Особенности правотворческой техники

Правотворческая техника архаического периода имела свои специфические особенности.

Во-первых, долгое время отсутствовала письменная фиксация, и правовые обычаи передавались устно как элементы народного творчества. Отсюда довольно часто правовые предписания прошлого носили поэтический характер, например, право Древней Индии (Дхармашастра Ману). Платон призывал к тому, чтобы законы принимали форму песнопений, поскольку понятие «номос» означало нс только закон, но и песнопение в сопровождении кифары^[1]. В поэтической форме право выступает в Библии и Коране, в речениях Заратустры^[2].

Во-вторых, архаическое право не было строго дифференцированно от других социальных регуляторов и выступало частью мононормы в качестве обязательных и религиозных предписаний.

В-третьих, реализация правовых предписаний не имела формальной определенности, приговоры выносились устно и чаще всего приводились в исполнение немедленно. Подобное положение отмечали европейские исследователи на Африканском континенте в начале XX в., до тех пор, пока колонизаторы не навязали африканцам правовые системы по своему образцу.

В-четвертых, архаическое право по своей природе казуально. Им старались охватить как можно больше жизненных ситуаций. Известный элемент унификации вносил разве что талион, который воздавал меру наказания, адекватную вреду. И это создавало прецедент. Но и здесь древний закон там, где можно, старался учитывать конкретную жизненную ситуацию. Например, ст. 229 Законов Хаммурапи гласит, что если строитель построит человеку дом и ввиду его небрежности крыша обвалится и причинит смерть домохозяину, то строителя должно убить. А ст. 230 говорит о том, что если в той же ситуации погибнет сын домохозяина, то должно убить сына строителя. Не исключено, что люди того времени еще не понимали преимуществ обобщения нормативного материала. С другой стороны, возможно, такая процедура казалась им излишней или в силу ограниченного круга регулируемых отношений в ней просто не было потребности.

В-пятых, право архаического периода по большей части не знало деления на отрасли, хотя один из самых авторитетных римских юристов Ульпиан уже делил римское право на частное и публичное. Чем древнее право, тем сильнее в нем выражается уголовный аспект. Например, право Древнего Китая почти сплошь уголовное. Нормы уголовного, гражданскою, семейного права порой трудно различимы, особенно в праве Древнего Китая, Индии, Вавилона и др. Прелюбодеяние с женой вождя рассматривалось как тяжкое уголовное деяние (отголосок в индийском праве — «осквернение ложа гуру»), а с женой простолюдина — как обычное правонарушение, покушение на имущество, близкое по нынешним представлениям к гражданскому правонарушению (деликту). По римским обычаям половая связь с девственницей, если она не имела ярко выраженного характера насилия и причинения расстройства здоровью, наказывалась штрафом в пользу отца, в качестве компенсации как за упущенную выгоду при получении приданого. Трудно различить порой семейное право и уголовное в древнем Вавилоне, где даже супружеская измена наказывалась смертной казнью.

В-шестых, в архаическом праве практически повсеместно, за редким исключением (например, в Русской правде) различались убийство па пиру, в сваде (древнерус. — ссора, распря, битва, драка. — Примеч. авт.) и в поле, отсутствовало понятие вины, зато действовал принцип эквивалентности (талиона). Обида и материальный ущерб должны быть наказаны, а справедливость восстановлена в любом случае, независимо от того, умышленно или случайно они были причинены потерпевшему. Талион во всех его видах исключал исследование субъективной стороны содеянного. Деление на умысел и случайность приходит много позже. Конечно, талион был гениальным изобретением, поскольку силой обычая и религиозного запрета исключал произвол и вводил ограничение ответных мер принципом равной ответственности. Порой эти меры были предельно регламентируемы законом. Так, в Законах Этельберта была нс только подробнейшим образом расписана «цена крови», но и с необыкновенной скрупулезностью перечислены все возможные членовредительства вплоть до каждого выбитого зуба. При этом за каждое повреждение назначался фиксированный штраф. К тому же во всех источниках архаического права наблюдается дифференциация санкций в связи с социальным положением. Посягательство даже на слуг короля наказывалось строже, чем на простого свободного человека.

