики постсоветских стран, в процессе сравнения советской и российской медиасистем^[9] выделяет пеосоветскую медиамодель^[10]. Оутс сопоставляет центральные компоненты в советских и постсоветских медиа. В то время как в СССР государственное влияние на медиа было практически абсолютным, сегодня оно более разнородно и может осуществляться через финансирование, запугивание журналистов, изъяны в законодательстве или другие практики.

Эта особенность находит отражение в концепции евроазиатской (eurasian) медиаполитической модели, предложенной бельгийской исследовательницей X. де Смеле. Используя дихотомию западных/восточных медиамоделей, де Смеле отмечает, что влияние «западной модели» ограничивается развитием рыночных отношений, остальные компоненты медиасистем постсоветских государств во многом перекликаются с азиатскими прототипами. Для них характерны патернализм, низкая субъектность медиа (на уровне агентов влияния), жесткая подотчетность СМИ и опосредованное влияние рыночных отношений.

В России проблемами типологизации СМИ активно занимались А. Акопов, Л. Реснянская, М. Шкондин и многие другие исследователи^[11]. Правда, чаще всего предметом их интереса был поиск эффективной формальной классификации СМИ, которая позволила бы создать некое подобие Периодической системы Менделеева, в клеточках которой разместились бы все возможные типы СМИ.

Автор этого учебника много лет назад предложил подход, согласно которому в рамках российской профессиональной журналистской культуры сосуществуют несколько альтернативных парадигм профессиональной деятельности, отличающихся друг от друга всеми компонентами, включая и нравственно-этический. Все они располагаются в своеобразном «пространстве», образуемом векторами, в качестве которых выступают фундаментальные социально-профессиональные установки, определяющие общий характер отношения журналиста к аудитории^[12].

[1] Сиберт Ф. С., Шрамм У., Питерсон Т. Четыре теории прессы. М.: Вагриус, 1998.
[2] Там же.
[3] McQuail D. Mass Communication theory. 2nd ed. London: Thousand Oaks; New Delhi: SAGE Publications. 1987. P. 111 — 123; МакКуэйл Д. Массовая коммуникация и общественныйинтерес: к вопросу о социальной теории структуры и функционирования медиа // Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практикаисследований: хрестоматия. М.: Едиториал УРСС, 2003. С. 179—188.
[4] См.: Sparks С., Reading Л. Communism, Capitalism and the Mass Media. London: ThousandOaks; New Delhi: SAGE Publications. 1998. P. 52.
[5] Землянова M. Л. Гуманитарная миссия современной глобализирующейся коммуиика-тивистики. М.: Изд-во МГУ, 2010. С. 20—24.
[6] Hardy J. Western Media Systems. N. Y.: Routledge, 2008. P. 100.
[7] Голубев С. Медиасобственность на политической карте Крыма. Сер.: Философия.Культурология. Политология. Социология. 2012. Т. 24 (65). № 4. С. 266.
[8] Там же. С. 154.
[9] Автор подчеркивает, что невозможно охватить все нюансы в изменении медиаголосовс 1991 г., поэтому уточняет, что «точкой сбора фактов» определен 2007 г. Для характеристики советской медиамодели отобраны общие атрибуты эпохи.
[10] Oates S. The Neo-Soviet Model of theMedia // Europe-Asia Studies. 2007. Vol. 59. Ns 8.P. 1279−1297.
[11] См.: Акопов А. И. Методика типологического исследования периодических изданий. Иркутск, 1985; Бакшип В. В. Типологические характеристики еженедельника. Владивосток, 1984; Грабелъников А. А. Массовая информация в России: от первой газеты до информационного общества. М., 2001; Методика типологического анализа периодической печати. М., 1995; Реснянская Л. Л., Фомичева И. Д. Газета для всей России. М., 1999; Средства массовойинформации России. М., 2005; Типологическое развитие журналистики. Ростов н/Д., 1993;Типология изданий. М., 1990; Типология периодических изданий. Ростов н/Д., 1983; Типология периодической печати. М., 1995; Шкондин М. В. Системная типологическая модельСМИ. М., 2002; Шкондин М. В., Реснянская Л. Л. Типология периодической печати. М., 2007.
[12] Подробнее см.: Дзялошинский И. М. Российский журналист в посттоталитарную эпоху.М., 1996; Дзялошинский И. М. Журналистика соучастия. Как сделать СМИ полезнымилюдям. М.: Престиж, 2006.

Показать весь текст

Заполнить форму текущей работой