Онтология права, экспозиция проблемного поля

Актуальность темы

исследования. Не вызывает сомнения, что феномен права занимает одно из доминирующих мест в структуре социальной архитектоники. Именно праву мы во многом обязаны наличием цивилизованной формы современной общественной жизни и культуры, конституирующим началом которых он, собственно, и является. В настоящее время, время перехода к постиндустриальной цивилизации, роль и значение права постоянно и неуклонно возрастают.

Актуальность проведения экспозиции проблемного поля онтологии права не сводима к её одномерной интерпретации и имеет, по меньшей мере, два измерения — теоретическое и практическое. Что касается актуальности данной экспозиции в теоретическом измерении, то для её обозначения достаточно охарактеризовать сам момент необходимости проведения экспозиции проблемного поля онтологии права как фрагмент более общей проблемы философии и теории права, формирующийся вокруг вопроса об источнике права или его природе, и сослаться на сложившуюся ситуацию в сфере философско-правовой мысли вокруг данного вопроса. Драматизм сложившейся ситуации заключается в том, что даже для современного среза развития философско-правовой теории свойственно отсутствие окончательного ответа на вопросы о сущности и природе феномена права. И сейчас продолжают оставаться справедливыми и актуальными слова И. Канта о том, что «юристы и до сих пор ищут дефиницию для своего понятия права» [59- с. 432 ].

Все попытки отыскания ответов на подобные вопросы не только не приводят к окончательной и устойчивой теоретической платформе, но, напротив, втягиваются в воронку процесса поляризации и расхождения различных парадигм правопонимания. Подобное положение дел не может не провоцировать дальнейшего разъедания единой ткани философско-теоретического исследования феномена права, что в последствии чревато замещением целостной картины поля правовых явлений на достаточно ущербное фрагментарное их видение.

Одной из основных причин дивергенции правовых теорий, создающих предпосылку фрагментарного видения правовой реальности, является недостаточное уделение внимания непосредственно онтологической проблематики в сфере права. «Онтологическая проблематика, — как справедливо отмечает С. Ф. Самойлов, — фокусированная на исследовании наиболее общих характеристик бытия, по праву считается фундаментальным организующим центром [курсив А.К.] философского знания. От исходной онтологической посылки и аргументационной базы ее доказательства зависит имплицитно и эксплицитно понятийная архитектоника философских учений [то же самое справедливо по отношению к философии и теории права — А.К.], их место в пространстве фило-софско-мировоззренческого континуума» [119- с. З]. Необходимо подчеркнуть, что негативный характер формирования фрагментарной картины правовых явлений и правовой жизни выходит далеко за границы теории, и активно дает о себе знать уже на уровне правовой практики. Причиной тому, как указывают И. В. Михайловский и Г. Г. Бернацкий, лишь «опираясь на выводы онтологии права, юриспруденция получает необходимые критерии для оценки общественных идеалов, для различения идеалов и утопий» [26- с.244−245].

В условиях отсутствия такого теоретического фундамента, область юридической практики может содержать различные сбои и деформационные преломления, носящие явно негативный, а, зачастую, и весьма трагический характер, которые могут очень дорого стоить. Так, по мнению крупного исследователя в области философии права Э. Ю. Соловьева, мы уже имели возможность видеть последствия такой деформации — это сталинизм, время, когда слово «личность» было осуждаемо [129- с. 164]. В этой связи он пишет: «Правовой нигилизм выражал себя не только в теоретических рассуждениях. Он существенно деформировал язык. Само слово „личность“ (важнейшее в юридическом лексиконе) приобрело оттенок классово чуждого термина. В бытовой речи оно нередко использовалось в качестве осудительно-иронического ярлыка. И наоборот, слово „масса“ приобрело аффирмативную значимость» [Там жес. 164.

165]. Наличие подобных фактов в сфере социальной жизни говорит в пользу практического, наряду с теоретическим, измерения актуальности темы нашего исследования.

