Человек религиозный. 
Антропологические истоки культа

Соотношение религии и мифологии. Рождение веры

В нашем языке понятия религии и мифологии часто отождествляются. Для скептически настроенного разума вера в богов и рассказы об их деяниях воспринимаются как вымысел, фантазия и сказка. Верующий человек, скорее всего, разграничит понятия, и под религией будет подразумевать поклонение богу (какого он сам почитает), а под мифологией рассказы о героях древней Греции, Рима, языческих богах славян, германцев и т. д. Но ведь и язычники верили и поклонялись божествам, а легендарные герои присутствуют в религиозных Священных Писаниях. На самом деле границы провести очень трудно, потому что с самого начала существования культуры оба пласта тесно связаны и переплетены между собой. В каждой религии, безусловно, всегда есть сказания о деяниях святых, о житии пророков, о чудесах, совершенных богом или богами. Эта повествовательная традиция может считаться мифом. Большинство ученыхрелигиоведов склоняется к мысли, что религиозные верования возникли на основе мифологических воззрений. В чем же их различие? Можно наметить несколько параметров, но сразу следует сказать, что маркеры эти весьма условны.

Мы уже выяснили, что под мифологическими воззрениями следует подразумевать самые архаические, спонтанные представления человека о мире и самом себе, сложившиеся у садшх оснований мыслительной деятельности, на начальных стадиях существования культуры. Религия — более организованная система, поэтому ее образы легче реконструируются, даже если речь идет о древних верованиях. Самым важным критерием, пожалуй, является отношение к богам и вообще к сверхъестественному. Религия обязательно требует поклонения высшим силам, беспрекословного почитания. Культ — это преклонение, не допускающее неуважения или пренебрежения. Мифологические отношения с духами и богами напоминают торг. Они построены по принципу «ты — мне, я — тебе», как отмечал К. Леви-Строс. Мы уже упоминали эту формулу, когда говорили об обряде жертвоприношения. Люди приносят дары сверхъестественным персонажам, требуя в обмен различных благ для себя и для племени. Финский ученый и путешественник Ф. Карьялайнен в своих поездках по Сибири не раз удивлялся, наблюдая, что угорские язычники, поклоняясь идолу высшего бога Торума, грозились утопить его в озере, если он не выполнит их требований.

Похоже, здесь боги вынуждены соблюдать правила, установленные в человеческом сообществе. Для религиозного сознания подобные взаимоотношения наверняка показались бы кощунственными. Пожалуй, когда людям приходит в голову, что принцип обмена не действует, что могущество богов позволяет им поступать по собственному усмотрению, приходит понимание, что высшие силы необходимо задабривать, умилостивлять, просить их и поклоняться им, чтобы получить желаемое. Первоначально человек совершает обряды жертвоприношения, чтобы воздействовать на духов, богов. Разуверившись в собственных возможностях влиять на реальность, заставить подчиниться духов природы, человек пытается заручиться их поддержкой путем задабривания, лестного славословия и подношений. Так и возникает культ, собственно религиозная форма поведения. Утверждается полная и окончательная зависимость человека от высших сил.

В мифологическом сознании образы сверхъестественных персонажей связаны преимущественно с природной сферой, они поддерживают жизненно важные интересы древних охотников и земледельцев. Вспомним, даже боги мифологий — это боги природных стихий и явлений (Зевс — бог грома и молнии, Посейдон — бог моря в древней Греции; Церера — богиня проросшего зерна в Риме). Высший ранг, как правило, занимают боги неба и солнца, но даже они не выходят за пределы реального физического мира, находятся по эту сторону бытия. Боги сложившихся высших религий трансцендентны (от латинского transcendere — «переступать»), то есть они находятся за пределами существующего мира. Как правило, они не имеют материальной формы и приобретают ее только тогда, когда желают явиться людям. Например, Будда нисходит на землю и перерождается 550 раз то в облике монаха, царя, купца, кузнеца, то обезьяны, крысы, слона, рыбы и т. д. В каждом воплощении он выполняет какую-либо миссию. Рождение Иисуса — явление того же порядка: Бог-отец, когда надо наставить погрязших во грехе людей на путь истинный, посылает на землю своего сына, иногда является в виде голубя — духа. Но мы помним, что все три ипостаси составляют одно божество. В исламе визуальный облик аллаха настолько недопустим, что существует запрет даже на изображение человека, созданного по подобию бога. То есть, в религии священная сфера полностью отделена от земного, человеческого мира.

