Проблема «максимумов» и «оптимумов» в историческом процессе

Актуальность темы

Одной из ключевых проблем общественной науки вообще, социальной философии, историософии и исторической науки, в частности, является вопрос о характере перехода от одного этапа исторического развития к другому. В большинстве концепций, в том числе цивилизационных, данный переход трактуется как стадиальный, исторический материализм уточняет данное понятие, используя термин «формационный переход». Создание концепции перехода к новому этапу общественного развития является одним из центральных компонентов учения. Без нее понятие исторического процесса и социального прогресса оказывается бессодержательным. Не раскрывая стадиальный переход, возникновение нового в общественном развитии, корни тех или иных исторических событий, историческая наука теряет свою эвристическую значимость. Решение проблемы стадиального перехода выявляет теоретические и эвристические возможности конкурирующих социально-философских, историософских и исторических концепций, способствует углублению понимания исторического процесса в целом. Для оценки современных концепций исторического процесса объяснение стадиального перехода имеет критериальный характер. Проблема характера перехода к новому этапу общественного развития является актуальной особенно для отечественной науки в связи с переживаемым Россией переходным периодом.

Важнейшим содержанием проблемы стадиального перехода является представление об объективном закономерном характере исторического процесса. Решение проблемы объективной закономерности стадиального перехода сталкивается с важным, не получившим, по нашему мнению, адекватного осмысления в социальной философии и исторической науке фактом неравномерного развития однотипных (в марксистской терминологии — принадлежащих одной общественно-экономической формации) обществ. Согласно обычной логике, переход к новой ступени общественной эволюции должен быть связан с максимальным уровнем развития, когда оказываются принципиально исчерпаны заложенные в нем потенции развития. Однако историческая наука зафиксировала, что переход к новой стадии общественного развития, или формации начинается не в предельно, максимально, а оптимально развитом обществе предыдущей стадии. Классическое рабовладельческое общество первоначально складывается в Древней Греции — далеко не самом развитом обществе «азиатского» способа производства. Очаг феодализма сложился в С-В. Галлии — римской провинции с относительно развитыми формами рабовладения. Англияродина капитализма — в средние века была нетипичным феодальным обществом. Наконец, социалистическая революция первоначально произошла не в самой развитой капиталистической стране — России, по оценке В. И. Ленина в «слабом» звене в системе капитализма. С чем связан этот весьма странный феномен? Возможно, мы сталкиваемся здесь с проявлением некоей важной закономерности развития. Таким образом, существует сложная теоретическая проблема социальной философии, историософии и исторической науки роли фактора различных уровней развития однотипных обществ, или, иначе «максимумов», «минимумов» и «оптимумов» развития.

Степень изученности проблемы. Проблема стадиального перехода в общественном развитии, шире — поступательного характера исторического процесса, так или иначе в позитивной или негативной форме касаются все из современных концепций исторического процесса. В социальной философии и исторической науке XIX — XX в.в. имеется целый спектр историософских концепций, представленные как идеалистической, так и материалистической традицией. Анализ данных концепций не является непосредственной целью нашего исследования, но необходим в русле решения проблемы перехода. Это целый ряд цивилизационных и близких им концепций: философии жизни, экзистенциализма, позитивизма, технократических, теологических и других, трактующих человека как сознательное животное, духовно-природное существо, собственно социальное в котором — духи концепция научного материализма, или формационная теория, в ряде ее вариаций, возникших прежде всего в отечественной науке второй половины XX века, трактующая человека как социальное материальное существо.

В цивилизационных концепциях проблема стадиального перехода зачастую обходится или оказывается неразрешима, поскольку в качестве субстанции исторического процесса выделяются свойства человека, не обладающие самодостаточностью, способностью к самодвижению: сознание, в том числе божественное, переживание, воля, общение, техника, природные свойства и т. д. В литературе уже имеется ряд работ, исследующих субстанциальные основания исторического развития в различных цивилизационных концепциях (1). Циви-лизационные концепции констатируют наличие переходов в общественном развитии, но по сути не объясняют их, трактуют чисто феноменологически. Исторический процесс, переход к его новой стадии предстает в них как движение не от простого к сложному, а от природы к духу, последние при этом понимаются как абсолютные противоположности (H.A. Бердяев, П. Сорокин, технократические концепции), либо от одной стороны действительности, одних сущностных свойств человека к другим: от частного к целому, от общего к особенному и единичному, от необходимости к свободе и т. п. (Г.В. Ф. Гегель, Н. Я. Данилевский, К. Ясперс, А. Тойнби). Нередко исторический процесс отождествляется с эволюцией биологического организма (Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби), при этом переходы от одного этапа жизни к другим постулируются без объяснений. У ряда авторов история предстает как параллельное саморазвитие отдельных человеческих проявлений: хозяйства, управления, различных форм сознания и смены связей между ними (Э. Дюркгейм, А. Берр, школа Анналов, структурализм, новая французская школа). Объяснения подобных переходов либо отсутствуют, либо даются иррационалистически (концепция «Вызова — и — Ответа» А. Тойнби), либо объясняется причинами не социального характера (например: биологическими). Чисто феноменологический характер цивилизационных концепций объясняется тем, что данные концепции, как нам кажется, не основываются на понимании подлинной субстанции исторического процесса По этой же причине в данных концепциях отсутствует идея объективной закономерности и не открыт ни один закон исторического процесса.

