Антропоцентризм в идиоматической картине мира лезгинского, русского, английского и немецкого языков

Антропоцентризм является одним из ведущих направлений лингвистических исследований на рубеже XX—XXI вв.еков, так как в языкознании уже было достаточно ярко представлено становление когнитивно-дискурсивной парадигмы [Маслова 2008; Вежбицкая 1996; Кубрякова 1999; Fries 2000 и др.]. В рамках этой парадигмы исследователями решались вопросы, связанные с получением, кодировкой, хранением, декодировкой, передачей информации разными средствами, в том числе и лингвистическими. Это обеспечивалось объединением различных областей знания, ведущих к гуманизации научных дисциплин. Одним из аспектов исследования гуманизации явился антропоцентризм. Под антропоцентризмом, прежде всего, понимается положение о человеке как центре и высшей цели мироздания «всех совершающихся в мире событий» [ФЭС 2005: 25]. В лингвистике использование’принципа «человека в языке» [Бенвенист 1985], то есть антропоцентрического принципа, занимает особое место. Согласно принципу антропоцентризма, говорящий человек способен присвоить себе язык в процессе его использования, поскольку «язык не имеет иной объективности, кроме той, которая устанавливается в самых глубинах субъективного» [Guillaume 1964]. Учитывая это положение, можно рассматривать язык как особую систему, основные «референционные» точки которой соотносятся с говорящим индивидом, а используемые человеком языковые средства выступают как «аутореференционные».

Принцип «человека в языке» или антропоцентризма, утверждался в отечественном языкознании достаточно давно. Ещё в конце XIX века И. А. Бодуэн де Куртенэ в работе «Фонология» (1899) выделял антропофонику как науку, которая занимается «только звуками по существу своему исключительно человеческими, т. е. звуками человеческой речи» [Бодуэн де Куртенэ 1963: 354]. Этот принцип рассматривался и в работах Н. Д. Арутюновой, Ю. Д. Апресяна, А. Вежбицкой, В. М. Алпатова и нашел отражение в трудах других представителей Московской семантической школы. Следование канонам антропоцентризма приобрело особое значение в гуманитарной семантике, которая в отличие от формальной, или логико-математической, изучает и семиотические системы (язык, искусство, явления культуры, обычаи, обряды и т. д.), передающие информацию и действующие в человеческом обществе. Так как принцип антропоцентризма нельзя понимать однозначно, в лингвистической науке выделяют разные подходы его реализации в зависимости от основополагающей гипотезы.

Первый подход предполагает включение «языковой личности» в объект науки о языке (от содержания науки к ее истории) [Караулов 1986: 43], второй отражен в современной лингвистической философии, а также связан с признанием языка как части человекатретий рассматривает человека (пользователя языка) как предмет языкознанияи, наконец, четвертый основан на признании языка как той составляющей, которая делает человека человеком. Последний подход к реализации антропологического принципа был разработан еще В. Гумбольдтом. Он считал, что изучение языка подчинено «цели познания человеком самого себя и своего отношения ко всему видимому и скрытому вокруг себя» [Гумбольдт 1985: 383]. «Антропологический принцип» Гумбольдта приобрел, начиная с конца 90 годов XX века, особую актуальность в сфере наук о языке и человеке: лингвосоциологии, лингвогносеологии, лингвоэтнологии, лингвопалеонтологии и, наконец, в лингвокультурологии и философии языка" [цит. по Багаутдинова 2007: 4].

Несмотря на существующие разные трактовки принципов и подходы антропоцентризма, совершенно очевидно, что «отечественная и зарубежная лингвистика в последние десятилетия сменила направление, поставив в центр внимания человека, творящего язык и творимого языком» [Покровская 2003: 11]. Иначе говоря, объявила новый — антропоцентрический — подход к изучению языка.

Исследователи называют этот поворот «антропоцентрическим сдвигом» в филологии конца XX века [Ворожбитова 2005: 43]. Многие лингвисты единодушно соглашаются в том, что характерной чертой науки о языке конца XX века является «ориентация на переход от позитивного знания к глубинному на путях целостного синтетического постижения языка как антропоцентрического феномена» [Постовалова 1999: 25]. Поэтому универсальным концептом объявлен человек, а задачей антропоцентрической лингвистики является описание этого «важнейшего суперпонятия» [Ерошенко 2003: 18]. Фрагментарно «языковая» картина человека была реконструирована Ю. Д. Апресяном [Апресян 1995].

Новое лингвистическое направления — антропоцентрическая фразеология развилось именно на основе исследования принципа «человека в языке». По мнению некоторых исследователей, антропоцентрическая фразеология переживает в настоящее время «новый стадиальный виток» в своем развитии. Его можно назвать интерпретирующим, поскольку «именно с интерпретацией связаны теперь надежды на развитие в теории фразеологии, фразеографической практике и фразеологической дидактике [Алефиренко 2005: 67]. Важнейшей задачей антропоцентрической фразеологии является «исследование соотношения лингвистических и экстралингвистических смыслов фразеологических единиц (далее — ФЕ), ибо во фразеологическом значении кодируется только часть мыслительной информации, в то время, как другая ее часть представляется в психике человека мыслительными образами экстралингвистического характера» [Алефиренко 2005: 71].

