Интегративные типы правопонимания

Либертарная концепция правопонимания

(В. С. Нерсесянц, В. А. Четвернин) По мнению В. С. Нерсесянца, «история и теория правовой мысли и юриспруденции пронизаны борьбой двух противоположных типов правопонимания. Эти два типа понимания права и трактовки понятия права условно можно обозначить как юридический (от jus — право) и легистский (от lex— закон) типы правопонимания и понятия права»^[1]. В основу такой типологии положен «момент различения или отождествления права и закона»^[2].

Для юридического правопонимания право — это не просто произвольное и субъективное властное веление, а нечто объективное и самостоятельное, обладающее своей (не зависящей от воли законодателя) собственной природой, своей сущностью и своей спецификой, словом, — своим принципом. Этим принципом права является принцип формального равенства, выражающий существо и особенности права, его отличие от других социальных явлений, норм и регуляторов. В рамках юридико-либертарной концепции правопонимания внутреннее единство юридической онтологии, аксиологии и гносеологии обусловлено тем, что в их основе лежит один и тот же принцип формального равенства^[3].

Закон (то, что устанавливается как позитивное право) может как соответствовать, так и противоречить праву, быть (в целом или частично) формой официально-властного признания, нормативной конкретизации и защиты как права, так и иных (неправовых) требований, дозволений и запретов. Только как форма выражения права закон (позитивное право) представляет собой правовое явление. Благодаря такому закону принцип правового равенства (и вместе с тем всеобщность равной меры свободы) получает государственно-властное, общеобязательное признание и защиту, приобретает законную силу. Лишь будучи формой выражения объективно обусловленных свойств права закон становится правовым законом. Правовой закон — это и есть право, получившее официальную форму признания, конкретизации и защиты, словом, законную силу, т. е. позитивное право, обладающее объективными свойствами права.

Коммуникативная концепция правопонимания

(А. В. Поляков)^[4]

В рамках коммуникативной концепции правопонимания «право рассматривается как включающее в себя и идеальное, и материальное, рациональное и иррациональное, должное и сущее, объективное и субъективное, «естественное» и «сконструированное», статичное и деятельностное. Природа права несводима ни к каким искусственным конструкциям и социокультурным закономерностям. Право может возникнуть как в государстве, так и непосредственно в обществе. При этом условием правогенеза (возникновения права) является не возникновение государства, а формирование психосоциокультурных реалий, имеющих коммуникативную направленность, в которых находят свою объективацию правовые тексты, правовые нормы и правовые отношения, порождаемые интерсубъективной (коммуникативной) деятельностью членов социума.

Право одновременно представляет собой идею и текст, норму и правоотношения, императивно-атрибутивные переживания и социализированные ценности. Ни одно из этих положений не истинно (т. е. не может быть сведено к праву в целом) в своей отдельности и отвлеченности, только в рамках целостного восприятия права они приобретают эйдетический смысл.

Собственно правовую природу юридическим текстам придает эйдос права, представляющий собой коррелятивную связь правомочий и правообязанностей, конституируемых общезначимой и общеобязательной правовой нормой в процессе межсубъектной коммуникации. Причем эйдетический центр права заключается в правомочии, являющемся той точкой, из которой расходятся лучи правового смысла, в совокупности своей образующих общий правовой эйдос.

Правовые ценности, по мнению А. Полякова, могут иметь как эйдетический (общий) смысл, так и социокультурное (конкретное) значение. К основным эйдетическим ценностям, представляющим собой объективные правовые категории, можно отнести общественный порядок, личную свободу и ответственность, формальное равенство, справедливость и др. В свою очередь, понимание таких ценностных установок, как периодичность сроков властных полномочий главы государства, патриотизм, приоритет международного права по отношению к национальному законодательству и др. определяется особенностями политико-правовой ситуации, сложившейся в данном обществе на данном историческом этапе.

Диалогическая концепция правопонимания

(И. Л. Честнов) По мнению И. Л. Честнова, в основу правопонимания положены три критерия классификации: философский, социологический, культурноисторический.

Для адекватного правопонимания эти три критерия классификации должны быть показаны как взаимодополняющие друг друга, так как ни один из них не дает полной картины правопонимания. Так, философский критерий страдает умозрительностью; социологическому, напротив, недостает концептуализма в объяснении фактического положения вещей; культурно-исторический избегает недостатков первого и второго, но ограничен узкими рамками конкретной цивилизации. И лишь все вместе они могут более или менее точно отразить правопонимание. Решение проблемы может быть достигнуто в рамках диалогического типа правопонимания, основывающегося на признании многогранности правовой реальности, которая включает субъект права, нормы права, их отражение в правосознании и реализацию в правопорядке^[5].

В рамках диалогической концепции правопонимания основное внимание акцентируется на воспроизводстве, динамике правовой реальности, складывающейся из диалога индивидуального действия (включающего персональное восприятие права) конкретного субъекта и порождаемой им нормы (структуры), которая понимается не только как образец юридически значимого поведения, но и ее восприятие в общественном правосознании и реализация в массовом юридически значимом поведении (правопорядке).