Впервые такая субстанция была открыта, как нам кажется, материалистическим пониманием истории. Подлинной субстанцией исторического процесса выступают «живые человеческие индивиды» — социальные материальные существа (2). Однако подобное понимание субстанции схватывает ее лишь в первом приближении, следовательно предполагает возможность различных интерпретаций и требует более развернутого определения. Далее субстанцию исторического процесса можно раскрыть как единство материальной родовой и индивидуальной человеческой сущности. Согласно К. Марксу, родовая сущность человека, человеческого общества заключается в производстве собственной жизни. Родовая сущность человека включает сложную систему «сущностных свойств» — труд, мысль, общение, способности и потребности, индивидуальность и коллективность, свободу и ответственность и другие. Определяющим сущностным свойством выступает труд — социальная материальная деятельность, процесс производства человеком своей собственной жизни посредством преобразования природы. Труд — сверхприродная материальная деятельность: он производит человека как материальное, действительное живое существо, но одновременно выделяет его из природы, ставит его над ней посредством ее преобразования. В труде, таким образом, человек обретает субстанциальное единство с природой, но оказывается сложнее ее, что является подлинным основанием перехода от природы к человеку, единства и поступательного характера развития. В преобразовании природы заложены направленность и бесконечный характер истории: человек создает себя как сложность. Производство людьми своей материальной родовой и индивидуальной человеческой сущности представляет собой способ производства. Способ производства нельзя трактовать техницистски, как определенную совокупность орудийной деятельности в единстве с орудиями труда. Способ производства — это прежде всего способ существования человека, производство им собственной жизни. Способ производства развивается, реализуясь в различных конкретно-исторических формах. Способ производства, развернутый в сложную социальную систему, находящийся на определенном уровне своего развития, предстает как общественно-экономическая формация. Исторический процесс представляет собой последовательную закономерную смену формаций. Способ производства человеком собственной сущности, собственного материального общественного бытия, таким образом, выступает в качестве субстанциальной основы исторического процесса. Исторический процесс предстает как выражение и развитие материальной родовой и индивидуальной человеческой сущности. Единство и развитие родовой и индивидуальной человеческой сущности является подлинным основанием единства многообразия и поступательного характера исторического процесса. Проблема стадиального перехода в общественном развитии в научном материализме предстает, таким образом, как вопрос о формационном переходе. Формация — конкретно-исторический этап развития общества, общество на определенной ступени развития. Смена формаций — это не движение от природы к духу, поскольку дух, сознание с позиций научного материализмаэто отражение объективной реальности, материи, в данном случае — труда как материального процессасознание развивается одновременно с трудом. Смена формаций — это не движение от одних человеческих сущностных свойств к другим, одной стороны социальной действительности к другой, а развитие, усложнение всех человеческих свойств, всей социальной действительности одновременно.

Раскрыв субстанциальное единство мирового и исторического процесса, поступательный характер и причину самодвижения истории, научный материализм во второй половине XX века столкнулся с серьезными трудностями в объяснении всего многообразия особенных проявлений общественного развития и их связи с общим, с той самой проблемой,.которая чуть раньше была поставлена неклассической философией истории. Выяснилось, что не все общества проходят в своем развитии известные этапы, в истории большинства из них наблюдается перескакивание через целые формационные ступенисуществуют существенные отклонения в развитии обществ, принадлежащих одной формации, неравномерность исторического развития. В результате возникали вопросы о генезисе формаций, их особенных проявлениях, единстве и многообразии исторического процесса, истинности формационной концепции в целом. По данным вопросам развернулась целая серия дискуссий: об «азиатском» способе производства, соотношении базиса и надстройки, внешних и внутренних факторов развития, логического и исторического, социологических и исторических законов развития, о роли географической среды в истории и ряд дискуссий по более частным вопросам собственно исторической науки. Среди отмеченных проблем особое место приобрел вопрос о характере формационного перехода или генезисе новой формации, который достаточно долго на обширном историческом материале и на разных уровнях теоретического обобщения обсуждался в отечественной литературе. Вопрос о формационном переходе является сквозным в решении всех отмеченных проблем, возникших с анализом особенного в историческом процессе. В генезисе новой формации в концентрированном виде должны быть учтены как переход к новому общественно-экономическому устройству общества в целом вообще, так и в сжатом обобщенном виде все многообразие особенных переходов в развитии каждого отдельного общества. К анализу проблемы формационного перехода, таким образом, нельзя подойти без предварительного решения основных дискуссионных вопросов, возникших с попыткой объяснить особенное в историческом процессе, в чем также проявляется актуальность выбранной нами темы исследования.

В отечественной литературе можно выделить две наиболее крупные и плодотворные попытки в решении проблемы формационного перехода. Одну из них предпринял Ю. И. Семенов. Согласно нему смена известных формаций представляет собой своего рода магистраль исторического развития, на которой генезис новой формации происходит при смещении всемирно-исторического, формационного центра развития от одного общества или группы обществ к другому. Каждая формация, таким образом, имеет свое локальное географическое выражение. Смена формаций идет по регионам. Общества, не попавшие в фарватер формационного развития, эволюционируют, согласно автору, по своему особому историческому пути (3). Таким образом, особенное, развитие отдельных обществ, не попавших на формационную магистраль, оказалось не учтенным, а особенное в рамках магистрали по сути отождествлено с общим в историческом процессе. Автор попытался объяснить особенное как смену этапов, эволюцию общества в диахронном аспекте, по «вертикали» развития, оставив не объясненным особое по «горизонтали», в синхронном аспекте.

Другой крупной попыткой объяснить генезис новой формации, формаци-онный переход стала теория формационного синтеза, разработанная целой группой авторов (4). Новая формация рассматривалась при данном подходе как результат сочетания ее элементов, возникающих во взаимодействующих обществах. В данном случае учитывалось особенное в развитии отдельных обществ в процессе синтеза новой формации, то есть синхронный аспект развития, но по сути оставался в стороне диахронный, смена этапов развития как таковых. Анализировалось прежде всего сочетание элементов новой формации, но не сам генезис этих элементов. В литературе встречаются попытки сочетать диахронный и синхронный методы исследования при анализе генезиса новой формации, однако, на наш взгляд, чисто механически.

В настоящее время все проблемы, связанные с анализом особенного и его связи со всеобщим в историческом процессе, в том числе вопрос о характере формационного перехода, еще не нашли своего убедительного решения. Часть авторов ставит под сомнения эвристические возможности формационной теории не только при анализе особенного, развития отдельных обществ, но и исторического процесса в целом. Ряд авторов пытаются, в связи с этим, дополнить формационный подход цивилизационным (Барг М.А., Келле В. Ж., Ковалев.

A.M., Черняк Е. Б., Ющенко Ю.А.), вопрос о соотношении этих подходов является наиболее актуальной темой для современной отечественной науки. Другие авторы и вовсе стремятся перейти на цивилизационные позиции (Васильев JI.C., Кочергин А. Н., Шевченко В.Н.). Однако вместе с отказом от материалистического понимания истории отвергается и главное теоретическое наследие мировой социальной науки — открытие подлинной субстанции исторического процесса и причины его самодвижения. Более плодотворными, но недостаточным для решения проблемы особенного в истории и перехода к новому общественному строю, являются попытки дополнить формационный подход циви-лизационным, поскольку по сути они оставляют без решения отмеченные проблемы и стремятся компенсировать их достижениями идеализма по данным вопросам, хотя в самом идеализме данные проблемы далеки от решения. В последнее время научный материализм подвергается критике за признание объективных закономерностей развития: возможность построения социализма, его возникновение в отсталой стране, а по сути переход к посткапиталистическому типу общества объявляется утопией. Проблема перехода к новому общественному устройству, роль в этом переходе уровня развития общества оказывается особенно острой.

