А как у них руководят радио?

Жан-Поль Клюзель, генеральный директор Международного Французского Радио (RFI): «Хотим отличаться от других радиостанций».

Если искать аналог тому, что представляет собою эта серьезная аудиомедийная организация, то на ум приходят прежде всего советские времена и понятие «иновещание на зарубежные страны». Был в нашей стране такой специфический вариант контрпропаганды с помощью радио. Паши коллеги из RFI давно уже отказались от приемов времен холодной войны. Сегодня их аудитория — 45 млн радиослушателей во всем мире. Международное Французское Радио имеет свою корреспондентскую сеть в 30 странах. А вещание на зарубежные страны осуществляется силами 19 языковых редакций (в том числе и русской) из Парижа. В России и Петербурге передачи RFI можно услышать на волне 1140 (СВ). Ежедневный объем вещания на русском языке составляет два часа эфирного времени. Их можно услышать и на берегах Невы.

В наш город представительная делегация крупнейшей французской радиостанции прибыла для поддержки своего престижного проекта — праздника у стен Петропавловской крепости. Глава RFI Жан-Поль Клюзель специально для «НВ» дал эксклюзивное интервью, посвященное тому, как трудятся французские радиожурналисты, и тому, есть ли свобода слова во Франции.

• — Господин Клюзель, какие задачи стоят перед вашей радиостанцией?
• — Мы очень хотим отличаться как от французских, так и от русских радиостанций. Первенство у себя в стране мы пытаемся удерживать разными способами. Во-первых, мы главное внимание в информационной деятельности сосредотачиваем на международных событиях. Во-вторых, мы стараемся привлекать профессиональных актеров к записи наших программ. Это явно улучшает качество их звучания. В-третьих, мы стараемся в вещании па каждую страну отражать специфику именно данного региона, будь то англосаксонский мир или арабский мир.
• — Какими же силами вы обеспечиваете вещание?
• — В центральной редакции, в Париже, у нас трудятся более двухсот сотрудников, из которых львиную долю составляют профессиональные журналисты. Плюс еще триста корреспондентов, работающих в разных странах.
• — Есть ли ваше представительство в России?
• — Да. Наше бюро находится в Москве. Все сотрудники мультилингвистичиы, т. е. говорят на нескольких языках.
• — Чем же отличаетесь от русских радиостанций?
• — Тем же, чем и от французских: главный акцент делаем на освещение международных событий. Наш конек — создание тематических программ. Так, свое ежедневное вещание на Россию мы выстраиваем именно таким образом. Помимо обязательных выпусков новостей есть и свои сквозные программы. В утреннем поясе по дням недели у нас идут: «Спортивная хроника» (понедельник), «Русский Париж» (вторник), «Медицина» (среда), «Л propos/тенденции французской жизни» (четверг), «Ici Paris / Франция и ее традиции» (пятница), «Литературный перекресток» (суббота), «Прогулки, но Франции» (воскресенье). Аналогичное разделение по темам существует и в вечернее время: «Европейский дневник» (понедельник), «Экономика, политика, общество» (вторник), «Почтовый ящик» (среда), «Судьба идей» (четверг), «За и против» (пятница), «Кинопанорама» (суббота), «Новости интернета» (воскресенье). Такой подход позволяет нам дать более широкую панораму тех процессов, которые происходят в современном мире в разных сферах.
• — Помогаете ли вы изучать слушателям французский язык?
• — Конечно, у нас есть такие программы, которые выполняют эту задачу. Одна из передач выстраивается в жанре детектива, когда герой, например, разыскивает некоторые глаголы. Или есть курс французского языка, который называется «Читая классиков». У нас есть свой веб-сайт, на котором тоже есть немало страниц, посвященных изучению французского языка. Там есть даже упражнения в помощь тем, кто изучает язык. Кроме того, на сайте в режиме реального времени содержится изложение международных событий в режиме реального времени. Есть там и аудиофайлы передач, прошедших в эфире. Мы гордимся еще и гем, что нами создан первый информационный сайт о музыке франкоговорящих стран и мировой музыке.
• — Как заполняется остальная часть вещания RFI на Россию?
• — Программами на французском языке и музыкой.
• — Вы рассказываете о наших соотечественниках во Франции?
• — У нас есть программа «Русский Париж», которая фактически является летописью жизни трех волн русской эмиграции. Вещаем же мы из Дома радио в Париже, который находится неподалеку от улицы Пасси, которую Бальмонт называл «парижским Арбатом». Тут же рядом дом, где жили Мережковский и Гиппиус. А неподалеку дом, где есть мемориальная доска о том, что здесь жил лауреат Нобелевской премии Иван Бунин. Русскоговорящая аудитория у нас очень широкая. Есть такие слушатели и в Израиле, и в ЮАР, откуда к нам приходят письма.
• — Сейчас в России остро дискутируется проблема свободы слова. Как обстоят дела с этим во Франции? Может кто-то или что-то заставить вас спять программу с эфира?
• — По статусу мы общественное радио, управляемое советом, куда входят представители разных структур. И я, в свою очередь, подотчетен в своих действиях данному совету. Однако главным в вопросах эфирной политики для меня остается Закон. Тот закон, который принят в нашей стране, запрещает подобные действия. Я руковожу радиостанцией восемь лет, и за это время у нас никогда не было такого случая.
• — Но если предположить, что вы выпустили в эфир нечто незаконопослушное, то какие вас могут ожидать санкции?
• — Правительственные структуры не контролируют наш эфир. Есть независимая общественная организация — Верховный аудиовизуальный совет, которая и осуществляет контроль за всеми медиа Франции. Но и совет не имеет права заставить когонибудь убрать передачу из эфира. Претензии могут быть сформулированы постфактум. Те случаи, в которых совет может сформулировать свои критические замечания, четко описаны в законодательстве. Они касаются расистских заявлений, призывов к насильственным действиям, непристойности. Но закон запрещает снимать передачу с эфира по политическим мотивам.
• — Но если Ле Пен, политик, известный своими расистскими взглядами, придет на RFI, чтобы выступить с призывом очистить Францию от выходцев из стран Магриба, то вы предоставите ему эфир?
• — Конечно. В таком случае именно он несет ответственность за свои слова, а не мы.
• — Франция очень активно защищает чистоту своего языка. Как вы регулируете в эфире присутствие музыкальной англоязычной продукции?
• — В 1996 году министром культуры Франции Жаком Дюбоном был утвержден закон, согласно которому существует обязательная квота в 40 процентов для франкоязычной песни для общественных радиостанций.
• — То есть вы защищены?
• — Трудно сказать, защищены ли… Во всяком случае, этот закон направлен на стимулирование развития песни на французском языке. Причем нс только в нашей стране, но и во франкоговорящих странах. Он защищает и франкофоиные арабские страны.
• — С вашей точки зрения, насколько сегодня в медиасообществе Франции велик интерес к России?
• — Думаю, что уровень интереса остается высоким. Может быть, в абсолютных показателях о вашей стране говорят меньше, чем в эпоху холодной войны. Тогда конфликт между Востоком и Западом провоцировал интерес к Советскому Союзу. Но говорили тогда именно в терминах идеологического противостояния. В нынешней России, на мой взгляд, преобладают проблемы экономические и политические. И это не может не вызывать нашего интереса.
• — Вы можете дать указание какому-либо сотруднику RFI, чтобы он, например, освещал скандал вокруг экспонатов из Эрмитажа на выставке в Париже, в Доме инвалидов?
• — Я генеральный директор радиостанции, и я обеспечиваю независимость моих журналистов, чтобы они могли высказываться в соответствии с принципами свободы слова. А кто и как будет говорить о скандале, решается на конференции редакторов непосредственно в Париже. Я не имею права вмешиваться в профессиональные решения. У меня другие заботы.

