Ответственность ученого. 
Этика науки

Этика науки — система представлений, отражающих содержание и значение этической составляющей науки.

Как особая дисциплина этика науки ставит своей целью прояснение и изучение этических норм, которые участвуют в научном познании, а также анализирует конкретные конфликты морального характера, возникающие в научной деятельности. Поскольку научное познание осуществляется в сложном социокультурном контексте, этике науки приходится учитывать обширное множество факторов и нюансов самой разнообразной природы: технологических, культурных, социально-политических, религиозных.

Основной вопрос этики науки

Основной вопрос этики науки — проблема соотношения научного познания и ценностного мышления.

Существует распространенная точка зрения, называемая тезисом ценностной нейтральности пауки. Она состоит в том, что научная деятельность сама по себе безразлична к ценностям. Поэтому ценностные суждения о науке касаются нс ее самой, а различных внешних факторов. С этой точки зрения ответственности за применение науки в деструктивных целях (или с непредвиденными негативными последствиями) подлежат другие социальные сферы — власть, промышленность, бизнес. Тезис ценностной нейтральности восходит к известному принципу Д. Юма, согласно которому утверждения о том, что существует, и утверждения о том, что должно быть, логически разноплановы; из суждений о фактах не следуют какиелибо суждения о должном.

Другим выражением тезиса ценностной нейтральности является заявление о том, что наука имеет только инструментальный смысл, т. е. занимается только средствами, а вопросы о целях и смысле человеческих действий следует адресовать совершенно другим областям — религии, философии, морали, политике.

Будучи последовательно проведенным, тезис ценностной нейтральности науки должен был бы обеспечить полную автономию науки и освободить ученых от обсуждений этических вопросов. Но этот тезис является дискуссионным. Имеется ряд аргументов против него.

• 1. Сам этот тезис возник лишь относительно недавно, в связи со становлением «большой науки» и с вовлечением ученых в широкомасштабную модернизацию общества. Этот тезис стал своеобразным идеологическим прикрытием, позволяющим эксплуатировать научное познание в самых разных (в том числе морально неприглядных) целях. Если же подойти к науке исторически, то оказывается, что, наоборот, становление науки Нового времени было тесно связано с нравственными принципами. В этом плане интересны исследования Л. М. Косаревой, показывающие, что сама новая наука стала возможной при наличии нравственно самостоятельной личности с высокоразвитым самосознанием^[1].
• 2. Принцип Юма весьма уязвим. Многократно продемонстрировано (С. Кэвелл и другие), что существуют контексты с тесным переплетением нормативных и описательных утверждений^[2]. Ссылки на факты вполне могут использоваться в моральных дискуссиях. Известный британский этик Р. Хеар подчеркивает, что факт может быть основанием для этических рассуждений, если мы принимаем некоторый моральный принцип, из которого, в соединении с фактами, может быть логически выведено моральное суждение^[3][4].
• 3. Не соответствует действительности сравнение ученого с неким абстрактным субъектом «чистого познания». На самом деле ученый не компьютер, он не может быть «запрограммирован» на узкокогнитивную деятельность. Профессия ученого многопланова (см. параграф 6.1); он выступает не только как исследователь, но и как преподаватель, эксперт, просветитель, общественный деятель. Никто не освобождает его от общечеловеческих обязанностей гражданского и нравственного характера.
• 4. Сама попытка выстроить концепцию ценностной нейтральности не только в науке, но и в любой области человеческой деятельности, т. е. рассуждения в терминах «я всего лишь чиновник», «я всего лишь солдат» и т. п., — морально неприемлема. На самом деле она всегда маскирует желание добиться какого-то привилегированного положения в виде уклонения от ответственности перед обществом.
• 5. Научное мышление не может быть строго изолировано от рассмотрения целей и ценностей. Если даже допустить, что это возможно в отношении каких-то узких вопросов, то применительно к столь широкому предприятию, каким является научная деятельность в целом, это допущение не срабатывает.
• 6. Научный и этический разум не отгорожены непреодолимой стеной. Именно разум является их общим знаменателем. Принципы и предпосылки любого рационального рассуждения универсальны вне зависимости от того, обсуждается ли теоретическая или практическая проблема. Моральные вопросы, как и когнитивные, тоже подлежат рациональному обсуждению и обоснованию. Эту точку зрения обосновывают К.-О. Апель, Дж. Ролз, Ю. Хабермас, Р. Хеар и многие другие. Поэтому рациональность в расширенном смысле совмещает как обсуждение познавательных вопросов, так и их этической стороны.

В действительности подавляющее большинство ученых являются нравственно зрелыми личностями, в том числе чуткими к вопросам научной этики. Крупный ученый — талантливый и увлеченный исследователь, отдающий себя без остатка науке, — это, как правило, человек духовно развитый, мыслящий и обладающий широким кругозором.

• [1] См.: Косарева Л. М. Социокультурный генезис науки Нового времени. М., 1989. С. 38—59.
• [2] См.: Кун Т. Структура научных революций. С. 270.
• [3] См.: Hare R. М. Moral Thinking. Oxford, 1981. Р. 217−218.
• [4] Первые три параметра мы выделяем согласно Э. Агацци. См.: Агащи Э. Моральноеизмерение науки и техники. М., 1998.