По нашему мнению, и его мы попытаемся обосновать, материалистическое понимание истории обладает огромными эвристическими возможностями, которые в определенных моментах еще не реализованы. Решение вопросов о закономерном характере исторического процесса, о стадиальном переходе находится в сфере этих возможностей. Их реализация возможна, по нашему мнению, с дальнейшим развитием научного материализма, которое связано с переходом от абстрактно-всеобщей теории развития к конкретно-всеобщей, способной органично соединить всеобщее и особенное (5). На базе конкретно-всеобщей концепции развития необходимо углубление концепции субстанции и законов исторического процесса, что является основой для решения любой проблемы общего и особенного в истории, в том числе формационного перехода. Таким образом, не отказ от теории формации, не дополнение её наработками цивилизационных концепций, а дальнейшее её концептуальное углубление, является ключом к решению проблемы перехода к новому этапу исторического процесса.

В классическом варианте материалистического понимания истории исторический процесс предстает как последовательная смена формаций. «Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы,., и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества» (6).

В принципиальном виде данное решение проблемы формационного перехода верно: переход к новой формации не происходит раньше, чем реализуются все потенции развития предыдущей. Однако при анализе системы обществ, находящихся на различных стадиях развития в процессе данного перехода, этого решения оказывается недостаточно. По сути впервые это подметил В. И. Ленин. Согласно нему, переход к социализму начался не в максимально, а в оптимально развитой капиталистической стране, в «слабом звене» капиталистической системы — России (7). Внешне эта мысль противоречит классическому представлению о смене формаций, однако при глубоком анализе с необходимостью в него включается. С нашей точки зрения, В. И. Ленин фактически столкнулся с важной закономерностью, которую он не сформулировал. В 60-е годы XX в. В. В. Орлов высказал мысль, что в едином закономерном мировом процессе существует объективная закономерность, согласно которой переход к новой основной форме материи связан не с максимально, а оптимально развитым состоянием предыдущей (7 а). Однако в философской литературе не было работ, которые бы выясняли роль «максимумов» и «оптимумов» в едином закономерном историческом процессе. Наиболее распространенным пониманием «оптимума» развития, в частности у авторов концепции феодального синтеза, является представление о нем как «удачном», «уравновешенном» сочетании элементов одного и того же общественного уклада (8).

Современная жизнь уже давно ставит задачу анализа уровня («максимумов», «минимумов», «оптимумов») развития отдельных стран и его роли в процессе перехода к новому этапу исторического процесса. Решение этой проблемы приобретает в настоящее время ключевое значение для развития социальной философии, историософии и исторической науки. Особенно актуально это для России, находящейся в переходном периоде своего исторического развития.

В свете изложенного ставятся следующие цель и задачи исследования.

Целью исследования является выяснение, существуют ли объективные закономерности исторического процесса, связанные со степенью («максимумом», «минимумом», «оптимумом») развития обществ. На защиту выдвигается тезис о сугцествовании всеобщей закономерности, в соответствии с которой переход к новой формации начинается не в предельно, максимально, а в оптимально развитом обществе предыдущей формации, то есть на периферии последней.

Цель определяет следующие задачи исследования:

1) выяснить теоретические основы трактовок процесса исторического развития и стадиальных переходов в основных цивилизационных и формаци-онной концепциях;

2) определить общефилосовские и социально-философские теоретические основы решения проблемы стадиальных переходов;

3) выяснить роль уровней («максимумов», «минимумов», «оптимумов») развития общества в процессе формационных переходов.

Теоретическую и методологическую основу исследования составляет материалистическое понимание истории, современная форма научного материализма, конкретно-всеобщая теория развития в целом и исторического процесса как выражения и развития родовой и индивидуальной человеческой сущности в варианте, предложенном В. В. Орловым и Т. С. Васильевой, исследования отечественных философов и историков по проблемам исторического процесса и формационного развития.

Новизна работы заключается в том, что в ней впервые в философской и исторической науке обосновывается идея существования не отмеченной ранее объективной закономерности «оптимумов» и «максимумов» исторического процесса. Проведено исследование данной закономерности. Показано, что переход к новой формации начинается не в предельно, а в оптимально развитом обществе предыдущей формации. Раскрываются субстанциальные основания данной закономерности с существенным уточнением понимания самой субстанции. Субстанция раскрывается не только как единство родовой и индивидуальной человеческой сущности, но и как единство общего и всего многообразия особенного в этапах ее развития. Раскрывается место закономерности «оптимумов» и «максимумов» в системе социальных законов как ключевое. Закономерность «оптимумов» и «максимумов» предстает как своего рода концентрированное выражение основных законов исторического развития. Углубляется понимание ряда базовых категорий социальной философии: субстанции исторического процесса, формации, уклада, формационного центра и периферии .

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что основные его результаты могут быть использованы для дальнейшего углубления понимания исторического процесса, построения конкретно-всеобщей концепции единого закономерного исторического процесса, углубления на её основе концепции человека как интегрального социального материального и исторического существа и ряда базовых концепций социальных сфер жизни человека, углубления категорий социальной философии, дальнейшего развития концепций мирового процесса в целом, анализа законов развития в рамках отдельных форм материи и отдельных формаций. Особое значение полученные результаты, по нашему мнению, имеют для понимания исторических судеб и путей дальнейшего развития России, переживающей сложный период реформ. Основные положения и выводы могут быть использованы при чтении лекций и проведении семинаров по социальной философии и методологии истории.

