Феноменология самопознания: концепция множественного «Я»

Актуальность исследования.

В известном диалоге Сократ спрашивает Алкивиада: «Скажи, что это значит — заботиться о себе?» Здесь же мы узнаем, как сам Сократ отвечает на этот вопрос. Забота о себе, по Сократу, заключается не в заботе о внешних атрибутах своего существования, например, в заботе об одежде или других своих вещах, и даже не в заботе о своем, теле, но в заботе именно о «самом себе» (агЗто то сшто), а путь к пониманию этого особого рода заботы лежит через самопознание: «Познав самих себя, мы одновременно познаем заботу, в которой нуждаемся, а без такого познания мы никогда этого не поймем"1. Кроме этого, по Сократу, человек, не знающий себя, не способен вести ни общественные, ни домашние дела, ни сам стать счастливым, ни сделать таковыми других. Так Сократ раскрывает перед юным Алкивиадом, жаждущим власти, призыв, начертанный на храме Аполлона в Дельфах: „Познай самого себя“ (уусобг авоштоу)» , — провозглашая познание самого себя как обязательное условие успешного правителя.

Таким образом, уже в античной философии самопознание ставилось во главу угла деятельности не только философа, но и провозглашалось обязательным делом любого другого человека, причем делом не только сугубо личным, но и общественным. В дальнейшем на протяжении всей истории философии тема самопознания остается одной из самых влекущих и одновременно самых трудных для понимания тем. И, несмотря на почтенный возраст, проблема самопознания, конечно, не теряет свою актуальность в современной философии. В начале XX века Э. Гуссерль пишет о необходимости самопознания для понимания другого человека. По его мнению, вначале феноменолог разрабатывается «метод чистого опытного самопостижения как метод последовательного продуманного феноменологического самораскрытия», и только после этого ему становится доступным «всякий другой опыт психического, чистый опыт другого, так же как и опыт сообщества"3. В 1924 г. русский поэт А. Белый в одном из своих философских сочинений рассматривал известную библейскую заповедь «Возлюби ближнего как самого себя» в непосредственной связи с темой самопознанияон считал, что надо сперва познать и полюбить себя, а потом понять и полюбить другого: «Как можем мы себя любить, когда мы себя не знаем. И как.

1 Платон. Алкивиад, 129а.

2 Данное изречение приписывается мудрецу из Спарты Хилону (Соколов Г. И.

Дельфы. М., 1972. С. 142).

3 Гуссерль Э. Феноменологическая психология. Амстердамские доклады // Логос.

1992. № 3. С. 68. мы можем любить, знать и уважать других, когда мы не знаем, не любим, не уважаем себя"1. Один из основателей философской антропологии Э. Финк тесным образом связывает самопознание и познание мира: «Человек действительно бесконечно интересуется собой и именно ради себя исследует предметный мир. Всякое познание вещей в конечном счете — ради самопознания. Все обращенные вовне науки укоренены в антропологическом интересе человека к самому себе». А в конце XX века М. Фуко вновь. воспроизводит уже упоминавшуюся платоновскую схему «самопознание — забота о себе — успешное управление», где самопознание есть центральный момент в «заботе"3- философ же выступает в роли посредника, помогающего человеку встретиться с самим собой и таким образом найти его сугубо личные формы «заботы"4.

Самопознание — это вечная тема, и настоящая работа предлагает очередной вариант ее развития — феноменолого-критический. Дело в том, что многочисленные науки и философские направления, осуществляемые в духе «естественной установки» (выражение Гуссерля), предлагают человеку разнообразные учения и модели, концепции и схемы, объясняющие его бытие. В результате человек «захлебывается» в огромном море противоречащих друг другу гипотез и толкований. Конечно, на этом фоне развиваются скептические и даже нигилистические тенденции, ведущие к потере человеком понимания себя и смысла собственного существования (со всеми вытекающими отсюда деструктивными и само-деструктивными последствиями). Феноменология как критическая философия, поднимая методологические вопросы познания самобытия, не претендует на появление очередной модели, а напротив, призвана в некотором смысле «освободить» самопознающего субъекта от диктата разнообразных научных концептов и тем самым открыть новое измерение и новую перспективу понимания себя и мира — экзистенциальную феноменологию, — которая не противопоставляется существующим философским и психологическим концепциям, а, напротив, принимает их как необходимые в практической жизни инструменты самоосмысления и самопознания и, тем самым, предоставляет им «законное место» в концептосфере самобытия.

Степень разработанности темы.

1. Самопознание — это вечная тема. Философское осмысление челове.

1 Белый А. Душа самосознающая. М., 1999. С. 359.

2 Финк Э. Основные феномены человеческого бытия // Проблема человека в западной философии. М., 1988. С. 371.

