Юридическая привязка как признак объекта гражданских прав

К признакам объекта гражданского права следует отнести «юридическую привязку», то есть нормативно гарантированную возможность правового закрепления их за субъектами гражданского права: физическими и юридическими лицами, Российской Федерацией, субъектами Российской Федерации, муниципальными образованиями^[1].

Юридическая привязка понимается как юридическая связь объекта с субъектами гражданских правоотношений.

По мнению профессора В. А. Лапача, «юридическая привязка — проявление „правопригодности“ конкретного блага, то есть наличие у такового реально присущих ему признаков и свойств, необходимых для функционирования того или иного блага в качестве объекта гражданских прав. Другими словами, то или иное материальное или нематериальное благо, участвующее в гражданском обороте в качестве объекта гражданских прав, должно характеризоваться как правообъектное, то есть правообъектность тех или иных благ устанавливается различным образом: одни из них являются объектами гражданских прав в силу прямого указания закона, другим же для приобретения объектных характеристик требуется специальная квалификация в качестве объекта»^[2].

Необходимость введения данного критерия (признака) для характеристики объекта гражданских прав объясняется, на наш взгляд, тем, что именно юридическая привязка объектов обеспечивает правовое «связывание» объекта с носителями субъективных прав. Она создает ту самую «несвободность» предметов внешнего мира, которая и выступает предпосылкой господства лиц, признаваемых субъектами права, над предметами внешнего мира.

Данный критерий (признак), применяемый к объекту гражданского права — вещи, позволяет отграничить природные объекты в их естественном состоянии от объектов в правовом смысле и обеспечивает регулирование переходов объектов из естественного состояния предметов в правовое состояние объектов субъективных прав, и наоборот, когда происходит потеря юридической привязки. Что касается имущественных отношений, то юридическая привязка проявляется через абсолютные конструкции права собственности, а также производные вещные права [например, земельные участки ограниченного пользования (сервитуты) и право пожизненного наследуемого владения земельным участком].

В то же время иногда встречаются юридические состояния, при которых, в отсутствие обязательственного отношения, наблюдается более длительное юридическое связывание с объектом лица, не имеющего вещного права на данный объект. Речь идет не только о владении, которое может быть законным и незаконным, сколько о юридически закрепленном, допускаемом законом, а также влекущим правовые последствия обладания вещью, которое связано с фактическим владением, но может быть и отделено от него.

Под владением вещью понимается фактическое господство над вещью, соединенное с намерением относиться к вещи, как к своей, а также препятствовать любому стороннему влиянию. По мнению Ф. К. Савиньи, фактическое владение, лежащее в основе общего понимания владения, не является предметом законодательства, а понятие о нем не есть понятие юридическое; однако тут же обнаруживается его отношение к юридическому понятию, отчего и оно само становится предметом законодательства. Поскольку именно собственность представляет собой правовую возможность по своему усмотрению влиять на вещь, устраняя любое иное лицо от пользования вещью, то в фактическом владении заключается проявление собственности, оно является фактическим состоянием, которое соответствует собственности как состоянию правовому^[3]. Следует также обратить внимание, что Ф. К. Савиньи не обязательно связывал фактическое владение непременно с юридическим правом собственности. Он указывал на римское usucapio, как на чистое владение независимо от какого-либо права^[4]. В римском праве было известно такое владение, которое осуществлялось не вследствие, а вопреки праву собственности другого лица. Так, cautio damni infecti (покрытие грозящих убытков) позволяло при известных обстоятельствах по распоряжению претора получить доступ на соседний участок и осуществлять исключительное владение зданием, от которого исходит опасность другому зданию.

Некоторые цивилисты не были согласны с таким понятием владения, как фактическое состояние. Так, у Р. Иеринга была своя теория владения, она основывалась на «экстенсивной согласованности» собственности и владения, указывая на возможные границы собственности, которые очерчивают также возможность владения; владение и собственность идут параллельно друг другу, то есть:

• — первое, владение не может быть шире собственности, нет собственности, нет и владения;
• — второе, где собственность, там и владение. Р. Иеринг писал, что владение как состояние действительности собственности при естественном различии вещей внешне проявляется неодинаково: где-то оно проявляется в физическом обладании вещью, где-то в заботе об имуществе, но возможно, что какие-то вещи остаются без присмотра (например, на земельном участке строительные материалы). Так же он рассматривал владение как действительность собственности, понимая правовое состояние вещи^[5].

