Масдар в лезгинском языке и его корреляты в английском
В то время как личные формы глагола способны выполнять только одну синтаксическую функцию — быть простым сказуемым предложения, неличные формы способны замещать ряд синтаксических позиций, за исключением функции простого сказуемого. По выполняемым в предложении функциям они близки именным частям речи. В основном, однако, комбинаторика неличных форм во многом близка глаголу: кроме причастия… Читать ещё >
Содержание
- Введение
- Глава 1. Структурно-семантическая характеристика масдара в лезгинском языке и его коррелятов в английском
- 1. Л. К истории вопроса
- 1. 2. Масдар и его корреляты в системе частей речи
- 1. 3. Актуализация семантики масдара в языке
- 1. Л. К истории вопроса
- 2. 1. Масдарные формы как компонент словосочетания
- 2. 2. Неличные формы глагола в составе предложения
Масдар в лезгинском языке и его корреляты в английском (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Объектом исследования данной диссертационной работы являются функционально-семантические особенности масдара в лезгинском языке в сопоставлении с его коррелятами в английском языке.
Предметом исследования явились лезгинские неличные формы глагола (масдар, причастие, деепричастие) в сравнении с английскими (герундий, причастие, отглагольное существительное). Что касается инфинитива, еще одной неличной формы глагола, то мы намеренно выпустили его из круга исследования в связи с достаточным фактическим материалом относительно данной части речи.
Отмечая определенные достижения в разработке отдельных вопросов морфологии и синтаксиса масдарных форм, все же приходится констатировать, что многие вопросы остаются дискуссионными и нерешенными. Так, например, спорным остается вопрос о количестве и составе категориальных форм в лезгинском языке, объединяемых терминами «масдар», «причастие» и «деепричастие». В связи с этим важными представляются проблемы грамматического статуса, природы и дефиниции отглагольных дериватов, которые в специальной литературе все еще не имеют однозначной характеристики и понимания. Отсутствие монографических исследований, адекватно описывающих систему форм и значений лезгинского масдара, отсутствие работ, обобщающих и систематизирующих накопленный материал, определило актуальность исследования.
Новизна исследования заключается в том, что в нем впервые комплексно обобщаются и систематизируются имеющиеся данные о семантике и функционировании неличных форм глагола в лезгинском языке (масдара, причастия, деепричастия), их актуализации в лезгинской национальной картине мира в сравнении с подобными, более изученными, частями речи в английском языке.
Целью исследования является системное описание формообразования, структуры и функционирования масдара в лезгинском языке в сравнении с его коррелятами в английском.
Указанная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:
1) анализ грамматического строя масдара и неличных форм глагола в указанных языках;
2) описание морфологической сущности неличных форм глагола в рассматриваемых языках, особенностей образования и характеристика их структуры и строения;
3) освещение функции деривационных аффиксов в системе масдара в лезгинском языке и неличных форм глагола в английском, выявление системы их значений;
4) определение инвентаря морфологических и синтаксических категорий масдарных форм как специфичных для глагола, так и разделяемых ими с другими частями речи;
5) характеристика синтаксических функций масдара в лезгинском и неличных форм глагола в английском языках: выяснение сочетательных возможностей этих единиц, их функционирования в качестве главных и второстепенных членов предложения, описание данных форм в различных синтаксических конструкциях и т. д.
Гипотеза исследования. Типологическое различие лезгинского и английского языков и культурно-историческое различие соответствующих этносов допускают:
1. Присутствие как общих, так и дифференциальных признаков неличных форм глагола в лезгинском и английском языках;
2. В масдаре нейтрализуется видо-временная оппозиция, обязательная в причастиях, деепричастиях и финитных формах.
3. Ономасиологическая структура рассматриваемых гибридных частей речи включает в себя два разнородных категориальных начала. Неличные формы глагола представляют собой результат транспозиционных переходов.
4. В лезгинской и английской языковых картинах мира обнаруживается значительное сходство при оперировании одинаковыми речевыми моделями с компонентами-вербоидами, а также прослеживается близость ономасиологической структуры неличных форм глагола в рассматриваемых языках при выборе той или иной синтаксической конструкции.
Наличие лакун в сфере функционирования лезгинского масдара и его английских коррелятов.
Методами исследования являются описательный, включающий классификацию и интерпретацию языкового материала, оппозитивный, реализующийся в таких частных приемах как компонентный и контекстуальный анализ разноуровневой характеристики неличных форм глагола, определения их синтаксических функций, а также — сравнительно-сопоставительный метод для выявления общего и типологически особенного в системе неличных форм глагола в лезгинском и английском языках. В отдельных случаях применялся метод дистрибутивного анализа для выявления специфических особенностей масдара и его коррелятов. Частично использовались интерпретативный метод и прием сплошной выборки.
Материалом исследования послужили художественные тексты и словари лезгинского и английского языков, тезаурусы и Интернет-ресурсы (Е. Эмин. Избранное. Махачкала, 1972; Къ. Меджидов. Кьашкьа духтур. Махачкала, 1963; Ф. Нагиев. Лирика. Махачкала, 1988; J. Galsworthy. The Man of Property. M., 1978; I. Murdock. The Sandcastle. M., 1975; D.H. Lawrence. Stories. M., 1982; Лезгинско-русский словарь (под ред. Б. Талибова, М. Гаджиева)." М., 1966; Лезгинско-русский словарь (под ред. Р.И. Гайда-рова). Махачкала, 1989; Oxford English Dictionary. L., 2006; Longman’s English Dictionary of Culture. L., 2008; http: www. nestu. ru.- http: www. pdffac-tory.com.).
Методологической основой работы послужили исследования сопоставительного, общего и кавказского языкознания ведущих отечественных и зарубежных лингвистов в области морфологии и синтаксиса (П.К. Услара, М. М. Гаджиева, Р. И. Гайдарова, М. Е. Алексеева, А.Г. Гюльмаго-медова, Э. М. Шейхова, Е. С. Кубряковой, И. П. Ивановой, А.И. Смирницко-го, В. Г. Гака, Б. Уорфа, A.A. Потебни, В. В. Виноградова, A.A. Мещанинова, Н. Д. Арутюновой, G. Lakoff, О. Yespersen, М. Haspelmath, М. Moor, Е. Murphy, R. Quirk и др.).
Практическая ценность исследования заключается в возможности использовать результаты исследования в практике преподавания лезгинского и английского языков в высшей и средней школе, при подготовке и чтении лекций по спецкурсу по (сопоставительной) грамматике лезгинского и английского языков, а также по теоретической грамматике лезгинского и английского языков.