Чем более отдаленным представляется сверхъестественный мир, тем более недоступным он становится. Для общения с ним требуется все большая специализация. Предполагается, что в архаические времена не существовало никаких специальных институтов, осуществляющих связь с сверхъестественными силами. Поскольку боги и духи населяют те же пространства, обитают вокруг человека, встретиться с ними может каждый, достаточно лишь обратиться к ним, вызвать специальными приемами (чтение заклинаний, гимнывоззвания и т. п.). Но практика, естественно, опровергала подобные представления, поэтому возникли идеи, что только особые люди, обладающие специальными способностями, могут обратиться к богам. В архаических сообществах подобные функции выполняли старейшины племени, отцы семей или шаманы, еще не превратившиеся в жрецов-профессионалов. Еще в XIX в. исследователи народов Сибири сообщали, что шаманы ведут обычный образ жизни, охотятся, рыбачат и не берут плату за свои услуги. Шаманский дар (умение предсказывать события, ясновидение и целительство) расценивался как тяжкое бремя, от которого нельзя отказаться, поскольку сами духи избрали человека для исполнения данных обязанностей и научили его этому.

В религиозных культурах возникает особый класс священнослужителей, прошедших обучение. Прорицания и пророчества не поощряются религиозными традициями. Недаром библейская истина гласит, что нет пророка в своем отечестве. А исламские предания рассказывают о сомнениях Мухаммеда, слышащего голоса и склонного к видениям. Ему пришлось уединиться и удостовериться, что это не сумасшествие и не искушение дьявола, а знаки, поданные Аллахом. Для исполнения обязанностей священнослужителя в религиозных сообществах не требуется какого-то специального таланта, но необходимо следовать правилам и исполнять некоторые условия, выдвигаемые вероучением. Так, в католичестве служители церкви должны соблюдать целибат, то есть, они не имеют права вступать в брачные отношения; буддистские монахи не могут есть мясо, так как жизнь любого живого существа священна. Все правила и требования символизируют чистоту и преданность богу, поэтому частично они переносятся и на простых верующих. Так, помимо практических, целесообразных требований, необходимых для человеческого общежития (запреты на убийство, воровство, прелюбодеяние, обман), в любой религиозной традиции возникает еще ряд характерных норм, свойственных именно данной конфессии (пищевые нормы, как диета буддистов; брачные нормы, как многоженство у мусульман). Ясно, что основы морали обоснованы религиозными нормами. С архаических времен мало что изменилось, так как основным сдерживающим фактором в недопущении преступлений является страх наказания божьего, а не человеческого закона. Вера во всезнающего, всевидящего бога заставляет людей жить нравственно.

Кстати, вера — еще один непререкаемый критерий религиозности. Сказание мифа не требует веры как особого рода убежденности, оно описывает мир таким, каким видит его здесь и сейчас и не задается целью выяснить причины такого существования. Главное в мифе — воспроизвести прецедент, являющийся образцом для подражания, то есть мифическое повествование является руководством к действию, видом повседневного опыта, обусловленного знаниями предков. Нет необходимости каждый раз проверять достоверность этого знания, но если уж сомнения возникают, создается новая версия мифа, снимающая противоречия. Для религиозного сознания сомнения недопустимы, требуется беспрекословная вера, основывающаяся не на объяснениях (как в мифе), а на фанатичном принятии постулатов, даже если они противоречат здравому смыслу.

Два библейских персонажа наиболее отчетливо демонстрируют данное положение. Вера должна быть такой крепкой и безосновательной, что преданный Богу не должен задумываться о причинах происходящего, задаваться вопросом о необходимости событий, как в ситуации с Авраамом. Испытывая его веру, Господь велит принести в жертву сына, Исаака. И Авраам принимает требование как промысел божий, не сомневаясь в необходимости жертвоприношения, с безропотной преданностью он готов выполнить волю господню. Ветхозаветный праведник Иов в качестве испытания веры получает все новые и новые беды на свою голову. Разграблены его стада, сожжен дом, погибли дети. Пока он доискивается причин своих страданий и задается вопросом, за что ему все это, он получает очередные удары судьбы. Наконец, он понимает, что воля Господа непостижима, что ее не измерить никакими человеческими мерками, что у Бога есть какие-то свои причины наказывать своего раба. Иов не ищет более божественной справедливости, а просто принимает свою судьбу. Только тогда мучения его прекращаются. Безусловное смирение, ничем не оправдываемая вера, не допускающая рассудочных умозаключений о необходимости происходящего, не требующая доказательств, — так можно охарактеризовать религиозное чувство почитания.