Исследуя понятие владения, В. Виндшейд обращал внимание на то, что владение вещью означает удержание ее под своим фактическим господством, независимо от наличия либо отсутствия какого-либо права. Владение, в котором не участвует сознание владельца и его воля, правовых последствий не имеет и является безразличным для права фактом. В. Виндшейд считал, что важным для права это владение, в котором проявляется воля на присвоение вещи, воля, направленная на практическое осуществление этого намерения, и выделил такие признаки:

• — защищается правом. С одной стороны, в римском праве произвольные нарушения такого владения рассматривались как недопустимые, владелец мог требовать восстановления первоначального положения (в процессуальной форме интердикта). Возникшее по воле владельца и продолжающееся состояние фактического владения должно признаваться всеми до тех пор, пока владелец не будет в установленном порядке признан ненадлежащим со стороны соответствующих государственных органов. С другой стороны, владение, пусть даже фактическое, имеет значимость для владельца. Именно на этой основе в римском праве возникли кондикционные обязательства: тот, к кому владение перешло без законного основания, обязан вернуть владение первоначальному владельцу;
• — владение при добросовестности, обоснованности приводит к собственности; длительность владения превращает факт в право.
• — владение в иных ситуациях порождает право собственности сразу же^[6]. Пример таких трансформаций факта в право — бесхозяйные вещи, а также вещи, от которых собственник отказался.

Когда владение не опирается на право собственности или иное производное вещное право, оно всегда первоначально включает в себя два момента: фактический и волевой, то есть намерение приобрести право. Намерение приобрести право может и не быть связано с осознанием возможности будущего правообладания, но намерение всегда присутствует у фактического держателя, пусть даже в форме неосознанного предположения (интенции).

В своей работе Е. А. Галиновская, определяя понятие «владения-право-ожидания», характеризует его как добросовестное, открытое и непрерывное владение имуществом в течение пятнадцати лет или иным имуществом в течение пяти лет, как правовое основание приобретения права собственности на это имущество по приобретательной давности. Согласно ст. 234 ГК РФ^[7], п. 3 ст. 227 ГК РФ субъект, нашедший вещь, вправе хранить ее у себя. Если нашедший вещь сдаст ее на хранение в полицию, орган местного самоуправления или указанному ими лицу, то владение может быть отделено от правоожидания. В этом случае нашедший лишается непосредственного владения, не утрачивая правоожидания, то есть возможности правообладания в будущем.

В гражданском законодательстве РФ предусматривается получение права на вещь при некоторых обстоятельствах:

• — при условии, что в течение шести месяцев с момента заявления о находке в полицию или орган местного самоуправления лицо, управомоченное получить найденную вещь, не будет установлено или само не заявит о своем праве на вещь. Если данное условие будет выполнено, возможность правообладания реализуется в приобретении нашедшим вещь лицом права собственности на нее (п. 1 ст. 228 ГК РФ);
• — право собственности на бесхозяйные движимые вещи может быть приобретено в силу приобретательной давности. Бесхозяйные недвижимые вещи принимаются на учет органом, осуществляющим государственную регистрацию права на недвижимое имущество, по заявлению органа местного самоуправления, на территории которого они находятся. По истечение года со дня постановки бесхозяйной недвижимой вещи на учет орган, уполномоченный управлять муниципальным имуществом, может обратиться в суд с требованием о признании права муниципальной собственности на эту вещь (ст. 225 ГК РФ);
• — движимых вещей, от которых собственник отказался. Лицо, в собственности, владении или пользовании которого находится земельный участок, водный объект или иной объект, где находится брошенная вещь, стоимость которой явно ниже суммы, соответствующей пятикратному минимальному размеру оплаты труда, либо брошенные лом металлов, бракованная продукция, топляк от сплава, отвалы и сливы, образуемые при добыче полезных ископаемых, отходы производства и другие отходы, имеет право обратить эти вещи в свою собственность, приступив к их использованию или совершив иные действия, свидетельствующие об обращении вещи в собственность (ст. 226 ГК РФ);
• — приобретение права собственности на безнадзорных животных. Если в течение шести месяцев с момента заявления о задержании безнадзорных домашних животных их собственник не будет обнаружен или сам не заявит о своем праве на них, лицо, у которого животные находились на содержании и в пользовании, приобретает право собственности на них. При отказе этого лица от приобретения в собственность содержавшихся у него животных они поступают в муниципальную собственность и используются в порядке, определяемом органом местного самоуправления (ст. 231 ГК РФ).

