Совет по финансовой стабильности

Ослабленное либерализацией международное регулирование экономических, в частности, валютных и финансовых отношений, и имеющие место дисбалансы в финансовом секторе стали основополагающими причинами мирового финансово-экономического кризиса 2008—2009 гг. и последовавшего длительного спада в развитии мировой экономики.

Огромные средства, изъятые из бюджетов практически всех стран мира и направленные на меры антикризисного порядка в мировой финансовой системе, породили опасения, что в условиях длительной мировой рецессии (выход из которой в 2015 г. прогнозировался лишь к 2020 г.) ликвидировать новый финансовый кризис за счет государственных ресурсов станет попросту невозможным.

Очевидной стала необходимость перехода к дирижизму и создания такой системы регулирования финансового сектора, целью которой должно быть не только предотвращение возникновения кризисов в мировом масштабе, но и содействие бескризисному функционированию ее в предсказуемом будущем.

Эту задачу Саммит «Группы двадцати» (G-20) возложил на Совет по финансовой стабильности (Financial Stability Board, СФС), ставший преемником преобразованного Форума финансовой стабильности (действовал с 1999 г.) с расширенным мандатом.

В ноябре 2008 г. в Вашингтоне в ходе антикризисного саммита главы государств G20 пришли к выводу о необходимости расширения числа участников Форума и придания ему больших полномочий^[1]. И уже на Лондонском саммите G20 в апреле 2009 г. Фонд был преобразован в СФС с новыми компетенциями и новым составом.

С его помощью предполагалось утвердить новые формы и подходы к развитию сотрудничества между национальными и международными финансовыми и надзорными органами в целях обеспечения стабильности международной финансовой среды. Форум объединял национальные органы, ответственные за обеспечение финансовой стабильности, регулятивные и надзорные органы, занимающиеся выработкой стандартов, международные финансовые институты, экспертные комитеты центральных банков.

В состав СФС вошли уполномоченные представители финансовых органов 24 стран, включая Российскую Федерацию. Кроме того, участниками СФС стали глобальные многосторонние финансовые институты и международные организации, осуществляющие выработку стандартов, регулирование и надзор в финансовой сфере. Среди них: Европейский центральный банк, Европейская комиссия, Банк международных расчетов, МВФ, ОЭСР, Всемирный банк, Базельский комитет по банковскому надзору, Комитет по платежно-расчетным системам, Комитет, но глобальной финансовой системе, Совет по международным стандартам финансовой отчетности, Международная ассоциация органов надзора в области страхования, Международная организация комиссий по ценным бумагам.

К ключевым функциям СФС относятся:

• — осуществление мониторинга экономической ситуации в целом и на финансовых рынках в частности;
• — сопоставление ситуации в экономике с существующими регулятивными мерами и подготовка рекомендаций по внесению изменений в существующее законодательство;
• — проведение мероприятий для целей трансграничного кризисного управления, в особенности в отношении системообразующих компаний;
• — обеспечение взаимодействия и обмен информацией между регулятивными органами, ответственными за финансовую стабильность;
• — взаимодействие с МВФ по выявлению кризисных явлений на ранних фазах их зарождения.

Среди текущих инициатив СФС можно отметить:

• — исследование проблем системно значимых банков (toobigtofail);
• — проблема вознаграждений топ-менеджмента и ответственных лиц, оказывающих влияние на финансовое состояние банка;
• — исследование национальных систем страхования вкладов;
• — исследование вопросов финансовой стабильности развивающихся экономик и формирующихся рынков И Т.Д.

Материально-техническое обеспечение работы СФС осуществляется Секретариатом, расположенным в штаб-квартире Банка международных расчетов (Базель, Швейцария).

Для расширения взаимодействия со странами, не являющимися членами СФС, было принято решение о создании региональных консультативных групп. К настоящему времени было создано шесть региональных консультативных групп, в том числе региональная консультативная группа по СНГ (действует с 2012 г.). Имеется и постоянно действующий секретариат региональной консультативной группы по СНГ, расположенный в г. Москве на базе Министерства финансов РФ.

Ожидается, что члены региональных групп продолжат проводить курс на сохранение финансовой стабильности и внедрение международных финансовых стандартов, сохранят открытость и прозрачность своего финансового сектора, будут проводить периодические международные оценки своего финансового сектора и будут готовы поддерживать политику и инициативы СФС.

Переформатирование Форума финансовой стабильности в СФС в 2009 г. ознаменовало собой переход к новой регулятивной конструкции (см. приложения 2, 3). Центральным звеном в пей стало формирование арсенала антикризисных мер в финансовой сфере и, в частности, расширение регулятивного пространства за счет новых механизмов, подходов и полномочий. Неравномерное распределение кризисных явлений по рынкам и во времени во многом поспособствовало значительному расширению регулятивных правил и надзорных стандартов (при одновременной.