«От Советского Информбюро» зачитывать в радиоэфире информацию о появлении в лесопарковых зонах города ядовитых грибов. Диссонанс между смыслом сообщения и тем, как оно озвучивается, чаще всего порождает комический эффект в сознании аудитории. На наш взгляд, это одна из самых важных профессиональных рекомендаций, соблюдение которой для любого журналиста независимо от опыта и стажа работы должно стать приоритетной задачей в творчестве. Вспомним мнение знаменитого британского драматурга Джорджа Бернарда Шоу: «Существует только один вариант написать слова „да“ и „нет“, и 50 вариантов того, как их произнести».

Описательная функция слова как выразительного средства радиожурналистики является ключевой для понимания того, как, с одной стороны, ограничены сотрудники радиостанций в своих намерениях рассказывать все обо всем, да так, чтобы перед мысленным взором слушательской аудитории вставали яркие и образные картины произошедшего события. А с другой — именно лингвистические богатства родной русской речи позволяют журналистам в своих эфирных материалах усиливать их воздействие за счет соответствующих описаний. Недаром уже наш классик в далеком от нас XVIII столетиии утверждал: «Больше всех служат к движению и возбуждению страстей живо представленные описания, которые очень в чувство ударяют, а особливо как бы действительно в зрении изображаются». Это суждение М. В. Ломоносова, казалось бы, не имеет никакого отношения к оценке роли речевой составляющей в работе радиожурналиста. Великий ученый имел в виду именно экспрессивные возможности как письменного, так и устного текста. Надо ли разъяснять, что в своей работе радиожурналист ежедневно имеет дело с каждым из двух видов сообщений?

