Политический медиадискурс как властный инструмент

Особенности политического медиадискурса

Дискурс — одно из наименее поддающихся четкому определению понятий, перешедших из лингвистики и, к настоящему моменту, занявшее крепкие позиции в качестве объекта гуманитарных и социальных исследований.

В узком смысле дискурс понимается как речевая практика, направленная на установление и поддержание контакта между участниками общения, оказание их коммуникативного воздействия друг на друга посредством информационного и эмоционального обмена.

В более широком понимании — дискурс не ограничивается исключительно самим фактом коммуникативной деятельности его участников в рамках заданной тематики. В настоящий момент в научной среде закрепилось понимание дискурса как сложного коммуникативного явления, отражающего как сам акт производства связного вербализированного текста, так и его зависимость от ряда экстралингвистических факторов: прагматических, социокультурных и психологических.

Общение может протекать в различных областях человеческой деятельности и в русле разнообразных социальных пространств, что обуславливает возможность одновременного существования различных видов дискурсов, задаваемых как тематикой, так и системами убеждений, соответствующих им.

Однако существующие опосредовано разновидности дискурсов могут пересекаться между собой. Так, например, дискурс СМИ и политический дискурс, обладая рядом сходных характеристик, пересекается в некоторой области своего применения, порождая новый вид дискурса — политический медиадискурс (ПМД).

В наиболее общем виде, любой материал политического характера, отраженный в СМИ, может относиться к коммуникативному полю ПМД. Тем не менее, для того, чтобы идентифицировать ПМД как самостоятельный вид, необходимо рассмотреть новые свойства и качества текста, возникающие как результат его преломления через призму языка СМИ.

ПМД имеет определенные сходства с политическим дискурсом. Прежде всего, это сходство обусловлено совпадением их интенциональных установок. Так, политически дискурс является формой коммуникативного взаимодействия, конечной своей целью определяющий достижение и сохранение власти. Так же и системообразующая интенция ПМД — это борьба за власть.

В рамках ПМД участники стремятся сплотить сторонников — «своих» в борьбе против противника — «чужих». Таким образом, вытекая из интенции на завладение властью, проявляется так же и агональность содержания политической коммуникации в СМИ, отражающаяся в стремлении максимально увеличить значимость собственного статуса, за счет уменьшения статуса политического противника.

ПМД, являясь продолжением дискурса политического и обслуживая интересы определенных социальных групп, обладает, кроме всего прочего, и таким свойством, как идеалогичность. Он отражает ценностные ориентации, нормы, взгляды и убеждения, разделяемые заинтересованными социальными группами, или используемые ими для реализации и легитимизации собственной власти. Таким образом, идеологии, так или иначе, проявляются в политическом медиадискурсе, явно или скрытно сообщая аудитории вектор отношений к предмету речи. При помощи идеологий участники стремятся реализовать конкретные политические программы, популяризовать определенную интерпретацию политических действий, навязать необходимые политические взгляды, внушить необходимость определенных действия и оценок, для того, чтобы, в конечном счете, завладеть властью.

Следующей ключевой и структурообразующей особенностью ПМД является его опосредованность СМИ, что обусловлено, прежде всего, медиатизацией политической коммуникации как таковой. Возможность прямого контакта политика с населением минимальна, соответственно, журналисты вынуждено становятся посредниками, а сам политический дискурс приобретает свойства медийного. Данный факт ведет за собой ряд последствий, отражающих специфику ПМД.

Прежде всего, факт сращения политического и медийного дискурсов объясняется наличием такого их сходного свойства, как стремление сформировать картину мира получателя в определенном русле. С одной стороны, СМИ выступают в качестве инструмента распространения сообщений изначально содержащих в себе интенцию управления массовым сознанием, с другой, сами СМИ изначально имеют своей целью формирование мнения аудитории в определенном, институционально заданном направлении.

Таким образом, мы можем констатировать, что СМИ в рамках ПМД не только дублирует интенциональные намерения политической коммуникации, но и усиливают возможность их реализации или же наоборот ослабевают ее, в зависимости от таких факторов, как степень независимости СМИ и наличие собственных целей и задач.

Опосредованность коммуникации, присущая ПМД, означает и то, что аудитория не может быть непосредственным свидетелем события, что так же находит свое отражение в специфике данного вида дискурса.

В широком смысле информация — это отражение реального мира, однако передача информации происходит не путем констатации фактов социальной действительности, а посредством их интерпретации автором. Таким образом, субъективное мнение автора всегда присутствует, что делает информацию в ПМД очень зависимой от человеческого фактора, а сам ПМД явлением антропоцентричным. Субъект ПМД, таким образом, вне зависимости от того, выражает он интересы заказчика или преследует свои собственные цели, интерпретируя действительность в тексте, делает данный тип крайне субъективным.