В данной работе, написанной в духе антропологической парадигмы лингвистики, антропоцентризм используется как принцип исследования «человека в языке», а конкретнее — «человека во фразеологии».

Объектом данного исследования явились лезгинские, русские, английские и немецкие фразеологизмы, входящие в семантическое поле «человек».

Предмет исследования — отражение человека и его деятельности в идиоматической картине мира лезгинского, русского, английского и немецкого языков.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения фразеологии с позиции антропологической парадигмы лингвистики. В последние годы «человеческий фактор» вовлечен в лингвистические исследования с целью анализа того, как человек, носитель родной (или неродной) культуры, использует язык. Следовательно, актуально конкретное сопоставительное исследование того, каким образом в языковых единицах отражается сам человек как национальная личность во всем многообразии своих проявлений. Конечной целью подобных поисков является установление не только общих, но и различных, специфических языковых средств между исследуемыми культурами. В связи с тем, что фразеология наиболее ярко выражает национальную языковую личность, её сопоставительное изучение в лингвокогнитивных и лингвокультурологических аспектах особенно актуально. Подобный достаточно разрозненный и обширный лингвистический материал нуждается в обобщении и теоретическом осмыслении для того, чтобы занять определенное место в системе сопоставительной фразеологии, чрезвычайно важной и пока еще недостаточно изученной области сопоставительной лингвистики. Актуальным представляется и комплексный подход к изучению подобных фразеологических единиц, представленных в разносистемных языках, с позиций лингвистических и экстралингвистических смыслов, поскольку исследуемые фразеологизмы содержат информацию, наполненную дополнительными эмоционально-ассоциативными элементами.

Научная новизна диссертационного исследования обусловлена тем, что в нем впервые рассмотрены в такой совокупности языков, как английский, лезгинский, немецкий и русский, в сопоставительном аспекте, фразеологизмы (в том числе афоризмы и пословицы), функционирующие в разноструктурных и разнотипных, генетически неродственных языках, в зеркале базовых систем ценностей различных социумов, что дает ключ к объяснению основ мировоззрения, а также глубинных мотивов поведения как отдельного человека, так и нации в целом. При рассмотрении указанных фразеологизмов на материале типологически дистантных языков в рамках антропоцентрического подхода выясняются роль и место данных структур в лексических системах сопоставляемых языков. При этом особое внимание уделяется вопросам адекватного описания сопоставляемых языковых феноменов, а также выработке единого понятийно-терминологического аппарата. Научная новизна работы заключается также в наличии нового, интегрального подхода к изучению фразеологических единиц, в привлечении дополнительных данных антропоцентрической парадигмы не только языкознания, но и лингвопсихологии, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии и т. д., дисциплин, апеллирующих к национальному языковому сознанию и проблемам языкового сознания.

В русле направления антропоцентрической фразеологии были определены цели и задачи данного исследования.

Основная цель данного исследования состоит в интерпретации и дифференциации лезгинской, русской, английской и немецкой фразеологии, в которой характеризуются внешность, социальное положение, отношения в коллективе, формы поведения и интеллектуальные способности человека, его характер и свойства, в установлении сходств и различий в структурно-семантической и антропоцентрической организации фразеологизмов.

Исходя из этой цели и общей задачи антропоцентрической фразеологии — исследования соотношения лингвистических и экстралингвистических смыслов, — в диссертации были поставлены следующие задачи: исследовать имеющиеся дефиниции фразеологизмов в рассматриваемых языках, степень изученности указанных фразеологизмов, а также — дать характеристику фразеологического значения как объекта лингвистического исследования;

— выявить схожие аспекты языковой и фразеологической картин мира в исследуемых языках: их содержание, признаки и аспекты изучения;

— на основе привлекаемых идеографических, лингвистических, психологических исследований дать полное описание антропоцентрических фразеологизмов лезгинского, русского, английского и немецкого языков с точки зрения их семантики и структуры;

— дать интерпретацию лезгинских, русских, английских и немецких фразеологизмов, характеризующих внешность, умственные способности, социальное положение, взаимоотношения в коллективе, характер и формы поведения человека;

— сопоставить фразеологические единицы четырех языков и определить общее и типологически особенное в антропоцентрических фразеологизмах лезгинского, русского, английского и немецкого языков и т. д.

