Особенности перевода трансгрессивной прозы на русский язык

Жанровые особенности трансгрессивной прозы и авторский стиль Чака Паланика

В практической главе рассматриваются характерных черт авторского стиля Чака Паланика и способы их передачи в переводе романа «Бойцовский клуб», выполненного для издательства АСТ в 2009 году переводчиком И. Кормильцевым. Для нашего исследования представляет интерес характер трансформаций при переводе текста на русский язык и их соответствие «правилам» жанра трансгрессивной прозы. Анализ трансформаций будет производится по классификации переводческих трансформаций В. Н. Комиссарова. Материалом для анализа послужили примеры, отобранные методом сплошной выборки из текста романа и текста перевода. Отбор производился согласно характерным особенностям жанра и авторского идиостиля, освященных в первой главе работы. Вследствие чего мы считаем необходимым выделить две группы приемов:

• — жанрово-стилистические (объединяющие черты, характерные для трансгрессивной прозы), к которым мы относим:
  • А) Синтаксические приемы (использование простых предложений, парцелляции, введение числительных и глаголов для придания динамики и ритмичности тексту).
  • Б) Стилистические (повторы, параллельные конструкции, обсценная лексика, слэнг, имитация формул разговорной речи, обращение к читателю).
• — авторские (характерные для идиостиля Чака Паланика.

Чак Паланик в своих произведениях обращается к своему опыту журналиста, добавляя в свои истории элементы публицистической прозы. Привлекательность такого приема заключена в своеобразном лирическом пафосе. Динамизм повествования делает историю более доступной для восприятия и для этого Паланик-журналист усиливает акценты на глаголах, быстром развитии сюжета, вводе действия в текст, но избегая его оценки. Использование паратаксиса, заключающегося в построении сложного предложения при отсутствием формальные средства связи, таких как союзы или относительные местоимения, позволяет установить логическое соотношение простых предложений в составе сложного (http://dic.academic.ru). Кеннет Маккендрик утверждает, что творческий метод Чака Паланика следует рассматривать в контексте «новой журналистики», с чем соглашается сам писатель: «Журнализм сделал их меня хорошего минималиста» (цит. по Жолудь 2016:236). По словам самого автора, красочные описания и нелицеприятные факты очень часто являются результатом его непосредственных наблюдений за людьми и обществом: «Я не столько выдумываю что-то такое, сколько фиксирую то, что делают окружающие. В какой-то степени я чувствую себя тем мальчиком, который кричит: „А король-то голый!“ В моих романах не так уж много мыслей, которые возникают лишь у меня в голове. Отнюдь. Я просто умею собирать материал. В этом я действительно хорош. Это и все, что я делаю» (Паланик http://www.avclub.com).

Творчество Паланика рассматривается в контексте «новой журналистики» как своеобразный художественный эксперимент, направленный на замену классических приемов журналистики, которые перестают соответствовать изменяющемуся положению вещей и способного максимально включить читателя в повествование за счет использования художественных выразительных средств (Жолудь 2016:236).

В книгах Паланика герои ведут философские диалоги (в том числе обращаясь к читателю) на темы нравственности и морали, взаимоотношений между родителями и детьми, человеческой сексуальности, вопросов теологии часто в мизантропическом или мрачно-абсурдистском ключе. И ответы на такие вопросы чаще всего оказываются неординарными и аморальными при поверхностном рассмотрении. Паланик не боится заставлять своего читателя испытывать гаммы самых разнообразных чувств от удивления и восторга до испуга, отвращения и даже отторжения (Овчинникова https://sibac.info).

Одним из способов достижения эффекта диалога с читателем — это обращение к читателю при помощи местоимения «you» и использовании повелительного наклонения:

«After a couple pages, you won’t want to be here. Go away. Get out while you are still in one piece. Save yourself. Or since you have so much time on your hands, maybe you could take a night course. You could make something out of yourself. Treat yourself to a dinner out. Color your hair.» (Palahniuk 2003:1).

Такие обращения формируют эффект присутствия, когда читатель не просто читает книгу, но и становится участником диалога. Здесь же можно отметить и другие характерные особенности трансгрессивной прозы: простые односложные предложения и парцелляции, используемые для создания динамики повествования, соответствующего реалистичной разговорной речи. Короткие резкие предложения отражают внутренний мир героя (рассказчика), его тревожность и неоднозначность. Прием может использоваться и при повествовании, и при описании (Овчинникова https://sibac.info).