Одной из основных причин подобного состояния правовой теории, и, как следствие этого, и социальной активности непосредственно самого феномена права, является недостаточная методологическая последовательность в организации теоретического разыскания источника права и экспликации его природы. Здесь-то, собственно, и обозначается в полный рост необходимость в проведении экспозиции проблемного поля онтологии права, которая выступает в качестве необходимого предварительного условия организации онтологического поиска. Без детального уяснения сути и специфики онтолого-правовых проблем сам поиск ответа оказывается некорректным в силу своей методологической преждевременности. Таким образом, данное исследование призвано собой восполнить существующий теоретический пробел и обеспечить создание условий для корректного построения онтологического изыскания в области права.

В настоящее время, время, когда создаются новые экономические, политические, социальные и культурные отношения, в «эпоху великого духовного разоблачения и пересмотра» [55- с. 151] интерес к изучению природы права не только не уменьшается, а, напротив, приобретает все большую актуальность. И это вполне закономерно, поскольку в любую эпоху глобальных социальных перемен старые правовые устои рушатся, утрачивая свою значимость и адекватность относительно реальной жизни, новые же только еще предстоит вырабатывать. Поскольку социальная устойчивость последних напрямую зависит от их соотнесенности с онтологическими основаниями феномена права, то в условиях современных перемен предлагаемая диссертационная работа будет актуальна и полезна, поскольку, во-первых, выявляет структуру проблемного поля онтологии права, во-вторых, способствует формированию условий для организации поиска источника права, что, в свою очередь, открывает возможность реализации построения правового государства и формированию диалога культур.

Пока же правовая практика не лишена своих недостатков и продолжает оставаться далека от идеала. Так, в одном из современных учебников по философии права констатируется: «Для реально складывающейся ситуации характерны такие типично феодальные явления, как отсутствие в стране единого правового пространства, общего правопорядка и единой законности, девальвация роли закона, бездействие общих правовых принципов и норм, конкуренция источников права, разнобой и противоречие между различными нормативными актами, раздробленность, мозаичность и хаотичность правовой регуляции.» [90- с.394].

Степень научной разработанности проблемы. Вопрос о природе права не является новым и имеет богатую историю своего развития, в силу чего фило-софско-теоретическая литература, в той или иной степени затрагивающая проблему природы права, а также отдельные теоретические и методологические моменты данной проблемы чрезвычайно богата и многообразна. Несмотря на большое разнообразие имеющейся релевантной к данной проблеме литературы, она может быть разделена на два обширных блока, внутри которых можно также выделять массу различных течений и направлений. Критерием изначальной демаркации литературы по блокам является генезис теоретического интереса к природе права. Так, с одной стороны, интерес к праву и, следовательно, к его природе выявлялся в рамках общефилософского контекста. То есть, это интерес к праву и его природе, возникающий в процессе объяснения мироустройства, где право фигурирует в качестве одного из элементов этого самого мироустройства. Условно этот вид интереса к природе права можно обозначить как «внешний». С другой стороны, имеется большое количество случаев появления теоретического интереса к природе права непосредственно в рамках собственно правовых научных изысканий, в результате обнаружения проблем, решение которых, в свою очередь, неизбежно предполагает предварительный ответ на вопрос об источнике права. Такой вид научного интереса к источнику права условно может быть охарактеризован как «внутренний».

Относительно «внешнего» интереса к природе права, можно сказать, что попытки и следы осмысления природы права и сопряженного с ним понятия справедливости прослеживаются уже в самый ранний этап развития общества, и зафиксированы в поэмах Гомера и Гесиода. На этом настаивают многие исследователи их творчества, такие как, например, известный российский юрист П. Г. Редкин [116- с.395], немецкий историк-эллинист В. Ягер [167- с.193], а также Э. Кассирер [162- с.13] и В. Н. Ярхо [160]. С точки зрения вышеперечисленных исследователей и Гомер, и Гесиод мыслят природу справедливости и права как явление божественного порядка. В дальнейшем, в процессе развития философской мысли постоянно наблюдается непрекращающееся вопрошание об источнике права, которое могло осуществляться как в прямой, так и в косвенной форме. Идеи о том или ином происхождении права можно наблюдать от досо-кратиков, начиная с Фалеса, а затем, практически, у всех ключевых фигур, так или иначе проявивших себя на философском поприще. В числе наиболее значимых можно назвать, например, Гераклита, Демокрита, Сократа, Платона, Аристотеля, Эпикура, Сенеку, Цицерона, Фому Аквинского, Ф. Бекона, Б. Спинозу, Пуффендорфа, Вольфа, Дж. Локка, Томазия, Лейбница, Ш. Монтескье, Ж.-Ж.Руссо, И. Канта, Гегеля, К. Маркса и др. Несмотря на то, что момент генезиса интереса к праву и его природе у вышеназванных классиков философии имеет одноименные мотивы, содержательно их взгляды по данной проблеме выглядят настолько пестро, что на их фоне контрастно выделяется целый спектр различных направлений в теории права: от естественной до позитивной парадигмы.