По мере укрепления государственной власти наблюдается тенденция к ограничению кровной мести. Кровная месть и государственная власть — антиподы. Кровная месть, с одной стороны, вызывает цепь уголовных преступлений, к тому же каждый погибший мужчина — это потенциальный работник, воин, налогоплательщик, кормилец своей семьи, с другой стороны — центральной власти выгоднее самой вершить суд и расправу, облагая виновного (проигравшего) денежным штрафом, который пополняет казну. Такой порядок был хорошо отработан во всех странах.

Об отечественной юридической технике архаического периода мы можем судить по Русской правде. Дороговизна писчего материала (преимущественно пергамента) требовала максимально экономного использования полезной площади страницы, поэтому пишущий прибегал к различного рода ухищрениям. Например, вместо абзаца использовал красную краску (киноварь). Отсюда знак абзаца именуется красной строкой. Это одно из обстоятельств, которое не позволяло делить текст судебника на статьи, нумеровать их и т. д. Вся нумерация и систематизация статей Русской правды — дело современных исследователей, хотя уже в ее тексте имеются названия статей, что для того времени было существенным прогрессом. Самым крупным достижением создателей Русской правды Т. В. Кашанина считает «нормативное построение предложения», где присутствует гипотеза («аще», что соответствует современному «если») и диспозиция («то»). Появляются и первые термины, например «истец», хотя в основном язык судебника бытовой^[3].

На Руси не было рецепции римского права в его европейском варианте, из византийских номоканонов (каноническое право, касающееся в основном вопросов веры и семейных отношений) на Руси действовала несколько скорректированная, выражаясь современным языком, «Кормчая книга»^[4]. Из византийской традиции, как полагает Т. В. Кашанина, в российскую практику проникла практика объяснения некоторых правовых положений. Так, за преступление холопа более строго наказывался его хозяин, поскольку холоп подневольный и вполне мог выполнять указания своего господина.

Архаическое право по большей части не имело систематизации. Объясняется это как неразвитостью самого права, простотой общественных отношений, так и медленным течением социальных процессов. Нормы часто излагаются вперемежку. Например, законы Хаммурапи, их нумерация и систематизация — дело уже нашего времени. То же можно сказать о Русской правде и др. Однако это относится не ко всем источникам. Институции Гая построены по строго заданной системе искового производства. Лица, вещи, иски у него приведены в систему. Начала систематизации правовых норм: разделы о кражах, произведенных рабами и свободными, о грабежах, об убийствах просматриваются в Салическом законе, хотя этот памятник еще не знает общих юридических понятий, правовых принципов.

Кутюмы Бовези, сборник правовых обычаев северной Франции, созданный Филиппом де Бомануаром в 1282 г., представляет собой достаточно объемный (около 2000 статей) документ, построенный по тематическому принципу. Сборник содержит нормы, регулирующие с различной степенью полноты практически все сферы общественных отношений, уделяя особое внимание вопросам правосудия, вплоть до требований, которым обязан удовлетворять судья. Кроме того, он содержит понятия умысла, покушения на преступление, закрепляет принципы презумпции невиновности, объективного вменения, зависимости меры ответственности от тяжести содеянного.

• [1] Платон. Собрание сочинений: в 4 т. М.: Мысль, 1994. Т. 4. С. 251.
• [2] См.: Лафитский В. И. Поэзия права: страницы правотворчества от древности до наших дней. М., 2003.
• [3] См.: Кашанина Т. В. Указ. соч. С. 50.
• [4] Кормчие книги (от ст.-сл. кормчий — рулевой) — сборники норм, регулирующих церковные и некоторые светские, главным образом, семейные отношения с XIII до конца XVII в.