Сленг и обсценная лексика часто демонстрируют социальный статус, среду и уровень образования персонажей.

Топонимы также имеющие большое значение в текстах Паланика. Наряду с реальными топонимами, воссоздающими в тексте реальное место действия (Ирландия, церковь Троицы, Стейплтон, Даллас), автор вводит в свои произведения искусственно созданные (вымышленные) географические объекты (Бумажная улица, небоскреб «Паркер-Моррис»). Вымышленные топонимы представляют особенную сложность для перевода, так как выполняют не только информативную, но и художественную функцию. Вымышленные топонимы становятся «текстом в тексте», поскольку несут в себе потенциал, который определяет восприятие читателя (в них может содержаться аллюзии и отсылки, требующие декодирования для других культур). Их перевод также связан с творческим поиском переводчика (Кабакчи 2015: 348−350). В романе «Бойцовский клуб» они являются ключевыми элементами приема «hidden gun» в композиции романа, а также могут подчеркивать художественные образы, создающиеся в произведении.

Композиция повествования может намеренно усложняться. Так финальная сцена в «Бойцовском клубе» находится в самом начале произведения, что сразу привлекает внимание читателя и создает интригу. Отклонение от главной ветви сюжета у Паланика часто встречается в конце произведений. Сам автор называет этот прием «the hidden gun» (скрытое оружие). В результате его действия, читатель осознает все намеки, которые были даны ранее в сюжете и таким образом получает единую картину. На текстовом уровне характерной чертой жанра является параллельное повествование. Сюжетные линии могут раскрывать историю с точек зрения разных героев, что позволяет автору раскрыть разные стороны событий, их причины и следствия. Такой монтажный подход дает читателю возможность проследить изменение и развитие персонажей. Динамика повествования выстраивается, чтобы постоянно подпитывать интерес читателя и держать его в напряжение. Для достижения такого эффекта авторы используют разнообразные выразительные приемы и стилистические средства. Повторы усиливают ритмичность повествования, в том числе в параллельных конструкциях (Овчинникова https://sibac.info).

На протяжении целой главы или даже всего произведения повтор может становится лейтмотивом, создающим ощущение навязчивой идеи. Повтор строк в повествовании Чак Паланик называет «choruses» («припевы»). Такие «припевы» можно назвать одной из самых характерных особенностей стиля Часка Паланика, этот прием появляется почти во всех его произведениях. Паланик определяет «припевы», как своеобразные мотивы, которые повторяются перекликаются в его романах. Так герой «Бойцовского клуба», страдающий бессонницей, существует в мире бесконечного повторения, «копии копии копии». Для создания этого ощущения автор обращается к приему повтора при описании среды, которой он существует:

«You wake up at O’Hare. You wake up at LaGuardia. You wake up at Logan… Sometimes, you wake up and have to ask where you are… You wake up, and that’s enough» (Palahniuk Ch.3 http://e-libra.ru).

Повторение — это феномен, присутствующий во всех сферах жизни и деятельности человека (в том числе в искусстве и науке). Это явление можно рассматривать как образующий элемент коммуникации, обучения и развлечения, эти функции оно выполняет и в современном мире. В литературе шаблонные повторы (рефрены) структурируют и текст, и его восприятие; короткие повторы действуют подобно системе перекрёстных ссылок. С помощью повторяющихся форм и предложений Чак Паланик создаёт специфический убаюкивающий ритм, превращающийся постепенно в своеобразный ритуал повторений, оседая в подсознании читателя. Паланик так говорит о повторах: «Я использую повторы, потому что человеческие существа используют их. Мы вроде как создаём эти маленькие фразы, которые обозначают наш обмен опытом с другими» (цит. по Жолудь 2016:237−238). Общего опыта, который формируется между читателем и героем позволяет писателю выстроить связь. Паланик выделяет и такую функцию повторов, как «способ подтвердить предыдущие витки сюжета… Ты превращаешь их в повторение или фразу, а затем просто возвращаешься ко всем эмоциям того предыдущего момента, вызванным этой действительно короткой фразой. Люди делают это, и я делаю это в своих произведениях» (цит. по Жолудь 2016:238). Таким образом повторы являются еще и инструментом, преобразующим опыт реальной коммуникации людей в письменный текст.