3 Греч. є7П}.ієА.єіа -— 1) забота, радение, попечение- 2) общественное поручение, общественный пост- 3) занятие, дело, область деятельности, поприще.

4 Фуко М. Герменевтика субъекта // Социо-Логос: Социология. Антропология. Метафизика. М., 1991. С. 284−311. ком собственного существования началось на заре становления философской мысли и продолжается до сегодняшнего дня. На протяжения этого времени предлагались разнообразные религиозно-мистические, метафизические, естественнонаучные и другие концепции человеческого бытия («Я», «сознания» и пр.). В то же время было недостаточно уделено внимания тому, каким образом человек приходит к пониманию себя, то есть самому прог^ссу самопознания, его инструментам, участникам и условиям, от которых, собственно говоря, и зависит результат — достижение самопонимания. Настоящая работа предлагает феноменолого-критический вариант развития темы самопознания.

2. Традиционный подход утверждал «Я» («сознание») как незыблемое основание познания вообще и самопознания в частности (например, Р. Декарт). Неклассический подход понимал «Я» в виде субъекта, с одной стороны, деятельно преобразующего мир, а с другой — детерминированного целым рядомфакторов: социально-экономическими условиями (К.Маркс), «бессознательным» (З.Фрейд), языком (Л.Витгенштейн). Постмодернистский подход вовсе попытался ниспровергнуть «Я», понимая его как дискурсивный концепт (М.Фуко), как «привелигированный симптом» (Ж.Лакан). Однако это — лишь крайние точки зрения, противопоставленные друг другу в философском пространстве. Возникает актуальная необходимость разработки «нейтрального» методологического пути, состоящего в том, чтобы, с одной стороны, не потерять понимание экзистенциальной необходимости таких концептов как «Я», «идентичность», «самобытие» и т. д., а с другой стороны — увидеть их феноменальную структуру и процесс их интерсубъективного конструирования.

3. Понятие рефлексии активно начало использоваться в философии нового времени (Р.Декарт, Дж. Локком, Д. Юм), затем в философской антропологии (Э.Кассирер, М. Шеллер, Х. Плеснер) и феноменологии (Э.Гуссерль, Р. Ингарден, М. Мерло-Понти). Рефлексия обычно понимается как противоположный «внешнему», «продуктивному», «трансцендентному» восприятию акт, в некоторой степени даже разрушающий осознаваемое переживание. Предполагается, что такое противопоставление и вытекающие из него «гносеологические ограничения» рефлексии связаны с метафорами, заложенными в понятии рефлексии. В связи с этим требуется тропологический анализ понятия рефлексии и создание более адекватных метафор. Кроме того, не достаточно разработана тема различных видов и функций рефлексии, что затрудняет описать условия «неагрессивной» рефлексии.

3. Роль другого человека в самопознании была провозглашена еще Сократом. В XX в. эта тема была вновь поднята в работах М. Хайдеггера, Э. Левинаса, Ж.-П.Сартра, М. Бубера, М. М. Бахтина, М. Фуко и др. Несмотря на глубокое осмысление данного вопроса, представляется необходимым более дифференцированно описать функции и позиции Другого на каждом этапе самопознания, рассмотреть различные модификации Другого как основания самопознания.

4. Вопрос о единстве/множественности «Я» можно уловить уже в античной философии (Плотин), затем в философии нового времени (Г.В.Лейбниц) и в классической философии (И.Кант, И.Г.Фихте) — однако наибольшее развитие эта тема получила в работах философов, социологов и психологов XX в.: постепенно — в результате многочисленных описаний многосоставной природы «Я» — монолитность «Я» начинает размываться, и в работах философов-постмодернистов высказывания о «Я» принимают негативно-пессимистический характер: «смерть субъекта» (М.Фуко), «смерть автора» (Р.Барт). Таким образом, деконструкция понятия «Я» («идентичности») постепенно привела к его обесцениванию. Тем не менее, предполагается, что открытие составного характера «Я» совсем не обязательно должно приводить к разрушению «Я» и отрицанию значения этого концепта для человека. Феноменологическая концепция множественного «Я», представленная в настоящей работе призвана, во-первых, описать но-этико-ноэматическую структуру «Я» как интенционального объекта, а с другой стороны — возвратить «Я» его экзистенциальную ценность.

4. Наиболее продуктивными в практическом отношении концепциями, описывающими различные компоненты «Я» на сегодняшний день можно считать психологические концепции следующих авторов: З. Фрейд, К. Юнг, К. Роджерс, Э. Берн, Ф. Перлз, В. А. Петровский, Л. Я. Дорфман. Большинство психологических концепций, во-первых, описывают содержание «Я», по-разному «разделяя» поле совокупной идентичности на те или иные составные части, и, во-вторых, в этих концепциях предполагается, что данные компоненты образуются в процессе развития «Я» («личности»). Особенность (новизна) представленной ниже концепции множественного «Я» состоит в том, что, во-первых, она, опираясь на основные понятия феноменологии, описывает ноэтико-ноэматическую структуру концепта «Я» — именно эта структура имплицитно подразумевает появление эмпирического «Я» с его разнообразными «Я"-компонентами, во-вторых, подразумевает, что предлагаемая структура априорна по отношению многочисленным вариантам эмпирического «Я».

