Девяностые годы XX века

В полной мере сохраняется преемственность в представлении об убытках по отношению к цивилистике советского периода. Так, Е. А. Суханов отмечает, что под убытками в гражданском праве понимается денежная оценка имущественных потерь (вреда). При этом он рассматривает убытки как результат противоправного поведения.^[1]

В. В. Витрянский, соглашаясь с О. С. Иоффе, полагает, что убытки представляют собой вызываемые неправомерным поведением отрицательные последствия в имущественной сфере потерпевшего. Кроме того, В. В. Витрянский также признает определение убытков как денежной оценки реального ущерба и упущенной выгоды.^[2]

По мнению Н. Д. Егорова, под убытками следует понимать те отрицательные последствия, которые наступили в имущественной сфере потерпевшего в результате совершенного против него гражданского правонарушения.^[3]

Статья 6 Основ 1991 г. «Защита гражданских прав» предусматривала возможность требовать полного возмещения причиненных убытков для лица, право которого нарушено, и тут же указывала на возможность ограничения этого права законодательными актами или договором.

Исследование гражданского законодательства с момента вступления в действие Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. и до принятия в 1994 г. ныне действующего ГК РФ, свидетельствует о том, что терминологическое отражение понятия убытков не претерпевало значительных изменений. Убытки трактовались как отрицательные имущественные последствия нарушения обязательства, заключающиеся в уменьшении наличного имущества, т. е. в расходах, утрате, повреждении, составляющих положительный ущерб, или в неполучении того имущества, на которое кредитор был вправе рассчитывать при надлежащем исполнении должником своего обязательства, утраченных доходах, упущенной выгоде. Расположение статей, посвященных убыткам, в разделе обязательственных отношений позволяло понимать под словом «убытки» их «возмещение», толкуя оба явления исключительно как правовые.

Заметим, что некоторые авторы (например, О. В. Фомичева) предлагали исключить ч. 2 ст. 15 ГК РФ как дезориентирующую участников гражданского оборота и не являющуюся работоспособной.^[4] Такая научная позиция представлялась весьма спорной, но указывала на то, что ст. 15 ГК РФ действительно нуждалась в доработке в части формулировки и конкретизации применения.

Позицией автора, связывающей XX и XXI вв., является утверждение о том, что актуально различать понятия «возмещение убытков» и «взыскание убытков», хотя бесспорна их тесная взаимосвязь. Возмещение возможно через взыскание. Оно предполагает добровольность компенсации убытков, в отличие от принудительности при взыскании, связанной с судебной деятельностью. Взыскание убытков можно охарактеризовать как процесс деятельности кредитора, а возмещение убытков как действия виновной стороны. Отметим, что и те, и другие действия связаны с убытками, как с возникшим отрицательным результатом, т. е. с экономической категорией.

Законодатель также разграничивает «возмещение убытков» и «обязанность возместить убытки», связывая возмещение с правом требовать (ст. 15 ч. 1 ГК РФ), а обязанность возместить с ответственностью (ст. 393 ГК РФ). Возмещение убытков предполагает возможность их взыскания, а взыскание обусловлено этой возможностью.

В XXI в. законодатель ввел новую правовую категорию («потери»), тесно связанную с убытками, позволяющую их возмещать без длительной процедуры доказывания, на основании соглашения сторон. Это является еще одним доказательством важности разграничения понятий «возмещение убытков» и «взыскание убытков».

Не только теоретическое, но и практическое значение имеет разграничение понятий «убытки» и «возмещение убытков», что отмечалось рядом ученых. В исследованиях высказывалось мнение о том, что понятия «убытки» и «возмещение убытков» — это две стороны одного и того же явления, причем первое — статическое, а второе — динамическое начало.^[5] Причину путаницы этих двух понятий С. Л. Дегтярев видит в конструкции ст. 15 и 393 ГК РФ. Это мнение представляется в целом правильным и еще раз подтверждает позицию автора о настоятельной необходимости конкретизации содержания ст. 15 ГК РФ.

С мнением С. Л. Дегтярева, обоснованно разграничившего рассматриваемые категории как две стороны одного явления, тем не менее, нельзя согласиться в части утверждения о том, что категория «убытки» становится юридическим явлением только при обращении потерпевшего с требованием об их возмещении к должнику. Ученый утверждает, что лишь с момента требования убытки, как таковые, начинают интересовать право. Делая вывод о том, что правовым понятием является только категория «возмещение убытков», он не дает оценку самому понятию «убытки»^[6].

Детальный доктринальный анализ самого феномена понятия «убытки» принципиально важен, на наш взгляд, для обоснования возможности не только признать, но и использовать категорию «убытки», как правовое явление, еще на стадии заключения сторонами договора, чтобы в последующем избежать самого факта обращения в суд за взысканием. В 2015 г. в ГК РФ была добавлена ст. 393.1 ГК РФ, которая внесла изменения, касающиеся возмещения убытков при прекращении договора. Этот аспект будет рассмотрен подробно в разделе о гражданско-правовой ответственности.

• [1] Гражданское право: учебник. В 2-х т. Т. 1. Отв. ред. проф. Е. А. Суханов.2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство БЕК, 1999. С. 441.
• [2] Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Общие положения. М.: Статут, 1998. С. 514.
• [3] Гражданское право: учебник. Ч. 1. Под ред. Ю. К. Толстого, А. П. Сергеева. СПб.: Теис, 1996. С. 483.
• [4] Фомичева О. В. Принцип полного возмещения убытков и его реализацияв российском гражданском праве: автореф. дис… канд. юрид. наук. Саратов, 2001. С. 14.
• [5] Дегтярев С. Л. Возмещение убытков в гражданском и арбитражном процессе: учеб.-практич. пособие. М., 2001. С. 4.
• [6] См.: Дегтярев С. Л. Там же. С. 4.