«миниатюризации»^[2] последних), а финансовая глобализация — появлению единого координатора регулятивно-надзорной трансформации.

Министр финансов, Секретарь Казначейства США Тимоти Гартнер характеризовал формирование СФС как возникновение «четвертой опоры архитектуры глобального экономического управления, наряду с Всемирным банком, МВФ и ВТО».

Круг членов СФС подтверждает важность намерений Совета и масштабность реформы регулирования мировой финансовой системы.

Ключевые функции СФС включают осуществление мониторинга ситуации на финансовых рынках, обнаружение кризисных явлений на ранних стадиях их возникновения, в том числе через сотрудничество с существующими международными институтами, разработка и применение регулирующей и надзорной политики, обеспечивающей нормативное единство в финансовом секторе. Приоритетными направлениями деятельности СФС являются:

• • утверждение приверженности международным принципам экономического регулирования и финансового надзора;
• • формирование стандартов достаточности капитала и ликвидности;
• • изменение практик в области компенсационных выплат;
• • совершенствование рынка производных финансовых инструментов;
• • «мягкий» контроль над деятельностью системообразующих институтов;
• • перенастройка стандартов финансовой отчетности;
• • создание системы макропруденциального надзора;
• • регулирование операций хедж-фондов;
• • лицензирование деятельности рейтинговых агентств;
• • внедрение более надежных практик секьюритизации;
• • мониторинг «теневого» банковского бизнеса.

Изначально СФС наделялся функциями, параллельными, или аналогичными, функциям, выполняемым другими организациями. Например, МВФ, находясь в тот период под огнем критики по поводу несовершенства работы его экономических комитетов, не сумевших предсказать время наступления кризиса и его масштабы, согласился на передачу своей функции регулирования финансовой стабильности «Группе 20», которая избрала СФС своего рода исполнительным органом для достижения поставленной задачи.

В компетенцию СФС в соответствии с мандатом, например, передана принадлежащая МВФ функция макропруденциального надзора. Ему же переданы функции по определению мер воздействия на «теневую» банковскую систему, рынок производных инструментов и организацию обмена финансовой информацией. СФС ведет также работу по вопросам совершенствования норм финансовой отчетности, чем сейчас занимается также Банк международных расчетов, и по вопросам контроля над упрощением стандартов финансовой отчетности, разрабатываемых совместно с Советом по Международным стандартам финансовой отчетности (МСФО) и американским Советом по стандартам, в целях достижения единства в подходах составления отчетности.

Объявленные СФС меры политики экономического регулирования и финансового надзора включают в себя:

• • разработку нового международного стандарта в качестве исходной точки для реформ национальных режимов разрешения финансовых проблем. Реформы этих режимов, не подвергая налогоплательщиков риску убытков, направлены на укрепление полномочий властей в помощи финансовым компаниям, находящимся на грани банкротства. Данная формулировка вошла в резкое противоречие с фактическим введением отрицательной процентной ставки по депозитам в размере (-0,1%). А депозиты принадлежат вкладчикам, тем же налогоплательщикам;
• • требования, но разрешению финансовых проблем в планах и в трансграничных соглашениях о сотрудничестве конкретных системно значимых банков;
• • требования по дополнительной способности абсорбировать убытки, которые были бы выше минимального размера, установленного Базель III для глобальных системообразующих банков. Суть раскрывается термином «стрижка депозитов», который подразумевает, что рекапитализация проблемного банка будет происходить как за счет дополнительных взносов учредителей банков, так и за счет остатков на депозитах вкладчиков, которым взамен предполагается выдавать акции из дополнительной эмиссии;
• • проведение более интенсивного и эффективного контроля с помощью повышения полномочий и более высоких требований контроля для функций управления рисками, возможностей объединения данных по рискам, управления рисками и внутреннего контроля.

Обсуждая в 2009 г. круг действий, компетенций и полномочий СФС в случае получения им в перспективе мандата на роль самостоятельной наднациональной международной финансовой организации, поднимался и вопрос о придании его рекомендациям характера обязательных к исполнению решений. Естественно, что о такого рода «диктаторских» полномочиях возможно было говорить лишь в период самого раннего посткризисного периода.

Вследствие этого в формате формирования СФС иод патронажем «Группы двадцати» и при наделении мандатом этой неформальной организации (даже при присутствии на ее сессиях глав государств), уже заложены значительные противоречия между странами, входящими в состав «Группы двадцати» и остальными странами, туда не входящими.

Оценка итогов и значение Лондонского саммита G-20 для преодоления и предупреждения глобального финансового кризиса разделила экспертов на два лагеря. Одни рассматривали и рассматривают его как первый шаг к преодолению системных рисков и восстановлению доверия к банкам и международным финансовым организациям. Другие говорят об упущенных возможностях кардинально реформировать финансовую систему и предпринять действенные меры к предотвращению кризисов в будущем и к устранению дисбалансов интересов развитых и развивающихся экономик.