Материалом для исследования послужили более 1600 языковых единиц, полученных приемом сплошной выборки из 18 лексикографических и фразеологических источников: «Краткий лезгинско-русский фразеологический словарь» под ред. А. Г. Гюльмагомедова (Махачкала, 1995), Гюльмагомедов А. Г. «Фразеологический словарь лезгинского языка» (Махачкала, 1975), «Русско-лезгинекий словарь» под ред. М. М. Гаджиева (Махачкала, 1950), «Лезгинско-русский словарь» под ред. Б. Б. Талибова (Махачкала, 1966), «Словарь фразеологизмов русского языка» под ред. А.И.

Молоткова (М., 1967), «Англо-русский фразеологический словарь» под ред.

A.В. Кунина (М., 2000), «Немецко-русский фразеологический словарь» под ред. JI. JL Бинович, Н. Н. Гришина (М., 1975), Duden «Redewendungen und sprichwortliche Redensarten: Worterbuch der deutschen Idiomatik» (MannheimLeipzigWienZurich, 1998), Graf A.E. «Russische und deutsche idiomatische Redewendungen» (Leipzig, 1978), Кубрякова E.C., Демьянков B.3., Панкрац Ю. Г., Лузина JI.Г. «Краткий словарь когнитивных терминов» (М., 1996), Кузьмин С. С., Шадрин Н. Л. «Русско-английский словарь пословиц и поговорок: 500 единиц» (М., 1989), Oxford Dictionary of Language and Culture. (L., 2006).

Ведущими собственно лингвистическими методами при изучении параллельных идиоматических явлений в рассматриваемых языках являются сопоставительно-сравнительный и описательный методы, а также — оппозитивный метод, реализующийся в таких частных приемах как компонентный и контекстуальный анализ. В отдельных случаях применялся метод дистрибутивного анализа для выявления структурных особенностей компонентов фразеологических единиц. Частично использовались интерпретативный метод и прием сплошной выборки.

Теоретической и методологической базой исследования послужили достижения современной сопоставительной лингвистики в области лексики и фразеологии. Это, прежде всего, труды А. Г. Гюльмагомедова, Л. В. Кунина,.

B.М. Мокиенко, Л. И. Ройзензона, А. Д. Райхштейна, В. Н. Телия, Ю. Д. Апресяна, Д. О. Добровольского, Э. М. Солодухо, Ю. П. Сологуба, Л. К. Байрамовой, 3.3. • Гатиатуллиной, Е. Ф. Арсентьевой и др. Фразеологизмы антропоцентрической направленности, представляющие основу фразеологического фонда любого языка, привлекли внимание таких ученых, как В. М. Мокиенко, Н. Ф. Алефиренко, В. Н. Телия и др. Большинство работ сопоставительного плана ограничиваются, как правило, структурно-семантическим описанием определенных групп фразеологических единиц. Это работы по русско-немецкой фразеосемантической группе «мышление», русско-английской характеристике лица [Гоголицына 1979], англо-турецкому описанию внешности человека и т. д. В работе нашли отражение работы И. А. Бодуэна де Куртенэ, полагающего, что «сравнению подлежат как родственные, так и неродственные языки вне зависимости от исторических связей между ними» [Бодуэн де Куртенэ, 1963].

Результаты проведенного исследования позволяют вынести на защиту следующие положения:

1. Сопоставительное изучение фразеологии разносистемных языков представляется чрезвычайно важным аспектом антропоцентрической парадигмы, поскольку именно фразеология является ценнейшим источником сведений о культуре, привычках, обрядах, стереотипах народного сознания, отражающих представления того или иного народа о морали, своеобразии окружающего мира и т. д., становясь достоянием языкового сознания.

2. Фразеологические образы, используемые в лезгинском, русском, английском и немецком языках для описания внешности человека и его внутреннего мира, характеристики социального положения, взаимоотношений в коллективе и форм поведения человека, имеют как межнациональный (общечеловеческий), так и этнокультурный характер.

3. Универсальными для исследуемых языковых картин мира являются семантические группы антропоцентрических фразеологизмов со значениями «внешность», «социальное положение», «взаимоотношения в коллективе», «внутренний мир человека» и «формы поведения».

4. По фразеологической картине мира можно познать особенности мировосприятия того или иного народа. Наиболее ярким фрагментом данной картины является понятие «человек», которое включает в себя множество других фрагментов, так или иначе характеризующих человека.

5. Антропоцентрические ФЕ английского, русского, немецкого и лезгинского языков обнаруживают определенные общие и специфические особенности. Одни и те же представления в сопоставляемых языках могут быть обозначены употреблением разных лексических компонентов. С другой стороны, даже тождественный лексический состав ФЕ в каждом языке может дать национально-специфический фразеологический образ.

6. Во всех рассматриваемых языках выявлены полные или частичные эквиваленты ФЕ, принадлежащих к одному и тому же семантическому разряду.