Объект, цели и задачи исследования.

Феноменология как критическая философия, поднимая методологические вопросы познания человеком самобытия, обнаруживает новое измерение и новую перспективу — феноменологию самопознания. Феноменология самопознания, или экзистенциальная феноменология, вводит в качестве своей основной темы процесс экзистенциального самопознания1. Если зада.

1 В данном случае слово «экзистенциальный» употребляется в своем обычном значении (от лат. ехз181епиа — существование, ехз151о — выступать, выходить показываться, являться) и не отсылает нас к какому-либо конкретному философскому направлению. ча феноменологии вообще — изучить то, благодаря чему мы имеем наши представления о мире, то есть собственное сознание, его работу (cogito), а также сами представления (cogitationes), то задача экзистенциальной феноменологии — изучить, каким образом человек познает себя, свое существование, и к каким возможным результатам он приходит в ходе самопознания. Экзистенциальная феноменология рассматривает особенности познания такого специфического объекта как индивидуальное бытие человека («самобытие»), а также образующуюся в результате процесса самопознания специфическую сферу «Я» («идентичность»). Экзистенциального феноменолога интересует, как возникают и как функционируют актуальные для экзистенциального самопознания категории самобытия: «Я», «тело», «душа», «психика», «сознание», «жизнь» и т. д.

Итак, объектом данного исследования является процесс экзистенциального самопознания. Более частными предметами, попадающими в поле внимания феноменологии самопознания, являются различные аспекты и условия переживания феномена самобытия, а также отдельные регионы самобытия, в том числе то, что мы называем «Я». Цель исследования — с феноменологических позиций описать процесс познания человеком своего бытия и образующиеся в результате этого процесса конструкты, или экзистенциальные концепты («самобытие-в-мире», «Я», «телесный опыт», «психический опыт» и др.). Вытекающие из этой цели задачи исследования: (1) осуществить феноменологический анализ рефлексии как главного инструмента (основания) самопознания, (2) выявить основания (условия) экзистенциального самопознания, (3) описать процесс толкования самобытия, а также виды и этапы самопознания (4) исследовать роль Другого в инициации и актуализации процесса самопознания (интерсубъективное основание самобытия), (5) раскрыть роль языка в конструировании основных экзистенциальных концептов (дискурсивное основание самобытия), (6) описать основные экзистенциальные концепты и их феноменальную структуру, (7) представить концепцию множественного «Я», (8) рассмотреть сквозь призму данной концепции такие регионы самобытия, как телесный и психический опыт.

Теоретико-методологические основы исследования.

Настоящая работа опирается в первую очередь на классическую феноменологию Э. Гуссерля, заложенную в работах «Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии», «Картезианские размышления». И хотя базовая феноменологическая концепция, безусловно, расширяется новыми понятиями и терминами, однако это не рассматривается как «соскальзывание» с феноменологических позиций. Если говорить о методологической новизне данного исследования, то она заключается, прежде всего, в том, чтобы раскрыть некоторые положения Э. Гуссерля, которые были намечены им конспективно и которые всегда служили поводом для последующих философских интерпретаций. Отдавая дань разнообразным прочтениям Гуссерля, автор предлагает свой вариант, свое видение феноменологии, которое, однако, нельзя считать какой-либо ее реформацией. В некотором роде это продолжение развития феноменологической концепции, которое осуществлялось в работах Р. Ингардена, М. Мерло-Понти, а также отечественных авторов —- Г. Шпета, В. Бибихина, В. Калиниченко, В. Подороги, В. Молчанова, Н. Мотрошиловой, К. Якимец и др.