Что касается литературы второго блока, то и она представляет собой множество различных направлений, которые своими предпочтениями относительно природы права копируют направления первого блока, основными и центральными среди которых также являются концепции «естественного» и «позитивного» права, вокруг которых формируются различные подвиды и модификации. Весомый вклад в создание и формирование естественно-правовой парадигмы и концепции правопонимания сделали такие мыслители и теоретики права как Г. А.Шварц-Либерман фон Валендорф, Карл-Людвиг фон Галлер, Г. Гроций [45], Г. Гуго, И. Кант [57−62], Г. Луф [170], Ш. Монтескье [83], А. Оллеро, С. Пуфендорф, Г. Пухта [176], А. Фердросс, Г. Хенкель [165]. Сюда можно отнести и представителей неокантианской традиции философии права: К. Кюль, Й. Лоб, Г. Радбрух, Р. Штамлер, О. Хёффе, Э. Цахер и др. [см. 147- с.61−70]. Атак же представителей, так называемого, возрожденного «естественного» права: А. Ауэр, Э. Вольф, Ж. Дабен, Х. Домбис, В. Зауэр, Г. Коинг, В. Майхофер [171−173], Й. Месснер, Г. Райнер [177], и мн. др. Число сторонников естественного права огромно, поскольку «идея естественного права возникает практически одновременно с первыми философскими размышлениями о праве» [26- с.244].

В их среде будет неоднократно прямо или косвенно звучать призыв к необходимости уяснения природы права, а также различного рода аргументация этой необходимости. Так, например, профессор юридического факультета Венского университета Г. Луф в числе основных проблем философии права, таких как определение понятия и сущности права, соотношение права и морали, критерия справедливости обозначит и проблему определения источников права. «.Право не может иметь любое произвольное содержаниеоно [необходимоА.К.] связано определенными высшими нравственными основоположениями. «[170- s. 14].

Не менее интересными выглядят теоретические мотивы относительно природы права в философии немецкого профессора Р.Циппелиуса. Рассматривая право как «многослойное образование», он критикует и пытается опровергнуть представления о праве как о «системе нормативного смыслового содержания» [180- s. l], поскольку подобные «упрощенные представления» [Там же] и интерпретация права неизбежно сопряжены с крайностями в теоретическом отражении его природы. В рамках такой интерпретации право выглядит либо как порожденное экономическими отношениями, либо как порождение самой человеческой природы, либо как нечто производное от народного духа. Противопоставив таким представлениям о праве свой метод «тентативного, экспериментирующего мышления» [Там жеs.2], — «метод пробующего мышления» или «метод проб и ошибок», который по сути представляет собой «рассуждение (осмысление) от казуса к казусу» Р. Циппелиус приходит к убеждению, согласно которому «право — это поддерживающий общность регулятив развертывания свободы» [Там жеs.2].

Более выраженное звучание онтологических мотивов просматривается в философии Р.Штаммлера. Провозглашая приоритет права над социальными явлениями, немецкий юрист очень жестко обозначит одностороннее доминирование права над социальной реальностью. «Понятие права. совершенно независимо от того или иного социального приложения его в сфере конкретного опыта» [157- с. 12]. «Частные наблюдения над правом зависят от общих понятий права, а не наоборот» [Там жес. 12]. Выступая против марксистских идей, согласно которым экономическим отношениям отводится первостепенное определяющее значение по отношению к феномену права, обладающему надстроечным (второстепенным) характером, Р. Штаммлер доказывал, что именно право конституирует собой социальную реальность, а не на оборот. «Право может быть признано, — настаивал он, — окончательной инстанцией, несущей ответственность за социальное хозяйство, потому что оно образует в качестве регулирующей формы социальной жизни обусловливающую основу всех возможных социальных явлений» [Там жес.281]. Таким образом, штаммлеровское «правильное право» противостоит теоретической платформе позитивистской парадигмы правопонимания.