В связи с этим вторым мнением хорошо бы вспомнить слова М. Кейнса, приведенные П. Кругманом: «Мы оказались в состоянии огромной неразберихи из-за того, что на ощупь пытались разобраться в том, как надо контролировать работу деликатной машины „денежного механизма“, суть которого мы не понимаем. Поэтому, все, что пришлось спасать во время финансового кризиса, должно быть отрегулировано, „но не изменено или ликвидировано“, поскольку детали играют важную роль в финансовом механизме»^[3].

Если обратиться к структуре вопросов, по которым ныне ведется дискуссия относительно проблем, рассмотрение которых возложено на СФС, то можно выделить следующие направления:

• • причины кризиса, разработка и внедрение методов определения и предупреждения новых тенденций его развития;
• • роль международных финансовых организаций и их роль в регулировании и надзоре;
• • достаточность капитала финансовых организаций, размер финансового левереджа;
• • система риск-менеджмента и макропруденциальный надзор;
• • отношение к рейтинговым агентствам;
• • взаимодействие национальных регуляторов и с международными финансовыми организациями;
• • противодействие процикличности;
• • прозрачность финансовых рынков;
• • отношение регуляторов к финансовым инновациям;
• • отношение к внебиржевым производным инструментам;
• • пути введения «теневого» банковского сектора в систему наднационального и национального регулирования.

Из этого неполного перечня вопросов видно, что, во-первых, по некоторым из них неизбежно возникнут противоречия относительно того, насколько одни будут согласны делиться с другими (СФС) своими полномочиями и функциями, и во-вторых, как классифицировать воздействие новых идей в регулятивной системе, воплощаемых в финансовой сфере, на глобальную экономическую систему в целом. При том что проблемы реальной экономики «Группа двадцати» активно не рассматривала, хотя все принимавшие участие в саммитах имеют ясное понимание тесной взаимосвязи финансовой системы и реального сектора глобальной экономики, — о негативном влиянии отрыва финансовой системы, в частности, ее виртуальной составляющей, — на развитие или сжатие реального сектора.

Попробуем разобраться и прояснить, в какой степени СФС удается обеспечивать распространение единых принципов регулирования в отдельных регулятивных юрисдикциях, или, другими словами, переводить регулирование на рельсы регулятивной интернационализации? Способна ли интернационализация регулирования минимизировать рискогенность финансово-банковского сектора, снижая тем самым кризисогенность макросреды как следствие миграции и мультипликации рисков? И существуют ли пределы (границы) синхронизации регулятивных правил и стандартов в рамках процесса интернационализации их основных аспектов и объектов.

Рассмотрим задачи СФС по снижению рисков финансовой глобализации и предупреждению кризисов.

Реформа финансового регулирования — основная задача международных финансовых институтов, где Совету отводится всевозрастающая роль. Регулятивная реформа и ее интернационализация при содействии СФС распространяется практически на все сферы межинституциональных отношений на финансовом рынке, в том числе посредством:

• • расширения информационной базы механизма регулирования и управления системными и операционными рисками¹;
• • мер по обеспечению большей прозрачности банковской деятельности с целью снижения субъективизма в понимании и оценке уровня риска и возможных угроз, в том числе относящихся к внебалансовым операциям (производным финансовым инструментам (деривативам) и секьюритизации активов) и справедливой оценке активов в условиях рыночной волатильности^[4][5];
• • изменения роли специализированных рейтинговых агентств, в том числе снижения чрезмерной и механистической зависимости делового сообщества и регуляторов от кредитных рейтингов, используемых для оценки финансовой состоятельности банков;
• • усиления ответственности регулирующих органов и финансовых институтов по качеству управления рисками^[6] на основе обмена информацией с целью более тесной координации в рамках реформы регулирования и поиска новых путей и механизмов повышения его эффективности, включая вопросы урегулирования нестабильности на микроуровне и несостоятельности кредитных институтов;
• • повышения стрессоустойчивости кредитных институтов и финансово-банковского сектора в целом на основе распространения регулятивного пространства на теневой банковский бизнес.

Новая регулятивная реальность окажется кратковременным, преходящим явлением, если продолжит сосуществовать с устаревшей структурой регулятивных институтов. При этом наибольшие потребности в институциональной перестройке потребовала реформа в Европейском Союзе, включая страны еврозоны, основанная на принципе единого, наднационального регулирования трех основных аспектов, составляющих фундамент финансовой стабильности, — системообразующих банков, системы страхования вкладов и урегулирование нестабильности отдельных кредитных институтов¹.