Применение феноменологического метода к теме самопознания естественным образом предполагает не только дальнейшее развитие феноменологии, но и дружеское пересечение ее с другими философскими, направлениями. В частности, тема самопознания не только допускает, но и обязывает обращение исследователя к таким философам, как Платон, Плотин, Августин Аврелий, Г. В. Лейбниц, Дж. Локк, Д. Юм, И. Кант, а также к работам, осуществляемым в рамках философской антропологии (Э. Кассирер, X. Плеснер, А. Гелен, М. Шеллер, Э. Канетти, Г. Марсель, Ж. Маритен, X. Ортега-и-Гассет, Э. Финк, Э. Фромм и др.) и экзистенциальной философии (М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр и др.). Кроме того, перспективным направлением развития феноменологии является преодоление ее «эгоцентристской ориентации"1 благодаря исследованию участия Другого (и вообще влияния интерсубъективного пространства) в самопознании при одновременном сохранении присущего феноменологии «имманентизма" — в частности «русский феноменолог» Г. Шпет писал, что именно феноменологическое осмысление сог{иального бытия ведет к перспективным трансформациям самой феноменологии». В связи «с этим настоящее исследование феноменологически переосмысливает работы Ж.-П. Сартра, М. М. Бахтина, B.C. Библера, М. К. Мамардашвили и др. Еще одно направление, обогащающее феноменологическую методологию, — уяснение роли языка (дискурсивных и нарративных практик) в конституированни феноменов («эйдетических предметностей») — здесь представляется уместным и необходимым обращение к лингвистической философии (Л. Витгенштейн), философской герменевтике (В. Дильтей, Ф. Шлейермахер, В. Дильтей, Г.-Г. Гадамер, П. Рикер, Ф. Анкерсмит), постструктурализму (М.Фуко, Р. Барт, Ж. Батай, Ж. Делез, Ж. Деррида, Ф. Гваттари). Помимо этого, экзистенциальная феноменология укрепляет свое методологическое основание благодаря обращению к смежным гуманитарным дисциплинам — лингвистике (Ф. де Соссюр, В. Гумбольдт, А. Вежбицкая, Дж. Лакофф, Ф. Уилрайт, А. Ричарде, Н. Д. Арутюнова и др.), литературоведению (A.A. Потебня, М. М. Бахтин, О. Мандельштам, А. Белый, Б. А. Успенский и др.), социологии (М. Мосс, И.С. Кон), психологии и психотерапии (3. Фрейд, К. Юнг, Э. Эриксон, Ж. Лакан, А. Маслоу, К. Роджерс, В. Франкл, Ф. Перлз,.

1 Выражение, взятое из: Калиниченко В. Густав Шпет: От феноменологии к герменевтике // Логос. 1992. № 3. С. 52.

2 Калиниченко В. Густав Шпет. С. 45.

Р.Д. Лэнг, У. Найссер, Л. С. Выготский, С. Рубинштейн, A.A. Меграбян, В. П. Зинченко, А. Ш. Тхостов, Л. Я. Дорфман и др.).

• Главным принципом феноменологического исследования является «основополагающее сущностное различие между бытием как переживанием и бытием как вещью"1, в силу чего человек может познавать непосредственным образом только деятельность своего собственного сознания. Реальный мир, как он есть сам по себе, не является предметом феноменологического познания, поскольку он нам дан лишь как переживание. В соответствии с этим принципом, самобытие — это бытие человека, каким оно ему являетсяэто бытие человека, самоданное и самоочевидное в его собственном переживании, и в этом смысле принципиально отличное от «реального», «психофизического» бытия. Экзистенциальная феноменология рассматривает самобытие как феномен сознания (самосознания), как сложный интенциональный объект («самобытие-в-мире»), изучая составные части этого интенционального объекта в их сущностной взаимосвязи.

Практическое воплощение главного принципа феноменологии состоит в том, что феноменолог отличает так называемую «естественную установку» от «феноменологической». В. естественной установке «картина мира» не отделяется от самого мира, в феноменологической установке (?7uo%f|) «имманентное бытие» принципиально отделяется от «трансцендентного сущего», благодаря чему обнаруживается особая, феноменальная область («эйдосы», «феномены», «концепты»), исследование которой не ставит перед собой иных целей, кроме задач дескриптивного анализа" .

Это не является ограничением феноменологического метода, а, напротив, его преимуществом. Э. Гуссерль писал, что «особенность феноменологии заключается в том, что в объеме ее эйдетической всеобщности она охватывает все способы познания и все науки». В этом смысле феноменология предстает как абсолютно независимая дисциплина, а феноменологический метод становится в некотором смысле универсальным. Отсюда проистекает очень важный «ресурс»: феноменологический метод не противостоит другим философским направлениям, а вполне продуктивно уживается с ними. Универсальность феноменологической методологии состоит в том, что она позволяет использовать в качестве дескриптивных инструментов различные понятия, заимствованные из других философских концепций, таких как: философская антропология, экзистенциализм, философия языка, постструктурализм и пр., равно как научные, религиозные или обыденные понятия, но при условии, что они особым образом «нейтрализованы», то есть взяты в феноменологические «скобки-кавычки».

1 Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. М., 1999. С. 91.

2 Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии. С. 130.

3 Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии. С. 135.

Кроме общих методологических принципов, на которые опирается феноменологическое исследование, следует кратко остановиться на методологических особенностях, которые вытекают из специфического для данной работы объекта исследования — процесса экзистенциального самопознания.

