Менталитет, ментальность и ценностные ориентации личности

Понятие менталитет прочно укрепилось и в живой речи, и в научном обороте. Происходит само слово «менталитет» из позднелатинского корня «mens», что означает «умственный», «мышление», «образ мыслей», «душевный склад». Ментальность как способ видения мира не идентична идеологии, которая имеет дело с продуманными системами мысли. Ментальностью обозначают уровень общественного сознания, на котором мысль не отчленена от эмоций, от привычек, от способов мышления — человек пользуется ими сам того не замечая, не вдумываясь в их существо и предпосылки, в логическую обоснованность. В сознании в той или иной форме находят свое преломление самые разные проявления бытия, закрепляясь в системе образов, представлений, символов, они определяют предрасположенность индивида мыслить, воспринимать мир определенным образом и действовать в соответствии с предпочитаемыми ценностями. Менталитет часто определяют духовной основой образа жизни человека, определяющей весь алгоритм его жизнедеятельности.

Основатель социологии Э. Дюркгейм широко использовал понятие менталитет и даже одну из рубрик своего журнала назвал «Групповая ментальность». «В основе наших суждений, — писал Дюркгейм, — имеется известное число существенных понятий, которые управляют нашей умственной жизнью».^[1] Проанализировав роль коллективного сознания и его форм, он подчеркивал, что «коллективная жизнь, целиком располагаясь в коллективном субстрате, посредством которого она связана с остальной частью мира, тем не менее, не растворяется в этом субстрате. Она одновременно зависит от него и отличается от него…».^[2] Социальные кризисы во многом обусловлены несовершенством старых ценностей и норм, перестающими соответствовать новым условиям существования. Дюркгейм очень тонко определил связь между общей социокультурной конструкцией всей системы и задаваемым ею ценностным ядром, влияющим на мышление и поведение. Дюркгеймовская теория коллективного сознания — стала одним из идейных источников теории менталитета.

Формирование менталитета — длительный процесс, идущий на всем протяжении истории общества, формирования традиций, кодов культуры, стандартов поведения, стилей мышления. Личность впитывает эту общую духовную настроенность, совокупность образов, идей, верований, навыков духа через особые каналы трансляции, позволяющие им передаваться из поколения в поколение. Включая в себя определенные мировоззренческие модели, менталитет формирует предрасположенность личности мыслить, чувствовать и действовать определенным образом. Многие исследователи настаивают на том, что понятие «индивидуальный менталитет» не более чем метафора (И. Дзялошинский), поскольку менталитет есть фундаментальный слой коллективного, а значит его можно прилагать только к социальной общности. Однако личность обладает индивидуальной регулятивно-смысловой сферой, а менталитет является тем общим, что связывает его с соплеменниками, сородичами, братьями по классу. Кстати, в современных англоязычных психологических словарях «менталитет» определяется как «качество ума, характеризующее отдельного индивида или класс индивидов»^[3].

Через призму менталитета человек воспринимает основные аспекты реальности — пространство, время, искусство, политику, экономику, культуру, религию. И либо отталкивает все то, что чуждо — стандарты поведения, идеи, либо легитимирует. Отвергая же возможные новации в культуре, политической, религиозной, экономической и других сферах жизни общества сохраняет тем самым общество как таковое.

События конца XX века стимулировали огромный интерес к особенностям российского, в том числе русского менталитета. В обыденном сознании слова Все понимают что человек не рождается уже с готовым менталитетом, а становится носителем. Большинством исследователей менталитет определяется как интегральная характеристика людей, живущих в конкретной культуре и отличающихся своеобразным видением окружающего мира и специфическим реагированием на него.

Когда мы говорим об индивидуальном менталитете, то имеем в виду присвоенные конкретным индивидом характерные для данной культуры способы восприятия и постижения образа мыслей, выражающиеся в специфических для данной общности формах поведения и видах деятельности. Устойчивые особенности поведения индивидов называют чертами ее личности, а типовое поведение, характерное для представителей конкретной общности, ее убеждения, идеалы, склонности, интересы — менталитетом.

Человек как социальное существо — основной компонент любой социальной системы. В рамках социума его связи и отношения с другими индивидами (и их общностями) выступают как существенное и необходимое условие жизнедеятельности и развития (в том числе и ментального).