В связи с этим задачи СФС по координации реформы дополняются институциональными аспектами регулятивного континуума, в ходе которой ему предстоит разрешить противоречия, связанные с национальными регулятивными амбициями^[7][8], из которых вытекает повышенная рискогенность банковского сектора. СФС предстоит также помочь странам еврозоны наверстать время, упущенное на бесконечные панъевропейские дискуссии о путях и механизмах реформы (вплоть до 2012 г.), что явилось следствием дисбаланса между национальным характером регулирования и надзора, с одной стороны, и масштабами и сложной структурой финансового рынка стран еврозоны, с другой стороны. В целом, успехи реформы могут быть достигнуты через дефрагментацию финансового рынка, в том числе посредством институциональной реструктуризации и оптимизации распределения и пределов наднационального характера регулятивных институтов.

Как представляется, указанные обстоятельства могут в некоторой степени нарушить желанную синхронизацию регулятивной трансформации в странах еврозоны и других странах с активной реформаторской позицией, что может развернуть конъюнктуру банковского сектора Европейского Совета в сторону повышенной рискогенности, а в случае ухудшения состояния и динамики макросреды — и кризисогенности. СФС, будучи органом координации реформы, но нс имеющим инструментов административного вмешательства из-за отсутствия достаточного правового статуса самостоятельного формального института (так называемый «регулятор без портфеля»), может лишь довольствоваться функцией посредника и координатора.

Сотрудничество СФС с МВФ активизировалось с марта 2011 г., когда МВФ стал членом СФС. В марте 2013 г. МВФ вступил в члены ассоциации, статус которой СФС приобрел с января 2013 г.

Принятие МВФ членства в ассоциации не создает для Фонда какихлибо особых правовых обязательств. МВФ участвует в ассоциации в соответствии с юридической основой и политикой МВФ, что оставляет за Фондом право не участвовать в принятии решений ассоциации, противоречащих основам политики МВФ и не согласованных с его юридической основой.

МВФ представлен в Руководящем комитете СФС. Фонд регулярно участвует в деятельности различных рабочих групп, Постоянном комитете по оценке уязвимых мест в финансовой системе (Standing Committee on Assessment of Vulnerabilities, SCAV) и Постоянном комитете по соблюдению международных стандартов (Standing Committee on Standards Implementation, SCSI).

В компетенцию Постоянного комитета по оценке уязвимых мест входят выявление, оценка и мониторинг уязвимых мест финансовой системы и разработка рекомендаций, но их устранению, а также участие в совместном с МВФ Механизме раннего предупреждения кризисных явлений.

В компетенцию Постоянного комитета по соблюдению международных стандартов входит проведение мониторинга внедрения рекомендаций, принятых членами G20 и СФС, осуществление тематических обзоров и стимулирование приверженности международным стандартам.

СФС принадлежит ведущая роль в вопросах регулирования и контроля мировой финансовой системы. МВФ обладает статусом ведущей международной финансовой организации в осуществлении надзора за мировой финансовой системой. Оба финансовых института призваны взаимодействовать в решении проблемы уязвимости финансовой системы, выработке и проведении мер регулирования и надзора для обеспечения финансовой стабильности.

Всемирный банк также является членом СФС и активно участвует в деятельности Совета по финансовой стабильности.

Взаимодействие СФС с МВФ и Всемирным банком идет по восьми основным направлениям.

Углубление международной кооперации в целях предотвращения кризисов нашло отражение в запуске программы раннего предупреждения кризисных явлений, в которой участвуют СФС и МВФ. Программа предусматривает оценку всех возможных угроз мировой экономике.

СФС и МВФ два раза в год осуществляют «процедуру раннего предупреждения» (Early Warning Exercise) кризисных явлений. Целью процедуры является выявление и оценка на данный момент рисков относительно вероятности (особенно при отсутствии ярко выраженных факторов уязвимости экономики, но в то же время потенциально способных в силу тех или иных политических и экономических причин) негативного воздействия определенных рисков на мировую экономику.

Система раннего предупреждения должна сигнализировать о растущей уязвимости заблаговременно и убедительно, чтобы можно было предпринять определенные действия для предотвращения даже самого риска возникновения кризиса.

Процедура раннего предупреждения кризиса весьма сложная по своей сути. Она предусматривает знание глубинных процессов развития экономики, определения фундаментальных индикаторов ее нестабильности.

Процедура базируется на детальном анализе состояния экономики отдельных стран на основе использования макроэкономических показателей, таких как темпы реального роста ВВП, показатели состояния платежного баланса, размеры официальных валютных резервов, отношение валютных резервов к величине государственного долга. Данные индикаторы, хотя и позволяют выявить факторы, явившиеся причиной критической ситуации на основе аналитических суждений, но одновременно обладают рядом недостатков, к которым можно отнести довольно частые «ложные сигналы», прогнозирующие кризисы, которые не происходят.