1 Метарефлектмвный характер исследования. Самопознание происходит благодаря рефлексии — обнаружению в поле внимания собственного бытия. Другими словами, рефлексия — основа самопознания, а изучение процесса самопознания есть введение в поле внимания самих рефлективных актов. Такая вторичная рефлексия, связанная с изучением процесса самопознания, в данном исследовании получила название «метарефлексии». Если экзистенциальное самопознание опирается на рефлексию, то экзистенциальная феноменология — на феноменологическую метарефлексию.

2 Метаязыковой характер исследования. Самопознание — это всегда языковая ситуация, поскольку понимание себя не может не опираться на язык, на то или иное словесное определение (самоописание) — стало быть, от качества языковых средств, используемых для самоописания, будут зависеть результаты самопознания. В этом смысле настоящая работа призвана привлечь внимание к языку, с помощью которого человек пытается описать свой экзистенциальный опыт. Как указывалось ранее1, язык описания «внутреннего опыта» иносказателен, он насыщен метафорами и метонимиями, объективациями и олицетворениями, позволяющими наглядно выразить то, что существует в сугубо субъективной сфере. В связи с этим в данном исследовании уделяется внимание тропологическому анализу некоторых понятий и терминов, используемых в языке самопознания.

3. Метадиалогический характер исследования, прежде всего состоит в том, что экзистенциально-феноменологическое исследование призвано раскрыть диалогический характера своего «объекта» исследования («Я», «самобытие» и пр.) — метадиалогичность также выражается в принятии различных точек зрения на самобытие как необходимых элементов экзистенциально-феноменологического исследования, в способности рассматривать различные экзистенциальные позиции, не принимая какую-либо одну за основнуюкроме того, метадиалогический характер данной работы выражается в авторских рефлективных высказываниях, многие из этих высказываний построены в модальности возможности, что придает тексту дискуссионный характерс этой же целью в тексте используются вопросы, которые автор задает себе и предполагаемым оппонентам, некоторые из этих вопросов остаются без ответа, приглашая читателя к своеобразному виртуальному диалогу.. .

1 Трунов Д. Г. Иносказательная природа самоотчуждения как социокультурного феномена: дисс.. канд. филос. наук. Пермь, 2000.

Научная новизна исследования.

Концептуальная новизна данного исследования состоит в следующем:

1. Описаны основания центрального экзистенциального концепта «са-мобытие-в-мире»: онтическое, позициональное, дискурсивное, интерсубъективное.

2. Введены концепты «сейчас-сущее», «свободная» и «связанная» экзистенция для обозначения онтического основания самобытия.

3. Обосновывается введение понятия «текущая рефлексия», означающее ретенциально-протенциальное восприятие наличных переживаний, создающее основание для ретроспективной рефлексии.

4. Прослежена определяющая роль Другого в познании самобытия, в частности описаны три модуса Другого как участника самопознания («иной человек», «иное Я», «Иное»).

5. Описана интенциональная (ноэтико-ноэматическая) структура «Я» как интегративного концепта идентичности, включающая продуктивное «Я», рефлективное «Я», эмпирическое «Я».

6. Показан множественный характер «Я», связанный с принципиальной множественностью его структурных компонентов как то: полицен-тричность, полипозициональность, полиперсональность.

7. Выявлены условия единства и целостности «Я»: интенциональность самовосприятия, самоотождествление с телом как единым объектом, использование социальных имен и местоимений, социальная потребность в устойчивой идентичности.

8. Сформулированы основные регионы самобытия-в-мире: «история самобытия» и «пространство самобытия», которое феноменально распадается на телесный и психический опыт.

9. Описаны феноменальные модусы телесного бытия: додискурсивное и рефлективное тело, образ тела и чувство тела, телесный канон и антиканон, схема тела, интегративный концепт «мое тело», дезинтегрированная телесность («шизофреническое тело»).

10.Описаны оппозиции метафорической объективации психического опыта: активное — пассивное, живое — неживое, внешнее — внутреннее, высокое — низкое, светлое — темное.

Методологическая новизна данного исследования состоит в следующем:

1. В рамках феноменологической философии выделена рубрика «экзистенциальная феноменология», или «феноменология самопознания», имеющая специфический объект исследования — экзистенциальное самопознание;

2. Экзистенциальная феноменология характеризуется тем, что классические положения феноменологии обогащены пониманием роли языковых (знаковых дискурсивных, нарративных) концептов в конституировании интенциональных объектов («феноменов»);

3. В арсенал экзистенциально-феноменологического исследования введен тропологический анализ — метаязыковая практика, изучающая имплицитные метафоры понятий и терминовтропологический анализ может быть применен как к языку самопознания, так и собственному языку феноменолога.

Положения, выносимые на защиту.

1. Терминологический аппарат экзистенциальной феноменологии может стать универсальной методологической основой для описания процесса экзистенциального самопознания.

2. Рефлексия, во-первых, является надежным и достоверным основанием экзистенциального самопознания, во-вторых, ее актуализация происходит благодаря присутствию Другого.