Ближе всех к нашему видению проблематики находится позиция Г. Хенкеля. Так, рассматривая философию права как основу всей юридической науки, он обозначит основную ее задачу: «Задача философии права, — пишет он,.

— это всеобщее рассмотрение права, обоснование его содержания, с тем, чтобы." Для чего же необходимо это всеобщее рассмотрение права? «. с тем, чтобы на такой основе определить, что связывает между собой все отдельные феномены права» [165- s.51]. Как видим, исследователь вплотную подходит к проблеме рекогниции различных инвариантов права, обозначает ее как основную проблему философии права, но не только не решает ее, но и не намечает путей ее решения, а также не пытается использовать данное явление применительно к решению онтологической проблематики.

Не менее малочисленны сторонники и разработчики платформы позитивного права, в числе основных и наиболее ярких из которых можно назвать такие имена как Л. Дюги [52], Г. Кельзен [168], Г. Ф. Шершеневич [151, 152] а так же сторонники крайней позиции, так называемого, приказного «правопонима-ния»: Н. Г. Александров [2−9], М. А. Аржанов [21,133], А. Я. Вышинский [34−37], С. А. Голунский [43], А. И. Денисов [48, 49], О. С. Иоффе [56], Д. А. Керимов [64], П. Е. Недбайло [64, 85], И. С. Самощенко [64], М. С. Строгович [43], М. Д. Шаргородский [56], А. Ф. Шебанов [149], Л. С. Явич [64,159].

В противовес «узконормативному» определению права Вышинским и его последователями было предложено понимание права либо как единства правовой нормы и правоотношения (С.Ф.Кечекьян [66,67], А. А. Пионтковский [106 109]), либо как единства правовой нормы, правоотношения и правосознания (Я.Ф.Миколенко [81], А.К.Стальгевич) и многие другие, например, В. В. Лапаева [72], Л. С. Мамут [79].

Начиная с 60-х годов в среде отечественной философско-теоретической правовой мысли происходит постепенное утрачивание «узконормативным подходом» своей прежней превалирующей позиции, пик которой приходится на 70−80 годы. Результаты и итоги этого процесса были зафиксированы и отражены на проведенном в 1979 году журналом «Советское государство и право» заседании «круглого стола» по теме «О понимании советского права» [102, 103], где многочисленная группа крупных ученых, в числе которых были.

A.А.Гатинян, В. Г. Графский, В. Д. Зорькин, Р. З. Лившиц, В. К. Мамутов,.

B.С.Нерсесянц, В. М. Сырых, В. А. Туманов, Г. Т. Чернобель подвергает критике и показывает несостоятельность «нормативного» понимания права и обосновывает новую принципиально иную трактовку права [см.: 102, 103].

Основной недостаток нормативизма будет видеться в следующем: «Демонстрируя „строгое“ „научное“ отношение к правовым явлениям, ограничивая себя „анализом фактов“, правовой позитивизм тем самым отказывается исследовать сущность права. объявляя этот вопрос бесполезным и бессмысленным для самой правовой науки» [53- с.34].

Распад социалистической системы, кризис тоталитарной идеологии и марксистского учения о государстве и праве, — отмечает Н. Е. Смелова, — поставил [вновь — А.К.] в центр внимания проблему естественного права" [120- с.90]. Новое пробуждение теоретического интереса к проблеме природы правовой мысли характерно тем, что «ученые все чаще обращаются к трудам русских философов и правоведов, которые вне пределов марксистской философии основательно разрабатывали эту проблему: Новгородцева, Чичерина, Петражиц-кого, Кистяковского, Ильина и т. д.» [Там же]. В свою очередь «это обращение к немарксистской русской литературе по вопросам естественного права, правового государства, не могло не найти отражения в современной литературе.» [Там же].