Стоит обратить внимание обучающихся и на то обстоятельство, что законы устного произнесения письменного текста все-таки требуют иных навыков, чем простое чтение с листа. Журналисту, независимо от той позиции, которую он занимает на радиостанции, надо постоянно заботиться о правильной расстановке в своей эфирной речи логических и экспрессивных акцентов. Иногда простой перенос логического ударения с одного члена предложения на другой может кардинальным образом изменить смысл всей фразы. Вспомним хрестоматийный пример из литературы детства — книги Л. Гераскиной «В стране невыученных уроков», в которой главному герою приходилось выполнять всяческие задания, в том числе надо было правильно поставить запятую во фразе «казнить нельзя помиловать». Перед нами, говоря научным языком, самый известный пример амфиболии, когда фраза имеет двусмысленное значение. Но определенность наступает только тогда, когда в одном случае в письменном варианте ставится знак препинания (занятая), а в другом — при ее произнесении вслух следует пауза (аудиальная запятая).

Разница между текстом письменным и тем, что озвучивается в эфире журналистом, таит в себе много подводных камней с точки зрения словосочетаний, которые в печатном варианте выглядят вполне конкретно и определенно, но при слитном или раздельном их произнесении обретают весьма некорректное (можно даже сказать, неприличное) звучание. Каждый из радиожурналистов или дикторов с многолетним опытом работы в эфире может привести желающим соответствующие примеры. Мы нс воспроизводим их здесь ввиду явной неблагозвучности и двусмысленности. Но все же заметим, что умение работать с обоими видами речи — письменным и устным — предполагает у радиожурналиста умение понимать и их сходства и различия. Поэтому золотое правило радиожурналистики гласит: прежде чем произносить письменный текст у микрофона, необходимо его прочитать вслух, дабы избежать возможных аудиальных конфузов.

Опыт работы радиожурналиста с письменными и устными текстами — это его конкурентное преимущество в том случае, если журналист, работавший в радиоэфире, захочет продолжать свою творческую карьеру на телевидении или в печатных СМИ. И в том, и в другом случае, ему явно пригодятся обретенные ранее навыки работы над письменными текстами и их устной реинкарнацией. История российских СМИ новейшего периода знает немало примеров, когда журналисты, начинавшие свой путь в журналистике на радио, затем успешно выходили в телеэфир. Примеры Ирины Смолиной, Ники Стрижак, Ирины Паукшто, Антона Губанкова достаточно показательны и очевидны. А Владимир Соловьёв и по сию пору удачно совмещает собственное эфирное присутствие в радиоэфире и на телеэкране.

Вернемся, однако, к рассмотрению выразительных средств радиоязыка, среди которых свое особое место занимают музыка и шумы.

Что касается музыки, то в настоящее время можно утверждать: в практике радиовещания существуют два разных подхода к ее использованию в эфире. В данном случае мы говорим о традиционном, «долгом», «разговорном» радио, не принимая во внимание контент музыкально-информационных и информационно-музыкальных станций. В структуре их эфира музыка является основным содержательным компонентом.

Итак, в радиожурналистике классического образца музыка, прежде всего, может использоваться как прямая аудиальная иллюстрация. Например, журналист подготовил для радиостанции «Петербург» сюжет, посвященный 125-летию со дня рождения поэта Осипа Мандельштама и о тех местах в городе на Неве, которые связаны с его именем. Естественной звуковой иллюстрацией к нему может стать завершающая сюжет песня «Ленинград» в исполнении Аллы Пугачёвой. Как известно, она была сочинена на стихи Мандельштама.

Вторым вариантом использования музыки как выразительного средства радиожурналистики является ситуация, когда соответствующий музыкальный материал используется как элемент дополнительного звукового оформления. Например, в виде «заставок» и «закрышек» для каких-либо цикловых регулярных радиопрограмм или рубрик. Или, например, для чтения погоды в выпусках новостей. Впрочем, звуковая экспрессия может помочь журналисту создать определенное настроение, если речь идет в репортаже о каком-либо драматическом событии. И наоборот, когда журналист рассказывает о событии радостном, триумфальном, победном, то вполне уместными будут какая-нибудь маршеобразная мелодия или мажорная интерпретация тех мотивов, которые ассоциируются с праздничным, позитивным настроением.