В перечисленных случаях закон стремится обеспечить правовой режим путем закрепления имущества за заинтересованным в нем субъектом.

Без юридической привязки возникает сложность в понимании и объяснении сложных правовых состояний, предшествующих правоприобретению (например, фактическое владение переданной по передаточному акту недвижимостью до государственной регистрации перехода права собственности на нее; состояние временной правовой охраны изобретения). Только статусом «возможного правообладания» может быть обеспечено, например, материально-правовое основание иска приобретателя бездокументарных акций к реестродержателю по требованию о внесении в реестр соответствующей записи и т. п.

Встречаются такие ситуации на практике, когда юридическая привязка направлена не на будущее правообладание, а на удовлетворение принадлежащего субъекту обязательственно-правового требования к должнику. Например, удержание, как один из способов обеспечения исполнения обязательств, позволяет кредитору, у которого находится вещь, подлежащая передаче должнику либо лицу, указанному должником, в случае неисполнения должником в срок обязательства по оплате этой вещи или возмещению кредитору связанных с нею издержек и других убытков, удерживать ее до тех пор, пока соответствующее обязательство не будет исполнено. Учитывая, что удержание может иметь место до исполнения должником обязательства, правовая привязка вещи к кредитору обеспечивает кредитору режим законного владения вещью и возможность получить удовлетворение из стоимости вещи, как при залоге. Во многих случаях правовая привязка является либо вещным правом, либо гарантированной законом возможностью правообладания, то есть возможностью при определенных условиях приобрести вещное право на имущество (вещи) или же получить удовлетворение по обязательственно-правовому требованию.

Юридическая привязка может касаться таких ситуаций, когда владение и пользование имеют основание не гражданско-правовое, но имеют управленческий, распорядительный, административный акт. Например, правомочие «пользование» — это основанная на законе возможность извлечения из объекта отношений полезных свойств. В соответствии с лицензией, выдаваемой уполномоченными органами, недропользователь, осуществляя производственную деятельность на участке недр, в случае получения горного отвода или проводя исследовательские работы при его геологическом изучении, в случае предоставления геологического отвода, имеет возможность извлечения пользы.

Таким образом, юридическая привязка, как признак объекта гражданских прав, является важной характеристикой объекта, формирующей его единение с субъектами и формирование прав: владение, фактическое владение, владение — правоожидание и состояние возможности будущего правообладания через удовлетворение принадлежащего субъекту обязательственно-правового требования.

В науке существует дискуссия о разграничении между юридической привязкой и «субъективным правом». В целях упрощения ситуации юридическую привязку можно было бы считать терминологическим эквивалентом «субъективного права», соотнесенного с тем либо иным имущественным благом, если бы не два обстоятельства:

• — во-первых, юридическая привязка характеризует переходное состояние промежуточной правовой связанности субъекта с объектом, состояние, которое может завершиться возникновением регулярного субъективного права. Поскольку данное состояние не обязательно перерастает в субъективное право, его можно рассматривать в качестве особой правовой возможности, охватываемой понятием содержания правоспособности гражданина или юридического лица (ст. 17, 49 ГК РФ);
• — во-вторых, отличие юридической привязки от субъективного права заключается в том, что если субъективное право представляет собой реализацию правоспособности субъекта, то юридическая привязка есть проявление «правопригодности» конкретного блага, то есть наличия у такового реально присущих ему признаков и свойств, необходимых для функционирования того или иного блага в качестве объекта гражданских прав. Значит, материальное или нематериальное благо должно характеризоваться как правообъектное, то есть признаваемое объектом права по закону. При этом правообъектность благ устанавливается различным образом: одни из них являются объектами гражданских прав в силу прямого указания закона, другим же для приобретения объектных характеристик требуется специальная квалификация в качестве объекта^[1].