Результаты исследования были обсуждены на II Всероссийской научной конференции «История культуры, теория культуры и проблемы гуманитаризации высшего образования» (Пермь, май 1996) — XXXIV Международной научной конференции «Студент и научно — технический прогресс» (Новосибирск, апрель 1997) — Международной теоретической конференции «Проблемы философской антропологии и социальной философии» (Пермь, апрель 1997) — I Международной Нижегородской ярмарке идей «Интеллектуальная собственность в информационном обществе» (Н. Новгород, июнь 1998) — научной теоретической конференции «Фундаментальные проблемы антропологии и социальной философии» (Пермь, апрель 1998) — научной студенческо-аспирантской конференции «Актуальные проблемы философии, социологии и политологии, экономики и психологии» (Пермь, апрель 1998) — II Российском философском конгрессе «XXI век: будущее России в философском измерении (Екатеринбург, июнь 1999) — Международной научной конференции «Космизм и новые мышления на Западе и Востоке» (Санкт-Петербург, июнь-июль 1999) — Всероссийской научной конференции «Гуманитарные проблемы российского общества: история и современность» (Челябинск, октябрь 1999) — научной практической конференции «Исторические чтения» (Пермь, апрель 1999) — теоретической конференции «Фундаментальные проблемы общей и социальной философии, философской антропологии» (Пермь, апрель 1999) — П научной студенческо-аспирантской конференции «Актуальные проблемы философии, социологии и политологии, экономики и психологии» (Пермь, апрель 1999) — научной студен-ческо-аспирантской конференции «XI Майские чтения» (Пермь, май 1999) — XIII ежегодной научной практической конференции кафедры философии РАН «Актуальные вопросы диалектики» (Москва, январь — февраль 2000) — Всероссийской теоретической конференции «Научная философия в XXI веке: итоги и перспективы» (Пермь, апрель 2000) — Ш научной студенческо-аспирантской конференции «Актуальные проблемы философии, социологии и политологии, экономики и психологии» (Пермь, апрель 2000) — научной студенческо-аспирантской конференции «XII Майские чтения» (Пермь, май 2000).

Цель и задачи исследования

определяют следующую структуру диссертации:

Заключение

.

Проблемы стадиального перехода в общественном развитии, шире — поступательного характера исторического процесса, так или иначе касаются все из современных концепций исторического процесса. В социальной философии и исторической науке XIX — XX в.в. имеется целый спектр историософских концепций, представленные как идеалистической, так и материалистической традицией. Идеалистическое понимание истории представлено целым рядом цивилизационных и близких им концепций: иррационалистическими концепциями «философии жизни», неокантианства, экзистенциализмаконцепциями Франкфуртской школы, Н. Я. Данилевского, А. Берра, школы Анналов, структурализма, «Новой» французской школы, А. Тойнби, неогегельянствапозитивистскими и технократическими концепциями. Они трактуют человека как сознательное животное, духовно-природное существо, собственно социальное в котором — дух. Материалистическое понимание истории представлено формаци-онной теорией, в ряде ее вариаций, возникших прежде всего в отечественной науке второй половины XX века, трактующей человека как социальное материальное существо.

В цивилизационных концепциях проблема стадиального перехода зачастую обходится или оказывается неразрешимой, поскольку в качестве субстанции исторического процесса выделяются свойства человека, не обладающие самодостаточностью, способностью к самодвижению: сознание, в том числе божественное, переживание, воля, общение, техника, природные свойства и т. д.

Столкнувшись с фактом несводимости человека и истории к сознанию и природе, поставив проблему уникального в истории, неклассическая философия попыталась найти более фундаментальный уровень человеческой сущности, но все же не смогла выйти за рамки основных парадигм и абстракций старой философии, и прежде всего противопоставления природы и сознания и представления о человеке как духовно-природном существе, собственно человеческое в котором — дух. Естественным поэтому стал отказ от фундаментальной проблематики и построение чисто феноменологических концепций. Старая философия не смогла схватить развитие как поступательный процесс от простого к сложному, поскольку оно оказывалось лишено субстанциального единства. Движение от природы к духу и наоборот при их противопоставлении всякий раз оказывается либо возникающим, либо исчезающим, что ведет к парадоксам начала или конца. С позиций натурализма развитие материального мира прекращается с появлением человека, поскольку дальнейший прогресс оказывается связан с сознанием как с собственно человеческим свойством. С позиций идеализма развитие материи неизбежно начинается, поскольку она возникает из вневременно и объективно существующего понятия, либо априорных форм индивидуального сознания. Естественным поэтому оказывается представление о движении как цикле или прогрессе, имеющих свои пределы, из чего логически следует, что любое движение вообще не может быть начато. История как саморазвитие духа также оказывается движением не от простого к сложному, а от одной стороны социальной действительности к другой. Неклассическая философия продемонстрировала, что даже сами старые абстракции — природа и дух — разрушаются при постановке проблемы развития, оказываются бессильным «схватить» подлинный фундамент человеческой сущности.

Ни одна концепция в истории науки не доказала, что дух способен развиваться из себя. Типичным примером может служить грандиозная система Гегеля. Дух и история как духовный процесс не могут быть выведены из себя. Представление о духе, оторванном от реальности, лежащей вне его, от действительных исторических событий, периодически приходит с ними в смысловое противоречие, несоответствие. Не случайно, исследованные нами концепции не дают содержательного и причинного объяснения ни одному крупному общественному событию. Более того, для собственного подтверждения и объяснения дух постоянно нуждается в этой, лежащей вне его действительности. В цивили-зационных и близких им концепциях отсутствует понятие объективных законов исторического процесса. Исторический процесс приобретает в них необъяснимый, непредсказуемый и неуловимый характер, что имеет опасное значение для современного общества, переживающего серию глобальных кризисов. Стадиальный переход в данных концепциях констатируется, но остается без объяснений. Например, концепция «Вызова-и-Ответа «А.Тойнби оказывается малосодержательной, поскольку не раскрывает субстанциальной базы этих переходов.

Безусловной заслугой неклассического направления является постановка проблемы особенного или уникального в историческом процессе, наработки в области типологии общественного развития и ряд частно-научных обобщений, особенно в области эволюции культуры, общественного сознания, техники, исторического познания. Однако принципиально проблему исторического процесса и стадиального перехода, особенного неклассическое направление, на наш взгляд, не решило, поскольку не обнаружило подлинный фундамент человеческой сущности.

