Законодательство эпохи абсолютизма

Стремление государственной власти к централизации не могло не отразиться на праве. Для эпохи расцвета феодализма характерна исключительно мозаичная картина правовой системы, частично унаследованная от эпохи leges Barbarorum, частично обусловленная произволом того или иного крупного сеньора. Тем не менее попытки систематизации местного обычного права, попытки сведения его в нечто единое по форме начинаются в эпоху складывания сословно-представительной монархии. Именно этой тенденции, например, обязаны своим появлением, например, Libri feudorum (XIII в.), неоднократно упоминавшееся нами Sachsenspiegel (XIII в.), Швабское зерцало, изданное в промежутке времени между 1276 и 1281 гг. и многие другие памятники эпохи позднего феодализма. Эта мозаичность отчасти обусловлена еще и тем, что помимо земского права эпоха феодализма знает еще существование сословного права. Одним из образцов этого сословного права является нами уже упомянутые Libri feodorum, но помимо права феодалов было еще право городов, памятники которого начинают формироваться в эту же эпоху. Например: Кельнское городское право 1120 г., Госларские статуты первой половины XIV в., Аугсбургское право 1276 г., и, как самое знаменитое, Магдебургское право XII в., памятник которому в XIX в. поставили, например, в городе Киеве.

Мозаичности правовой системы государства наносится первый и, пожалуй, самый сильный удар в виде лишения сеньоров права судебного иммунитета. Во Франции, например, это проявилось в виде становления доктрины cas royaux, посредством которой юрисдикция королевского суда расширяется в ущерб судебным правам феодалов. В Германии этот процесс приобрел форму Clausula.

Salvatoria. Формально эта оговорка, упомянутая в Каролине, сохраняла действие местных законов и обычаев, но ст. CCXVIII этого же памятника фактически дезавуировала ее, установив понятие «дурных и неразумных обычаев», которые надлежит искоренить. Естественно, критерием определения разумности права в эго время выступает та его система, которая единственно считается ratio scripta, т. е. римское право. Поэтому законодательство эпохи абсолютизма, когда, как мы помним, рождается и укрепляется мысль о всемогуществе государства, — это законодательство, осуществляемое на основе римского права.

Наиболее ярким и разительным примером этого является изданное в 1532 г. Уголовно-судебное уложение (Peinlich Gerichtsordnung), названное по имени своего законодателя «Каролиной» (Constitutio criminalis Carolina). Каролина издана была для всей Священной Римской империи германской нации и пережила эту империю на 54 года. Формально она утратила свою силу только в 1870 г. Источником Каролины послужили те части Дигсст, которые известны как Libri terribiles, откомментированные глоссаторами и постглоссаторами. Впрочем, для Каролины характерна черта, присущая правовой политике абсолютизма в его зрелой форме, — это фрагментарность централизованного законодательства. Так, Каролина представляет собой по сути кодифицированное процессуальное право — всего лишь одну отрасль уголовного законодательства. Да и ту неполностью, если в 1555 г. выходит окончательная редакция Gerichtsordnung fur das Reichskammerngericht. Нечто похожее по объему на Каролину, например, в области материального уголовного нрава появится в Германии только в XIX в., и то будет испытывать на себе влияние политической раздробленности этой страны вплоть до образования Германской империи в 1871 г. Во Франции, например, знаменитые ордонансы Кольбера, изданные в середине XVII в., тоже кодифицируют только отдельные отрасли гражданского права. Мысль о необходимости всеобщей кодификации, приведения всего правового порядка страны в единую систему, появится относительно поздно. Только век философии Просвещения с его стремлением к всеобщей систематизации породит попытки законодательствования с такой целью.

Наиболее ярким образцом этой попытки станет, например, в Пруссии издание единого свода всего законодательства страны под названием «Allgemeines Landrecht fiir die preussischen Staaten» («Общее уложение для прусских провинций»), работа над которым шла с 1736 по 1794 г. «Настоящее общее земское право, — гласил и. 1 Патента об обнародовании Уложения, — имеет заменить собой реципированные до сего времени в наших землях римские, общие саксонские и другие чужеземные субсидиарные права и законы». В результате на свет появилось нечто чудовищное, состоящее без малого из 20 тыс. параграфов, над мелочной регламентацией которых будет издеваться потом сам Клаузевиц. Только под занавес европейского абсолютизма государство возьмет на себя более посильную задачу кодификации отдельных, но важнейших отраслей жизни граждан, примером чему может служить Австрийский гражданский кодекс (Allgemeines biirgerlisches Gesetzbuch fiir die deutschen Erblande der Monarchie), изданный в 1811 г., хотя необходимость его издания была осознана за иолвека до этого. Основанием к нему, его, так сказать, основой стало восьмитомное Уложение Иосифа II от 1766 г. Из названия самого Кодекса видно, что первоначально он предназначался только для «наследных владений Австрийской короны», соответственно для Австрии, Чехии и Богемии. На Венгрию и остальные части империи он был распространен только в 1852 г.

Основная идея Просвещения, идея силы разума получит достойное воплощение в Австрийском гражданском кодексе. «Каждый человек имеет прирожденные, непосредственно разуму очевидные (schon durch die Vernuft einleutchtende Rechte) права, и должен поэтому рассматриваться как лицо», — гласит его 16-й параграф. Но эта же идеология делала данный Кодекс и подобные ему памятники эпохи заката абсолютизма не правовыми актами, а скорее философскими трактатами, ставившими перед собой цель исправления человечества. Только эпоха буржуазных революций с ее холодным цинизмом, до сих пор понимаемым как рационализм западнобуржуазного образа мысли, превратит закон не в средство улучшения общества, а в инструмент его повседневного, доведенного до автоматизма функционирования.

Вместе с тем, как считают исследователи, Кодекс (ABGB) получился довольно неплохим. Он отменял личную зависимость крестьян, провозглашал равную возможность приобретать гражданские права (§ 18). Государственная власть обязывалась соблюдать законы, ею же установленные (§ 20). ABGB исходил из примата абсолютного характера частной собственности: «Все, что принадлежит кому-либо, все его вещи, называются его собственностью» (§ 353)', «Рассматриваемая как право, собственность есть правомочие распоряжаться вещыо, но своему произволу и исключать отсюда всякого другого» (§ 354). К сфере обязательственных отношений применялся принцип свободы договоров. Брак считался одной из разновидностей контрактов. Вместе с тем ABGB признавал исключительно церковную форму брака, запрещал браки между христианами и нехристианами.

Определенные успехи в эпоху просвещенного абсолютизма делала и наука уголовного права. К наиболее значимым памятникам уголовного права гой эпохи следует отнести Codex criminalis 1751 г. курфюрста Баварии Иосифа III, или Constitutio criminalis Theresiana 1769 г. австрийской императрицы Марии-Терезии.

К одному из основополагающих актов Священной Римской империи германской нации эпохи абсолютизма следует отнести известный Instrumcntum Pads Osnabrugensis 1648 г. Значение этого акта трудно переоценить, поскольку именно он может быть полностью сравним с Нантским эдиктом 1598 г., которым устанавливалась веротерпимость во Франции. Этим «орудием мира» в Германии гарантировались равные гражданские права католиков и протестантов.