Теоретическая значимость исследования. Результаты исследования будут способствовать дальнейшей разработке одного из актуальных направлений современной лингвистики — антропоцентрической фразеологии.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов в лексикографической практике при составлении словарей антропоцентрической фразеологии сопоставительного плана. Материалы исследования также могут быть использованы в вузовских лекционных курсах по сопоставительной фразеологии, в спецкурсах, касающихся основных проблем сопоставительного и контрастивного изучения антропоцентрической фразеологии в разносистемных языках. Кроме того, материалы исследования могут привлекаться при изучении лезгинского, английского, немецкого языков, а также русского языка как неродного в вузе или национальной школе, поскольку сведения, содержащиеся в диссертации, способны углубить знания студентов и учащихся в области фразеологии и повысить интерес к изучению этой лингвистической дисциплины.

Апробация работы. Основные положения и выводы исследования были доложены и обсуждены на 6 научно-теоретических конференциях: научно-практической конференции профессорско-преподавательского состава ФИЯ ДГУ (Махачкала, 2007) — международной научной конференции «Кавказские языки: генетические, топологические и ареальные связи» (Тбилиси, 2008) — международной научно-практической конференции языковедов «Проблемы функционирования русского языка в полиэтническом регионе» (Махачкала, 2008) — международной научно-практической конференции «Теоретические и методические проблемы национальнорусского двуязычия» (Махачкала, 2009) — международной научно-практической конференции языковедов «Контенсивная типология естественных языков» (Махачкала, 2009). Основные положения диссертационного исследования отражены в 9 публикациях, в том числе 1 — в реферируемом журнале.

Структура диссертации. Структура работы определяется целью исследования и подчинена логике поэтапного исследования поставленных задач. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и лексикографических источников.

Выводы по главе:

1. По фразеологической картине мира нередко можно познать особенности мировосприятия того или иного народа. Наиболее ярким фрагментом данной картины является понятие «человек», которое включает в себя множество других фрагментов, так или иначе характеризующих человека.

Антропоцентрические ФЕ английского, русского, немецкого и лезгинского языков обнаруживают определенные общие и специфические особенности. Все ФЕ указанной семантики в исследуемых языках можно условно разделить на четыре большие группы:

1) фразеологические единицы, описывающие внешность человека;

2) фразеологизмы с семой «оценка внутреннего мира человека»;

3) фразеологизмы, характеризующие социальное положение и взаимоотношения человека в коллективе;

4) фразеологизмы с семой «формы поведения человека».

Внутри этих четырех групп возможно более дробное деление на подгруппы, количество которых в каждом из указанных языков не одинаково.

2. Группа фразеологизмов со значением качественной оценки лицаодна из наиболее многочисленных функционально-семантических групп фразеологизмов в рассматриваемых языках. В лезгинском, русском, английском и немецком языках имеются фразеологизмы, которые употребляются для оценки особенностей внешнего облика человека. В пределах семантической группы «внешний облик человека», на основе противопоставления признаков, могут быть выделены такие семантические разряды, в составе которых возможна их дальнейшая семантическая классификация: «рост человека», «здоровье», «красота», «одежда», «возраст». Во всех рассматриваемых языках возможны полные или частичные эквиваленты ФЕ, принадлежащих к одному и тому же семантическому разряду. При описании внешности человека в исследуемых языках образная основа фразеологизмов близка, но не совсем тождественна.

Так, английские, русские и лезгинские фразеологизмы, с одной стороны, характеризуют внешний вид человека, а с другой, включают противоположные понятия. Немецкие фразеологизмы характеризует человека только по внешнему виду. Анализ показывет, что ФЕ с компонентом «внешность человека», в процентном соотношении, больше всего в лезгинском языке (29%). Чуть меньше ФЕ с указанной семой в немецком языке (26%), на третьем месте — ФЕ английского языка и на 4 месте — русские ФЕ (20%).

3. ФЕ с оценкой внутреннего мира человека в указанных языках также различаются способом подачи материала. Так, возможно разделение групп фразеологизмов с оценкой внутреннего мира человека на два семантических разряда: 1) уровень интеллектуального развития- 2) жизненный опыт.

В семантическом ряду «уровень интеллектуального развития человека» возможно противопоставление по признакам «низкий уровень интеллектуального развития — высокий уровень интеллектуального развития». В семантическом разряде «высокий уровень интеллектуального развития» наиболее часто встречается лексема голова во всех рассматриваемых языках. Это говорит о схожести восприятия умственной оценки в этих языках, хотя совпадения эти, чаще всего, имеют место в плане содержания, но не в плане выражения. Это, в свою очередь, обусловлено, как нам кажется, разными историческими условиями становления данных языков, а также — их религиозными особенностями: три из исследуемых языков относятся к христианским, тогда как лезгинский — язык носителей мусульманской веры. Оценка человека и его жизненного опыта в ФЕ рассматриваемых языков происходит при сопоставлении двух признаков: «большой жизненный опыт» — «небольшой жизненный опыт». Во всех данных языках опыт человека сравнивается с каким-либо животнымперсонажем национальных легенд или сказок. Так, для лезгин самой опытной является лиса, для русских — волк, для англичан — собака, для немцев — заяц. Однако образная основа фразеологизмов в исследуемых языках, в целом, одинакова. Как видно из диаграммы 2, в рассматриваемых языках ФЕ с оценкой внутреннего мира человека больше всего встречаются в русском языке (29%) от общего числа примеров, чуть меньше их в английском языке (28%), в лезгинском языке их количество составляет 24% и в немецкомвсего 19%. Это позволяет говорить о том, что русские и англичане ценят в человеке его внутренние качества в большем количестве случаев, чем это делают лезгины и немцы.

