Внешняя политика русских княжеств в XIII — начале XV века. 
Основные тенденции и направления

Русские княжества в период монголо-татарского нашествия

Татаро-монгольское нашествие на Русь, а затем и на Восточную Европу, с одной стороны, коренным образом изменило всю систему внешнеполитических связей русских земель между собой и со своими соседями, а с другой — подчеркнуло и высветило прежние (ранее лишь намеченные) отношения.

Входе нашествия (1236−1242 гг.) монголо-татары уничтожили государство Волжскую Булгарию, стерли с лица земли половцев. Остатки половцев с ханом Котяном ушли в 1239 году в пределы Венгрии. Завоеватели подчинили себе русские княжества Северо-Восточной, Южной и Юго-Западной Руси. В ходе дальнейшего наступления войска Батыя вторглись в Польшу, взяли Краков, разгромили армию венгерского короля, взяли штурмом столицу Венгрии Пешт, разорили Словакию, с боями прошли по Чехии и Хорватии. Дойдя до побережья Далмации и границ Италии, оттуда монголо-татары повернули назад.

В ходе этого нашествия ярко выявились ставшие уже стабильными некоторые черты внешней политики как русских княжеств, так и их соседей. Былая разобщенность и вражда Северо-Восточной Руси с Волжской Булгарией, остальных русских княжеств — с половцами, соперничество Юго-Западной Руси с Венгрией и Польшей, наконец, постоянные междоусобные войны, несмотря на объединяющие эти силы периодические союзы, миры, коалиции, привели Восточную Европу к катастрофе в борьбе с монголо-татарами.

Владимиро-Суздальская Русь в 1236 году отказалась поддержать атакуемую монголо-татарами Волжскую Булгарию, буртасов и мордву, в 1237 году не услышала призыв рязанских князей объединить силы против полчищ Батыя, и в том же году сама стала жертвой нашествия. Призывы князей Северо-Восточной Руси к юго-западным русским княжествам о помощи также не встретили отклика со стороны последних. Как в свое время Владимиро-Суздальская Русь и рязанские князья остались глухи к просьбам о помощи в 1223 году Южной Руси во время появления полчищ Джэбе и Субудая, так на этот раз ни Киевское, ни Черниговское, ни Гал и цко-Волы некое княжества, занятые своими внутрии внешнеполитическими проблемами, не откликнулись на призывы из Владимира.

Верхом сведения старых счетов, новых междоусобиц, межкняжеских интриг в стане Руси стали события в марте 1238 года, когда на реке Сить встретились основные силы Батыя и войско великого князя владимирского Юрия Всеволодовича. Юрий ждал подхода ратей из Киева, где княжил его брат Ярослав и из Новгорода от князя Александра, сына Ярослава, но их не было.

После гибели Юрия в битве во Владимире стал княжить Ярослав, имевший дружеские отношения с Батыем. Можно предположить, что между ними имел место сговор. В русских источниках нет никаких указаний на то, что кочевники собирались идти на Новгород, напротив, по данным Рашид-ад-Дина, на военном совете они решили повернуть на юг и идти облавой по южным русским городам, что и было сделано.

В результате случайного совпадения или возможного сговора, но Северо-Западная и Западная Русь — княжества Новгородское со Псковом, Полоцкое, частично Смоленское — не были затронуты мон голо-татарам и, обошли они стороной и литовские земли. В дальнейшем такое состояние северо-западного региона Руси и Литвы стало одним из определяющих факторов во внешнеполитическом развитии всех русских земель.

Нашествие, разгром Северо-Восточной, Южной, Юго-Западной Руси, образование Золотой орды как мощного государственного конгломерата, чье владычество в той или иной форме распространялось на огромные территории русских земель, повлекли за собой дальнейшее их разъединение, и прежде всего долгий разрыв Северо-Восточной и остальной Руси. Именно Северо-Восточная Русь стала в полной мере «улусом» Орды, попала в вассальную зависимость от нее, что означало:

• 1) политическую зависимость с ее системой ярлыков;
• 2) даннические отношения и союзные обязательства Руси по отношению к Орде.