Во многом это связано с попытками проведения анализа, исходя из ранее используемых методов оценок, что в современных условиях подчас неприемлемо, поскольку не существует никакой гарантии, что установленные закономерности в прошлом будут иметь ту же силу и в будущем.

Процедура раннего предупреждения кризиса использует наработки МВФ, сделанные в рамках подготовки двух главных аналитических материалов Фонда. Речь идет об Обзоре мировой экономики и Докладе о состоянии мировой финансовой системы.

С процедурой раннего предупреждения связан также так называемый составляемый экспертами МВФ «Список раннего предупреждения», охватывающий перечень возможных основных рисков, факторов уязвимости экономик, который предоставляется специалистами Фонда Исполнительному совету МВФ и членам СФС. В разработке возможных сценариев предупреждения кризисных явлений участвуют также представители финансовых регуляторов и центральных банков, представляющих СФС.

В сочетании с процедурами раннего предупреждения рисков начата совместная разработка СФС с МВФ аналитических основ, адаптированных для оценки факторов уязвимости и возникающих рисков в странах с развитой экономикой, странах с формирующимся рынком и странах с низкими доходами.

Основным инструментом раннего предупреждения глобальных кризисных явлений является, прежде всего, мониторинг экономической ситуации в целом и на финансовых рынках. СФС играет ключевую роль в мониторинге реализации своих рекомендаций и рекомендаций МВФ в области реформирования финансового сектора. СФС регулярно представляет доклады министрам финансов, управляющим центральными банками и лидерам стран — членов G20.

Особое место отводится оценке рисков для макроэкономической стабильности, обусловленных функционированием финансовых рынков. Осуществляя мониторинг финансового сектора, МВФ разработал систему показателей финансовой устойчивости. Их использование для оценки финансовой стабильности должно содействовать выявлению уязвимых мест финансового сектора стран и, таким образом, повышению стабильности международной финансовой системы. В сентябре 2010 г. Исполнительный совет МВФ принял решение сделать оценки финансовой стабильности в рамках «Программы оценки финансового сектора» (ФСАП) обязательными для государств-членов с «системно значимыми финансовыми секторами».

Обязательные оценки финансовой стабильности сводятся, прежде всего, к оценкам потенциального воздействия основных рисков на макроэкономическую стабильность в краткосрочной перспективе; системе мер, направленных на обеспечение финансовой стабильности в каждой отдельно взятой стране, включая оценку эффективности надзора за финансовым сектором на основе международных стандартов; способности финансовых органов предотвращать и преодолевать финансовые кризисы.

Для осуществления мониторинга финансовой системы, оценки финансовой стабильности на национальном, региональном и глобальном уровне определено 25 стран, имеющих системно значимые финансовые сектора. На эту группу стран приходится 80% мировой экономики. Она охватывает почти 90% глобальной финансовой системы. В нее входят 15 стран «Группы 20», включая Россию, и большинство членов СФС. Решено постоянно пересматривать методологию оценок и список стран, исходя из значимости национальных финансовых секторов. Кроме того, предусматривается осуществление углубленного и многостороннего анализа взаимозависимости между финансовым сектором и реальной экономикой.

Ведется сотрудничество МВФ с Секретариатом СФС в доработке формы представления данных, разработке руководящих принципов статистики и в создании надлежащего механизма обмена данными между компетентными официальными организациями. В рамках СФС действует Сеть мониторинга реализации рекомендаций, разрабатываемых Советом по финансовой стабильности во взаимодействии с МВФ, которая осуществляет сбор, обобщение и анализ информации о реализации рекомендаций странами — членами СФС.

Одним из приоритетных направлений мониторинга является анализ устойчивости долговой ситуации в странах, управления государственным долгом и государственными заимствованиями. Анализируются риски, связанные со структурой долга, макрофискальные риски, факторы уязвимости, имеющие отношения к уровню государственного долга, охват агрегированных показателей налогово-бюджетной сферы и государственного долга. Значимой темой является вопрос так называемой политики ответственного заимствования. Речь идет о выработке конкретных предложений, правил работы и рекомендаций, в первую очередь, для стран с низким уровнем дохода, по осуществлению ими политики привлечения заимствований.

Мировой финансовый кризис актуализировал проблему наличия выверенных сопоставимых данных, необходимых для заполнения существующего информационного вакуума при осуществлении анализа реально складывающейся ситуации в мировой экономике. Остро встал вопрос о необходимости устранения пробелов в статистической информации в сфере международных финансов. Ограниченный доступ к данным препятствует оценке финансовой и внешней стабильности. Для оценки рисков и понимания трансграничных финансовых взаимосвязей во все более интегрированных глобальных условиях необходимы более детальные данные.

