Возрождение духовных традиций гуманной педагогики

Возрождение духовных традиций гуманной педагогики

(Статья была издана в научно-теоретическом журнале «Педагогика» № 6 2008 год., стр.42).

В.Г. Александрова, главный научный сотрудник лаборатории инновационной педагогики МГПУ, доктор педагогических наук Очертив новые рубежи педагогического пространства, время раздвинуло горизонты традиционных представлений о человеке, раскрыло уникальные возможности познания и творчества. Образование как часть великой культуры позволяет человеку проникнуться мыслью о своём высшем предназначении в этом мире, указывает пути максимального развития себя, своих способностей и возможностей для настоящего и будущего.

Сегодня особое значение приобретает проблема исторической преемственности, сохранения и развития национальной и мировой культуры. Обращение к истокам педагогической классики позволяет глубже раскрыть суть современной педагогики как особой формы мышления, развивающейся на основе синтеза всех наук о человеке, где живое слово, живая мысль, живое чувство определяют качество, радость, интерес и смысл бытия.

Возрождая лучшие страницы отечественной педагогики, мы начинаем всё глубже осознавать, что классическое педагогическое учение в своём генезисе восходит к религиозным истокам и, прежде всего, к Христианству. С периода возникновения Христианства нет ни одной педагогической системы, которая не испытала бы на себе влияния Христианского учения или не опиралась бы на него в своём становлении. Идеи Христианской культуры стали ценностным основанием развития педагогической мысли Я. А. Коменского, нашли глубочайшее отражение в религиозной духовности И. Г. Песталоцци, пропитали жизненной силой педагогику К. Д. Ушинского, раскрыли идеи народности в педагогических воззрениях Л. Н. Толстого, наполнили высоким гуманизмом «педагогическую поэму» А. С. Макаренко, отразили чистоту полёта мысли В. А. Сухомлинского. Глубокая внутренняя связь их педагогических воззрений — это та духовная нить, которая помогает нам принять историю как науку, обращённую в будущее, раскрывающую силу современного гуманизма, его жизненность, духовность.

Главное при этом осознание того, что, несмотря на свои глубокие религиозные убеждения, Я. А. Коменский, И. Г. Песталоцци, К. Д. Ушинский и другие вошли в педагогическую классику, как педагоги светские, и их религия — это религия великой любви к ребёнку.

Современному учителю, выросшему в условиях строжайшего атеизма, не имеющему элементарных знаний по основам развития мировых религий сегодня выпали честь и доля не только передать детям всё богатство мировой и отечественной культуры, но и научить сохранять высшие ценности, нести нравственные идеалы, развивать духовные традиции России. Познание основ религиозных мировоззрений обогащает палитру мироощущений педагога, увеличивает возможности углубления содержания образования, совершенствования его качественных характеристик. Учитель, не ощущающий духовной теплоты Евангельских книг, не способен раскрыть в полной мере глубокий философский смысл произведений Ф. М. Достоевского, не достигнет высот полёта мысли А. С. Пушкина, не откроет для себя художественно-творческий мир Н. В. Гоголя. Ему будет нелегко привести ребят к постижению духовной целостности мировоззрения Б. Пастернака, прочитать текст и подтекст произведений М. Булгакова. Наша отечественная классика пронизана высокой духовностью в своей устремленности к Высшему.

Игнорирование души, духа, духовности как объектов научно-педагогического рассмотрения привело к глубокому пробелу в научно-педагогическом знании, внесло в его развитие некую односторонность. Сфера души считалась прерогативой религии. Душа, как некая идеальная субстанция, в которой аккумулируются жизненные силы человека, была отнесена к области идеального и в течение всего советского периода не заслуживала научного внимания. Материализм отвергал дух в том смысле, что он не материален, (физики ищут своё понимание духоматерии), но если бы даже учёные доказали, что Бога нет, то невозможно перечеркнуть всемирное значение феномена веры, которая оказалась способной создать богатейшую Христианскую культуру, воспитать такую нравственность, одухотворить мир педагогики так светло и высоко, как это делали великие классики.