Позиция, занимаемая человеком в социуме, определяет направленность, содержание и способы его деятельности, а также сферу и способности общения этого человека с другими людьми — то есть, образ жизни как члена социума. Это, в свою очередь, детерминирует развитие ментальных свойств его личности. Социальные и ментальные качества не есть нечто внешнее по отношению к человеку. В процессе деятельности и общения они становятся имманентными ментальными качествами человека, ментальным складом его личности. Безусловно, у носителей одного и того же менталитета могут быть выработаны отличающиеся друг от друга ценности. Вот эта определенная сумма индивидуального сознания, общая духовная настроенность человека является ментальностью, квинтесенцией индивидуальных особенностей и потребностей личности. Уникальность социальной и ментальной позиции человека, образ его жизни и жизненного пути порождают уникальность его личности.

Русский человек как представитель субэтноса — этнического образования, включающего в себя большое число различных этнических вливаний, на протяжении всей истории государства российского также усвоил определенную систему социокультурных ценностных установок и моделей поведения. В менталитете русского человека спрессована сложнейшая и противоречивая история нашей страны. Религиозность, искание абсолютного добра, могучая сила воли, максимализм, страстность, леность, пассивность, недостаток самодисциплины отмечал в русском человеке Н. О Лосский. «В связи с исканием абсолютного добра стоит свобода духа русских людей, широкая натура, испытание ценностей мыслью и опытом, откуда возникают дерзкие, рискованные предприятия склонность к анархии неумение столковаться для общего дела, нигилизм… В связи с опытом искания абсолютного добра у русского человека развилась высокая и разносторонняя одаренность, теоретический и практический ум, художественное творчество ума со склонностью все критиковать и ничем не удовлетворяться «^[4].

Вот это совмещение и сочетание антиномичных начал для русского человека отмечал и Н. А. Бердяев. «Русский народ с одинаковы основанием можно характеризовать как народ государственнодеспотичный и как анархически-свободолюбивый, как народ, склонный к национализму и нациоанльному сомнению, и народ универсального духа, способный к всечеловечности, жестокий и необычайно человечный, склонный причинять страдания и до болезненности сострадательный»^[5].

Ментальность современной личности содержит все оттенки максималистской ориентации русских на принятие только абсолютных ценностей. Человек понимает, что другие люди разделяют схожие представления, чувствует свою причастность к той или иной социальной общности — роду, народу, отечеству. В системе ценностей русского человека всегда особое место занимал патриотизм — не агрессивный, не воинственный, духовно наполненный. Духовная самоидентификация личности, ее самопредставление, саморефлексия, острое ощущение социокультурного пространства вырастают из глубинного пласта российского менталитета.

Представления о власти у россиян также складывались под влиянием мощнейших пластов культурной архаики. Такие базисные ценности как порядок, закон, мир интегрированы у русских в идеал высшей справедливости — все соотносится с идеалом. Власть и олицетворяющий ее высший чин — царь, вождь, секретарь, руководитель воспринимаются многими как нечто сакральное.

Для всего российского народа и для личности характерна этнокультурная ориентация вовне. Русский любит всеобъемлющие национальные идеи: «Москва — Третий Рим», «Россия — единая и неделимая». Этот символический ряд меняется исторически, однако традиционность мыслеобразов и рефлексий социального пространства снова и снова рождают эти слоганы-символы. А уж об особой «душе народа» как устойчивой константе национальной жизни, о невозможности понять Россию умом писали не только славянофилы, но практически все философы серебряного века, особенно послеоктябрьского зарубежья, писатели, журналисты. С одной стороны, ощущение своей особости, неповторимости, присущее русскому человеку, а с другой — этнонигилизм, проявляющийся в забвении своих национальных корней, в безоглядном порой признании примата «общечеловеческих», а в сущности, ценностей западной культуры.

Противоречивость и непредсказуемость россиян — это, говоря словами Лебона, лишь видимые стороны незримой души народа, как и его учреждения, верования, искусство и другие социальные институты. «В России нет дорог, есть только направления», — говорил У.Черчилль. Действительно, для россиян важно направление. Отсюда и цель существования человека и сообщества не бывает конкретной — она всегда окрашена надеждой на что-то лучшее, на случай, на «авось». В российском характере во имя этого светлого будущего собрать все силы, навалиться всем миром и достичь результатов, пусть неимоверным напряжением, зато испытывая прилив сил и жизненной полноты и ощущение собственных возможностей. Конечно, такая модель поведения сложилась исторически и обусловлена первоначальным способом хозяйственной деятельности, который и закрепил в сознании россиян стереотип импульсивности. Необходимость за короткий летний период освоить как можно больше плодородной земли, посеять и собрать урожай, сделать заготовки на долгую зиму — все это требовало предельного напряжения. Природа диктовала свои условия, и отсутствие склонности к рациональному планированию, в котором часто упрекают россиян, заменялась свободным поиском путей и способов решения проблем — напором или, если это не удается сделать, просто отложить до лучших времен. Этот поведенческий стереотип — принимать только то, что принимается и обходить то, что оказывает сопротивление — сформировал и особый тип мышления.

