Житие Аввакума. 
Специфика работы над произведениями житийного жанра в начальной школе

Протопоп Аввакум (1621−1682) — глава раскольников, отстаивавший свои убеждения и погибший за них на костре. Ему принадлежат несколько произведений: «Житие…», «Книга бесед», «Книга толкований…», послания и челобитные.

" Житие протопопа Аввакума" - самое известное из многочисленных произведений талантливого писателя и идеолога старообрядчества Аввакума, в миру — Петрова. С юных лет избравший путь священника, Аввакум в 1662 году резко восстал против церковной реформы патриарха Никона. Все многочисленные и многолетние попытки Никона заставить Аввакума признать законность реформы и по-христиански смириться со своими церковными противниками не дали положительных результатов. «Неистовый» Аввакум и в изгнании, и в ссылке, и в земляной яме Пустозёрска страстно обличал новых «еретиков», и потому в 1682 году вместе с тремя единомышленниками был сожжён в бревенчатом срубе. Удивительно, но именно в Пустозёрском в 1667—1682 годах было создано более шестидесяти произведений, распространившихся в среде старообрядцев, почитавших Аввакума как святого — мученика за настоящую «старую» веру. Его автобиографическое «Житие», адресованное духовному отцу иноку Епифанию, является рассказом о мученичестве Аввакума, который жизнью, словами, делами исповедал «истинную» веру. Прежде всего, это житие автобиографическое. Аввакум сам вспоминает события своей биографии и поясняет их, обращаясь к Епифанию и другим читателям, как к единомышленникам, сочувствующим ему и разделяющим его убеждения. По форме «Житие» Аввакума можно назвать исповедью мученика, который, не надеясь на справедливый земной суд, всё — таки хотел поведать своим современникам обо всех выпавших на его долю страданиях. При этом документальная основа сюжета сочетается с художественным талантом автора, который обращает внимание на детали и подробности, важны для понимания идейного смысла произведения. Например, Аввакум предельно искренне рассказывает, как трудно было ему в юности избежать многих «дьявольских искушений». Он с любовью пишет о своей матушке, которая особой верой в бога и кротким нравом определила жизненный выбор сына. Мать успела найти для своего сына такую невесту, которая стала его «ангелом — хранителем» во всех испытаниях. Аввакум с благодарностью о матери и жене Анастасии Марковне, которые преданно любили его и всегда поддерживали в трудных испытаниях судьбы.

За своё несогласие с церковной реформой Аввакум с семьёй был сослан в Забайкалье, в дикий и суровый край. Под пристальным надзором воеводы Пашкова он пробыл там несколько лет, и много раз семья его была в опасности. Подробно описывает Аввакум один такой случай. Зимой пять недель добирались они с семьёй по льду реки Нерчи к новому месту ссылки. Вещи и дети ехали в санях, а родители еле успевали за ними пешком: «Протопопица бедная бредёт — бредёт, да и повалится — сколько гораздо! «В очередной раз, упав от слабости, жена Аввакума с укором спрашивает мужа: «Доколе мука сея, протопоп, будет? «Можно сказать, что это была минута не только усталости и отчаяния, но и слабости духа, когда тревога матери за жизнь детей оказались значительнее убеждений мужа. Жалея жену и детей, Аввакум остаётся непреклонен: «И я говорю: «Марковна, до самой смерти». Она же, вздохнув, отвечала: «Добро, Петрович, ино ещё побредём». Уже один этот фрагмент «Жития» свидетельствует о писательском даре автора, умеющего рассказывать о пережитом эмоционально, выразительно и лаконично. Даже бытовые подробности в его повествовании кажутся удивительно уместными и значительными. Например, воспоминание о курочке, не раз спасавшей семью протопопа от голодной смерти: «курочка у нас чёрненькая была. По два яичка на день приносила ребяти на пищу, божьим повелением нужде нашей помогая» .

Новаторским для жанра жития были язык и стиль Аввакума. Благодаря умелому употреблению разговорно-бытовой и даже просторечной, бранной лексики, житийное повествование превращается в взволнованный рассказ о прожитой жизни, с эмоционально выраженным отношением к друзьям и «мучителям», к «еретику» Никону и царю Алексею Михайловичу. Свой стиль Аввакум скромно называет «вяканьем» и «ковыряньем», но читатель ощущает особый «русский дух» его письма. Аввакум, защищая старую веру, взывает к национальному чувству читателя. «Ты ведь, просторечию нашему, понеже люблю свой природный язык». Он восстаёт против того, что «борзой кобель Никон устроят всё по фряжскому, сиречь по немецкому». Чувство национального достоинства «водит» его перо.