Рекомендации, подготовленные Секретариатом СФС и МВФ, содержат 20 рекомендаций странам по устранению информационных пробелов по четырем ключевым направлениям:

• — необходимость надзора за нарастанием рисков в финансовом секторе;
• — совершенствование информационных данных о финансовых взаимосвязях;
• — мониторинг уязвимости стран в случае кризисов;
• — улучшение качества официальной статистики.

К основным рекомендациям по устранению информационных пробелов можно отнести: сбор информации по позициям стран в международной инвестиционной сфере; по валютной структуре официальных международных резервов; показателям финансовой устойчивости; государственному долгу. Предоставление данных позволит реализовать инициативу G20 в отношении устранения пробелов в информационных данных и выполнения принятого Специального стандарта распространения данных — плюс (ССРД-плюс), ориентированного на страны с системно значимым финансовым сектором.

ССРД-плюс содержит стандарты по девяти дополнительным категориям данных, которые заинтересованные страны обязались полностью соблюдать к концу 2019 г. Эти категории данных касаются всех четырех макроэкономических секторов: реального (балансы сектора), бюджетного (операции сектора государственного управления и общий долг сектора государственного управления), финансового (обзор финансовых корпораций, показатели финансовой устойчивости и долговые ценные бумаги) и внешнего (координированное обследование портфельных инвестиций, координированное обследование прямых инвестиций).

Присоединение к ССРД-плюс является добровольным, но когда страна присоединяется к этой системе, она обязуется соблюдать самые строгие стандарты распространения данных и качества данных в рамках инициатив Фонда в отношении стандартов данных.

Устранение информационных пробелов включает в себя тесное сотрудничество и координацию между международными институтами в доработке формы представления данных о глобальных системно значимых финансовых организациях, разработке руководящих принципов статистики и создании надлежащего механизма обмена данными между компетентными официальными организациями.

СФС играет ключевую роль в обеспечении координации работы мировых финансовых регуляторов, в частности, Базельского комитета по банковскому надзору (БКБН, BCBS), Группы по разработке финансовых мер противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма (ФАТФ, FATF), Международной организации комиссий по ценным бумагам (ИОСКО, IOSCO), Комитета по международным стандартам финансовой отчетности (КМСФО) и других финансовых институтов, занимающихся разработкой международных финансовых стандартов. Совместно с МВФ и Всемирным банком СФС осуществляет мониторинг внедрения финансовых стандартов и их соблюдение на национальном уровне. Мониторинг основывается также на результатах Программы оценки финансового сектора, проводимой МВФ и Всемирным банком.

Стандарт излагается в общей форме, чтобы национальные юрисдикции имели возможность применять его с учетом национальных особенностей. Выбор способа применения международных финансовых стандартов предоставлен национальным властям.

Международные финансовые стандарты включают как собственно стандарты, например, международные стандарты финансовой отчетности, международные стандарты аудита, так и всевозможные принципы, рекомендации, кодексы поведения, а также отчеты, доклады, методологии и др. Совет по финансовой стабильности, будучи органом, определяющим приоритеты и стратегию имплементации стандартов, координирует деятельность по разработке международных финансовых стандартов в целях повышения монетарной, финансовой, фискальной и статистической транспарентности, усиления надзора и регулирования в области финансов, улучшения финансовой отчетности.

Инициатива разработки Сборника стандартов (Compendium of Standards) была выдвинута в 1999 г. Форумом финансовой стабильности. В Сборник включены принятые на международном уровне экономические и финансовые стандарты.

Существует более 70 стандартов, постоянно пересматривающихся в целях обеспечения стабильного и надежного функционирования финансовой системы и обновляющихся на регулярной основе, из которых СФС особенно выделяет 17 стандартов в качестве ключевых для глобальной финансовой стабильности. Данные 17 стандартов можно классифицировать по трем группам, охватывающим:

• • вопросы макроэкономической политики и прозрачности данных;
• • развитие институциональной и рыночной инфраструктуры;
• • процедуры финансового регулирования и надзора.

К первой группе можно отнести стандарты, касающиеся прозрачности денежно-кредитной и финансовой политики; прозрачности бюджетноналоговой политики; распространения данных.

Ко второй относят стандарты, касающиеся процедуры банкротства; корпоративного управления; финансовой отчетности; аудита; платежей и расчетов; целостности рынка.

К третьей группе относят стандарты, касающиеся банковского надзора; регулирования рынка ценных бумаг; надзора за страховым рынком.

Совет по финансовой стабильности использует следующие критерии качества стандартов для включения их в Сборник стандартов:

• • универсальность, актуальность и важность для обеспечения стабильно функционирующей финансовой системы;
• • гибкость в имплементации;
• • одобрение международным финансовым институтом, таким как МВФ или Всемирный банк.