Основные черты российского менталитета в связи с их сложной, синтетической природой и сопряженностью каждой из черт с рядом других В. С. Барулин предлагает называть «комплексами». Из многих «комплексов» на одно из первых мест он выдвигает «комплекс долготерпеливости» способность россиян длительное время выносить трудности бытия, не выражая активного и действенного протеста. Однако человек не может терпеть трудности бесконечно. «Пружина человеческого недовольства, протеста как бы сжимается до такой степени напряжения, когда выход из кризисного положения видится в крайних мерах, в стихии безоглядного сплошного отрицания.

Распрямившись, она рушит не одни только недостатки и уродства жизни, а все подряд. Одна крайность родила другую, длительная пассивность и смирение выплеснулись, в конце концов, в стихию экстремизма, анархии и безудержного разгула"^[6].

Стремление к социальной справедливости у русского человека всегда имеет доминанту в виде протеста против социальной несправедливости. Долготерпение может резко смениться бунтарством, стихийным эмоциональным порывом. В этом порыве русский человек осваивает действительность, преобразовывая ее, правда, часто не столько иод себя, сколько приспосабливаясь к ней. Российская социокультурная традиция определила приоритет коллектива над личностью, приоритет норм, отражающих интересы коллектива. Общинная ответственность представляет собой специфический комплекс норм и ценностей, в которых общественные нормы непререкаемы, разумны, справедливы. Частными запретами, принимаемыми в интересах одного человека или небольшой группы, можно пренебречь. Попытки индивида выделиться — быть самостоятельнее, успешнее обычно не приветствуются. Не случайно слово «карьера» в русском разговорном языке негативно окрашено, легко заменяется словом «выскочка». Разумеется, исключения из принципа уравнительности допускаются, но лишь в том случае, если человек, пройдя через серьезные испытания, становится признанным авторитетом, лидером, «узлом» системной иерархии.

Лидерство должен признать коллектив. И ответ надо держать перед миром, перед коллекгивом. Человек, сформировавшийся в российской культуре, но оказавшийся за пределами коллективного всеведения и социального контроля, теряет старые нравственные ориентиры и теряется в новых. Его действия начинают управляться рациональным стремлением достичь желаемых целей любыми доступными средствами — стыдиться ведь некого. Свобода всегда понималась в российской традиции иначе, чем в западной, и никогда не была показателем развития человека. На Западе степень свободы определялась величиной частной собственности, она же была показателем и гарантией статуса личности. Статус россиянина определял коллектив. Независимый от коллектива человек постепенно утрачивает связь с социокультурными традициями, превращается в маргинала.

Община была социальным институтом, оказавшим глубокое воздействие на душевный склад русского народа. Процесс трансформаций в России определенным образом изменил, скорее изменяет ситуацию — постепенно уходит жесткая иерархическая зависимость, в центр общественного развития становится индивид. Он, меняя идейные ориентиры, плохо переносит идеологическую пустоту, нуждается в объединительной национальной идее, стабилизирующей общество, в котором живет. В нашей стране еще не сложилось гражданское общество, во всех экономических и социальных преобразованиях решающую роль продолжает играть государство. Пирамидальность российской социокультурной системы обусловливает и тот факг. что любые трансформации в стране возможны только как результат активности управляющей системы. Все это порождает и доминирующий тип ментальных реакций. Национальные ценности, веками формировавшийся российский менталитет никоим образом нс являются тормозом на пути развития России. Опыт, историко-культурные традиции, столетиями шлифовавшиеся способы выживания, адаптации к новым условиям способны сообщить мощный импульс развитию системы. В ходе преобразований изменяется и сама личность.

Личностное бытие — это непрекращающееся усилие, это самодисциплина, самообладание, способность быть господином самому себе (Э.Кант). Это постоянный поиск смысла жизни, ценностей, признаваемых им в качестве стратегических жизненных целей и общих мировоззренческих ориентиров. Если мировоззрение — это система взглядов человека на мир, на свое место в этом мире, то, чем человек руководствуется в своей деятельности и поведении, то ценность — это компонент социальной системы. При помощи ценностных представлений человек обозначает те или иные явления мира, они — важнейший компонент мировоззрения личности.