Паланик, при описании событий и поступков героев, не выносит никаких нравственных суждений, суждения выносятся самими читателями. Автор называет такой поход — «recording angel» (англ. «ангел-летописец»). Также он старается избегать большого числа прилагательных при описании сцен и особенно при вводе новых персонажей. Такие описания короткие; предоставляющие только важные ключевые детали, таким образом, читатель сам дорисовывает финальный образ уже в начале произведения. Краткость описания дает ясное представление о персонаже и его образе жизни. Стив Уайт объясняет, почему этот приём более эффективен, чем подробное описание внешности героини и её мыслей: «Если ты что-то говоришь читателям прямо, у них нет оснований верить тебе. Основываясь на предоставленной таким образом информации читатели делают свои собственные выводы, которым они всегда будут верить» (цит. по Жолудь 2016:238).

Ещё одна технику привлечения читателя, которую использует Чак Паланик — «writing on the body» (писать ближе к телу). Такой прием направлен на создание физической реакции у читателя: «Не нужно хватать читателя за уши и забивать ему в глотку ваше повествование. Напротив, рассказ должен представлять собой последовательность вкусных, ароматных, осязаемых подробностей» (цит. по Жолудь 2016:239). Автор намеренно направляет читателя, чтобы он соотносил детали истории с собственным телом. Таким образом автор формирует эмоциональную бессознательную реакцию на текст. Нестандартные описания позволяют читателю легко представить себя в таком положении (Жолудь 2016:239).

Еще один прием, который можно назвать визитной карточкой Чака Паланика — прием «factoids» («домыслы»). Он заключается в наполнении текста научными и историческими фактами, которые включают в себя еще и практическую информацию. Такие элементы присутствуют во многих его романах (их достоверность в некоторых случаях может подвергаться сомнению). Писатель использует их не только для того, чтобы привлечь и развлечь читателя, но и для того чтобы укрепить взаимосвязь между историей и реальностью (что в свою очередь помогает читателю соединить из в своем восприятии) (Жолудь 2016: 239−240). Для каждого персонажа автор старается определить сферу его знаний и интересов, которые помогают ему понять и описать тот мир, который видит персонаж и то, как он его видит (Паланик http://www.avclub.com). Так в «Бойцовском клубе» приводятся рецепты производства взрывчатых веществ; в «Уцелевшем» — советы по хозяйству; в «Снаффе» — детали сексуального характера и события из истории Голливуда; в «Дневнике» — факты из истории искусства. К. Маккендрик объясняет использование домыслов, как ключа к представлению реального мира, к усилению его правдоподобности. Таким образом такие приемы направлены на достижение главной цели минимализма — рассказывать больше, написав меньше (Жолудь 2016: 239−240).

Составляющей авторского идиостиля также является пунктуация и сегментация речи (визуальная организация текстовых элементов). Знаки препинания (у Паланика это в основном точка, запятая и использование красной строки) имеют выразительный потенциал. Они играют роль в создании речевых портретов героев, создают определенную ритмико-интонационную структуру текста (что тоже можно рассматривать как способ вовлечения читателя). Наряду с пунктуационными особенностями, интерес представляют шрифтовые средства оформления текста у Чака Паланика (Адаева 2015:7). Знаки препинания в английском языке, пожалуй, наиболее приспособлены для выражения авторской интенции (так как сама пунктуационная система основывается на семантико-стилистическом принципе). Знаки препинания могут передавать такие оттенки, которые не могут быть выражены никак иначе (Там же 2015:7). Самым частотным знаком препинания в произведениях Паланика является точка. Она не только отделяет одно предложение от другого, но и может заменять другие знаки препинания (например, двоеточия и запятые), таки образом нарушая нормы пунктуации. Такая «точка» рисует образ мысли героя. Отточенность его действий. Сосредоточенность на каждом отдельном предмете (Там же 2015:8). Следуя за знаками препинания и интерпретируя их, читатель погружается в ход мыслей героев, начинает воспринимать происходящее, в прямом смысле, с их точки зрения.

Динамичность стиля и профессиональная быстрота и лаконичность изложения Паланика раскрывается в самой структуре его романов. Его стиль содержит характерные элементы короткого рассказа: главы показаны как отдельные эпизоды, связанные в единое произведение. Так роман «Призраки» можно назвать сборником самостоятельных рассказов, объединенных общей историей персонажей. Жанр рассказа играет значительную роль, как составной элемент прозы Чака Паланика. Именно с рассказов писатель начинает свой творческий путь. Вторая причина, склонность автора к написанию коротких историй, которые он соединяет с помощью сцен — «мостиков». Паланик неоднократно работает именно в этом стиле, даже при написании его более поздних романов, одновременно с этим работая в жанре рассказа как самостоятельного произведения (Там же: 240−241).