3. Другой — как конкретный или обобщенный представитель социального окружения — играет роль не только инициатора процесса самопознания, но и в дальнейшем принимает в нем активное участие в виде различных модусов: как иной человек, как иное «Я», как Иное.

4. Самобытие-в-мире — экзистенциальный концепт, укоренен в следующих основаниях: онтическое (сейчас-сущее), позициональное (рефлектирующий субъект), интерсубъективное (Другой), дискурсивное (язык). Это означает: процесс самопознания есть рефлективное толкование сейчас-сущего в направлении самобытия-в-мире, осуществляемое в поле дискурсивных практик культуры при непосредственном участии Другого.

5. «Я» как некое сущее, с которым человек идентифицирует себя, принципиально множественно, что обусловлено его специфической но-этико-ноэматической структурой.

6. Феноменальная целостность «Я»^{связана} с интенциональностью самовосприятия и синтетической функцией самосознания, с одной стороны, а также с социокультурными факторами — с другой.

7. Множественность «Я» прослеживается во всех регионах самобытия, в частности, в телесном и психическом опыте.

8. Определение себя в форме множественной или единой самоидентичности опирается на дискурсивные средства концептуализации самобытия, существующие в данной культуре.

Научно-практическая значимость исследования.

Научные результаты исследования имеют значение для разработки проблем, связанных с изучением человека как познающей себя языковой личности. Разработанные в исследовании положения могут стать концептуальной основой для проведения философских и психологических исследований в области экзистенциальной феноменологии, философской антропологии, философии сознания (эгологии), психологии личности, психологии познания, «психологии познания в области психологии» (Е.В.Левченко) и др.

Практическое значение исследования прежде всего связано с профессиональной деятельностью автора (индивидуальная психотерапия, психологическое консультирование, арттерапевтические группы). Одну из своих главных профессиональных задач автор видит в том, чтобы помочь человеку рассказать о себе, о своем психическом состоянии, о своей жизни и таким образом, внеся ясность и порядок в опыт переживания самобытия, достичь того уровня самопонимания, который необходим для комфортного существования.

В тоже время самопознание — это и обыденная деятельность любого человека вообще. Это придает настоящему исследованию не только узко профессиональный смысл, но и общечеловеческую практическую значимость.

Основные результаты исследования.

Первая глава настоящей работы посвящена обстоятельному анализу главного инструмента экзистенциального самопознания — рефлексии. Описываются философско-антропологические и феноменологические представления о рефлексиипредпринят их тропологический анализ — критический анализ метафор, имплицитно подразумевающихся в этих понятиях. В результате предлагается альтернативная метафора рефлексии («метафора рамки»), которая позволяет взглянуть на рефлексию как на акт, который не только не мешает процессу самопознания, но является единственным основанием этого процесса, условием и средством его осуществления. Предложенная метафора вносит ясность в дискуссию о «гносеологических ограничениях» рефлексии и опровергает распространенное представление о рефлексии как о психическом акте, «мешающем» самопознанию. С точки зрения феноменолога, рефлексия — это акт имманентного восприятия, специфическая модификация сознания, в свете которой человек встречается с ин-тенциональными объектами, понимаемыми им как фрагменты самобытия. В данной главе описываются различные виды рефлексии (ретроспективная, проспективная и текущая рефлексия), функции рефлексии (познавательная и регулятивная функции), рефлективные позиции (экстернальная и интер-нальная рефлексия). Определяются условия эффективной (с точки зрения самопознания) рефлексии — «неагрессивной» рефлексии, позволяющей более полно сознавать собственное бытие. К этому следует добавить, что рефлексия — это не только инструмент экзистенциального самопознания (естественная рефлексия), но и инструмент феноменолога (феноменологическая рефлексия), в связи с чем вводится понятие «метарефлексии», особого рода рефлексии, помогающей изучать собственные рефлективные акты.

Вторая глава исследования посвящена интерсубъективному основанию самопознания, то есть роли другого человека («Другого») в самопознании.

Именно Другой инициирует процесс самопознания, впервые определяя в дискурсивных концептах идентичность человека. Язык самопознания и первые определения самобытия человек заимствует извне.' Затем и исключительно на основании этих пришедших со стороны определений (гетеро-дефиниций) человек создает свои собственные определения (аутодефини-ции) — однако и последующие самостоятельные самоопределения имеют смысл исключительно в контексте диалога с Другим, который выполняет в этом процесс две главные функции: свидетеля и исповедника. Таким образом, познание собственного бытия понимается как принципиально гетерогенный и диалогический процесс, осуществляемый в поле существующих дискурсивных концептов. Определяющая активность Другого есть специфическое обладание бытием познающего себя человека, которое образует необходимый объектный («замыкающий», «завершающий») полюс самопознанияему противоположен субъектный («открытый», «незавершенный», «спонтанный») полюс. Онтологическая ненадежность Другого как основания («обладателя») самобытия вызывает необходимость в «отвоевании себя» у Другого. В данной главе описываются формы «ассимиляции» Другого с целью более прочного обоснования своего бытия: Другой при этом может выступать как иной человек, как иное «Я» или как Иное. При этом особое внимание уделено значению единственности Другого (во всех трех формах ассимиляции) для создания единства «Я».