Подлинная субстанция исторического процесса — социальная форма материи, живые человеческие индивиды, сущность которых — производство собственной жизни, — была открыта материалистическим пониманием истории. При более глубокой интерпретации субстанция предстает как единство материальной родовой и индивидуальной человеческой сущности, выраженное в системе сущностных свойств: труд, мысль, общение, способности и потребности, коллективность и индивидуальность, свобода и ответственность и другие. Труд является определяющей сущностной силой человека. В труде человек производит свое общественное бытие, себя как социальное материальное существо посредством преобразования природы. В труде человек и природа обретают свое единство, а история раскрывается как закономерный поступательный процесс. В труде заключается источник самодвижения истории. Благодаря открытию подлинной субстанции исторического процесса, материалистическое понимание истории смогло обнаружить объективные законы общественного развития. Научный материализм трактует социальное развитие как единый закономерный исторический процесс, последовательную закономерную смену основных этапов развития общества — формаций. Материалистическое понимание истории обладает бесконечным эвристическим потенциалом и способно к дальнейшему концептуальному углублению.

Вместе с тем, во второй половине XX века научная социальная философия и методология истории столкнулись с трудностями в объяснении развития общего в его единстве со всем многообразием особенного в истории, то есть проблемой конкретно-всеобщего. Выяснилось, что не все страны проходят в своем развитии известные формационные ступени, наблюдается перескакивание через целые этапысуществует масса различий в обществах, находящихся на одинаковых стадиях развития. По данным проблемам в отечественной науке развернулась целая серия дискуссий: об «азиатском» способе производства, о соотношении логического и исторического в формационной теории, социологических и исторических законов в историческом процессе, базиса и надстройки, о роли природной среды в общественном развитии, о характере взаимодействия между обществами, природе формационного синтеза, единстве всемирнои локально-исторических процессов. В ходе дискуссий 50−80-х годов XX в. идет поиск связи общего и особенного в историческом процессе. В результате были намечены существенные моменты этой взаимосвязи, однако главным образом в сфере надстройки и природных основ производства. В самом производстве людьми собственной жизни, в базисе общественной жизни этой связи установить не удалось, поэтому в явном виде конкретно-всеобщей концепции единого закономерного исторического процесса создано не было. Причина этого кроется во многом в достаточно абстрактном понимании открытой материализмом субстанции истории. Из представления о человеке вообще, труде вообще, обществе и смене формаций вообще нельзя вывести всего многообразия человеческих индивидов, трудовой деятельности, форм и этапов исторического развития и переходов между ними. Развитие отечественной исторической и социально-философской науки во второй половине XX века показало, что без решения проблемы конкретно-всеобщего — единства общего и всего многообразия особенного в истории не возможно ни раскрыть поступательный характер исторического процесса, ни надежно обосновать смену его этапов — формаций.

Углубление материалистического понимания истории, представления о субстанции исторического процесса и концепции единого закономерного исторического процесса, необходимое для решения проблемы стадиального перехода, связанос дальнейшим развитием материалистической диалектики, переходом к ее новой форме — конкретно-всеобщей теории развития.

Современная теория развития имеет двухуровневую концептуальную структуру. Первый уровень составлен абстрактно-всеобщей концепцией, представляющей наиболее общее и абстрактное учение о развитии безотносительно к конкретным ступеням эволюции объективного мира, к особенному. В данном виде материалистическая диалектика была создана К. Марксом и Ф. Энгельсом, получила свое дальнейшее развитие в работах В. И. Ленина и отечественной науке советского периода. Данная концепция основана на предельных абстракциях. Ею выработана целая система категорий. Построение предельно общих понятий — одна из целей любой концепции, поэтому абстрактно-всеобщая теория развития является необходимым уровнем теории развития в целом. Абстрактно-всеобщий уровень диалектики составлен системой трех известных законов. Основным недостатком данной формы диалектики является ее предельная абстрактность, поскольку она не содержит объяснения особенного, возникновения основных ступеней эволюции материи, в том числе жизни и человека.

Второй, более высокий уровень диалектической теории — конкретно-всеобщая концепция — описывает развитие не только общего, но и в сжатом обобщенном виде всего многообразия особенного. Стержнем данной концепции является закон последовательной смены основных этапов развития — форм материи. Базовая идея данной концепции — идея единого закономерного мирового и исторического процесса. В идеалистической форме впервые эта идея была намечена Г. В. Ф. Гегелем, в материалистической — Ф. Энгельсом. В настоящее время более полное оформление конкретно-всеобщая теория развития получила в работах пермской школы философов. Конкретно-всеобщая теория развития базируется на абстрактно-всеобщей, но идет дальше.

При абстрактном подходе к развитию обнаруживается система трех законов диалектики. Ее крупным недостатком является то, что она множественна, включает три закона, которые не объединены каким-либо общим, интегральным законом развития. Однако такой всеобщий закон развития обнаруживается при изучении единого закономерного мирового процесса. Этот закон определяет необходимую закономерную последовательность основных форм материи. Согласно конкретно-всеобщей теории развития, мировой процесс предстает как последовательная смена, сохранение и дальнейшая эволюция бесконечного числа основных его этапов — форм материи, из которых нам известны в настоящее время четыре: физическая, химическая, биологическая и социальная. При рассмотрении соотношения высших и низших форм материи обнаруживается целый ряд новых законов, или закономерностей, в основе которых лежит всеобщий закон развития. 1) Высшее возникает из низшего. 2) Низшее сохраняется в преобразованном виде в высшем в качестве его фундамента. 3) Низшее сохраняется в невключенном в высшее состоянии в качестве его среды. 4) Высшее зависит от низшего как своих основы и среды, но развивается по собственным законам, подчиняет низшее себе. 5) Включая все предыдущее низшее, высшее обладает интегративной природой. В свете изложенных закономерностей мировой процесс можно представить как единство трех основных неравноценных направлений: магистрального, подчиненного включенного и невключенного низшего. Магистральным направлением является последовательность основных форм материи: физической, химической, биологической и социальной. Развитие материи выражено здесь в наиболее полном, «типическом» виде. На линии включенного низшего изменения не выходят за рамки одной и той же качественно определенной формы материи. На линии невключенного низшего, составляющего природную среду эволюции высшего, развитие представлено в наиболее стертом виде, носит наименее радикальный характер, также не выходит за пределы соответствующей формы материи.