Теоретическая значимость работы состоит в определенном вкладе в решение общетеоретических вопросов в плане морфологии и синтаксиса дагестанских языков. Фактический материал исследования может быть использован как в исторических исследованиях, посвященных категории глагола дагестанских языков, так и при составлении учебников и учебных пособий для школ, колледжей и вузов Дагестана.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Масдар в лезгинском языке — это специфическое образование, сочетающее в себе признаки инфинитива, отглагольного имени и собственно масдара в классической его интерпретации.
2. В составе сложных образований именные свойства неличных форм глагола оказываются ведущими по сравнению с глагольными, а их ономасиологическая структура включает в себя два разнородных категориальных начала. Указанные единицы, таким образом, представляют собой результат транспозиционных переходов.
3. Неличные формы глагола подвержены субстантивации в силу общности их парадигм, сочетающих в себе глагольные и именные качества. В лезгинском языке масдарные формы приобретают абстрактную семантику, близкую к отвлеченным существительным, в отличие от английского, в котором тенденция к опредмечиванию действий, выраженных неличными формами глагола, выражена менее отчетливо.
4. Частеречная принадлежность масдарных форм выявляется в контексте. Форма субъекта действия и субъекта имени действия при этом будет различной, однако неличные формы глагола все же сохраняют связь с глаголом, выступая в его синтаксических позициях.
5. Обладая глагольными свойствами, масдар в лезгинском и его корреляты в английском языке ие могут согласовываться с подлежащим и, следовательно, самостоятельно никогда не выступают в функции простого сказуемого, а категория времени носит у них относительный характер.
6. Масдарный признак, определяемый сказуемым, обозначает предмет, оформляющийся синтаксически подлежащим. В подобных конструкциях масдар и лексически, и позиционно не тождественен существительному, хотя объединяется с последним тем, что он оформляет подлежащее. Совпадение подлежащего с семантическим субъектом в лезгинском языке явление частое, но далеко не обязательное. Таким образом, подлежащее в лезгинском языке — это и субъект действия, и субъект состояния, и субъект, выделяемый в предложении по его связи с предикатом.
Структура работы: работа состоит из введения, двух глав и заключения. Во введении определяются основные цели и задачи исследования, его актуальность и новизна, приводятся основные положения, выносимые на защиту, а также — список использованной литературы.
В первой главе — «Структурно-семантическая характеристика масда-ра в лезгинском языке и его коррелятов в английском» — на примере неличных форм глагола (масдара, причастия и деепричастия в лезгинском языке и отглагольного существительного, причастия и герундия — в английском) исследуются такие вопросы как история исследуемой проблемы, специфика вербоидов как особой категории языка и, в связи с этим, их семантические и структурные особенности, а также — исследуется актуализация семантики вербоидов в контексте лезгинской и английской языковых картин мира.
Вторая глава — «Фукциональные особенности масдара в лезгинском языке в сравнении с его соответствиями в английском» — изучает такие проблемы как синтаксические связи вербоидов в составе словосочетания и функционирование вербоидов в предложении в качестве главных или второстепенных членов, а также выявляются основные ограничения, накладываемые на синтаксические функции неличных форм глагола в лезгинском и английском языках и особенности их перевода на русский язык.
После каждой главы на основе анализа материала делаются выводы и обобщения.
В заключении подводятся итоги всей работе, делаются выводы относительно общего и типологически особенного в структуре, семантике и синтаксическом функционировании неличных форм глагола в лезгинском языке в сравнении с аналогичными категориями в английском.
Работа снабжена библиографией, списком словарей и произведений художественной литературы.
Апробация результатов диссертации. Основные положения диссертации были апробированы на заседании кафедры дагестанских языков Дагестанского государственного педагогического университета, а также в докладах на Региональных научно-практических конференциях «Гуманитарные науки: новые технологии образования» (Махачкала, 2008, 2010);
Международной научно-практической конференции «Теоретические и методические проблемы национально-русского двуязычия» (Махачкала, 2009). Основные результаты исследования отражены в 5 публикациях, одна из которых опубликована в издании, рекомендованном ВАК РФ.
Выводы:
1. В то время как личные формы глагола способны выполнять только одну синтаксическую функцию — быть простым сказуемым предложения, неличные формы способны замещать ряд синтаксических позиций, за исключением функции простого сказуемого. По выполняемым в предложении функциям они близки именным частям речи. В основном, однако, комбинаторика неличных форм во многом близка глаголу: кроме причастия второго, все эти формы способны сочетаться с прямым дополнением и все могут определяться наречием. Глагольным свойством является и то, что, кроме причастия второго, все эти формы имеют видовую парадигму. Категория лица и числа у них отсутствуеткатегория времени как таковая, также отсутствует: они неспособны помещать действие в тот или иной временной отрезок, они указывают лишь соотношение времени обозначаемого ими действия с действием глагола-сказуемого — одновременность или предшествование ему. Таким образом, они обозначают только относительное время.
Все эти формы появились в языке как именные формы и только постепенно, в ходе развития языка, они втягивались в систему глагола и приобретали глагольные категории вида и залога, а также глагольную комбинаторику.
2. В лезгинском языке различаются следующие синтаксические отношения: сочинение, подчинение (атрибутивные, объектные и обстоятельственные отношения, управление, примыкание). Масдар в словосочетаниях с подчинительной связью может быть как главным, так и зависимым компонентом. К нему, в основном, примыкают наречие и деепричастие, зависимость которых обусловлена их лексическим значением (признак действия) и особым морфологическим строением (нет форм словоизменения). Масдарные словосочетания со связью примыкания разделяются на сочетающиеся: 1) с наречиями (времени, места, образа действия, количества, меры и степени, причины) — 2) масдарными словосочетаниями с падеж-но-числовой формой масдара и с деепричастиями.
В английском языке, в основном, выделяются два типа синтаксических отношений: субьектные и объектные. Объектные отношения (наиболее частотные), в свою очередь, могут выражать результат привнесенного извне завершенного действия или следствие также привнесенного извне, но еще длящегося процесса. Субъектные отношения встречаются намного реже, с ограниченным числом вербоидов. Причастие, предлог и существительное в английском языке выоупают в тесном единстве для передачи того или иного содержания, они взаимосвязаны и взаимообусловлены. В случае многозначности причастия предлог оказывается уточнителем лексического значения причастия, его лексико-семантического варианта.
3. В рассматриваемых языках полифункциональность масдара, представляющего собой отглагольное имя со значением действия, как и многообразие его синтаксического употребления, объясняются его генезисом. Он выступает в роли разных членов предложения, занимая позицию как имени, так и инфинитивной формы глагола.
Основная часть составного сказуемого в лезгинском языке, выражающая вещественное или смысловое значение всей конструкции, может быть представлена масдарами от всех типов глаголов: переходных, непереходных, утвердительных, отрицательных, повторных и т. д. Вторая часть представляется лишь определенными финитными глаголами: глаголом-связкой {я «является») или вспомогательными глаголами (хьун «быть, стать» и авун «делать»).