В третьей главе рассматривается процесс экзистенциального самопознания. В начале выделяются четыре основания экзистенциального самопознания: 1) онтическое основание: сейчас-сущее- 2) трансцендентальное основание: рефлектирующий субъект- 3) интерсубъективное основание: другие люди- 4) дискурсивное основание: язык, символы, культура. Описывается процесс обретения самобытия — интерпретация сейчас-сущего в направлении к самобытию-в-мире. Концепт самобытия-в-мире включает пространство самобытия и историю самобытия, которые, в свою очередь, разделяются еще на ряд регионов. Самопознание рассматривается как переживание «экзистенции" — в связи с этим в работе вводятся понятия «свободная» и «связанная» экзистенциярассматриваются способы «фиксации» экзистенции, в частности «фиксирующая» функция языкавыделяются и сравниваются три пути экзистенциального самопознания (дефинитный, эссен-циальный и экзистенциальный путь), этапы самопознания (первичное и вторичное самопознание, «кризис самопознания»), стратегии самопознания как способы самоопределения в поле культурных концептов (стандартное, индивидуальное и творческое самопознание).

В четвертой главе формулируется авторская концепция множественного «Я». Сначала высказываются сомнения в априорной целостности «Я» и его субстанциональности. Затем выделяются три основных «идеальных» компонента «Я»: рефлективное «Я» (рефлективность, «чистое Я»), продуктивное «Я» (продуктивность, «гилетическое Я») и эмпирическое «Я» (субъективность, «Я-ноэма»). Продуктивность — это направленность сознания на любые объекты («трансцендентное восприятие»), рефлективность — это направленность на свои собственные акты сознания («имманентное восприятие»). В просвете между продуктивностью и рефлективностью (то есть продуктивностью, направленной на самое себя) создается феномен «субъективности», особый интенциональный объект — эмпирическое «Я», которое человек осознает центром своего бытия. Поскольку ни продуктивное, ни рефлективное «Я» не обладают единством и целостностью, их природа принципиально множественна, то и эмпирическое «Я» заключает в себе потенциальную множественность: «Я» есть более или менее согласованный синтез разнообразных переживаний, концептуализированных как «части себя». Таким образом, в работе доказывается, что множественность пронизывает все три «уровня»: полицентричность продуктивного «Я», полипози-циональность рефлективного «Я», полиперсональность эмпирического «Я».

Эмпирическое «Я», с которым человек идентифицирует себя — это синтетический феноменальный объект, являющийся результатом самосознания (рефлективного «Я»), которое в силу своей интенциональности придает целостность и единство многочисленным актам и переживаниям (продуктивному «Я»). Важную роль в эго-синтезе (интеграции) играют дискурсивные концепты, а более всего имя человека и само местоимение «Я». Кроме того, особое значение в возникновении феномена целостного «Я» приобретает тело как единый объект, с которым человек себя отождествляет. Множественность эмпирического «Я» не означает, что «Я» состоит из множества частей, подобно какому-то механизму, состоящему из деталей, или организму, состоящему из органов- — полиперсональность эмпирического «Я» действительно означает, что в построении комплексного синтетического единства: участвует множество «Я" — множественное «Я», скорее, можно сравнить с сообществом, коллективом, где каждый участник этого коллектива относительно независим от другого и потеря того или иного «Я» чаще всего не сказывается на целостности всего сообщества. Вот лишь некоторые «участники» этого сообщества: «Я» прошлое, «Я» будущее, «Я» настоящее, «Я» должное, «Я» желаемое, «Я» сослагательное, «Я для себя», «Я для Другого», «Я» реальное, «Я» идеальное и пр. Множественное «Я», таким образом, — это не функциональное единство, а коллегиальное, диалогическое.

В актах самосознания изначальная множественность «Я» интегрируется в «единую и целостную личность». Если же самосознание не «справляется» с этой задачей, тогда множественное «Я» становится «множественной личностью», нередко весьма болезненно переживающей такое «расщепление». В ситуациях, когда потенциальная множественность становится актуальной, когда спонтанность «Я» выходит за пределы, отведенных ему определений, — что субъективно ощущается как «разделение Я», «потеря целостности», — возникает необходимость в концептуализации множественности «Я», цель которой создать новый концепт, сохраняющий единство «Я». В работе приводятся примеры средств для концептуализации множественности «Я», которые существуют в любом дискурсе, используемом для описания субъективности (религиозном, психиатрическом, психолого-психотерапевтическом).