Развитие включенного низшего, не выходя за рамки своей определенности как формы материи, вместе с тем целиком зависит от характера развития высшего, в которое включено. Данная зависимость проявляется в изоморфизме уровней высшего, что раскрывается в концепции теневой системы. Высшему подчинено не только «включенное», но и ближайшее «невключенное» низшее. Постепенно теряя вещество в эволюционных тупиках, магистраль оказывает на них влияние и получает с их стороны новые условия. Тупики, в свою очередь, постепенно утрачивая эволюционные возможности, для дальнейшей самореализации нуждаются в подпитке веществом с магистрали. Таким образом, каждой основной форме материи соответствует не только определенный фундамент — преобразованное сообразно с ней «включенное» низшее, но и определенная среда — аналогичным образом преобразованное «невключенное» низшее.

Поскольку низшее сохраняется в высшем, развитие носит аккумулятивный характер. А поскольку низшее сохраняется при этом и в качестве среды высшего, то развитие носит конвергентный характер: переход к сложному происходит на базе не всего простого, а лишь малой его части.

Развитие представляет собой не только смену основных этапов, иначе всякая определенность оказывается в нем погашена, и исчезающей оказывается и определенность его самого, но и их необходимое сохранение в преобразованном виде. В связи с этим наиболее остро встает вопрос о характере самого перехода к новому этапу развития. Именно в вопросе о переходе проблема конкретно-всеобщего характера развития встает в наиболее принципиальном и концентрированном виде. Каким должен быть переход, дающий начало трем основным направлениям эволюции, выражающий одновременно аккумулятивный и конвергентный ее характер, концентрированно содержащий в себе закономерности соотношения ее этапов? Применительно к единому закономерному мировому процессу было установленно, что сложное возникает на базе не предельно, а оптимально развитого простого. Но что представляет из себя это оптимально развитое?

Проблему оптимального характера перехода в развитии нельзя решить с позиций представления о развитии вообще, как простой смене его этапов, простого сложным. Оптимальное является слолсным и простым одновременно, их единством, взаимообразующим синтезом. Подобное понимание развития дает конкретно-всеобщая теория. Исходя из закономерностей соотношения высшего и низшего, новая сложность должна быть результатом воздействия сложного на простое и зависимости сложного от простого. Новая сложность, реализующаяся в оптимальном, есть результат развития всех этапов в их единстве и взаимодействии. Таким образом, закономерности высшего и низшего, аккумулятивного и конвергентного характера развития в свернутом, обобщенном виде содержатся в самой структуре перехода к новой сложности, его оптимальной природе. Пластичность «оптимума» развития связана, видимо, с его интегративным характером. Будучи единством высшего и низшего этапов развития, единством многообразия, «оптимум» оказывается в универсальном ганетическом и функциональном отношении ко всему бесконечному числу уровней сложности, способен к максимальному взаимодействию с ними, способен как превращать их в условия собственного развития, так и быть условием их дальнейшей эволюции. В «оптимуме» все уровни сложности получают предельную возможность сохранения и дальнейшего развития без существенной потери своей определенности.

Оптимум" развития выражает качественную, внутреннюю содержательную сторону перехода к новой сложности, однако у него есть и своя внешняя, количественная сторона. Развитие обладает определенностью, лишь сохраняя и преобразуя в себе определенность своих этапов. Всякая новая сложность есть, таким образом, особенное, отличное от другого, специализированное в своем качестве. Развитие поэтому имеет многолинейный характер, где каждая новая сложность оформляется как специфическая, относительно самостоятельная линия эволюции. Развитие выступает, таким образом, как процесс специализации. Однако как определенность, сохраняющая в себе всякую частную определенность, все линии эволюции, развитие выступает как процесс универсализации. Развитие выступает как единство процессов универсализации и специализации. В новой сложности как специфическом проявляется универсальный характер развития. Переход к новой сложности является типологическим: он подготовлен развитием всей системы специфического, но начинается в одном из них, обнаруживая, тем самым, одновременно собственную универсальность.

Конкретно-всеобщая теория развития единого закономерного мирового процесса может стать теоретической и методолгической основой построения конкретно-всеобщей теории единого закономерного исторического процесса, в рамках которой возможно решение проблемы стадиального перехода, «опти-мумов» и" максимумов" исторического процесса. Особое значение при этом приобретает построенная на базе конкретно-всеобщей теории развития концепция человека как социального материального интегративного существа, которая устанавливает действие законов соотношения высшего и низшего в структуре сущностных сил человека.

Субстанция исторического процесса, выступая на абстрактно-диалектическом уровне как люди, на уровне конкретно-всеобщего раскрывается как единство родового и всего многообразия индивидуального в них. Труд, производство человеком своей собственной жизни раскрывается как производство человеком его родовой и индивидуальной социальной материальной сущности, движущим противоречием оказывается противоречие родового и индивидуального. В ходе исторического развития индивид все полнее и всесторонне раскрывает в себе содержание рода, к которому принадлежит. Это движение индивидуального и родового вглубь друг друга еще не раскрывает, на наш взгляд, до конца направленного характера исторического процесса. Индивидуальное и родовое нельзя развести как низшее и высшее, требуется, стало быть, их более глубокая интерпретация и, в первую очередь, на основе идеи поступательного процесса от простого к сложному.

Сущность человека — производство собственной жизни — его материальной родовой и индивидуальной человеческой сущности. Данное производство можно определить как способ производства общественной жизни. Человек как итог материальной эволюции обладает универсальным материальным содержанием, которое актуально, в его конкретно-исторической практике сразу ему не дано, а раскрывается им по мере преобразования объективной реальности. Единство родового и индивидуального не дано человеку сразу и целиком, а дано лишь в определенной конкретно-исторической форме. Углубление родового содержания в индивидуальном предстает как процесс самоуглубления родового и индивидуального, движение индивидуального к единству с родовым как движение от одной конкретно-исторической формы единства индивидуального и родового к другой, более универсальной. Способ производства, таким образом, можно раскрыть в абстрактно-всеобщем плане как способ производства вообще и как способ производства на определенном этапе исторического развития, как конкретно-историческую (особенную) форму способа производства. В конкретно-всеобщем плане способ производства предстанет как единство способа производства вообще, универсальной сущности человека, и всего многообразия его конкретно-исторических (особенных) форм. В данном смысле единство родовой и индивидуальной человеческой сущности может стать основой построения конкретно-всеобщей теории ее развития, поскольку в нем схватываются не только общество как совокупность индивидов в их взаимосвязи, единство общего между ними и всего многообразия индивидуального, но и исторические этапы его развития, то есть его простое и сложное. При этом простое оказывается необходимо сохранено с возникновением сложного.