В социологическую литературу понятие.

«ценность» было впервые введено У. Томасом и Ф. Знанецким в 1912 г. Т. Парсонс ввел понятие «ценностная ориентация» как отражение в сознании человека ценностей признаваемых им в качестве стратегических жизненных целей и общих мировоззренческих ориентиров.

Размышляя о том, что есть благо (польза, ценность) для человека, Аристотель в «Никомаховой этике» предполагал: «Может быть, то, ради чего все делается?». «…Для всякого поступка и сознательного выбора — это цель, потому что именно ради нее все делают все остальные»^[7] Ценности являются основными стимулами собственно человеческой деятельности, они непосредственно связаны с общественными идеалами. Их спектр разнообразен: моральные и этические, идеологические, политические, религиозные, эстетические и др. Выделяют терминальные и инструментальные ценности. Терминальные — это конечные, целевые ценности, к которым стремятся ради самих себя. Инструментальные ценности являются вспомогательными и используются как средство достижения терминальных ценностей.

Человек овладевает родным языком и усваивает культуру, к которой принадлежит с раннего детства. Взрослея, он сам для себя оценивает явления с точки зрения добра и зла, истины и заблуждения, справедливого и несправедливого, что важно и существенно в жизни, а что нет. И в процессе сравнения различных явлений в человеческом сознании образуется категория ценности. Основная функция социальных ценностей — быть мерилом оценок. Каждое явление получает свою оценку и представляет определенную ценность, а значит, у человека складывается определенное к нему отношение. Так формируется общее ценностное отношение к миру, при котором все явления жизни людей окрашены для них определенным смыслом и значимостью. Ценности определяют отношения человека с природой, социумом, ближайшим окружением, с самим собой.

Существуют ценности личного характера, ценности больших и малых групп, различных эпох, государств. Ценностей множество. Они определенным образом упорядочены, иерархизированы, располагаются по нарастающей значимости. Именно система ценностей составляет ядро любой культуры, определяет ее неповторимый характер. Но есть ценности общие для разных культур, универсальные, общечеловеческие. Ни в одной культуре мира не оценивается положительно убийство, ложь, воровство — существуют лишь свои границы терпимости этих явлений.

Из основных сфер культурных ценностей (быта, идеологии, религии и художественной культуры) основополагающей для формирования личности является сфера быта. Формирование личности начинается тогда, когда человек еще не способен усвоить культурные ценности идеологии, религии, искусства. Бытовая культура является хранителем исторической памяти культуры, содержит в себе самодостаточные ценности — общечеловеческие и этнические, дающие человеку устойчивые ориентиры в жизни^[8].

Вместе с ценностями культуры формируются требования к поведению человека, служащие регуляторами того, где, как, когда и что должен делать человек в повседневной жизни. В науке они получили название норм. Наиболее влиятельные становились общепринятыми. Все многообразие поведенческих норм, включающее в себя традиции, обычаи, обряды, законы, нравы, социализуют, формируют личную идентичность — «совокупность знаний и представлений человека о своем месте и роли как члена социальной или этнической группы, о своих способностях и деловых качествах»^[9] .

Социально-экономические перемены в обществе предполагают усвоение людьми новых знаний, идей, норм, ценностей. Переход к рыночным отношениям обусловил формирование нового механизма социокультурного регулирования поведения и деятельности личности. Отказавшись от установки ожидания государственных благ, личность обеспечение своего благополучия сегодня все более связывает с собственной активностью и инициативой. Естественно, новая модель ценностей и норм внедряется в сознание людей через механизмы ценностно-нормативной регуляции.

Человек существо социальное, и всегда, во все времена он стремился что-то значить в глазах окружающих. П. Смирнов считает, что ключ к системе основных ценностей общества следует искать в представлениях о социальной значимости как способности человека оказывать влияние на ход дел в обществе^[10]. Стремление состояться как социальное существо означает, что социальная значимость для человека является высшей ценностью. Мера этой значимости, безусловно, может быть разной. Одни стремятся к сверхзначимости, желая определять судьбу человечества. Другие довольствуются тем, что их значимость признана ближайшим окружением. Третьим достаточно собственной самооценки. Но все стремятся избежать социального ничтожества, отверженности, непризнания. Модусы социальной значимости — Святость, Знание, Слава, Мастерство, Хозяйство, Власть, Богатство, по Смирнову, являются ядром системы ценностей. Способы достижения разных модусов не одинаковы, ценности могут переживать определенные превращения друг в друга: святость может перейти во власть, а может произойти ее обмирщение, слава — в богатство, знание — в славу, популярность и т. д.