4. Семантическая группа фразеологизмов исследуемых языков, характеризующая социальное положение и взаимоотношения человека в коллективе, включает два разряда:

1) оценка социального положения человека;

2) оценка взаимоотношений личности и окружающего её коллектива.

В первой подгруппе возможно противопоставление по признакам «высокое социальное положение / низкое социальное положение». В данной подгруппе возможно полное совпадение эквивалентов указанных языков: все они содержат компоненты «большая шишка», «заглавная буква» и «звезда» или, соответственно, «звезд не хватающий», «полный нуль». Например, в русском восходящая звезда, в немецком ein aufgehender Stern, в лезгинском ам ц1ийиз пайдахъаивай гъед я. Также возможны эквиваленты лишь в двух языках. Например, в русском чъя-л. звезда восходит и в немецкол1 j-s Stern ist im Aufgehen. Либо, в лезгинском — т1вар-ван авай кас и в русском — звезда первой величины. У многих народов человек, добившийся хорошего положения в обществе, вызывает представление о звезде, которая также ярко светит и красиво восходит на небосклон. Человек, занимающий высокое социальное положение, ассоциируется с большим животным, птицей, рыбой. Например, в русском языке — важная птица, в немецком языке — ein grofies (wichtiges, hohes) Tier (большое, важное животное), в лезгинском — зурба кас, ч1ехи къуллугъдал алай инсан — большая шишка (о влиятельном человеке, занимающем высокий пост) и в английском big fish, dog (букв.: «большая рыба, собака»), Mr. Big «босс, важная персона, шишка». В английском языке есть также выражение mover and shaker «влиятельный человек, лидер общественного мнения» (оборот создан английским поэтом А.О. Шонесси). Также возможны параллели в двух языках. Например, в английском big number (букв.: большой номер) и в русском — птица высокого полёта. Но данная ассоциация с животными необязательна. Нередки выражения с лексемой имя, буква — Name — capital в русском, немецком и английском языках соответственно. Например, в немецком sich einen Name machen «получить известность, прославиться», ein Mann von Namen «известный», в русском сделать себе имя, человек с именем, в английском with a capital и его соответствие в русском с большой буквы.

ФЕ данной семантической группы во всех указанных языках отличаются структурным противопоставлением своих компонентов. Конструкции типа «ни. ни», «neither. nor», «weder. noch», «я. я» встречаются в русском, английском, немецком и лезгинском языках в данном семантическом разряде. Например, эквиваленты во всех четырех языках: в немецком — weder Fisch noch Fleisch, в русском — ни рыба ни мясо, в лезгинском — я як туш, я к1араб (букв.: «ни мясо, ни кость»), в английском neither fish nor flesh. Также в русском — не пришей, не пристегни и его соответствие в английском square peg in a round hole (букв.: «квадратный поросенок в круглой дыре»). Также в русском ни то ни сё и его аналог в лезгинском я квасарикай туш, я мусайрикай.

Встречаются различия и религиозного характера: в английских, русских и немецких ФЕ используются библейские персонажи, тогда как в лезгинских ФЕ культовые религиозные имена не встречаются в силу соответствующего запрета. Например, в русском жить как у Христа за пазухой, как в раю, в немецком wie in Abrahams Schofi ruhen (sitzen, schlafen) (библ. букв.: «как в лоне Авраамовом») и в английском be safe and comfortable as if in Abraham’s bosom. Также в немецком языке есть оборот sich nach den Fleischtdpfen Agyptens (zuruck)sehnen «котлы с мясом в земле Египетской» (символ сытой жизни — библ.). В русском языке есть фразеологизм — питаться акридами и диким медом, который имеет значение «недоедать, не имея достаточно пищи». Это выражение взято из евангельской легенды о Иоанне Крестителе, который жил в пустыне и питался акридами (род саранчи) и диким медом, [см. Ашукин 1960: 466]. В эту группу также можно отнести фразеологизмы, которыми часто описывают.

Рай: a land flowing with milk and honey в английском и молочные реки (и) кисельные берега в русском языке. О действительно сказочном благополучии также говорят рай на земле в русском языке и der Himmel auf Erden — в немецком.