По ширине охвата финансовые стандарты можно разделить на отраслевые (секторальные), регулирующие экономический и институциональный сектора, такие как банковское дело, ценные бумаги, страхование, корпоративный сектор. По функциям (функциональные) — регулирующие такие сферы, как управление, бухгалтерский учет, достаточность капитала, регулирование и надзор, предоставление информации, управление рисками, платежи и расчеты и др.

Соблюдение международных финансовых стандартов является добровольно принятой на себя обязанностью государств и их финансовых регуляторов. Между тем соблюдение страной конкретного набора международных финансовых стандартов является, например, условием получения от МВФ средств через обычные или расширенные механизмы. К тому же МВФ, Всемирный банк и мировые регуляторы, устанавливающие стандарты, как правило, готовы оказать консультативную, техническую, а также финансовую (МВФ и Всемирный банк) поддержку в адаптации и принятии к исполнению международных стандартов.

В международной практике существует четыре стимула к соблюдению международных финансовых стандартов. Речь идет о причастности государства к разработке стандартов, наличии рыночных и государственных стимулов, тесного партнерства.

Наличие рыночных стимулов подразумевает возможность увеличения стоимости капитала для компаний, происходящих из юрисдикций, не соблюдающих стандарты, что, безусловно, усложняет им выход на внешние рынки и привлечение иностранных инвестиций.

Сотрудничество в мониторинге возможных побочных последствий регулятивных реформ, направленных на стимулирование финансирования долгосрочных инвестиций. Долгосрочное финансирование инвестиций является ключевым фактором экономического роста и создания рабочих мест во всех странах. На доступность и структуру долгосрочного финансирования инвестиций влияет целый ряд факторов с различными последствиями для заемщиков и секторов экономики. Источниками долгосрочного инвестирования, способными сыграть заметную роль в вопросах расширения инвестиций, могут быть локальные рынки облигаций, внутренние рынки капитала и институциональные инвесторы. Между тем на доступ к долгосрочному финансированию влияют конкретные обстоятельства, с которыми сталкивается каждое отдельно взятое государство.

Для стимулирования финансирования долгосрочных инвестиций предлагается сделать упор на частногосударственное партнерство. С этой целью, по мнению представителей СФС, нужно, в первую очередь, определить, как лучше мобилизовать частные источники финансирования и рынки капитала. В такой схеме финансирования очень заинтересованы частные инвесторы. Это означает, что они могут получать доходы от управления или собственности на результаты проектов, а государства дают гарантии от риска потерь и получают общественно важную инфраструктуру.

Сотрудничество в усилении надзора и регулировании теневого банковского сектора. По определению СФС, теневая банковская система подразумевает осуществление кредитного посредничества за пределами регулируемой банковской системы. Проблема регулирования теневой банковской системы наиболее остро встала во время мирового финансового кризиса 2008—2010 гг., который показал, что субъекты теневой банковской системы могут нести присущие банковском}' сектору существенные риски — такие как финансирование долгосрочных активов за счет краткосрочных обязательств, высокий уровень левереджа (финансового рычага).

Летом в 2012 г. СФС провел исследование масштабов и структуры теневого банковского сектора, по результатам которого были сделаны конкретные выводы. Так, полученные по 20 юрисдикциям СФС и еврозоне данные иллюстрируют, что объем активов теневого банковского сектора рос наиболее быстрыми темпами до кризиса 2008—2010 г. За период с 2002 г. по 2007 г. объем активов увеличился с 26,3 трлн долл, до 61,5 трлн долл. В 2008 г. отмечалось некоторое снижение по сравнению с предыдущим годом до 58,9 трлн долл., однако уже начиная с 2010 г. отмечается восстановление тенденции роста. К концу 2011 г. активы теневого банковского сектора достигли 66,1 трлн долл. По данным на 1 января 2012 г., активы участников теневого банковского сектора составляли около 25% активов финансовой системы 20 юрисдикций СФС и еврозоны и около 50% активов банков, что составляло 113% ВВП. Инвестиционные фонды, за исключением фондов денежного рынка, составляют крупнейшую долю теневого банковского сектора, равного 35%. На долю брокеров/дилеров приходилось 14%.

Пятый мониторинг, проведенный СФС в 2015 г., охватил уже 26 юрисдикций, на которые приходится 80% производства глобального ВВП и 90% финансовых активов. Размеры теневого банковского сектора в 2014 г. оказались скромнее и составили около 59% ВВП (36 трлн долл.), что было немногим более 12% всех финансовых активов. Активно развивается теневой сектор в Европейском Союзе. Его доля в ВВП составила в том же году 36%, в еврозоне объем роста операций в 2015 г. по сравнению с 2012 г. вырос на 27%^[9].