Углубив таким образом понятие субстанции исторического процесса, можно уточнить и суть движущего социальный прогресс противоречия: в собственно социальном плане — между освоенным конкретно-историческим, актуальным уровнем человеческой сущности, ее конкретно-историческим способом производства и реализующимся без освоения потенциальным, универсальным ее содержанием, способом производства вообще — в техническом плане — между преобразуемой природной сложностью, ее конкретным пластом сложности и присваеваемыми без преобразования ее природными условиями, материей во всей ее бесконечной сложности.

Раскрыв понятие субстанции исторического развития и его движущие противоречия в указанной диалектике родовой и индивидуальной сущности, необходимо отметить характер перехода от одного типа единства родового и индивидуального к другому. Данный переход окажется оптимальным, поскольку исторический прогресс оказывается связан не с конкретной формой единства родового и индивидуального, стало быть, не с «максимумом» ее развития, а с единством всех конкретно-исторических форм родового и индивидуального, в том числе простых. «Оптимум» дает начало новому единству родовой и индивидуальной сущности человека: он заглубляет единство людей в их отношениях друг с другом, общего между людьми и всей совокупности их индивидуальных различий, причем в разных конкретно-исторических формах. Различные конкретно-исторические формы родового и индивидуального, различные этапы их развития приобретают в «оптимуме» новое интегративное единство.

Способ производства составляет основу общественного развития, то есть лежит в основе смены его этапов — формаций. С абстрактных позиций формация есть общество на определенном этапе развития. Общество может быть раскрыто как общество вообще, человечество в целом, или как отдельное общество, социум. С позиций конкретно-всеобщего общество раскрывается как совокупность отдельных обществ в их связи, как единство общего в них и всего многообразия их различий. Однако формация, понятая как такого рода общество, сохраняет свой абстрактный характер, поскольку как этап развития она оказывается не раскрыта в конкретно-всеобщем плане. В абстрактном плане формация предстает как этап исторического развития вообще и как вполне определенный этап социальной эволюции. С позиций конкретно-всеобщего формация есть не просто этап общественной эволюции, а такой этап, в котором обретают единство все ступени исторического процесса. Формация есть единство общего в этих этапах исторического развития и всей совокупности га индивидуальных различий. Таким образом, общественно-экономическую формацию можно определить как совокупность отдельных обществ в их связи, единство общего в них и всего многообразия их различий, находящуюся на определенном этапе исторического развития, который в свою очередь представляет собой единство общего в этапах исторического процесса и всего их конкретного многообразия этапов. Переход к новой формации, в данном ее понимании, оказывается связан с таким обществом, в котором будет выражено единство всех человеческих коллективов и этапов исторического развития. В качественном плане — как единство многообразия этапов, высшего и низшего, переход предстает как оптимальныйв количественном — как единство многообразия обществкак типологический.

В связи с этим можно сформулировать новую, не описанную ранее закономерность исторического процесса: переход к новой формации начинается не в максимально, а в оптимально развитом обществе старой формации. Частный случай данной закономерности отметил в свое время В. И. Ленин при анализе перехода к социализму в России. В «оптимуме» перехода к новой формации раскрывается взаимопревращение этапов исторического развития и отдельных обществ, которое можно обозначить как формационный синтез.

Историческая наука столкнулась на примере общества с рядом закономерностей развития, которые были открыты философией применительно к мировому процессу, но не смогла их ни сформулировать, ни должным образом обосновать и объяснить. Отмеченные закономерности могут получить подлинное обоснование и быть раскрыты лишь в конкретно-всеобщей теории развития в связи с диалектикой высшего и низшего и углубленного на ее основе понимании субстанции исторического процесса. Создание конкретно-всеобщей концепции единого закономерного исторического процесса и решение проблемы стадиального перехода в том числе могут стать только результатом плодотворного сотрудничества философии и исторической науки.

Используя философские и частно-научные наработки по проблеме конкретно-всеобщего в мировом и историческом процессе, нам удалось исследовать закономерность «оптимумов» и «максимумов» в каждом из формационных переходов. Удалось доказать на фактах, что переход к новой формации начинается не в предельно, максимально, а оптимально развитом обществе предыдущей формации. Переход к неолитическому типу хозяйства начался в аридной зоне — регионе не самом богатом пищевыми растительными и животными ресурсами, вдали от центра зарождения Homo Sapiens и присвае-вающего хозяйства, на базе собирательства, которое в прежнем типе хозяйства играло второстепенную роль. Двуречье Тигра и Евфрата расположено вдали от центра возникновения неолитического хозяйства — Ю.-В. Малой Азии, но именно здесь впервые складывается общества так называемого «азиатского» способа производства. Древняя Греция II — начала I т.т. до н.э. была окраиной «азиатской» формации. Наряду с элементами царско-храмового хозяйства здесь наблюдался значительный слой первобытной архаики, но именно в Элладе в VI — V в.в. до н.э. сложилось классическое античное рабовладельческое общество. С.-В. Галлия, ставшая в V — VIII в.в. «родиной» феодализма была до того римской провинцией и также имела многоукладную экономику с пережитками первобытности. Первая и типичная капиталистическая страна Англия в период средневековья в своем развитии сохраняла существенные общинные черты, не имела жесткой феодальной иерархии и четко сформированных сословий и т. д. Россия в начале XX в. представляла собой относительно развитую капиталистическую страну с существенными пережитками предыдущих этапов развития, однако именно в ней впервые сложился социализм как система, начался переход к посткапиталистическому (коммунистическому) обществу.

При данном переходе старая формация сохраняется на периферии и продолжает развиваться в связи с новым формационным центром. Поскольку новая формация вызревает на периферии, но под воздействием передового общества, она оказывается результатом синтеза предшествующих формаций. Последние сохраняются в новой формации и в преобразованном виде, в качестве укладов, включенного низшего продолжают развиваться сообразно с ней. «Оптимум» перехода носит интегративный и аккумулятивный характер, поскольку все предыдущие этапы исторического развития оказываются в нем сохранены. В «оптимуме» проявляется конвергентный характер развития, поскольку первоначально новая формация складывается в отдельном обществе. Формационный переход является типологочесшм: начинаясь в отдельном обществе, он, тем не менее, оказывается итогом взаиморазвития всей системы обществ, общества в целом. Таким образом, в «оптимуме» перехода в концентрированном виде выражены все отмеченные ранее применительно к мировому процессу закономерности развития.