«К вам обращаюсь, все причастные вместе со мной человеческой природе и гнетущим её бедам! — такими словами открывает Я. Коменский страницы своей „Великой дидактики“. — Давайте вместе рассмотрим состояние мира, повсюду тонущего во зле, вместе ужаснёмся, вместе восплачем — или лучше посоветуемся о том, как помочь делу, если только можно ему помочь!» (3, с. 49). Как свеж слог, почтителен стиль, благороден и чист язык педагога, обращающегося через столетия к нам, своим потомкам. На огромном уважении к читателю, на равноправном с ним диалоге ведёт свою педагогическую мелодию великий гуманист. Подробно и по-житейски обстоятельно идёт он со своими учениками к постижению того, что человеку от природы свойственна гармония нравов, что он создан для того, чтобы наслаждаться этой гармонией и страстно стремиться к ней. Гимном человечности является его мысль о том, что сам человек есть не что иное, как гармония, как в отношении тела, так и в отношении души.

Обучение, по мнению Коменского, должно быть в первую очередь направлено на развитие общества, которым движет «библейский гуманизм». Школа должна не только давать знания, но и систематически, постепенно знакомить детей с тем, что он называл «humanitas», т. е. побуждением детей к тому, чтобы их поступки приобретали те черты добродетели, которые характерны для истинного благочестия. Истинное же благочестие педагог понимал как поступки, которые идут от сердца и совершаются сердцем. Под «дидактикой» её создатель разумел «не только искусство из искусств, но дело чрезвычайной трудности, которое требует утончённого обсуждения». Учитель как носитель духовных ценностей призван уметь нести особый свет познания, чтобы знание в его руках становилось откровением, возвышающим человека в его устремлённости к постижению образа мира и себя в этом мире.

Духовную связь мы находим в обращении к современникам другого педагога-гуманиста: «Человек, взгляни на себя и подумай, какими путями придёшь ты к согласию с самим собой и в чём вступишь в разлад с собой и со всем человеческим родом? — восклицал И. Г. Песталоцци. — Посмотри, какими путями ты можешь стать другом веры, любви, истины и справедливости, другом Бога и людей? Оглядись вокруг, оглядись пристально. Изучи человека во всём процессе его развития» (8, с.41). Эти слова великого педагога напрямую обращены к нам с вами, к сердцу человека любой национальности, любой веры, любого столетия. Будучи человеком глубоко религиозным, учёный выявляет первоисточник гуманистических чувств человека, основываясь прежде всего на развитии идей христианского учения: «Истинные средства воспитания народа, соответствующие человеческому искусству развития наших сил и вечным законам, по которым развиваются сами силы, нужно искать преимущественно в том, что укрепляет и очищает нравственно-религиозное единство всех наших сил». Гениально просто очерчивает он природный круг жизни в семье, считая его первым и самым чистым средством развития нашей нравственной силы и рождающейся из неё свободы и совершенствования человека. Определяя особую роль нравственного воспитания, И. Г. Песталоцци указывает на первоисточник гуманистических чувств человека. Первым «ростком нравственности» он считает чувство доверия. Это чувство как полнокровная река притягивает к себе другие. В нём видится и доверие к личности взрослеющего человека, в нём же заложена и педагогическая вера в его способности, в его доброту, в его высшее предназначение.

«Педагогика выросла исключительно на христианской почве», — развивал далее педагогическую мысль великий русский педагог К. Д. Ушинский. Анализируя педагогические системы разных стран Европы, он отмечал их значительное сходство, объясняя это тем, что все они — ветви одного и того же могучего растения, семя которого было посеяно христианской церковью. К. Д. Ушинский благоговел пред великим гуманизирующим влиянием Евангельского учения. По его мнению, ни одна книга в мире не представляет собой более глубокой психологии, более верного знания людей. Что касается педагогики собственно русской, то многие его педагогические постулаты проникнуты идеями Православия как «религии, которая превратилась в плоть и кровь народа» .

Изучая проблему влияния религиозной культуры на развитие педагогической мысли, невозможно пройти мимо такого необычного явления в педагогике как духовные откровения величайшего гуманиста, польского педагога Я. Корчака. «Наедине с Господом Богом», именно так назвал он одну из своих книг, добавив при этом: «Молитвы тех, кто не молится» (1922г.). У Я. Корчака были свои сложные отношения с церковью, но не с Богом: «Отче наш, как же странен мир, сотворённый Тобой. Какую странную балладу играет этот мир на арфе моей души». Велика потребность в общении с Высшим: «Боже Лучезарный! — пишет Я. Корчак в «Радостной молитве». — Расправил я плечи, глаза распахнул, грудь выпятил, улыбаюсь, голову высоко поднял. Смотрю, жду, слушаю. В жилах не кровь бьёт. А что? Радость! Чего Ты хочешь, Боже Лучезарный, за Твои щедрые дары? Что до меня, то крылья мне не нужны: земля мне в радость. И пусть облака надо мной, а вокруг зелень молодая, чистая и ручеёк пусть журчит. Пью я воздух: «Твоё здоровье, Боже» (3, с. 183).