В английском языке вербоиды также могут выполнять функцию именной части составного сказуемого. Так, например, герундий в этой функции требует дополнительный глагол, который берет на себя показатели времени, числа, лица, наклонения. Такими глаголами могут быть: глагол-связка {be «являться», «заключаться в»), глаголы, передающие начало, продолжение или прерывание действия (типа to begin, to start (working) начинать (работать) — to continue, to go on (growing) продолжать (расти) — a также — особые словосочетания, с которыми используется герундий.
4. В силу того, что лезгинский масдар обладает категориями отрицания, обратности и каузативности, и в то же время является именованием действия, называющим процесс, он может использоваться в функции подлежащего, свойственной имени. В лезгинском языке употребление масдара в роли подлежащего целиком зависит от структуры и семантики сказуемо-, го, а в некоторых случаях — и от смыслового содержания предложения. Иногда возможна замена масдара существительным (пли субстантивом) в роли подлежащего.
Масдарный признак, определяемый сказуемым, обозначает предмет, оформляющийся синтаксически подлежащим. В подобных конструкциях масдар и лексически, и позиционно не тождественен существительному, хотя объединяется с последним тем, что он оформляет подлежащее. Совпадение подлежащего с семантическим субъектом в лезгинском языке явление частое, но далеко не обязательное. Таким образом, подлежащее в лезгинском языке — это и субъект действия, и субъект состояния, и субъект, выделяемый в предложении по его связи с предикатом. Подлежащее, выраженное масдаром, может быть как однословным, так и распространенным (развернутым).
В английском языке функцию подлежащего могут выполнять отглагольное существительное и герундий. В позиции подлежащего герундий может выступать в любой из своих форм. То же самое относится к позиции прямого или предложного дополнения. Обладая парадигмой, содержащей глагольные черты, и способностью принимать прямое дополнение, герундий занимает в предложении только субстантивные позиции.
5. В лезгинском языке масдар в функции прямого дополнения всегда находится в именительном падеже. Во всех остальных падежах, масдары в сочетании с послелогами или без них оформляют косвенное дополнение. По признаку референционной тождественности / нетождественности конструкции с масдаром распределяются на две группы: моносубъектные (приписывающие действие одному и тому же «деятелю») и полисубъектные (приписывающие действие качественно разным «деятелям»). При этом нередко имеет место переход масдара в отглагольное существительное, которое, как правило, оформляет прямое дополнение. Масдар в функции дополнения выражает самые различные значения: объекта сравнения или сопоставленияобъекта того или иного чувстваобъекта, от которого исходит действиеобъекта отдаленияобъекта данного действия и т. д. Распространенные масдары в речи представлены чаще, чем нераспространенные.
В английском языке в функции дополнения герундий переводится неопределенной формой глагола, существительным или глаголом в личной форме (в функции сказуемого) в составе придаточного предложения.
6. В лезгинском языке определение может быть оформлено масдаром только в форме родительного падежа. В атрибутивных отношениях масдар в качестве главного слова не участвует, но в атрибутивные отношения вступает субстантивированный масдар, т. е. отглагольное имя, которое определяется различными адъективами. В английском языке герундий и причастие выполняют синаксическую функцию определения с известными ограничениями грамматического и лексического характера. Будучи определением, герундий имеет при себе предлог о/и стоит после определяемого слова.
Будучи обстоятельством, герундий имеет при себе различные предлоги и стоит в начале и конце предложения. Герундий в функции обстоятельства употребляется всегда с предлогом и обычно переводится существительным с предлогом, деепричастием несовершенного или совершенного вида или глаголом в личной форме (в функции сказуемого) в составе придаточного предложения. В лезгинском языке обстоятельство может быть оформлено как простым масдаром, так и развернутой синтаксической единицей с участием масдара в качестве ядерного компонента. При этом масдары или масдарные обороты в качестве обстоятельств, как и другие обстоятельственные слова, поясняют слово со значением действия или признака и обозначают при каких обстоятельствах совершается действие, или указывают способ, меру, степень, время, цель проявления действия или признака. Масдары в функции обстоятельств могут также характеризовать или определять состояние субъекта.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Итак, нами было проведено исследование семантических и функциональных особенностей лезгинских вербоидов в сравнении с английскими, при этом мы разграничивали в лезгинском языке собственно мас-дар, причастие и деепричастие как основные неличные формы глагола (инфинитив в силу его относительно большей изученности не рассматривался) и сопоставляли их с причастием, герундием и отлагольным существительным в английском языке.
Как показало исследование, масдар в лезгинском языке не совпадает ни с инфинитивом, ни с отглагольным именем, ни с классическим масда-ром. Это специфическое образование, сочетающее в себе признаки всех названных разрядов. В английском языке ему больше других соответствует отглагольное существительное, обладающее смежными с герундием и причастием качествами. Масдар стоит в центре глагольной системы, хотя условно и воспринимается как словарный представитель глагольных форм. Он является единицей с более высокой степенью языковой абстракции, семантически и формально сложнее некоторых форм, которые традиционно считаются производными от него.
Выявлено, что в масдаре нейтрализуется видо-временная оппозиция, обязательная в причастиях, деепричастиях и финитных формах. В то же время масдар, входя в парадигму глагола, сообразно своей природе отглагольного имени, следует также тем типам парадигм, которые типичны для существительного лезгинского языка. Отличие масдара от других вербоидов заключается и в его универсальности в отношении деривации и функциональных особенностей. В английском языке отглагольное имя также обладает рядом особенностей, сближающих его, с одной стороны, с глаголом, а с другой — с существительным. Оно совпадает с лезгинским масдаром фактом перехода парадигмы глагола в парадигму существительного, но сами парадигмы в указанных языках существенно различаются.
Исследование также показало, что в обоих рассматриваемых языках вербоиды могут входить в сложные образования, и тогда их именные свойства оказываются ведущими, а образования эти являются сложными существительными или прилагательными. Ономасиологическая структура рассматриваемых гибридных частей речи включает в себя два разнородных категориальных начала. Неличные формы глагола представляют собой результат транспозиционных (трансляционных) переходов. При этом в лезгинском языке действует схема «существительное + масдар + вспомогательный глагол», а в английском — «глагол + -mg». В силу того, что флексии в английском не «наслаиваются», -/rcg-форму легко распознать в каждом конкретном случае.