Сущность права в рамках диалогического подхода определяется социологически — как объективная функциональная значимость некоторых норм для выживания социума. Такой подход близок диалектической социологии права Е. Б. Пашуканиса, И. П. Разумовского, Л. И. Спиридонова, так как предполагает историческую и социокультурную обусловленность субъекта права, определяющую содержание меры свободы в данных конкретных условиях. Акцент на субъекте права дает основание И. Л. Честнову квалифицировать этот подход также как антрополого-диалогический^[6]. Не отрицая важности законодательства, последнее понимается как одна из форм внешнего выражения права, которая должна соответствовать «генеральной» функции права — обеспечивать воспроизводство общества.

Концепция реалистического позитивизма

(Р. А. Ромашов)^[7]

Концепция реалистического позитивизма основана на интеграции юридического позитивизма и социологической юриспруденции. В рамках данной концепции утверждается, что правом регулятивно-охранительная система будет являться только в том случае, если нормы, из которых данная система состоит, являются общезначимыми и оказывают результативное воздействие на общественные отношения. При этом юридическая догма (формальное право) и правовая жизнь (содержательное/субстанциональное право) представляют собой логически взаимосвязанные и взаимно обусловливающие конструкции.

Восприятие права в контексте реалистического позитивизма предполагает выделение абстрактного и реального права.

Абстрактное право представляет собой объективное явление, существующее вне непосредственной связи с конкретными государством, обществом, историческим периодом. Структуру абстрактного права образует совокупность норм, в основу систематизации которых положено деление права на публичное позитивное, публичное негативное и частное.

Пример В любом обществе существуют установленные и гарантированные запреты, обязательства, возможности, сам факт установления и реализации которых свидетельствует о существовании такого феномена, как право. Естественно, что содержание названных регуляторов носит изменяющийся характер и зависит как от особенностей социально-политической среды, так и от исторического времени. Однако происходящие изменения не влияют на структуру самой правовой конструкции, в которой запреты и обязанности определяются, соответственно, негативным и позитивным публичным правом, а возможности — частным правом.

Реальное право представлено правом в формально-юридическом и функциональном смысле. Право в формально-юридическом смысле представляет совокупность формальных источников, включающих в себя первичные и основные (законодательные акты); производные (нормативные интерпретационные акты); вторичные (международные акты, нормативные договоры, юридические обычаи). Право в функциональном смысле складывается из правовых норм, общественных отношений, на урегулирование которых нормы направлены, гарантий реализации и достигаемых посредством правового воздействия результатов.

Действие реального права включает в себя действие права в формальном смысле, определяемое моментами вступления и утраты юридической силы правовыми актами, и действие права в функциональном смысле, определяемое результативностью правового воздействия. Для обеспечения результативного правового воздействия государством (либо иным «центром публичности») используются стимулы, которые в наиболее общем виде могут быть сведены в две группы: стимулы, в основе которых лежит страх перед нарушением права, и стимулы, предполагающие выгодные для субъекта последствия правомерного поведения.

Пример

В качестве одной из наиболее значимых угроз современному Российскому государству и праву называется такое явление, как коррупция. В рамках правовых оснований борьбы с коррупцией следует выделять формальное право и функциональное право. Формальное антикоррупционное право представлено совокупностью нормативных и правоприменительных актов, закрепляющих дефиницию коррупции, определяющих факторы, характеризующие преступления коррупционной направленности, а также устанавливающих средства и методы противодействия этой правовой девиации. Функциональное право состоит из юридически значимых отношений, в рамках которых поведение субъектов определяется совокупностью факторов как формально-юридического, так и экономического, психологического, культурного и т. п. характера. При этом функциональное право рассматривается одновременно и как результат практического воплощения норм формального антикоррупционного права, и как оценочный критерий его правовой эффективности.

• [1] Нерсесянц В. С. Философия права Гегеля. С. 133; также: Он же. Различение и соотношение права и закона как междисциплинарная проблема // Вопросы философииправа. 1973; Он же. Из истории правовых учений: два типа правопонимания // Политические и правовые учения: проблемы исследования и преподавания. 1978; Он же. Правои закон. М., 1983; Он же. Философия права: учебник для вузов. М., 2001. С. 32.
• [2] Нерсесянц В. С. Философия права: учебник для вузов. С. 32.
• [3] Нерсесянц В. С. Либертарно-юридическая концепция правопонимания и юриспруденция // Нерсесянц В. С. Юриспруденция.

  Введение

  в курс общей теории права и государства. М., 1999. С. 40—50.

• [4] Поляков А. В. Общая теория права. С. 125—127; Коммуникативная концепцияправа: вопросы теории. СПб., 2003. С. 6—19; Антонов М. В.; Поляков А. В., ЧестноеИ. Л. Коммуникативный подход и российская теория права // Известия высших учебныхзаведений. Правоведение. 2013. № 6(311). С. 78—95.
• [5] Честное И. Л. Диалогическая онтология права в эпоху постмодерна // Известиявысших учебных заведений. Правоведение. 2001. № 3. С. 45—52.
• [6] Социальная антропология права современного общества / под ред. И. Л. Честнова.СПб., 2006.
• [7] Ромашов Р. А. Реалистический позитивизм: интегративный тип современного пра-вопонимания // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2005. № 1(258).С. 12—20.