Социальными по своему происхождению являются инструментальные ценности, выступающие в качестве регуляторов межгрупповых и межиндивидуальных отношений — право, свобода, равенство, справедливость, братство, милосердие й г. д. К ценностям, облегчающим достижение социальной значимости, относятся и природные свойства человека — жизнь, ум, здоровье, красота, сила. Интеллект, ум, красота дают дополнительные возможности для достижения успеха — человек волен сам выбирать, какие ценности для него являются приоритетными.

Целевой ценностью является природная среда, когда человек прилагает значительные усилия для ее сохранения и обладания ее богатствами.

К высшим общечеловеческим ценностям относятся Мыслящий дух (Бог или совокупная душа человечества), Общество, Человечество, Природа, являющиеся безусловными предпосылками существования всех людей. Личность насыщает каждую общечеловеческую ценность собственной палитрой представлений, которая может меняться. Важно только не поддаваться массовому психозу очернительства и варварскому уничтожению прежних святынь.

Как особую ценность выделяют удовольствие и его производные — блаженство, радость, удовлетворение, наслаждение. Конечно, удовольствие является важнейшим критерием проверки модуса социальной значимости. Если человек не получает удовольствия от власти, богатства, свободы, красоты, го они тем самым выпадают из его системы ценностей. Однако это не ценность, а лакмусовая бумажка удовлетворенности от обладания разными ценностями.

Исследователи отмечают прагматизацию духовной жизни российского социума, которая объективируется:

• — в кризисе ценностных ориентаций, суть которого в обессмысливании нравственных усилий, если они не сводятся к элементарному выживанию;
• — в меркантилизации ценностных ориентаций, затронувшей все слои общества;
• — в очередной культурной революции, которую во многом провоцируют СМИ. Информация, обращенная к человеку, формирует духовный мир личности, ориентируя на определенные идеалы. Но она может и негативно воздействовать на нравственное и эстетическое сознание. Привитие чувства страха, эстетизация насилия, навязывание образовстереотипов подавляют интеллектуальную и нравственную сопротивляемость индивида.

Период «ценностного обвала», когда более двух третей населения страны решали задачу выживания, был отмечен нарастанием прагматизации массового сознания, уходом в себя значительной части населения. Ценностное сознание начинает носить преимущественно индивидуальный характер.

В социальной жизни существуют обычные, повторяющиеся отношения между членами общества, определяемые как социальная норма. Они нс расчленены в общественном сознании на цели и средства, а существуют в виде стереотипов (стандартов поведения), как нечто подразумевающееся. Социальные нормы также можно распределить по степени социальной значимости. Политические нормы прямо связаны с системой идеологических ценностей и влияют на нормы экономического характера. Нормы профессиональной этики, семейных отношений и морали в целом синтетически обобщают массовую социальную практику людей.

Отклонение от социальных норм, дезорганизует социальную систему. Дезорганизация, как и отклоняющееся поведение, присуща любой социальной системе также как и ее основа — социальная организованность и социальные нормы. Преступность (политическая и экономическая), алкоголизм, проституция, наркомания — виды социальных отклонений в рамках принятых систем социальных оценок. В обществе любого типа социальные отклонения выполняют определенную социальную функцию — обеспечивают возможность возникновения отклонений от среднего, нормального типа, сохраняют необходимый уровень открытости социальной системы к возможным переменам.

• [1] 4 3 Дюркгейм Э. Социология и теория познания: Хрестоматия поистории психологии. — М. 1980. С.213
• [2] Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод и назначение.4.2. М., 1995. С.239
• [3] ReberA. S: The penguin dictionary of psychology. -Harmondsworth, 1985, p.454
• [4] Лосский Н. О. Характер русского народа //Условия абсоютного добра. -М. 1991. С.359−360
• [5] Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. — М, 1990. С. 15
• [6] Барулин В С. Российский человек в XX веке. /Потери иобретения себя/- СПб., 2000. С. 199.
• [7] Аристотель. Никомахова этика //Соч.: В 4 т. Т.4. М: Мысль, 1983
• [8] Грушевицкая Т. Г., Попков В. Д., Садохин А. П. Основымежкультурной коммуникации — М,. 2002. С36−39
• [9] Там же, С.57
• [10] Смирнов П. И. Социология личности. — С П., 2001. С54−59