Особое место в ряду сокровенных размышлений педагога занимает «Молитва воспитателя», раскрывающая сокровенный смысл процесса воспитания как некоего особого таинства. Януш Корчак, так пламенно поведавший миру о том, «как любить ребёнка», величайший из педагогов-гуманистов завещал потомкам такую силу Духа, силу Любви, которая сконцентрировала в себе высший смысл и великую духовность педагогики.

Эту духовную силу мы находим в педагогике А. С. Макаренко. Пройдя сквозь череду испытаний, в 1935 году в письме к Горькому педагог с горечью признавался в том, что люди стали «деловые и суровые», что «умеют возиться только с материей, что явления в собственных душах для них стали непосильными». Тревожные нотки в размышлениях о состоянии духовности в обществе мы находим у В. А. Сухомлинского, который также обеспокоен «жутким тяготением к жестокости, одеревенением, окаменением юных душ в результате того, что человек в юные годы теряет веру. Становится неверующим ни во что — это же страшно. Не верит в добро. Не верит в святыни, не верит в человека, не верит сам в себя», — пишет он в письме к писателю А. И. Шарову (Цит. По книге С. А. Назарбаевой — Этика жизни. — Алма-Ата, 2001, с. 77).

Забота о душе и духовности побуждает В. А. Сухомлинского, нарушив запреты и ограничения, выразить сокровенное: «Возлюби ребёнка. Возлюби его сильнее, чем самого себя. Уверуй, что ребёнок чище, лучше, честнее, талантливее тебя. Всего себя отдавай детям, и только тогда ты сможешь именоваться Учителем» (9, с. 42). В каких потаённых уголках души жило это слово, которое, вырвавшись наружу, разбудило, заставило дремлющее учительство поверить в высокое, чистое и светлое, что несёт в себе гуманная педагогика. «Возлюби ребёнка!» — для многих это прозвучало как долгожданная заповедь, как живое слово, адресованное учителю, каждому, кому доверена судьба ребёнка. Какие силы питали его, прошедшего суровую жизненную школу, так чисто, искренне и убедительно сказать о любви к ребёнку, открыть педагогическую мудрость того, как перед каждым, даже самым заурядным, самым трудным питомцем, раскрыть те сферы развития его духа, которые помогут ему достичь вершины, проявить себя, чтобы стать единственным, неповторимым. Вбирая в себя высший смысл педагогической деятельности, в каждой строке своих размышлений о детях В. А. Сухомлинский в скрытой форме или открыто говорит о том, что если не сумеешь уважать, доверять, воспитывать, если не научишься любить.

Аксиологической основой Христианского учения принято считать Слово Господне: «Заповедь новую даю вамъ, да любите другъ друга» (Ин. 13:34). В этих словах усматривается обобщение всего учения Христа, его главный смысл и высшая педагогическая мудрость — умение любить. Многие поколения задавали себе вопрос: в чём же новизна Христовой заповеди? И каждое время находило для себя свой ответ, своё понимание и толкование. Св. Иоанн Златоуст писал: «Христос сделал заповедь новую по образу любви, указывая при этом, что заповедь Господа о любви нова по силе и степени предписываемой ею любви». Александр Мень считал, что только близорукие люди могут воображать, что Христианство уже было, что оно состоялось. «Оно сделало лишь первые, я бы сказал, робкие шаги в истории человеческого рода. Многие слова Христа нам до сих пор непостижимы, потому что мы ещё неандертальцы духа и нравственности, потому что евангельская стрела нацелена в вечность, потому что история Христианства только начинается» (6, с. 413).