Обнаружено также, что на современном этапе развития лезгинского и английского языков широкое развитие и функционирование получают аналитические формы отрицания вербоидов. В лезгинском языке все простые и сложные формы масдара выражают отрицание описательно, посредством префиксации вспомогательных или служебных масдаров авун или хьун (тавун, тахьун). Составные масдары отрицание выражают двояко: префигированием служебного компонента (лув гун > лув тагу и «не летать») или прибавлением еще одного компонента к утвердительной форме, а именно — префигированной формы вспомогательного масдара (лув гун тавун). В английском языке отрицательная форма вербоидов образуется при помощи отрицательной частицы not, либо при помощи предлога without со значением отрицания, причем в каждом случае, в силу синонимии отрицательных средств, возможны оба варианта без ущерба для значения высказывания. В отдельных случаях возможно образование отрицательной формы отглагольного имени при помощи префикса ип-, но этот процесс носит нерегулярный характер.
Анализ вербоидов лезгинского и английского языков также позволил установить, что в обоих указанных языках отглагольные имена подвержены субстантивации. Это объясняется общностью парадигм вербоидов, сочетающих в себе глагольные и именные качества, ср.: лезг. къекъ-уън «ходить" — «хождение» и къекъуън «походка» — англ. going, лезг. зурзун «дрожать» и зурзун «холодная дрожь, озноб» — англ. shivering, лезг. т/алабун «просить» и т! алабун «просьба» — англ. begging и т. д. В результате субстантивации отмасдарные имена в лезгинском приобретают абстрактную семантику, близкую к отвлеченным существительным, которые часто употребляются во множественном числе, при этом ослабляется значение действия и начинает усиливаться значение имени существительного, которое чаще всего носит стилистический оттенок. В английском же языке тенденция к опредмечиванию действий выражена менее отчетливо, и отглагольные конструкции в целом используются реже, чем в лезгинском. При этом, при употреблении во множественном числе, вербопды чаще всего приобретают конкретную семантику с нейтральным значением.
Выявлено также, что в лезгинском языке частеречная принадлежность единиц, омонимично совмещающих в себе значение как наречия, так и прилагательного, а, следовательно, и единиц, к которым они примыкают (масдара или отмасдарного имени), выявляется в контексте: если эти морфологически невыраженные единицы со значением качества служат для определения действия, то перед нами наречия, примыкающие к масдару, если же они определяют предмет, то перед нами прилагательные, примыкающие уже к отмасдарному существительному. Форма субъекта действия и субъекта имени действия при этом будет различной.
Существует также разграничение масдара и имени существительного по типу склонения. Однако вербоиды в лезгинском все же сохраняют связь с глаголом, выступая в его синтаксической позиции, что говорит о глагольности указанных форм. В английском языке также имеются различия в случаях употребления вербоидов. Так, не выражая лица и числа, герундий и причастие не могут согласовываться с подлежащим и, следовательно, самостоятельно никогда не выступают в функции простого-сказуемого. Другой общей особенностью неличных форм в рассматриваемых языках является то, что категория времени у них имеет относительный характер. В результате особенностей своего возникновения и исторического развития неличные формы глагола близко соприкасаются с неглагольными категориями и обнаруживают тесную связь: герундий — с существительным, а причастие — с прилагательным.
Исследование степени сочетаемости вербоидов показало, что масдар обладает широкими сочетательными возможностями и участвует в различных по составу и строению словосочетаниях. В то время как личные формы глагола способны выполнять только одну синтаксическую функцию — быть простым сказуемым предложения, неличные формы способны замещать ряд синтаксических позиций, за исключением функции простого сказуемого. По выполняемым в предложении функциям они близки именным частям речи. В основном, однако, комбинаторика неличных форм во многом близка глаголу: кроме причастия второго, все эти формы способны сочетаться с прямым дополнением и все могут определяться наречием.
Глагольным свойством является и то, что, кроме причастия второго, все эти формы имеют видовую парадигму. Категория лица и числа у них отсутствуеткатегория времени как таковая также отсутствует: они неспособны помещать действие в тот или иной временной отрезок, они указывают лишь соотношение времени обозначаемого ими действия с действием глагола-сказуемого — одновременность или предшествование ему. Таким образом, они обозначают только относительное время. Установлено, что все они появились в языке как именные формы и только постепенно, в ходе развития языка, они втягивались в систему глагола и приобретали глагольные категории вида и залога, а также глагольную комбинаторику.
Выявлено также, что в лезгинском языке различаются отношения сочинения и подчинения (атрибутивные, объектные и обстоятельственные отношения, управление, примыкание). Масдар в словосочетаниях с подчинительной связью может быть как главным, так и зависимым компонентом. К нему, в основном, примыкают наречие и деепричастие, зависимость которых обусловлена их лексическим значением (признак действия) и особым морфологическим строением (нет форм словоизменения). Масдарные словосочетания со связью примыкания разделяются на сочетающиеся с наречиями (времени, места, образа действия, количества, меры и степени, причины) и с масдарными словосочетаниями с падежно-числовой формой масдара и с деепричастиями.
В английском языке, в основном, выделяются два типа синтаксических отношений: субъектные и объектные. Объектные отношения (наиболее частотные), в свою очередь, могут выражать результат привнесенного извне завершенного действия или следствие также привнесенного извне, но еще длящегося процесса. Субъектные отношения встречаются намного реже, с ограниченным числом вербоидов Причастие, предлог и существительное в английском языке выступают в тесном единстве для передачи того или иного содержания, они взаимосвязаны и взаимообусловлены. В случае многозначности причастия предлог оказывается уточнителем лексического значения причастия, его лексико-семантического варианта.
Исследование показало, что в рассматриваемых языках полифункциональность масдара, представляющего собой отглагольное имя со значением действия, как и многообразие его синтаксического употребления, объясняются его генезисом. Он выступает в роли разных членов предложения, занимая позицию как имени, так и инфинитивной формы глагола. Основная часть составного сказуемого в лезгинском языке, выражающая вещественное или смысловое значение всей конструкции, может быть представлена масдарами от всех типов глаголов: переходных, непереходных, утвердительных, отрицательных, повторных и т. д. Вторая часть представляется лишь определенными финитными глаголами: глаголом-связкой (я «является») или вспомогательными глаголами (хъун «быть, стать» и авун «делать»).
В английском языке вербоиды также могут выполнять функцию именной части составного сказуемого. Так, например, герундий в этой функции требует дополнительный глагол, который берет на себя показатели времени, числа, лица, наклонения. Такими глаголами могут быть: глагол-связка (be «являться», «заключаться в»), глаголы, передающие начало, продолжение или прерывание действия (типа to begin, to start (working) начинать (работать) — to continue, to go on (growing) продолжать (расти) — а также — особые словосочетания, с которыми используется герундий.
Мы также пришли к выводу о том, что в лезгинском языке употребление масдара в роли подлежащего целиком зависит от структуры и семантики сказуемого, а в некоторых случаях — и от смыслового содержания предложения. В силу того, что лезгинский масдар обладает категориями отрицания, обратности и каузативности, и в то же время является именованием действия, называющим процесс, он может использоваться в функции подлежащего, свойственной имени. Иногда возможна замена масдара существительным (или субстантивом) в роли подлежащего.