Отдельно обратимся к таким объектам, как нематериальные блага, указанные в законе, а также иные личные неимущественные права и иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемые и непередаваемые иным способом^[9]. Аналогичным образом закон подходит и к объектам авторского права на любые произведения науки, литературы и искусства, независимо от достоинств и назначения произведения, а также способа его выражения (ст. 1259 ГК РФ)^[10].

Это означает, что закон обеспечивает юридическую привязку произведения к личности его творца практически вслед за приданием произведению какой-либо объективной формы, то есть правосубъектные и правообъектные предпосылки абсолютного авторского правоотношения реализуются одновременно.

Однако подобного не наблюдается уже в смежной области промышленной собственности, где правообъектность результата интеллектуальной деятельности лишь презюмируется. Например, в ст. 1351 ГК РФ изобретению предоставляется правовая охрана, если оно является новым, имеет изобретательский уровень и промышленно применимо. Установление соответствия того или иного решения приведенным критериям является задачей Федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности, состоящей в выдаче патента. До такого акта квалификации и без него заявленное решение не является правообъектным, охраняемого законом права авторства на него также не возникает. Тем не менее согласно ст. 1392 ГК РФ изобретению, на которое подана заявка в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности, со дня публикации сведений о заявке до даты публикации сведений о выдаче патента предоставляется временная правовая охрана в объеме опубликованной формулы изобретения, но не более чем в объеме, определяемом формулой, содержащейся в решении указанного федерального органа о выдаче патента на изобретение, причем временная охрана считается не наступившей, если принято решение об отказе в выдаче патента, возможности, обжалования которого исчерпаны. Такая охрана устанавливается в виде ограниченной по времени юридической привязки лишь постольку, поскольку в случае выдачи патента возникают «регулярные» права изобретателя и патентообладателя, для осуществления которых могут иметь значение действия третьих лиц, имевшие место в период этой временной охраны.

Таким образом, юридическая привязка как критерий (признак) объекта гражданских прав представляется либо наличием вещного права, либо гарантированной законом возможностью при определенных условиях приобрести вещное право на имущество (вещи), или же как получение удовлетворения по обязательственно-правовому требованию.

• [1] Лапач В. А. Система объектов гражданских прав: теория и практика.
• [2] Там же.
• [3] Савиньи Ф. К. Обязательственное право / пер. с нем. В. Фукс, Н. Манд-ро. М.: Тип. А. В. Кудрявцевой, 1876. С. 273.
• [4] Савиньи Ф. К. Обязательственное право. С. 29−30.
• [5] Иеринг Р. Теория владения /пер. Е. В. Васьковского. СПб.: Тип. М. Меркушева, 1895. С. 32.
• [6] Виндшсйд Б. Учебник пандсктного права: Общая часть. Т. 1. СПб. :Гиероглифов и Никифоров, 1874. 375 с.
• [7] Галиновская Е. А. Приобретательная давность как основание приобретения права собственности на земельный участок // Комментарий судебной практики. Вып. 5. М., 1999.
• [8] Лапач В. А. Система объектов гражданских прав: теория и практика.
• [9] Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г.№ 5 1-ФЗ (ред. от 29.12.2017)// Собрание законодательства РФ. 05.12.1994. № 32.Ст. 3301.
• [10] Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от18.12.2006 г. № 230-ФЗ (ред. от 14.11.2017) // Собрание законодательства РФ.25.12.2006. № 52 (ч. 1). Ст. 5496.