Согласно учению Христа, в Слове сокрыта сила Божественной благодати, ибо в нем действующей силой является любовь. Слово есть орудие её, от нее оно зарождается, ею оно проникается и одушевляется. Венец слова Божия — Евангелие, и оно есть воплощение любви. Евангелие, включая самое возвышенное учение о человеке, несёт в себе исключительно высокую мораль. Как произведение подлинного высочайшего гуманизма, оно всегда проповедовало открыто своё учение, возвещая призыв к свету, к любви, к справедливости и к духовному совершенству: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» [Ин. 15, 12−13]. Это подлинные слова Христа, которые являются основой христианской морали и добрых отношения между людьми. Мы ещё только прикасаемся к смыслу, ощущению внутреннему пониманию и осознанию Слова.

Познание христианского учения позволяет определить новое соотношение философии, социологии, педагогики, психологии, осознавать, что философия выполняет по отношению к педагогике важную функцию объединения её понятий и категорий на единой фундаментальной основе. Даже в трудных условиях идеологического давления выдающиеся педагоги стремились сохранить духовность педагогики. «Пусть философия определяет направления поиска дидактических средств включения личности в ауру духовности, — писал И. Я. Лернер. — Философской проблемой дидактики являются соотношение и взаимосвязь рационального и иррационального, разума и веры, науки и религии или любой другой мифологии в социальной культуре. Современная дидактика без учёта этой проблемы во многом бессильна» (4, с. 18).

Духовность как вершина педагогической реальности позволяет наполнить особым светом образовательный процесс, вносит гармонию мыслей и созвучий во все педагогические измерения, органично соединяя в себе светское и религиозное начала. Воспитание бережного, почтительного отношения к высшим ценностям прошлого показывает, что педагогика религиозная и педагогика светская, имея различия на уровне целей и задач, наследуют и глубокое внутреннее сходство: и та и другая направлены на внутреннее совершенствование личности.

Объединение сознания и подсознания через духовность позволяет личности достичь необычайной силы вдохновения, подняться на вершину творчества. При этом чувственные переживания высокого духовного порядка гуманизируют самые различные виды общественных отношений. Вырастая из глубокой духовной близости, такие отношения ведут к новому пониманию ценности знания, к новому ощущению педагогической реальности. Согласно христианскому учению, зерно духовности изначально дано человеку Богом, а его взращение и возвышение зависит от самого человека.

Наследуя идеи гуманной педагогики, Ш. А. Амонашвили раскрывает уникальные возможности развития личности, как ученика, так и учителя, открывает свой путь к высокой духовности. Он предлагает философско-педагогическое понимание целостности природы ребёнка. Педагог деликатен в своих высказываниях, и в силу этого основу гуманно-личностной педагогики выстраивает на допущениях, фундаментальных аксиоматических началах, составляющих Истину мировой классики. Суть их складывается из трёх следующих положений:

• 1. признаётся реальность, действительность Высшего мира, Высшей силы, Логоса, Бога, Абсолюта, Творца;
• 2. признаётся бессмертие души человека, её устремлённость к вечному совершенствованию и восхождению;
• 3. земная жизнь принимается как отрезок пути вечного совершенствования и восхождения.

Из этих допущений вытекает:

• — каждый ребёнок (человек) есть явление в нашей земной жизни;
• — каждый ребёнок есть носитель своего предназначения на Земле, своей миссии;
• — в каждом ребёнке заключена неограниченная энергия его духа.

Эти идеи Ш. А. Амонашвили раскрывает в трактате «Школа Жизни"(1, с. 12), где, сочетая теорию и практику, он обосновывает классическую формулу, гласящую, что ребёнок не готовится к жизни, он уже живёт, и раскрывает секреты — как воспитывать в ребёнке жизнь с помощью самой жизни.

Гуманное педагогическое мышление позволяет по-своему расставить приоритеты, подчёркивая, прежде всего, не ценность знания, а ценность человека, для которого эти знания есть уникальная возможность собственного развития, становления. Сегодня изменилась роль учителя. От него ждут не информации, а живого слова, свежей мысли, оригинального прочтения любого текста. Информационный поток настолько обширен и разнороден, что именно учитель призван помочь ученику отличить истинное знание от ложного, нравственное от безнравственного, устаревшее от перспективного и т. д. Самое высокое предназначение, даруемое учителю и ученику гуманной педагогикой, это возможность свободного творчества. Именно развитие творческого потенциала личности в благотворной воспитательной среде на основе сотрудничества, перерастающего в духовную общность ученика и учителя стимулируют интерес, поиск, творчество. Дух и духовность являются синонимами самосовершенствования, а красота души Учителя России во все времена являла собой уникальное достояние нации.