Масдарный признак, определяемый сказуемым, обозначает предмет, оформляющийся синтаксически подлежащим. В подобных конструкциях масдар и лексически, и позиционно не тождественен существительному, хотя объединяется с последним тем, что он оформляет подлежащее. Совпадение подлежащего с семантическим субъектом в лезгинском языке" явление частое, но далеко не обязательное. Таким образом, подлежащее в лезгинском языке — это и субъект действия, и субьект состояния, и субъект, выделяемый в предложении по его связи с предикатом. Подлежащее, выраженное масдаром, может быть как однословным, так и распространенным (развернутым).
В английском языке функцию подлежащего могут выполнять отглагольное существительное и герундий. В позиции подлежащего герундий может выступать в любой из своих форм. То же самое относится к позиции прямого или предложного дополнения. Обладая парадигмой, содержащей глагольные черты, и способностью принимать прямое дополнение, герундий занимает в предложении только субстантивные позиции.
Кроме того, было выявлено, что в лезгинском языке масдар в функции прямого дополнения всегда находится в именительном падеже. Во всех остальных падежах, масдары в сочетании с послелогами или без них оформляют косвенное дополнение. По признаку референционной тождественности/нетождественности конструкции с масдаром распределяются на две группы: моносубъектные (приписывающие действие одному и тому же «деятелю») и полисубъектные (приписывающие действие качест венно разным «деятелям»). При этом нередко имеет место переход масдара в отглагольное существительное, которое, как правило, оформляет прямое дополнение. Масдар в функции дополнения выражает самые различные значения: объекта сравнения или сопоставленияобъекта того или иного чувстваобъекта, от которого исходит действиеобъекта отдаленияобъекта данного действия и т. д. Распространенные масдары в речи представлены чаще, чем нераспространенные.
В английском языке в функции дополнения герундий переводится неопределенной формой глагола, существительным или глаголом в личной форме (в функции сказуемого) в составе придаточного предложения.
Установлено также, что в лезгинском языке определение может быть оформлено масдаром только в форме родительного падежа. В атрибутивных отношениях масдар в качестве главного слова не участвует, но в атрибутивные отношения вступает субстантивированный масдар, т. е. отглагольное имя, которое определяется различными адъективами.
В английском языке герундий и причастие выполняют синтаксическую функцию определения с известными ограничениями грамматического и лексического характера. Будучи определением, герундий имеет при себе предлог о/ и стоит после определяемого слова. Будучи обстоятельством, герундий имеет при себе различные предлоги и стоит в начале и конце предложения. Герундий в функции обстоятельства употребляется всегда с предлогом и обычно переводится существительным с предлогом, деепричастием несовершенного или совершенного вида или глаголом в личной форме (в функции сказуемого) в составе придаточного предложения.
В лезгинском языке обстоятельство может быть оформлено как простым масдаром, так и развернутой синтаксической единицей с участием масдара в качестве ядерного компонента. При этом масдары или масдар-ные обороты в качестве обстоятельств, как и другие обстоятельственные слова, поясняют слово со значением действия или признака и обозначают при каких обстоятельствах совершается действие, или указывают способ, меру, степень, время, цель проявления действия или признака. Масдары в функции обстоятельств могут также характеризовать или определять состояние субъекта.
Таким образом, неличные формы глагола в лезгинском языке, будучи глубоко специфичными образованиями, в то же время имеют много общего с английскими неличными формами глагола, как в области семантики и структуры, так и в сфере их функционирования. Сказанное позволяет говорить о схожести видения лезгинами и англичанами окружающего их предметно-вещного материального мира и, вследствие этого, оперировании ими одинаковыми речевыми моделями, а также о близости ономасиологической структуры вербоидов в рассматриваемых языках при выборе той или иной синтаксической конструкции, с учетом двойственной категориальной природы указанных частей речи.
Список литературы
- Абдулжамалов 1965 H.A. Абдулжамалов. Фийский диалект лезгинского языка. Махачкала, 1965.
- Абдуллаев 2003 И. Ш. Абдуллаев. Об историческом глагольном фразообразовании (на материале лезгинского и табасаранского языков) // Язык. Этнос. Сознание. Т. 1. Майкоп, 2003. С. 146−151.
- Абдулмуталибов 1997 Н. Ш. Абдулмуталибов. К вопросу о генезисе глаголов-связок в лезгинском языке // Вопросы кавказского языкознания. Махачкала, 1997. С. 53−57.
- Абдулмуталибов 1998 Н. Ш. Абдулмуталибов. Отглагольные образования в лезгинском языке. АКД. Махачкала, 1998.
- Азизов 1995 Н. М. Азизов. Роль глагола в формировании основных звеньев предложения в лезгинском языке. АКД. Махачкала, 1995.
- Алексеев 1978 М. Е. Алексеев. К типологической характеристике дагестанских языков // Тезисы дискуссии «Типология как раздел языкознания». М., 1978. С. 9−11.
- Алексеев 1981 М. Е. Алексеев. Нахско-дагестанские языки // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Современное состояние и проблемы. М., 1981. С. 298−31 1.
- Алексеев 1984 М. Е. Алексеев. К вопросу о классификации лезгинских языков // ВЯ, № 5, 1984. С. 88−94.
- Алексеев 1985 М. Е. Алексеев. Вопросы сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков. Морфология. Синтаксис. М., 1985.
- Алексеев 1985а -М.Е. Алексеев, Э. М. Шейхов. О генетической связи суффикса каузатива и показателя множественного числа имени в лезгинском языке // Категория числа в дагестанских языках. Сб. статей. Махачкала, 1985. С. 107−112.
- Алексеев 19 856 М. Е. Алексеев. Структура простого предложения в лезгинских языках // Изв. АН СССР. СЛЯ, № 4, 1985. С. 309−317.
- Алексеев 1985 В М. Е. Алексеев. К типологической характеристике нахско-дагестанских языков // Лингвистическая типология. М., 1985. С. 144−151.
- Алексеев 1991а М. Е. Алексеев. Проблемы исторической грамматики лезгинского языка // ВЯ, № 2. 1991. С. 92−102.
- Алексеев 1995 М. Е. Алексеев, Э. М. Шейхов. Сентенциальное дополнение в русском и лезгинском языках // Дагестанский лингвистический сборник. М., 1995. С. 14−17.
- Алексеев 1997 М. Е. Алексеев, Э. М. Шейхов. Лезгинский язык. М., 1997. 136 с.
- Алексеев 1998 М. Е. Алексеев. К реконструкции восточнокавказской глагольной категории класса // Материалы международного симпозиума, посвященного 100-летию со дня рождения A.C. Чикобава. Тбилиси, 1998. С. 128−129.