Музыка как важный элемент радиоязыка — полифункциональна, ибо во многих случаях ее используют непосредственно для звуковой идентификации того или иного вещателя, или напоминания о той или иной программе в эфире. Так, уже более полувека позывными радио «Маяк» являются начальные такты песни В. П. Соловьёва-Седого «Подмосковные вечера». Эту мелодию хозяева станции сохраняли даже тогда, когда почти полностью переформатировали ее контент. Правда, при этом новая версия всемирного хита была слишком радикальной и с трудом определяемой. Позывными каждого выпуска «Последних известий» в эфире Всесоюзного радио были заглавные такты песни на музыку Д. Шостаковича «Родина слышит». Особые позывные были у Ленинградского радио и Ленинградского телевидения. Это была инструментальная версия еще одной песни В. П. Соловьёва-Седого «Город над вольной Невой». И если телеэфир каждый день открывался этой мелодией в мощном оркестровом исполнении, то закрывался более камерным вариантом исполнения.

Мы убедились в том, что музыка и сама по себе и в различных функциональных сочетаниях может стать эффективным элементом эмоционального и интеллектуального воздействия на слушательскую аудиторию, облегчая коммуникацию и неся в себе соответствующий информационный элемент.

Аналогичные подходы мы наблюдаем в современной радиожурналистике и в отношении того, как используются в палитре выразительных средств эфира различные шумы. Здесь, правда, стоит заметить, что документальные шумы имеют особую ценность для создания аудиального образа какого-либо события. Например, рассказ о митинге ветеранов в День Победы, как правило, сопровождается записанной корреспондентом на диктофон музыкой в исполнении присутствовавшего на акции духового оркестра. Стоит также помнить и о том, что очень часто в практике радиожурналистики используются искусственные шумы, записанные в студии и являющиеся, по сути, звуковой имитацией соответствующих привычных для человеческого слуха звуков природы, работающей техники, движущегося транспорта, шагов людей и т. д. Они, как палочка-выручалочка, помогают журналисту формировать необходимый звуковой образ события, когда он испытывает явный недостаток в документальных или природных шумах.

И напоследок в этой главе, посвященной работе журналиста на радио, стоит упомянуть такое мощное выразительное средство, как пауза. Она встречается на практике нечасто. И пользоваться ею надо очень осторожно, потому что если в эфире какой-нибудь программы будет очень часто возникать то, что звукорежиссеры именуют «черной паузой», когда слушатель просто-напросто ничего не слышит и у него возникает ощущение того, что в эфире происходят какие-то технические сбои. Все же, если паузу использовать редко, но метко, то с ее помощью можно, например, приподнять эмоциональное звучание какого-либо фрагмента эфира, части контента. Таков закон человеческого восприятия речи, когда мы хотим нечто подчеркнуть в нашей устной речи, то либо изменяем интонацию, либо делаем перед важной фразой паузу (или после нее). Недаром сначала в истории русского театра, а затем и в практике радиовещания возникло выражение «мхатов;

ская пауза", которое означает важность данного элемента речи, а временами — его чрезмерную продолжительность.

После того как в этой главе обучающиеся смогли познакомиться с особенностями журналистского груда в радиоэфире, им будет чуть легче настроится на следующую, посвященную тележурналистике. Тем более, что у этих видов журналистского творчества много общего.

• [1] Радиожурналист должен уметь владеть всеми выразительными средствами, характерными исключительно для данного медиа. Принято их разделять на две группы: природные, или формообразующие, и технические, или стилеообразующие. Рассмотрим первую группу. В нее обычно включают то, что являетсяисходным звуковым материалом, а именно — слово (речь), музыка, шумы (жизненные, реальные и студийные, имитированные). Сюда же относяти документальные записи, сделанные вне студии (как правило, речь, музыка, шумы). Ко второй группе относят те средства, которые помогают расширитьполосу воздействия исходного аудиоматериала на слушателей. Это — монтаж, голосовой грим, звуковая мизансцена, а также технические средствазвукообразования, а именно — реверберация, наложение, изменение скорости магнитофона, что придает записи непривычный характер звучания. Проанализируем, почему радиожурналисту важно понимать выразительные возможности человеческой речи. То, что именно речь являетсябазисным носителем информации в радиожурналистике, представляетсяочевидным. Однако тем, кто на практике сталкивается со словом на радио, надо иметь в виду следующие необходимые рекомендации. Прежде всего, слово журналиста в эфире должно точно и адекватно описывать и отражать те события, факты, явления, которые становятся объектом егопрофессионального интереса. Например, если в репортаже сообщается
• [2] открытии новых очистных сооружений, то вряд ли в речи корреспондента будут уместны приблизительные оценки возможностей и размеровданного сооружения. Точно так же, когда в выпуск новостей включен сюжето ремонте станции метро, фраза наподобие «когда-нибудь ее откроют, примерно через год» вряд ли будет уместной в рассказе. Она неуместнаи некорректна именно из-за своей неточности. Немаловажным факторомвлияния выразительных возможностей на звуковое восприятие собраннойи подготовленной журналистом информацией является интонационноесопровождение произносимых в эфире слов. Не стоит с интонацией а-ля