ФЕ, характеризующие социальное положение и взаимоотношения человека в коллективе, в указанных языках функционируют по-разному: в лезгинском и русском языках их оказалось поровну (по 28%), в английском языке — 25% и в немецком — 19%. %. Это говорит о том, что лезгины, как и русские, проживающие на территории России, одинаково дорожат общественной жизнью, коллективом, где они работают, его мнением и поддержкой. Наличие фразеологизмов о социальном положении людей в лезгинском и русском языках может свидетельствовать о большей социальной гармонии у немцев и англичан, чем у русских и лезгин.

В пределах семантической группы «поведение человека», на основе противопоставления признаков, может быть выделено 14 семантических разрядов, в составе которых возможна их дальнейшая семантическая классификация: «смотреть" — «говорить, сплетничать, пустословить» — «молчать" — «слушать» — «быть глухим" — «смеяться» — «плакать" — «рисковать" — «испытывать волнение, ужас» — «успокаиваться" — «пьяный» -«трезвый" — «дурачиться» — «образумиться" — «терпеть неудачу" — «быть в плохом настроении» — «быть в состоянии душевного подъёма" — «думать, размышлять" — «опекать».

Семантический разряд «смотреть» включает ФЕ лезгинского, русского, английского и немецкого языков, в которых почти без исключения присутствует лексема еил/глаз/ап eye/der Auge, поскольку орган зрения «глаз» является локусом зрительных ощущений. Например, в лезг. еилералди т1уьн, в рус. есть (пожирать) глазами, в англ. have one’s eyes glued to someone, в нем. j-n, etw. mit den Augen verschlingen (fast auffressen).

В семантическом разряде «говорить, сплетничать, пустословить» не во всех исследуемых языках употребляется лексема мез/язык/tongue/Zunge, несмотря на то, что является локусом такой формы поведения. Например, в английском wag one’s tongue, в русском чесать (молоть) языком и в лезгинском мез (мегер) хци авун. Этим идиомам в немецком языке соответствует идиома sich den Schnabel wetzen, которая имеет то же значение, но содержит лексему Schnabel — «рот».

В семантическом ряду «молчать», так же как и в противоположном ему по значению ряду «говорить», встречается лексема мез/язык/ tongue/ Zunge. Например, в лезгинском мецин ыесивал авун (букв.: «охранять язык»), в русском держать язык за зубами, в английском keep one’s tongue within one’s teeth, keep a still tongue in one’s head (букв.: «держать неподвжный язык в голове»), keep (save) one’s breath to cool one’s porridge (букв.: «не дышать, пока варишь кашу») и в немецком die Zunge im Zaum halten, den Schnabel halten.

В семантическом разряде «слушать» используется лексема «ухо (уши)/яб (япар)/ ears/ Ohr». Например, в русском превращаться в слухво все ушикраем уха, в лезгинском япар къиягъунса уьтери, в английском to be all ears в немецком ganz Ohr sein, mit halben Ohr (hin)hdren. О человеке с хорошим слухом в лезгинском языке говорят серкин япар алай (букв.: «имеющий уши из чеснока»). Видимо, тут происходит аналогия с остротой чеснока и ушей.

Таким образом, практически в каждом семантическом ряду встречаются универсальные лексемы, входящие в состав фразеологических единиц исследуемых языков. Например, в семантическом ряду «смотреть» -лексема «глаз», «слушать» — «ухо», «говорить/молчать» — «язык», «плакать» -«слезы», «рисковать» — «огонь, судьба/жизнь», «быть в состоянии возбуждения, отчаяния, беспокойства/успокаиваться» — «сердце, нервы», «думать, размышлять» — «голова» и т. д.

Выявлено, что англичане и русские больше других обращают внимание на поведение человека в обществе (29% и 27% соответственно), чуть меньше придают этому значения немцы (25%) и меньше всего обращают внимание на формы поведения человека лезгины (19%).

Как видим, во всех указанных языках ФЕ с компонентом антропоцентрической семантики имеются в достаточном количестве, чтобы функционировать и передавать самые разнообразные отношения, при этом ЯКМ исследуемых языков проявляют известное своеобразие и отличаются национальной спецификой.

Таким образом, корпус ФЕ с компонентом «человек» в рассматриваемых языках во многом совпадает: структурой ФЕ, сравнением с одним и тем же объектом, обращением к фольклору или религии, использованием метафорического переноса, видением сосредоточения ума в голове, доброты — в сердце, богатства — в деньгах и т. д. Образная основа ФЕ в рассматриваемых языках также, в основном, совпадает. Однако, в то же время, в каждом из указанных языков проявляется национальная специфика употребления того или иного фразеологизма с компонентом «человек»: в силу отличия менталитета носителей каждого из исследуемых языков, особенностей их исторического и культурного развития и, соответственно, отношения к человеку как «мерилу всего» в большей или меньшей степени, антропоцентрические ФЕ в данных языках отличаются своим концептуальным аспектом, своим отношением к человеку в каждом конкретном случае.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Язык, культура и этнос неразрывно связаны между собой. На современном этапе лингвистических исследований стало очевидным, что исследование только формальной структуры языка и его коммуникативной функции ограничивает реальное место языка в процессе культуросозидания. Иной подход к языку, необходимый для выяснения его сущности, заключается в изучении языка не только как средства общения, но, прежде всего, как неотъемлемого компонента культуры этноса.