Обращённость к образованию как уникальной, самобытной ценности и стремление сохранять и развивать эти ценности свидетельствуют о том, что Россия возвращается на путь своего духовного возрождения, где самоценность каждого отдельного человека определяется богатством его духовного мира, его способностью к состраданию, доброте, созиданию, милосердию. Н. Д. Никандров отмечает, что воспитание ценностей — это не столько педагогическая проблема, это проблема развития всего общества: «Ценности цивилизации не ломаются как палка о колено и не создаются по заказу. Книги исторических религий человечества, так или иначе, аккумулировали житейскую мудрость народов, являясь в этом смысле «энциклопедиями общечеловеческих ценностей» (7, с.19).

Воспитание — слово русское — высокое, благородное, чистое слово. Оно аккумулирует в себе многое из того, что входит в сферу духовного. Именно душа была признана объектом педагогического влияния в дореволюционной России, ибо конечной целью воспитания была забота человека о спасении души. Гуманная педагогика принимает воспитание как первооснову всей жизнедеятельности и, возрождая отечественную традицию педагогики, наследует величайший дар — воспитывать души человеческие.

Путь к обновлённой педагогике — это мобилизация всех культурных ресурсов, — считает Е. А. Ямбург. По мнению педагога только этот путь позволяет ощутить неразделимость настоящего и будущего, почувствовать традицию культуры как целого, а не причудливого хаоса осколков. Затрагивая ценностные основания образования, человек неизбежно вступает на поле культурно-исторической педагогики, которая несёт всю полноту ответственности за целостность и ценность образования, выполняя синтезирующую и смыслообразующую функции: «Имея дело с коренными, сущностными, в конечном итоге мировоззренческими вопросами, культурно-историческая педагогика стремится дополнить бурное развитие ребёнка вширь — тихим развитием внутрь, стараясь преобразить „человека умелого“ в „человека духовного“, что, в свою очередь, невозможно без овладения ценностями культуры, пропустить это богатство через сердце, помочь маленькому человеку ощутить культуру как единое целое, чтобы прийти к подлинной духовной свободе личности» (10, с. 36).

Своё оригинальное прочтение отечественной традиции мы находим в трудах Ю. В. Громыко, объединённых в серию «Мыследеятельностная педагогика». Автор уникален в своём прочтении трудов советского психолога В. В. Давыдова. Главы его книг уже в названиях раскрывают направление его мысли, столь явно устремлённой в будущее: «Узловые точки развития образовательных технологий», «Личностно инициирующая образовательная ситуация», «Генезис знаний и переоткрытие открытий», «Язык — это, прежде всего, молитва», «Клеточка» структуры деятельности по В.В. Давыдову" и т. д. (2, стр.3−410).

Сегодня рождается педагогика, которая способна творчески и гуманно решать самые острые современные проблемы образования, найти новые пути к воспитанию духовности, нравственности, чести и достоинства, построить педагогику понимания, творчества, добросердечия, опираясь на богатейшие традиции мировой и отечественной классики, на богатство культурного наследия России. Всё заметнее «дорога к храму», всё более явственно просматриваются тропинки, позволяющие открывать каждому пути к истинно гуманной педагогике.

исторический преемственность духовность педагогический.

• 1. Амонашвили Ш. А. Школа Жизни. — М., 2000.
• 2. Громыко Ю. В. Метод В.В. Давыдова. -М., 2003.
• 3. Коменский Я. А. Избр. пед. соч. Т. 1−2. М., 1982.
• 3. Корчак «Антология гуманной педагогики» — М., 1999 г.
• 4. Лернер И. Я. Философия образования.//Педагогика.-1995, № 4. С.3−27.
• 5. Макаренко А. С. — Антология гуманной педагогики — М., 2000.
• 6. Мень А. Мировая духовная культура. Христианство. Церковь. — М., 1995.
• 7. Никандров Н.Д."Россия: ценности общества на рубеже ХХI века". — М.- 1997.
• 8. Песталоцци И. Г. Избр. Пед. Соч.: В 2-хтт. М., 1981.
• 9. Сухомлинский В. А. — Антология гуманной педагогики — М., 1998.
• 10. Ямбург Е. А. Школа на пути к свободе. — М., 2000.