Пятая глава посвящена феноменологическому анализу телесного опыта, то есть имманентных переживаний, которые человек связывает со своим телом. Феноменальное тело («телесность») имеет, во-первых, дискурсивную природу, то есть опирается на существующие в культуре языковые практики, описывающие жизнь тела, а во-вторых, интерсубъективную природу, поскольку воспринимается человеком через других людей, которые впервые сообщают ему о его теле, как, впрочем, и о нем самом. В телесном бытии человека можно выделить феноменальные модусы — своеобразные способы (позиции) осмысления телесности. Прежде всего выделяются «продуктивное тело» (прототелесность) и «рефлективное тело» (дискурсивная, осмысленная телесность) — последнее, свою очередь, разделяется на «образ тела» (результат экстернальной рефлексии) и «чувство тела» (результат интернальной рефлексии). Кроме этого в телесном самовосприятии выделяются «телесный канон» и «антиканон», связанные с нормативами и моделями, существующими в дискурсивном пространстве человека. Все эти модусы посредством «телесной схемы» интегрируются в совокупное переживание собственного тела («мое тело»). Трудности в создании телесного единства приводят к появлению различных вариантов дезинтегрированной телесности («шизофреническое тело»).

В шестой главе рассматривается познание человеком своего психического опыта. Психический опыт здесь понимается как регион самобытия, обычно феноменально противопоставляемый телесному опыту — это так называемая «душа», «психика», «сознание». В образовании (сознании) психического опыта, безусловно, значительную роль играет язык (дискурсивные практики). Язык естественным и незаметным образом структурирует психический опыт, в частности, он представляет его в виде своеобразных «объектов» (эмотивных, или интроспективных концептов), которые можно разделять на составные элементы или, напротив, собирать в новые единства под новыми названиями. Существующий в сознании психический опыт не может быть представлен иначе, как в иносказательной форме, поэтому отдельное внимание посвящено метафорической феноменологии психического опыта. Иносказательные образы (метафоры и символы), описывающие психический опыт, представлены в рамках архетипических оппозиций, то есть универсальных полярных категорий, сквозь сетку которых человек воспринимает себя. В настоящей работе рассмотрены лишь некоторые из большого числа оппозиций, а именно, такие базовые дихотомии, как «активное — пассивное», «живое — мертвое», а также такие пространственные оппозиции, как «внешнее — внутреннее», «высокое — низкое», «светлое — темное». Кроме этого рассмотрены экзистенциальные функции метафорической объективации психического опыта: диссоциация (самоотчуждение), самоанализ, самоописание, самопрезентация в социуме, интеграция в целостное самосознание.

Научно-практическая значимость исследования.

Научные результаты исследования имеют значение для разработки проблем, связанных с изучением человека как познающей себя языковой личности. Разработанные в исследовании положения могут стать концептуальной основой для проведения философских и психологических исследований в области экзистенциальной феноменологии, философской антропологии, философии сознания (эгологии), психологии личности, психологии познания, «психологии познания в области психологии» (Е.В.Левченко) и др.

Практическое значение исследования прежде всего связано с профессиональной деятельностью автора (индивидуальная психотерапия, психологическое консультирование, арттерапевтические группы). Одну из своих главных профессиональных задач автор видит в том, чтобы помочь человеку рассказать о себе, о своем психическом состоянии, о своей жизни и таким образом, внеся ясность и порядок б опыт переживания самобытия, достичь того уровня самопонимания, который необходим для комфортного существования.

В тоже время самопознание — это и обыденная деятельность любого человека вообще. Это придает настоящему исследованию не только узко профессиональный смысл, но и общечеловеческую практическую значимость.

Апробация работы.

Апробация и практическое внедрение основных положений диссертации осуществлялись главным образом в 'контексте профессиональной деятельности автора — психолого-психотерапевтической работе. Идеи, высказанные в работе, нашли также реализацию в специализированных обучающих программах, проводимых автором для студентов и психологов-профессионалов. Отдельные положения работы нашли отражение в выступлениях автора на различных конференциях и научно-теоретических семинарах. Содержание настоящей работы обсуждалось на заседании кафедры истории философии Пермского государственного университета.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Как уже говорилось в вводной части, предметом феноменологии самопознания (экзистенциальной феноменологии) является процесс познания человеком своего собственного существования (экзистенциальное самопознание). Экзистенциальная феноменология опирается на классическую феноменологическую методологию, заложенную Э. Гуссерлем в работе «Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии». Одновременно с этим она развивает идеи Гуссерля, указывая на определяющую роль интерсубъективного и дискурсивного пространства в процессе самопознания. Главная задача экзистенциальной феноменологии — создать понятийный аппарат, который может стать методологичской основой для описания процесса экзистенциального самопознания.