Таким образом, язык, мышление и культура взаимосвязаны настолько тесно, что практически составляют единое целое, состоящее из трех компонентов, ни один из которых не может функционировать (а, следовательно, и существовать) без двух других. Все вместе они соотносятся с окружающим миром, отражают и одновременно формируют его. При этом они формируют и ЯКМ — ярко выраженную с помощью различных языковых средств системно упорядоченную социально значимую модель знаков, передающую информацию об окружающем мире. Изучение ЯТСМ выявляет закономерности, характерные для строя определенного языка и национально-культурного сознания носителей, а также выявляет вклад языка в выработку и создание принципов восприятия и членения мира, влияния на способы получения знания в процессах категоризации и концептуализации. В разных языках окружающий мир может члениться по-разному. Эти различия могут касаться содержания понятий, объема знаний или сферы употребления данного слова.

Во фразеологии запечатлен богатый исторический опыт народа, в ней отражены представления, связанные с трудовой деятельностью, бытом и культурой людей. Фразеологизмы могут отражать национальную культуру трояким образом: 1) комплексно, т. е. своим идиоматическим значением, всеми компонентами вместе, что составляет суть любой фразеологической единицы- 2) расчленено, т. е. элементами своего состава- 3) Фразеологизмы отражают народную культуру своими прототипами — свободными словосочетаниями, описывающими определенные обычаи, праздники, подробности быта и культуры, исторические обычаи в жизни народа и многое другое.

Как показало исследование, судя по фразеологической картине мира нередко можно познать особенности мировосприятия того или иного народа. Наиболее ярким фрагментом данной картины является понятие «человек», которое включает в себя множество других фрагментов, так или иначе характеризующих человека.

Обнаружено, что антропоцентрические ФЕ английского, русского, немецкого и лезгинского языков обнаруживают определенные общие и специфические особенности. Все ФЕ указанной семантики в исследуемых языках можно условно разделить на четыре большие группы:

1) фразеологические единицы, описывающие внешность человека;

2) фразеологизмы с семой «оценка внутреннего мира человека»;

3) фразеологизмы, характеризующие социальное положение и взаимоотношения человека в коллективе;

4) фразеологизмы с семой «формы поведения человека».

Внутри этих четырех групп возможно более дробное деление на подгруппы, количество которых в каждом из указанных языков не одинаково.

Установлено также, что группа фразеологизмов со значением качественной оценки лица — одна из наиболее многочисленных функционально-семантических групп фразеологизмов в рассматриваемых языках. В лезгинском, русском, английском и немецком языках имеются фразеологизмы, которые употребляются для оценки особенностей внешнего облика человека. В пределах семантической группы «внешний облик человека», на основе противопоставления признаков, могут быть выделены такие семантические разряды, в составе которых возможна их дальнейшая семантическая классификация: «рост человека», «здоровье», «красота», одежда", «возраст». Во всех рассматриваемых языках возможны полные или частичные эквиваленты ФЕ, принадлежащих к одному и тому же семантическому разряду. При описании внешности человека в исследуемых языках образная основа фразеологизмов близка, но не совсем тождественна.

Так, английские, русские и лезгинские фразеологизмы, с одной стороны, характеризуют внешний вид человека, а с, другой, включают противоположные понятия. Немецкие фразеологизмы характеризует человека только по внешнему виду. Анализ показывает, что ФЕ с компонентом «внешность человека», в процентном соотношении, больше всего в лезгинском языке (29%). Чуть меньше ФЕ с указанной семой в немецком языке (26%), на третьем месте — ФЕ английского языка и на 4 месте — русские ФЕ (20%).

Исследование антропоцентрических фразеологизмов лезгинского, русского, английского и немецкого языков показало, что ФЕ с оценкой внутреннего мира человека в указанных языках также различаются способом подачи материала. Так, возможно разделение групп фразеологизмов с оценкой внутреннего мира человека на два семантических разряда: 1) уровень интеллектуального развития- 2) жизненный опыт.