Оптимум" перехода, будучи интегративным единством низшего и высшего этапов развития, их взаимопреобразующим синтезом, способствует не только сохранению производительных сил обществ, находящихся на разных этапах развития, но и их дальнейшему развитию, выводит общество в целом из тупика, в который попадают передовое, максимально развитое общество и его периферия, расхищающие свои производительные силы посредством нещадной эксплуатации природных условий, которые преобразуют. Однако переход происходит лишь тогда, когда все потенции развития обществ старой формации оказываются принципиально исчерпаны, когда предыдущий «максимум» развития начинает угрожать разрушением собственных производительных сил, оборачивается в своем развитии в известном смысле против себя. Старый способ производства, способ развития общественной жизни, таким образом, не только теряет определенную пластичность, но и оказывается на грани самоуничтожения. «Оптимум» открывает новые возможности освоения более сложных прродных условий и, тем самым, развитию человеческой сущности не только в обществе, первом совершившем переход к новой формации, но и в обществах ближайшей периферии. Оптимально развитое общество поэтому приобретает возможность максимального сохранения и развития своих производительных сил во всем их многообразии, возможность стать «максимумом» развития в условиях новой формации. В этом проявляется определенная диалектика «оптимумов» и «максимумов» исторического развития.

Решение проблемы «максимумов» и «оптимумов» в общественном развитии является существенным шагом в построении конкретно-всеобщей концепции единого закономерного исторического процесса. Основные результаты исследования могут быть использованы для дальнейшего углубления понимания исторического процесса, построения конкретно-всеобщей концепции единого закономерного исторического процесса, углубления на её основе концепции человека как интегрального социального материального и исторического существа и ряда базовых концепций социальных сфер жизни человека, углубления категорий социальной философии, дальнейшего развития концепций мирового процесса в целом, анализа законов развития в рамках отдельных форм материи и отдельных формаций. Особое значение полученные результаты, по нашему мнению, имеют для понимания исторических судеб и путей дальнейшего развития России, переживающей сложный период реформ. Основные положения и выводы могут быть использованы при чтении лекций и проведении семинаров по социальной философии и методологии истории.

Основное содержание диссертации опубликовано в работах: 1. Некоторые конкретно-всеобщие закономерности развития общества (социально-экономический, политический, культурный аспекты)// История культуры, теория культуры и проблемы гуманитаризации высшего образования. Тезисы докладов I Всероссийской научной конференции студентов и аспирантов. Пермь: ПГТУ, 1996. 0,1 п.л.

2. Формационная теория и историческая наука (к проблеме конкретно-всеобщего в историческом процессе)// Студент и научно-технический прогресс. Материалы XXXIV Международной научной студенческой конференции. История. Новосибирск: Новосиб. ун-т, 1997. — 0,1 п.л.

3. К вопросу о закономерном характере исторического процесса // Новые идеи в философии. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 6. Пермь: Перм. ун-т, 1997. — 0,25 п.л.

4. Закономерности «оптимумов» и «максимумов» в истории // Новые идеи в философии. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 7. Пермь: Перм. ун-т, 1998. — 0,3 п.л.

5. Проблема многоукладное&tradeобщественного развития в процессе формирования новой формации // Актуальные проблемы философии, социологии и политологии, экономики и психологии. Материалы научной студенческо-аспирантской конференции. Пермь: Перм. ун-т, 1998. — 0,2 п.л.

6. Новый взгляд на закономерный характер исторического процесса // Материалы I Международной конференции «Нижегородская ярморка идей». Нижний Новгород, 1998. — 0,2 п.л.

7. Проблема конкретно-всеобщего в историческом процессе (в методологии и философии истории XX в.)// Новые идеи в философии. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 8. Пермь: Перм. ун-т, 1999. — 0,7 п.л.

8. Конкретно-всеобщая концепция развития и исторический процесс // XXI век: будущее России в философском измерении. Т.2: Социальная философия и философия политики. Ч. 1. Екатеринбург: Уральский ун-т, 1999. — 0,1 п.л.

9. К проблеме общего и особенного в историческом процессе // Исторические чтения. Межвузовский сборник научных трудов. Пермь: Перм. ун-т, 1999. -0,25 п.л.

10. К вопросу о соотношении «неклассической» философии и научного материализма в понимании человека // Культура. Цивилизация. История. Межвузовский сборник научных трудов. Пермь: ПГТУД999. — 0,1 п.л.

11. Проблема конкретно-всеобщего в концепциях цивилизации и формаций // Актуальные проблемы философии, социологии и политологии, экономики и психологии. Материалы научной студенческо-аспирантской конференции. Пермь: Перм. ун-т, 1999. — 0,2 п.л.

12. К проблеме особенного в историческом процессе // Гуманитарные проблемы Российского общества: история и современность. Материалы Всероссийской научной конференции. Челябинск: Южно-Уральский ун-т, 1999. — 0,1 п.л.

13. Человек как аккумулят исторического развития // Космизм и новое мышление на Западе и Востоке. Материалы Международной научной конференции. С.-Пб., 1999. — 0,3 п.л.

14. Диалектика низшего и высшего и проблема «оптимального» в историческом процессе. // Актуальные вопросы диалектики (историко-философские аспекты). Межвузовский сборник научных трудов. М.: РАН, 2000. — 0,2 п.л.

15. Конкретно-всеобщая теория развития и историческая наука // Новые идеи в философии. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 9. Пермь: Перм. ун-т, 2000. — 1,2 п.л.

16. К проблеме интегративного характера интеллекта // Культура: эпохи и р итмы Материалы научной студенческо-аспирантской конференции. Пермь: Перм. ун-т, 2000. — ОД п.л.

17. К вопросу о субстанции исторического процесса // I Кузбасские философские чтения. Кемерово: КемГУ, 2000. — 0,2 п.л.

18. Проблема конкретно-всеобщего в отечественной методологии истории XX в. // Актуальные проблемы философии, социологии и политологии, экономики и психологии. Материалы научной студенческо-аспирантской конференции. Пермь: Перм. ун-т, 2000. — 0,2 п.л. (в печати).

19. К копросу о построении конкретно-всеобщей концепции исторического процесса // Человек, общество и культура в контексте глобальных изменений. Межвузовский сборник научных трудов. М.: МГУ, 2000. — 0,2 п.л. (в печати).