- Алексеев 1999 М. Е. Алексеев, И. И. Гагиев. Лабильные глаголы в нахско-дагестанских языках (опыт сопоставления) // Языкознание в Дагестане: Лингвистический ежегодник. Махачкала. № 3. 1999. С. 117−122.
- Алексеев 2000 — М. Е. Алексеев, Э. М. Шейхов. Виды синтаксической связи в лезгинском и русском языках // Кавказский вестник. Тбилиси. № 2. 2000. С. 166−170.
- Алексеев 2000а М. Е. Алексеев. Категория времени в нахско-дагестанских языках // Кавказский вестник. Тбилиси, № 1. 2000. С. 116 120.
- Алипулатова 1997 НС. Алапулатова. Видо-временная система лезгинского языка в сопоставлении с английской. АКД. Махачкала, 1997.
- Аракин 1980 Д. А. Аракин. История английского языка. М., 1980.
- Арнольд 1986-A.B. Арнольд. Стилистика декодирования. М., 1986.
- Ахмедов 1999 -Г.Ii. Ахмедов. Коммуникативные типы высказывания в лезгинском языке (в сопоставлении с русским). М., 1999.
- Бабайцева 1991 М. В. Бабайцева. Научные теории частей речи и их отражение в английских педагогических грамматиках ХХв. АКД. Л., 1991.
- Б ал л и 1965 111. Баллы. Очерки по грамматике. М., 1965.
- Бархударов 1965 U.C. Бархударов, Д. А. Штелинг. Грамматика английского языка. М., 1965.
- Богданов 1977 В. В. Богданов. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л., 1977.
- Блумфилд 1968 -77. Блумфилд. Язык. М., 1968.
- Бреус 2006 H.H. Бреус. Прототипический подход: проблемы метода // Международный конгресс по когнитивной лингвистике: Сб. материалов 26−28 сентября 2006 года. Тамбов, 2006.
- Вежбицкая 2000 А. Вежбицкая. Язык. Культура. Познание. М., 2000.
- Верба 2001 В. Г. Верба, Г. В. Верба. Грамматика современного английского языка. М., 2001.
- Виноградов 1959 В. В. Виноградов. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М.-Л., 1959.
- Гаджиев 1957 ММ. Гаджыев. О некоторых особенностях аныхеко-го говора лезгинского языка // Ученые записки Ин-та истории, языка и литры Дагестанского филиала АН СССР. Т. 2, 1957. С. 211−227.
- Гаджиев 1954 М. М. Гаджиее. Синтаксис лезгинского языка. Ч. 1. Простое предложение. Махачкала, 1954.
- Гаджиев 1963 М. М. Гаджиев. Синтаксис лезгинского языка. Ч. II. Сложное предложение. Махачкала, 1963.
- Гайдаров 1961 Р. И. Гайдаров. Ахтынский диалект лезгинского языка. Махачкала, 1961.
- Гайдаров 1965 Р. И. Гайдаров, М. А. Алипулатов. Лезгинский язык. Махачкала, 1965.
- Гайдаров 1966 P.M. Гайдаров. Лексика лезгинского языка (Основные пути развития и обогащения). Махачкала, 1966.
- Гайдаров 1987 Р. И. Гайдаров. Морфология лезгинского языка. Махачкала, 1987.
- Гайдаров 1988 Р. И. Гайдаров. Образование отрицательных и запретительных форм глагола в лезгинском языке // Вопросы морфологии русского и дагестанских языков. Межвузовский сборник. Махачкала, 1988. С. 41−47.
- Гайдаров 1991 P.M. Гайдаров. Основы словообразования и словоизменения в лезгинском языке. Махачкала, 1991.
- Гайдаров 1999 Р. И. Гайдаров. О префиксе «повторности» и «возвратности» х // хъ в лезгинском языке // Семантика языковых единиц разных уровней. Вып. 5. Махачкала, 1999. С. 58−64.
- Гайдаров 2000а Р. И. Гайдаров. В каких случаях субъект действия в лезгинском языке следует считать подлежащим? // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Выпуск 2. Махачкала, 2000. С. 248−249.
- Грамматика русского языка 1970 Грамматика русского языка. М., 1970.
- Гузеева 2000 К. А. Гузеева. Грамматика английского языка: Инфинитив. М., 2000.
- Гюльмагомедов 1978 А. Г. Гюльмагомедов. Основы фразеологии лезгинского языка. Махачкала, 1978.
- Гюльмагомедов 1980 — А. Г. Гюлъмагомедов. О «сложном глаголе» лезгинского языка // Материалы 6-й региональной сессии по историко-сравнительному изучению иберийско-кавказских языков. Майкоп, 1980. С. 135−142.
- Гюльмагомедов 1990 А. Г. Гюльмагомедов. Фразеология лезгинского языка. Махачкала, 1990.
- Гюльмагомедов 1996 А. Г. Гюлъмагомедов. Проблема дифференциации словообразования и фразообразования в дагестанских языках // Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 3. Махачкала, 1996. С. 1421.
- Гюльмагомедов 2002 А. Г. Гюлъмагомедов. Словосочетания, фра-зеословосочетания, фразеосочетания как минимальные синтаксические единицы // XI Коллоквиум Европейского Общества Кавказоведов. М., 2002. С. 34−35.
- Гак 2000 В. Г. Гак. Теоретическая грамматика французского языка. М., 2000.
- Гальперин 1975 -ИР Гальперин. Стилистика английского языка. М.1975.
- Девришбекова 2002 Э. Н. Девришбекова. Модальность и наклонение в лезгинском языке // Языкознание в Дагестане. Махачкала. № 6. 2002. С. 78−82.
- Есперсен 1959-О. Есперсен. Философия грамматики. Л., 1959. Жигадло 1968 В. И. Жигадло. Современный английский язык. М., 1968.
- Жирков 1941 Л. И. Жирков. Грамматика лезгинского языка. Махачкала, 1941.
- Жирмунский 1963 В. М. Жирмунский. О границах слова // Морфологическая структура слова в языках различных типов. М.-Л., 1963. С. 6−33.
- Загиров 1987 В. М. Загиров. Историческая лексикология языков лезгинской группы. Махачкала, 1987.
- Загиров 1982 З. М. Загиров. Некоторые вопросы сопоставительной морфологии русского и дагестанских языков. Ч. II. Ростов-на-Дону, 1982. Ильиш 1959 — Б. А. Ильиш. История английского языка. Л., 1959.
- Ильиш i960 Б. А. Илъиш. Современный английский язык. Л., 1960.
- Иванова 1976 И. П. Иванова, A.A. Чахоян. История английского языка. Д., 1976.