Еще одной характерной особенностью ПМД является получатель информации. В случае с ПМД это всегда масса, восприятие которой происходит под действием различных социально-психологических факторов.

В современном политическом дискурсе СМИ мы можем выделить три участника протекающих коммуникативных процессов.

Адресат (говорящий) — является одним из наиболее важных субъектов политического действия в рамках ПМД так как именно он задает тон самой коммуникации, направляя речь тому или иному адресанту, согласно своему волеизъявлению. Тот факт, что СМИ в этом случае выступают не столько в роли канала передачи сообщения первоисточника, сколько в роли активного участника самого процесса, способного наделить сообщение не подразумеваемыми изначально значениями, позволяет так же отнести их к активному участнику ПМД.

Говоря о ПМД, мы подразумеваем не одного, как в случае с политической коммуникацией, а двух адресатов, в чем заключается определенное своеобразие данного вида дискурса.

Прямой адресант — чаще всего соперник, который может либо реально участвовать в разговоре, обозначая, таким образом, открытое противостояние, либо отсутствовать в ситуации скрытого противостояния.

Адресант-наблюдатель — третий и ключевой субъект ПМД, представляющий наибольший интерес для коммуникатора. Внимания адресата-наблюдателя добиваются политики и журналисты, чье мнение, как им кажется, они представляют и на чьи интересы ссылаются. Задача привлечения сторонников в информационной войне против политического оппонента обуславливает необходимость постоянного учета адресата-наблюдателя и своеобразной игры на зрителя, отражающейся в тексте ПМД.

При узком понимании политический дискурс, протекая в той или иной ситуации общения, в рамках определенных статусно-ролевых отношений, ограничивается лишь институциональными формами общения. Однако, согласно Шейгал, политический дискурс, исходя из необходимости оказания влияния на распространение власти в обществе, сочетает в себе как институциональные, так и неинституциональные формы общения, что проявляется специфичностью использования языка как средства контроля и убеждения. Однако думается, что политический дискурс практически утрачивает свою институциональность, преломляясь через призму масс медиа.

Во-первых, СМИ как инструмент функционально дают возможность для сознательного или несознательного, но все же введения аудитории в заблуждение и подтасовки фактов в угоду интересов источника. Во-вторых, в рамках ПМД общение выходит за рамки четко обозначенных статусно-ролевых амплуа, ролевые характеристики говорящего размываются, он перестает быть просто представителем того или иного социального института, а необходимость привлечь внимание к себе вынуждает его быть как можно ближе к адресанту-налюдателю. Все это делает общение в рамках ПМД, с характерной для него ярко выраженной субъективностью, больше похожим на личностно-ориентрованный или персональный дискурс.

Стремление вызвать направленные мыслительные процессы и эмоциональные состояния в необходимом для адресата направлении вкупе с общей субъективностью коммуникации, заданной ее антропоцентричностью, создает предпосылки для того, чтобы рассматривать ПМД в качестве мощнейшего средства воздействия на сознание аудитории и подводит к наиболее важной особенности данного типа дискурса — его манипулятивности.

И наконец, еще одним немаловажным аспектом ПМД, отраженном в самом определении «дискурса» является его ситуативность и социально-культурная специфика. ПМД, возникая не в абстрактной среде, а в конкретных жизненных условиях, характеризуется ориентацией на массовую аудиторию, обладающую определенными ценностями и установками, присущими тому или иному историческому отрезку, а так же еще более устойчивой характеристикой — принадлежностью к определенной культуре. Так как общественное мнение становится средством завоевания и удержания власти, построение системы дискурса продиктовано требованиями и установками культуры. Исходя из этого, тексты ПМД как вносит вклад в культурную специфику времени, так и сами являются культурным продуктом и репрезентатом. Тексты ПМД «фактически контролируют всю нашу культуру, пропуская ее через свои фильтры, выделяют отдельные элементы из общей массы культурных явлений и придают им особый вес, повышают ценность одной идеи, обесценивают другую, поляризуют таким образом все поле культуры».

Таким образом, к признакам, совокупность которых позволяет вычленить политический дискурс из ряда существующих разновидностей дискурса следует отнести: интенциональную установку на овладение и сохранение власти, агональность коммуникации, идеологическую нагрузку, манипулятивность, ситуативность и социально-культурная обусловленность.

В качестве рабочего определения ПМД, подчеркивающего как специфические, так и общие черты данного вида дикурса, будем использовать следующее: ПМД — сложное коммуникативное явление, имеющее своей целью завоевание и удержание власти посредством формирования общественного мнения. Данное коммуникативное явление включает в себя текст как вербализованный результат речи, выраженный средствами массовой коммуникации и участвующий в социокультурном взаимодействии, контекст — ситуативный, социокультурный, психологический и прагматический, а так же специальные языковые средства, отвечающие целям и задачам дискурса.