Таким образом, не находится в стороне относительно вопроса о природе права, имея не малые заслуги, и отечественная философская традиция от ее классиков до современных мыслителей. Здесь будет уместным назвать такие имена как А. А. Алексеев, С. С. Алексеев [10−18], Айтен Лахути Алиева кызы, М. А. Бакунин, Г. Г. Бернацкий [26], Е. А. Воротилин [33], Ю. А. Дмитриев, В. П. Желтова [53], В. Д. Зорькин [54], И. Ф. Казьмин, Д. А. Керимов [64], Б. А. Кистяковский [68, 69], А. И. Коваленко, С. А. Комаров, Н. М. Коркунов, П. А. Кропоткин, Э. В. Кузнецов, В. В. Лазарев, И. В. Михайловский, В. С. Нерсесянц [86−90], В. М. Нечаев [91−94], П. И. Новгородцев [95−99], Ю. Е. Пермяков [105],.

Э.А.Поздняков, Г. С. Прокофьев [115], П.Г. Редкин[116], О. С. Соина [122,123], В. С. Соловьев [124−126], Э. Ю. Соловьев [127−129], А. А. Старченко, Р. И. Таллер [132], Е. В. Тимошина [134], Ю. В. Тихонравов, кн. Е. Н. Трубецкой [136], И. Е. Фарбер [140], Р. О. Халфина [143], И. Л. Честнов [145,146], Б. Н. Чичерин [148], Г. Ф. Шершеневич [151,152] и др.

В последнее время появляется немало исследовательских работ активизирующих интерес к вопросу о природе права. Наиболее интересными в их числе являются работы С. И. Карпушкина [63], А. И. Овчинникова [101], И. Г. Пендиковой [104], Н. Е. Смеловой [120], А. В. Сумбаева [131] и др.

И теми и другими исследователями проделана огромная аналитическая работа по отысканию источника права, грамотно поставлено и решено большое количество теоретических и практических вопросов. Однако до настоящего времени не только нет окончательного ответа на вопрос об источнике права, но и продолжают оставаться нерешенными многие производные от проблемы природы права вопросы. Здесь уместно будет вспомнить слова известного философа права Рудольфа фон Йеринга, который характеризовал состояние научного познания права следующим образом: «Мы нисколько не преувеличим, если скажем, что у большинства юристов полностью отсутствует подлинное понимание их метода и что наша наука знает все другие науки лучше, чем законы самой себя» [166- с.310]. Другой, не менее известный теоретик права Е. Эрлих утверждал что, «юриспруденция не знает научной концепции права».

Общим слабым местом проведенных в данной области исследований является существование во многих случаях изначальных предустановок, что блокирует возможность осмысления проблемного поля онтологии права в полном его объеме и обрекает исследование на «узкий» взгляд на проблему.

Кроме того, имеющиеся специальные исследования природы права проводились вне условий изначального уяснения специфики онтологической проблематики права и выявления всего диапазона и структуры проблемного поля онтологии права. Это обстоятельство невольно служило подмене онтологической проблематики права на псевдоонтологическую, поскольку все они проводились в условиях отсутствия четкого критерия демаркации онтологической от псевдоонтологической организации поиска источника права.

Цель и задачи исследования

Целью диссертационного исследования является экспозиция проблемного поля онтологии права, являющейся неотъемлемым предварительным условием методологически корректного построения поиска природы права, а так же тематизация самой онтологической проблематики в области права. Реализация поставленной цели предполагает постановку и решение следующих основных исследовательских задач:

1. Выявить необходимые исходные предпосылки и условия для установления специфики онтологической постановки вопроса относительно феномена права;

2. Определить сам материал анализа, пригодный для осуществления экспозиции проблемного поля онтологии права, а так же его достаточный объем;

3. Выявить критерий демаркации онтологического поиска источника права от псевдоонтологического;

4. На основании найденного критерия демаркации онтологического проблемного уровня произвести экспозицию проблемного поля онтологии права;

5. Создать условия для проведения дальнейших онтологических исследований в сфере права и наметить новый проблемный горизонт у данной проблематики.