- Иванова 1980 И. П. Иванова, В. В. Бурлакова, Т. Т. Почепцов. Теоретическая грамматика современного английского языка. М., 1980.
- Исаев 2004 М. Г. Исаев Сравнительный анализ глагольных категорий аварского языка: Автореф. дисс.. д-ра филол. наук. Махачкала, 2004.
- Казаков 1994 И. Я. Казаков. Роль челевеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1994.
- Керимов 1999 K.P. Керимов Деепричастие, инфинитив или целевая форма? (К трактовке так называемых основных форм лезгинского глагола) // Языкознание в Дагестане: Лингвистический ежегодник, № 3, Махачкала, 1999.
- Керимов 2002 K.P. Керимов. Контрастивная аспектология лезгинского и русского языков. Махачкала, 2002.
- Керимов 2003 K.P. Керимов. Направление, цель, процесс (к семантическим связям граммемы несовершенного вида лезгинского глагола) // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Вып. 4−5. Махачкала, 2003. С. 199−209.
- Кибрик 1977 А. Е. Кибрик. Опыт структурного описания арчинского языка. Т. 2. М., 1977.
- Кибрик 1980 — А. Е. Кибрик. Материалы к типологии эргативности. 6. Цахурский язык. 7. Рутульский язык. 8. Лезгинский язык // Проблемная группа по экспериментальной и прикладной лингвистике. Вып. 129. М., 1980.
- Кибрик 1983 — А. Е. Кибрик. Конструкции с предикатным актантом в дагестанских (эргативных) языках // Категории глагола и структура предложения: Конструкции с предикатными актантами. Л., 1983. С. 4465.
- Кибрик 1988 А. Е. Кибрик, C.B. Кодзасов. Сопоставительное изучение дагестанских языков. Глагол. М, 1988.
- Кибрик 2003 А. Е. Кибрик. Константы и переменные языки. Але-тейн, 2003.
- Климов 1980 Г. А. Климов, М. Е. Ачексеев. Типология кавказских языков. М., 1980.
- Климов 1986 Г. А. Климов. Введение в кавказское языкознание. М., 1986.
- Климов 1990 Г. А. Климов. Основы лингвистической компаративистики. М., 1990.
- Корнеева 2000 Е. А. Кориеева, Т. К. Цвгткова. Грамматика английского языка в теории и практике. М., 2000.
- Коряковцева 1998 А. Н. Коряковцева. Проблема частей речи в когнитивном аспекте // Междунар. конгресс по когнитивной лингвистике: Сб. материалов 26−28 сентября 2006 года. Тамбов, 1998.
- Кубрякова 1978 Е. С. Кубрякова. Части речи в ономасиологическом освещении. М., 1978.
- Кубрякова 2004 Е. С. Кубрякова. Язык и знание: На пути получения знаний о языке. Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М., 2004.
- Кузьмина 1986 М. И. Кузьмина. Сравнительная типология английского и русского языков. Минск, 1986.
- Курбанов 1999 Б. Р. Курбанов. Именные части речи в лезгинском языке. Махачкала, 1999.
- Курбанов 2000 Б. Р. Курбанов. Проблема частей речи в лезгинском языке. АДД. М., 2000.
- Лютикова 2002 Е. А. Лютикова. Каузативы, декаузатпвы и лабильные глаголы в дагестанских языках: опыт типологии в пределах языковойгруппы // XI Коллоквиум Европейского общества кавказоведов. М., 2002. С. 47−49.
- Магдилова 2001 P.A. Магдилова, Н. Ш. Абдулмуталибов. Сравнительный анализ масдарных конструкций в аварском и лезгинском языках // Региональное кавказоведение и тюркология: традиции и современность. Карачаевск, 2001. С. 175−178.
- Маллаева 2002 З. М. Маллаева. Грамматические категории аварского языка (модальность, залоговость). Махачкала, 2002.
- Маслов 1998 Ю. С. Маслов. Введение в языкознание. М., 1998.
- Махмудова 2001 С. М. Махмудова. Морфология ру гульского языка. М., 2001.
- Мейланова 1960 У А. Мейланова. Морфологическая и синтаксическая характеристика падежей лезгинского языка. Под. ред. Г. Б. Муркелин-ского. Махачкала, 1960.
- Мейланова 1990 У. А. Мейланова. Специфика масдара как основной формы глагола в лезгинском языке и диалектах // Тезисы докладов научной сессии, посвященной итогам экспедиционных исследований Института ИЯЛ в 1988−89 гг. Махачкала, 1990. С. 64−65.
- Мещанинов 1962 И. И. Мещанинов. Глагол. Л., 1982.
- Муркелинский 1964 Г. В. Муркелинский. О причастных, деепричастных и масдарных конструкциях в дагестанских языках // Ученые зап. Инст-та ИЯЛ Дагфилиала АН СССР, т. XII. Махачкала, 1964. С. 3−16.
- Мурясов 2000 И. С. Мурясов. Модели предложения и семантика глаголов в диахронии // Вопросы языкознания. № 2. 2000. С. 56−64.
- Мусаев 1980 М.-С.М. Мусаев. Система глагольного словоизменения даргинского языка (синхронно-диахроническое описание). Махачкала, 1980.
- Мусаев 1983 М.-С.М. Мусаев. Словоизменительные категории даргинского языка (Время и наклонение). Махачкала, 1983.
- Мустафаева 1995 P.A. Мустафаева. Отглагольные образования в аварском языке (Формообразование и употребление). АКД. Махачкала, 1995.
- Муталов 2002 P.O. Муталов. Глагол даргинского языка. Махачкала, 2002.
- Омаров 2008 A.A. Омаров. Морфологические и синтаксические особенности масдара даргинского и арабского языков. Автореф. дпсс. канд. филол. наук. Махачкала, 2008.
- Падучева 1992 Е. В. Падучева. Принцип композициоиности в неформальной семантике (на материале английских глаголов) // Вопросы языкознания. № 5. 1992. С. 3−24.
- Пешковский 1956 A.M. Пешковский. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956.
- Плоткин 1975 В. А. Плоткин. О симметричности и оппозитивности морфологической системы современного английского глагола и их проявлении в категории лица. АДД. М., 1975.
- Плунгян 2000 В. А. Плунгян. Общая морфология. Введение в проблематику. М., 2000.
- Расторгуева 1978 Т. А. Расторгуева, М. Э. Сатель. О развитии аналитических глагольных форм в новоанглийский период. М., 1978.
- Роева 2007 -КМ. Роева. Проблемы категориального статуса причастия в английском языке //Филологические науки. № 5. 2007. С. 12−24.
- Руссаковский 1998 — Е. М. Руссаковский. Энциклопедия форм английских глаголов. М., 1998.
