Лейбниц: о строении Вселенной и предустановленной гармониии

Немецкий философ XVII в. Г. В. Лейбниц (1646−1716) был также логиком и математиком. Он родился в Лейпциге, в университете изучал право, позже получил научную степень доктора. В 1675—1676 гг. создал исчисление бесконечно малых величин, не зная предшествующую, но не опубликованную работу Ньютона. В Париже Лейбниц познакомился с картезианской философией и под ее влиянием отказался от «ненаучных школ», подразумевая под этим схоластику.

Основные философские взгляды Лейбница изложены в книге " Монадология" (1714). Он, как и Декарт, и Спиноза, использует понятие «субстанция», но в отличие от них он верит в бесконечное число субстанций, которые называет «монадами». Монада имеет некоторые свойства физической точки, но только когда се рассматриваешь абстрактно, на самом деле каждая монада является душой. Можно сказать, что Лейбниц пришел к отрицанию реальности материи и к замене ее бесконечным количеством душ.

В своей теории монад Лейбниц следует убеждению последователей Декарта, что субстанции не могут взаимодействовать. Монады не вступают ни в какие отношения между собой: «Они не имеют окон». Но каждая из них способна отражать Вселенную, потому что Бог дал ей такую природу. Монады образуют иерархию, в которой одни возвышаются над другими по степени ясности и отчетливости отражения Вселенной. Человеческое тело полностью составлено из монад, каждая из которых является душой и каждая из которых бессмертна. Но среди них есть одна высшая монада, которая представляет душу человека. Эта монада обладает не только более ясными восприятиями, но и определяет цели изменений, происходящих в человеческом теле (движение руки, например, и др.).

Лейбниц выдвинул «принцип достаточного основания»: ничто не происходит без какого-либо основания. Требование достаточных или убедительных оснований для знания столь же старо, как и само теоретическое мышление. В ясной форме это требование сформулировал уже Аристотель. Он уточнил одновременно, что в различных областях знания требование достаточности оснований является разным, и не следует от оратора требовать научных доказательств, а от математика — эмоционального убеждения. Лейбниц расширил до предела это теоретико-познавательное положение и придал принципу онтологический смысл: не только знание, но и все другое в мире должно иметь под собой достаточные основания. Все существующее, считал он, имеет достаточные основания для своего существования, в силу чего ни одно явление не может считаться действительным и ни одно утверждение истинным или справедливым без указания его основания. В дальнейшем идея Лейбница понималась по-разному. В частности, А. Шопенгауэр истолковывал ее как положение о необходимой взаимосвязи каждого явления со всеми иными явлениями.

Одной из ярких страниц в философии Лейбница является доктрина о многих возможных мирах: существует бесконечное число возможных миров, каждый из которых Бог созерцал прежде, чем сотворил действительный мир. Поскольку Бог олицетворяет собой абсолютное добро, он сотворил лучший из возможных миров. Да, в этом мире есть зло, но его несравнимо меньше, чем в других возможных мирах, поэтому зло нашего мира не может быть аргументом против доброты Бога. Широко известно оптимистическое высказывание Лейбница: «Наш мир — лучший из всех возможных миров». С этим далеко не все были согласны, так, например, Вольтер написал повесть «Кандид, или Оптимизм», высмеивающую безудержный оптимизм Лейбница.

Лейбниц твердо верил в значение логики не только в ее собственной сфере, но и как основания онтологии. Он много работал над математической логикой и мог бы стать ее основателем, если бы опубликовал свои работы. Если бы такая совершенная логика была у нас, говорил он, «мы бы имели возможность рассуждать в области метафизики и нравственности так же, как мы делаем это в области геометрии и математического анализа… Если бы возникли противоречия, нужды в спорах между двумя философами было бы не больше, чем между двумя счетоводами, так как им было бы достаточно взять в руки карандаш, сесть за грифельные доски и сказать друг другу (если они хотят, при наличии доброжелательного свидетеля): давайте подсчитаем» .

За пределами Германии философия Лейбница имела мало влияния, так как его идеи казались довольно фантастичными. Но его значение как математика, создавшего исчисление бесконечно малых величин, и основоположника математической логики, важность которой ои понял тогда, когда она еще никому не была известна, является очевидным.