Методологические и теоретические основания исследования. Решение обозначенных выше задач оказывается невозможным без корректного и адекватного определения методологических оснований данного исследования. Необходимость особой акцентации внимания на моментах методологического плана со свойственными им проблемами обусловлена как общими особенностями использования методов исследования, так и собственно спецификой предмета изучения, в роли которого в данном исследовании выступает конгломерат представлений об источнике феномена права. Не случайно в различных исследованиях права неоднократно указывается на необходимость комплексной разработки и изучения методологических аспектов исследований. Так известный югославский теоретик права Р. Д. Лукич в этой связи пишет: «В методологии одним из наиболее важных и сложных является вопрос о соотношении между предметом и методом, применяемым для исследования данного предмета» [78- с.36]. Сложность вопроса о соотношении предмета и метода уже на поверхностном уровне рассмотрения объясняется тем, что «относительно методов познания существует общепринятое и адекватное [курсив А.К.] утверждение, что предмет определяет метод,. [в месте с тем — А.К.] столь же правильным является и противоположное утверждение, что метод определяет предмет» [Там жес.36]. Взаимосвязь предмета и метода приводит к тому, что они «испытывают взаимное воздействие, в ходе которого происходит до некоторой степени их взаимопроникновение» [Там жес.37]. Тесная взаимосвязь и взаимопроникновение предмета и метода не исключают возможности существования крайних позиций. «С одной стороны, представляется даже, что существует только предмет, определяющее воздействие которого на метод настолько сильно, что последний абсолютно поглощается [то есть подчиняется — А.К.] им. Метод выглядит лишь как отражение предмета в сознании того, кто его применяет. С другой стороны, кажется, что предмет — это своего рода творение самого метода, его „отражение“. Так, при изучении права как общественного явления возникает представление, будто метод изучения лишь составная часть предмета, поскольку он полностью определяется им» [Там жес.37]. Это проблема усугубляется еще и тем, что если «предмет — это объективно данный феномен, методсубъективные действия человека по отношению к предмету» [Там жес.36], то вопрос о соотношении предмета и метода затрагивает проблему о соотношении объективного и субъективного, а если точнее, то о корректности отображения субъективным объективного. Таким образом, чтобы исследование не страдало неоправданным субъективизмом, необходимо, во-первых, преодолеть узость субъективного взгляда на изучаемую проблему, во-вторых, начать построение вектора поиска на основе объективной теоретической платформы, то есть теоретической платформы преодолевающей субъективное видение изучаемой проблемы.

С целью преодоления означенных трудностей, методологическим основанием исследования является уточнение исходных понятий, организующих вектор исследования, что служит преодолению субъективизма в рамках проводимой работы. В этих же целях осуществляется так же системное рассмотрение эволюции теоретических представлений о природе права. Такого рода рассмотрение, в свою очередь, открывает доступ ко всему диапазону проблемного поля онтологии права и его общей предварительной структуре. Будучи рассмотренными через призму найденного критерия демаркации, диапазон проблемного поля и его общая структура позволяют осуществить искомую экспозицию проблемного поля онтологии права.

Теоретической базой работы являются труды классиков мировой философии, а так же исследования отечественных и западных философов и теоретиков права.

Научная новизна исследования определяется онтологической ориентацией исследования в сфере права, которая проводится на основе отбора объективного материала, в качестве которого выступает эволюция правопонимания и трансформация семантических значений категории права. Претендует на новизну постановка вопроса о критерии демаркации онтологической проблематики от псевдоонтологической в сфере права.

Кроме того, в работе впервые:

— определяются диапазоны и структура проблемного поля онтологии права;

— осуществляется постановка в качестве исходного материала анализа найденных диапазонов проблемного поля;

— используется явление распознавания денотата понятия права (то есть того, на что оно указывает) в условиях дивергенции семантических полей в качестве критерия демаркации онтологической от псевдоонтологической проблематики;

— через призму критерия демаркации выявляется иерархия «проблемных диапазонов» онтологии права и производится экспозиция её проблемного поля.

Практическая и теоретическая значимость исследования. Представленная работа и полученные в исследовании выводы могут быть использованы в качестве методологической основы и материала дальнейшей научной работы в области онтологии, философии и теории права. Кроме того, имеющиеся научные наработки могут найти свое применение в сфере юридической и политической практики. Особо ценными они могут стать в рамках теории конфликтов, начиная с межличностных до межэтнических и политических.

Помимо этого, содержание работы может быть применено при разработке лекционного материала по философии и теории права, при подготовке спецкурсов, освещающих различные проблемы онтологии права, а так же иные теоретические проблемы, решение которых тесно связано с состоянием разработанности проблематики природы права.