В семантическом ряду «уровень интеллектуального развития человека» возможно противопоставление по признакам «низкий уровень интеллектуального развития — высокий уровень интеллектуального развития». В семантическом разряде «высокий уровень интеллектуального развития» наиболее часто встречается лексема голова во всех рассматриваемых языках. Это говорит о схожести восприятия умственной оценки в этих языках, хотя совпадения эти, чаще всего, имеют место в плане содержания, но не в плане выражения. Это, в свою очередь, обусловлено, как нам кажется, разными историческими условиями становления данных языков, а также — их религиозными особенностями: три из исследуемых языков относятся к христианским, тогда как лезгинский — язык носителей мусульманской веры. Оценка человека и его жизненного опыта в ФЕ рассматриваемых языков происходит при сопоставлении двух признаков: «большой жизненный опыт» — «небольшой жизненный опыт». Во всех данных языках опыт человека сравнивается с каким-либо животным — персонажем национальных легенд или сказок. Так, для лезгин самой опытной является лиса, для русских — волк, для англичан — собака, для немцев — заяц. Однако образная основа фразеологизмов в исследуемых' языках, в целом, одинакова. В рассматриваемых языках ФЕ с оценкой внутреннего мира человека больше всего встречаются в русском языке (29%) от общего числа примеров, чуть меньше их в английском языке (28%), в лезгинском языке их количество составляет 24% и в немецком — всего 19%. Это позволяет говорить о том, что русские и англичане ценят в человеке его внутренние качества в большем количестве случаев, чем это делают лезгины и немцы.

Анализ указанных фразеологизмов также выявил, что семантическая группа фразеологизмов исследуемых языков, характеризующая социальное положение и взаимоотношения человека в коллективе, включает два разряда:

1) оценка социального положения человека;

2) оценка взаимоотношений личности и окружающего её коллектива.

В первой подгруппе возможно противопоставление по признакам «высокое социальное положение / низкое социальное положение». В данной подгруппе возможно полное совпадение эквивалентов указанных языков: все они содержат компоненты «большая шишка», «заглавная буква» и «звезда» или, соответственно, «звезд не хватающий», «полный нуль». Встречаются и различия религиозного характера: в английских, русских и немецких ФЕ используются библейские персонажи, тогда как в лезгинских ФЕ культовые религиозные имена не встречаются в силу соответствующего запрета.

ФЕ данной семантической группы во всех указанных языках отличаются структурным противопоставлением своих компонентов при помощи отрицательного союза ни.ни.

ФЕ, характеризующие социальное положение и взаимоотношения человека в коллективе, в указанных языках функционируют по-разному: в лезгинском и русском языках их оказалось поровну (по 28%), в английском языке — 25% и в немецком — 19%.%. Это говорит о том, что лезгины, как и русские, проживающие на территории России, одинаково дорожат общественной жизнью, коллективом, где они работают, его мнением и поддержкой. Наличие фразеологизмов о социальном положении людей в лезгинском и русском языках может свидетельствовать о большей социальной гармонии у немцев и англичан, чем у русских и лезгин.

Мы также пришли к выводу о том, что в пределах группы фразеологизмов с семой «поведение человека», на основе противопоставления признаков, может быть выделено 14 семантических разрядов, в составе которых возможна их дальнейшая семантическая классификация: «смотреть" — «говорить, сплетничать, пустословить» — «молчать" — «слушать» — «быть глухим" — «смеяться» — «плакать" — «рисковать" — «испытывать волнение, ужас» — «успокаиваться" — «пьяный» — «трезвый" — «дурачиться» — «образумиться" — «терпеть неудачу" — «быть в плохом настроении» — «быть в состоянии душевного подъёма" — «думать, размышлять" — «опекать».

Таким образом, практически в каждом семантическом ряду встречаются универсальные лексемы, входящие в состав фразеологических единиц исследуемых языков. Например, в семантическом ряду «смотреть» -лексема «глаз», «слушать» — «ухо», «говорить/молчать» — «язык», «плакать» -«слезы», «рисковать» — «огонь, судьба/жизнь», «быть в состоянии возбуждения, отчаяния, беспокойства/успокаиваться» — «сердце, нервы», «думать, размышлять» — «голова» и т. д.

Выявлено, что англичане и русские больше других обращают внимание на поведение человека в обществе (29% и 27% соответственно), чуть меньше придают этому значения немцы (25%) и меньше всего обращают внимание на формы поведения человека лезгины (19%).

Таким образом, корпус ФЕ с компонентом «человек» в рассматриваемых языках во многом совпадает: структурой ФЕ, сравнением с одним и тем же объектом, обращением к фольклору или религии, использованием метафорического переноса, видением сосредоточения ума в голове, доброты — в сердце, трусости — в печени и т. д. Образная основа ФЕ в рассматриваемых языках также, в основном, совпадает.

Однако, в то же время, в каждом из указанных языков проявляется национальная специфика употребления того или иного фразеологизма с компонентом «человек»: в силу отличия менталитета носителей каждого из исследуемых языков, особенностей их исторического и культурного развития и, соответственно, отношения к человеку как «мерилу всего» в большей или меньшей степени, антропоцентрические ФЕ в данных языках отличаются своим концептуальным аспектом, своим отношением к человеку в каждом конкретном случае.