- Русская грамматика 1980 Русская грамматика. М., 1980.
- Самедов 1990 Д. С. Самедов. К вопросу об образовании идеофони-ческих глаголов в дагестанских языках // Глагольное словообразование в иберийско-кавказских языках. Майкоп, 1990. С. 115−116.
- Смирницкий 1959 — А. И. Смирницкий. Морфология английского языка. М., 1959.
- Степанов 1985 Ю. С. Степанов. Герундивы и имена действия в древнейшем строе индоевропейского предложения // Вопросы языкознания, № 6. 1985. С. 45−65.
- Сулейманов 2000 Н. Д. Сулейманов. Словообразование и структура слова в восточнолезгинских языках (сравнительно-исторический аспект). Махачкала, 2000.
- Сулейманов 2000а — Н. Д. Сулейманов. К структуре корня в дагестанских языках // Вестник дагестанского научного центра. № 7. Махачкала, 2000. С. 100−107.
- Талибов 1980 Б. Б. Талибов. Об одном инфиксальном элементе в структуре глагольной основы // Материалы шестой региональной научнойсессии по историко-сравнительному изучению иберийско-кавказских язы-/ ков. Майкоп, 1980. С. 82−91.
- Талибов 1991 Б. Б. Талибов. Структурно-морфологическая характеристика основ несложных глаголов лезгинского языка // 1 Международный симпозиум кавказоведов. 15−20 окт. 1991 г. Тбилиси, 1991. С. 75−76.
- Телия 1981 — В. Н. Телия. Типы языковых значений (связанное значение слова в языке). М., 1981.
- Теньер 1988 -Л. Тенъер. Основы структурного синтаксиса. М., 1988. Тестелец 1987 Я. Г. Тестелец. Эргативное построение в нахско-дагестанских языках // Вопросы языкознания. М., 1987. № 4. С. 109−121.
- Тестелец 2001 — Я.Г. Tecmeneii. Введение в общий синтаксис. М., 2001.
- Томилин 1995 П. К. Томилин Грамматическая синонимия (на базе морфологии глагола). АДД. М., 1995.
- Урысои 2004 Е. В. Урысон. Отглагольные существительные со значением ситуации и «наивная энциклопедия». JL, 2004.
- Услар 1896 П. К. Услар. Этнография Кавказа. Языкознание. Т.VI. Кюринский язык. Тифлис, 1896.
- Хлебникова 1994 — И. Б. Хлебникова. Основы английской морфологии. М., 1994.
- Чейф 1975 У. Чейф. Структура и значение языка. М., 1975. Шаламов 1994 — О. И. Шаламов. Оппозиции в морфологии (на материале английского языка). Л., 1994.
- Шарандин 2001 О. П Шарандын. Общая теория частей речи. М- Л., 2001.
- Шейхов 1983 Э. М. Шейхов. Лексико-грамматические классы глаголов в лезгинском языке. АКД. М., 1983.
- Шейхов 1993 Э. М. Шейхов. Сравнительная типология лезгинского и русского языков: Морфология. Махачкала, 1993.
- Шейхов 1998 Э. М. Шейхов. Глагольное согласование в лезгинском языке // Материалы международного симпозиума, посвященного 100-летию со дня рождения A.C. Чикобава. Тбилиси, 1998. С. 243−245.
- Шейхов 2003 Э М. Шейхов. Грамматические категории и формы глагола в русском и дагестанских языках // Кавказоведение. М., 2003, № 3. С. 208−211.
- Шихалиева 2005 С. Х. Шихалиева. Глагол табасаранского языка: автореф. дисс.. доктора филологических наук: 10.02.02.- Махачкала, 2005
- Штелинг 1996 Д. А. Штелинг. Грамматическая семантика английского языка. Фактор человека в языке. М., 1996.
- Эльдарова 1993 Р. Г. Элъдарова. Лакский глагол (Структура и семантика глагольного слова. Категории вида и залога. Вербоиды). Махачкала, 1993.
- Эльдарова 1999 Р. Г. Элъдарова. К вопросу о теории предложения в дагестанских языках // Вестник Дагестанского государственного университета. Гуманитарные науки. Вып. 3. Махачкала, 1999. С. 137−140.
- Эльдарова 2003 Р. Г. Эльдарова. Масдар и герундий в лакском языке // Вопросы кавказского языкознания. Выпуск 2. Махачкала, 2003. С. 170−173.
- Юзбекова 1994 — С. Б. Юзбекова. Глагольные словосочетания в лезгинском языке. АКД. Махачкала, 1994.
- Arnold 1974 V.I. Arnold. The English word. M.-L., 1974. Bokuchava 2000 — N. M. Bokuchava. English gerunds and participles in the intellective discourse: The functional approach. M., 2000.
- Erdmann 1971 A. Erdmann. Essay on the history and modern use of the verbal forms in -ing in the English language: P.I. Old Anglo-Saxon period. Stockholm, 1971.
- Haspelmath 1994 M. Haspelmath. The tense system of Lezgian // Tense systems in European languages. Tubingen, 1994. P. 267−277.
- Kucharenko 1989 R.A. Kucharenko. Modern English Stylistics. R., 1989.
- Moor 1981 — M. Moor. Formenbilding des Lezginichen verbs unter be-senderer berveeksichtigund dir negation. Zuerich, 1981.
- Moor 1984 M. Moor. Classification of the Lezgian verb // Folia Slavica. V. 7. N. 1−2. Chicago. 1984. p. 233−253.
- Moor 1985 M. Moor. Studien zum lesgischen Verb. Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1985.
- Murphy 2006 J. Murphy. The grammar of Present-day English. L., 2006.
- Quirk 1976 R. Quirk. The grammar of the English language. L., 1976.
- Талибов 1966 Б. Б. Талибов, М. М. Гаджиев. Лезгинско-русский словарь. Под ред. Р. И. Гайдарова. М., 1966.
- Гаджиев 1989 М. М. Гаджиев, Р. И. Гайдаров, У. А. Мейланова. Орфографический словарь лезгинского языка. Махачкала, 1989.
- Гайдаров 1989 Р. И. Гайдаров. Лезгинско-русский словарь. Махачкала, 1989.
- Longman’s English Dictionary of Culture 2008 Longman’s English Dictionary of Culture. L., 2008.
- Oxford English Dictionary 2006 Oxford English Dictionary. L., 2006.
- Меджидов Къ. Кьашкьа духтур. Махачкала, 1963.
- Нагиев Ф. Лирика. Махачкала, 1988.
- Эмин Е. Избранное. Махачкала, 1972.
- Galsworthy J. The Man of Property. M., 1978.
- Murdock I. The Sandcastle. M., 1975.
- Lawrence D.H. Stories. M., 1982.12. http: www. nestu. ru.13. http: www.pdffactory.com.