Апробация работы. Основные положения и идеи диссертации были изложены в материалах к ежегодным региональным научно-техническим конференциям Самарской государственной архитектурно-строительной академии (20 002 002 гг.), научнопрактической конференции «Формирование институционально-правовой среды современной России"(г. Волгоград, май 2002 г.), а также на XX Международной сессии по правам человека, проходившей в городе Москве с 10 по 16 декабря 2000 года.

Структура диссертации подчинена целям и задачам исследования. Работа состоит из введения, трех глав основной части, заключения и списка использованной литературы. Общий объем диссертации составляет 157 страницы. Список использованной литературы включает 180 наименований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проблема экспозиции проблемного поля онтологии права является бесспорно актуальной и несет в себе, через более общую проблему онтологических оснований права, массу значимых моментов как в область правовой теории, так и в сферу юридической практики. Постановка и решение обозначенной проблемы требует выяснения специфики онтологического поиска. Выяснение данной специфики целесообразно начать с уточнения понятий, поскольку именно на долю понятий выпадает роль организации и ориентации вектара исследования, в зависимости от присущей им семантической нагрузки. Уточнение исходного для онтологического дискурса понятия права представляется достаточно проблематичным. В условиях многогранности данного понятия, когда оно способно принимать самые разнообразные инварианты своего значения, в том числе и взаимоисключающие, необходим критерий селекции оптимального значения применительно к онтологической проблематики.

Необходимость поиска критерия, оказывается сопряженной с еще одной проблемой методологического плана, — проблемой определения материала анализа, на основе которого возможно было бы проведение корректной экспозиции проблемного поля онтологии права. В качестве материала анализа в диссертационном исследовании используются различные уровни правопонимания: на уровне дефиниций и на уровне трансформации фиксированных представлений о праве и его природе в контексте развития философско-правовой мысли.

Исходя из обозначенного материала анализа выявляются существующие плоскости, присущие онтологической проблематике феномена права. После определения диапазонов проблемного поля онтологии права, осуществляется поиск критерия демаркации онтологической проблематики от псевдоонтологической. В рамках стоящей задачи выявляются причины невозможности «схватывания» правопонимания, в качестве материала анализа пригодного для онтологического поиска, и определяется ситуация в рамках которой возможно функциональное обнаружение критерия демаркации онтологической проблематики.

Необходимой ситуацией является ситуация преодоления сегментарных значений понятия права и, следовательно, частных инвариантов правопонима-ния, которая проявляется в обнаружении метасемантической, или надсмысло-вой, связи сегментарных значений понятия права.

В качестве критерия демаркации проблематики онтологии права выступает феномен распознавания денотата понятия права в условиях дивергенции смысловых значений, через призму которого и оказывается возможным определение иерархии, или соподчинения по критерию общности, найденных на материале трансформации теоретических представлений о праве и его природе плоскостей проблемного поля онтологии права. Здесь, при определении существующей иерархии в среде плоскостей проблемного поля, через призму критерия демаркации и происходит очерчивание глубинного уровня онтологической проблематики права, что дает основание считать задачу экспозиции проблемного поля онтологии права выполненной.

В заключение, отмечая значимость исследования, можно сказать, что реализация поставленной задачи создает условия для дальнейшего поиска источника права и выводит онтологический дискурс поиска, благодаря адаптации и эксплуатации феномена рекогниции денотата понятия права в условиях дивергенции смысловых значений понятия права, на принципиально иной уровень, что дает основания для надежды в достижении новых результатов в области философии и теории права. Так, например, появляется возможность изучения моментов и механизмов дивергенции различных типов правопони-мания, что, в свою очередь, открывает возможность к тематизации и анализу тех факторов, которые способны влиять на формирование и конституировать собой те или иные формы правовой мысли.

В период неустойчивости национально-государственной идеологии современной России, поиска ценностно-мировоззренческих ориентиров, правового нигилизма, отсутствия доверия к органам государственной власти." [63- с.75], когда «одной из самых актуальных на сегодняшний день остается проблема, связанная с тем, каким образом человек усваивает правовые нормы и каковы механизмы осмысления и соблюдения им этих норм» [101- с. З], не случайно, когда «право» сейчас у всех на слуху" [16- с. З], предложенное исследование в плане практики, может найти свое применение в обеспечении налаживания диалога культур, преодолении кризиса правосознания современного общества и построении правового государства.