Вместе с тем русские княжества сохранили свое внутреннее социально-политическое, экономическое и религиозное устройство. Те из них, что были в наибольшей зависимости от Орды, в первую очередь земли СевероВосточной Руси, а также Новгород, признавший власть Орды, сохраняли за собой в течение долгого времени военную поддержку ордынских сил в борьбе с внешними врагами. Тем самым Орда обеспечивала, прежде всего, свои собственные внешнеполитические интересы.

Остается фактом, что в борьбе против Литвы, крестоносного натиска Владимиро-Суздальская, Новгородская, а затем и Московская Русь в полной мере опирались на поддержку Орды.

Временами поддержка Орды оказывалась тому или иному княжеству в противовес другому или другим. Тем самым Орда стремилась поддерживать на Руси определенный баланс сил, препятствуя возвышению какого-либо княжества. Так же поступали и с отдельными русскими князьями, порой убирая их с политической сцены. Эту же цель преследовали периодические татарские карательные экспедиции на русские земли. Лишь против Северо-Восточной Руси они предпринимались в 1252, 1281, 1293 годах, не считая вмешательства в межкняжеские усобицы и разного рода несогласия.

В результате внешняя политика русских земель все больше привязывалась к ордынскому диктату. Русь потеряла свободный выход на Волгу, утратила в пользу Орды свои вассальные владения в Окско-Волжском междуречье, Среднем и Нижнем Поволжье, на Северном Кавказе.

Общее ослабление Руси привело к активизации ее противников на юго-западе — Венгрии и Польши, на северо-западе — Тевтонского ордена, Швеции, Дании, Литвы, которые методично и настойчиво оттесняли русские княжества от балтийского побережья.

Одним из результатов нашествия и последующей зависимости русских земель от Орды стали не только локализация и измельчание внешнеполитических ориентиров русских княжеств, но и их дифференциация. Следствие — на каждом из направлений своей внешней политики русские земли выходили зачастую в одиночку.

Внешняя политика Руси попадает в изоляцию, и она теряет одну внешнеполитическую позицию за другой, становясь, особенно на западе и юго-западе, жертвой своих более сильных соседей, независимых от Орды.

Северо-Восточная Русь устояла перед натиском западных соседей, но платой за это была зависимость от Орды. И лишь Новгород сумел отстоять себя.

Полоцкая земля была свободна от ордынской зависимости и на период почти в 150 лет стала ядром независимой литовско-русской православной государственности. Полоцкое княжество вместе с Новгородом с глубокой древности осуществляло контроль над северо-западным направлением русской внешней политики. Со второй половины XIII века оно все глубже вписывается в систему взаимоотношений с усиливавшейся Литвой. Особенно активно это происходит после вокняжения в Полоцке представителя литовской династии Товтивила.

бб Следует подчеркнуть, что литовский князь проводил самостоятельную внешнюю политику. Опираясь на Юго-Западную Русь, Полоцк сумел отстоять свою независимость от Литвы. Тогда же, в середине XIII века, Полоцк сумел сохранить независимость и от Галицко-Волынекого княжества, слишком тесная связь с которым означала бы для Полоцка превращение в вассальное от Орды государство. В сущности, Полоцкое княжество стало буферной зоной между Литвой, Ордой, Тевтонским орденом и Северо-Восточной Русью, повторив судьбу других русских земель, попавших в такую же ситуацию.

Однако, в отличие от Южной и Юго-Западной Руси, Полоцкое княжество больше, чем другие русские княжества, было заинтересовано в союзе с Литвой. Этот союз давал Полоцку защиту от агрессии крестоносцев и гарантировал свободу от ордынской неволи при сохранении полного религиозного и этнического равноправия местного русского населения с литовцами.

Здесь необходимо понять сущность Литовско-Русского государства. Во второй половине XIV века, в период своего расцвета. Великое княжество Литовское и Русское (таково было официальное название) занимало огромную территорию — от Балтики до Черного моря, от границ Польши и Венгрии до Подмосковья. Русские земли составляли 9/10 всей его территории, и русское население в нем было подавляющим большинством. По существу, под властью литовской династии оказалась большая часть бывшего Древнерусского государства, а за его пределами остались лишь новгородские и псковские земли, а также княжества Северо-Восточной Руси.

В составе Литвы русские земли сохранили свое единство, свой федеративный политический статус, а некоторые из них — свои княжеские династии, традиции, материальную и духовную культуру, религию, судопроизводство. Языком Великого княжества Литовского и Русского был русский язык. На нем писались все государственные документы и летописи, а религией подавляющей части населения было православие, официально признанное и поддержанное великокняжеской властью.

В историографии до сих пор продолжается дискуссия: можно ли оценивать Литовско-Русское государство наряду с Московским княжеством как равнозначный потенциальный центр объединения русских земель. В. Т. Пашуто отрицательно отвечал на этот вопрос, а И. Б. Греков — положительно, отстаивая еще дореволюционную концепцию. К этой же точке зрения склоняются сегодня некоторые российские, белорусские и литовские историки.

Несмотря на различные точки зрения, фактом является то, что задолго до того, как Ольгерд в середине XIV века повел борьбу с Москвой, Литовско-Русское государство в послемонгольский период уже проводило политику объединения русских земель (на условиях договорного вассалитета, добровольного вхождения, подчинения, завоевания и т. д.), что во многом напоминало политику великих киевских князей X — XI веков по созданию Древнерусского государства, в состав которого вошли и балтские народы.

Литовско-Русское государство укрыло русские земли от натиска Орды и защитило их от агрессии крестоносцев. И не случайно в русских княжествах, не вошедших в состав Литвы (Новгородское, Псковское, Тверское), были так сильны пролитовские тенденции.

Во главе Литовско-Русского государства стояли в основном православные князья, бравшие себе в жены русских княжен. И лишь после Кревской унии 1385 года, объединившей Польшу и Литву, в Великом княжестве Литовском начались необратимые изменения: поворот к католицизму, выдвижение на основные государственные посты представителей литовской знати, дискриминация русского и православного населения. Этот процесс был длительным и медленным и в XV веке еще не затрагивал коренных устоев русских земель. И все же Литва поворачивалась к Западу, а Русь оставалась на Востоке.

В 1307 году, после того как Литва в очередной раз оказала Полоцку помощь в борьбе с немцами, княжество вошло в состав Литовско-Русского государства на правах «унии». Смыслом этой «унии» стало появление на полоцком престоле литовского ставленника при сохранении Полоцким княжеством широкой политической, культурной, конфессиональной автономии. Полоцкая земля стала одной из центральных частей ЛитовскоРусского государства с его тенденцией к объединению всех восточнославянских земель на антиордынской и антинемецкой основе. Потерю Полоцком самостоятельности исследователи относят к концу XIV века, когда там появился наместник великого литовского князя.

Вхождение Полоцкого княжества в состав Литвы трансформировало западное направление внешней политики Руси. Ее наследником стала, с одной стороны, Литва, объединившая все русские земли до Можайска, а с другойВеликое княжество Владимирское, и позднее — Москва. Постоянно сбрасывая с себя внешнеполитические ордынские путы, Москва начала практически с нуля осваивать и развивать это внешнеполитическое направление.

Сложная внешнеполитическая ситуация складывалась в Юго-Западной Руси. Время правления Даниила Романовича Галицкого (родился в 1201 г., умер в 1264 г.) было периодом столкновений с русскими князьями, с Литвой и вассальной зависимостью от Орды. Постепенно влияние галицких князей уменьшается. Подобную судьбу испытали и другие княжества Юго-Западной и Центральной Руси — Киевское, Черниговское, а позднее Смоленское.