К наиболее масштабным теневым банковским секторам из участвующих в обследовании юрисдикций, можно отнести банковский сектор США (35% совокупных активов), еврозоны (36%), Великобритании (14%). По отношению к национальной финансовой системе самый крупный теневой банковский сектор в Нидерландах (45%), где примерно на 2/3 его составляют активы специальных финансовых институтов {Special Financial Institutions, SF1), которые в большинстве своем являются дочерними компаниями иностранных транснациональных корпораций. Выбор Нидерландов не случаен. В стране благоприятный режим налогообложения. Предусмотрен широкий спектр соглашений об избежании двойного налогообложения. Высокие показатели отношения теневого банковского сектора к национальной финансовой системе характерны для США (35%), Сянгана (около 35%), Швейцарии, Сингапура, Великобритании и Южной Кореи (порядка 25%). По отношению к ВВП самый крупный теневой банковский сектор — в Сянгане (520%), Нидерландах (490%), Великобритании (370%), Сингапуре (260%) и Швейцарии (210%). Концентрация теневого банковского сектора в данных странах в определенной степени объясняется тем, что все они являются крупными финансовыми центрами, а также тем, что на их территории осуществляют деятельность многие зарубежные финансовые институты.

Начиная с 2011 г. СФС совместно с МВФ начал изучать возможности по выявлению субъектов теневого банковского сектора, усилению его надзора и регулирования. Впервые был опубликован Доклад «Теневая банковская система: усиление надзора и регулирования». В Докладе сформулирован двухступенчатый подход к регулированию теневого банковского сектора, согласно которому па первом этапе необходимо провести исследование всех случаев кредитного посредничества за пределами регулируемой банковской системы. На втором этапе выявить институты, которым присущи риски трансформации сроков погашения активов и ликвидности, неполная передача рисков, высокий левередж и регулятивный арбитраж, и на этой основе разработать меры регулирования.

Взаимодействие в разработке схемы урегулирования несостоятельности финансовых институтов. В ноябре 2010 г. на саммите в Сеуле были одобрены направления работы по снижению рисков недобросовестного поведения всех системно значимых финансовых институтов (СЗФИ), включая банки. Обязательства были нацелены на расширение возможностей национальных финансовых регуляторов, но разрешению проблем СЗФИ без привлечения налогоплательщиков к их спасению.

Предложения СФС состояли из четырех основных направлений: создание эффективных режимов урегулирования несостоятельности финансовых институтов, не требующих привлечения средств налогоплательщиков; повышение требований к капиталу СЗФИ; повышение интенсивности и эффективности надзора за СЗФИ; обеспечение устойчивости объектов инфраструктуры финансового рынка.

Для определения перечня глобальных системно значимых банков (ГСЗБ, G-SIMBs) Базельский комитет по банковскому надзору (БКБН) разработал системный подход на основе оценки пяти показателей: размер; взаимосвязанность; трансграничная деятельность; заменяемость; комплексность операций. Список ГСЗБ ежегодно пересматривается.

В ноябре 2011 г. СФС были разработаны «Ключевые атрибуты эффективного урегулирования несостоятельности финансовых институтов». «Ключевые атрибуты» — это основа так называемой политики bail-in — использования средств кредиторов и вкладчиков. Иными словами, платить за «дыры» в балансах обанкротившихся банков предлагают не государству, как это было раньше, поскольку государственные средства являлись своеобразным «буфером» преодоления финансовых проблем.

Официально основной упор в «Ключевых атрибутах» делается на создание условий для урегулирования несостоятельности финансового института без серьезных последствий и риска потери средств налогоплательщиков. Такой режим призван предусматривать возможности как для финансового оздоровления, так и для ликвидации финансовых институтов. Режим урегулирования несостоятельности должен применяться к любым финансовым институтам, которые могут быть системно значимыми. «Ключевые атрибуты» рекомендуют уполномоченным органам иметь возможность передавать активы и обязательства в другую компанию, осуществлять списание задолженности перед рядом кредиторов, вводить временный мораторий на право требования досрочного исполнения договорных обязательств. Принятие подобной схемы мотивируется, прежде всего, необходимостью защиты «налогоплательщиков». И против этого возражения, безусловно, не уместны. За просчеты в деятельности финансовых институтов своим капиталом обязаны отвечать акционеры.

Однако в случае неспособности фондов страхования депозитов покрыть и тем самым защитить попавшие под удар депозиты в обанкротившихся банках получится, что вынужденными донорами становятся все вкладчики, включая юридических и физических лиц, которые одновременно являются и налогоплательщиками. Таким образом, предложенная под эгидой СФС и одобренная МВФ и Всемирным банком схема «спасения» проблемных финансовых институтов является ничем иным, как проявлением конфискационной политики по отношению к рядовым «налогоплательщикам».

Таким образом, вряд ли можно утверждать, что данная схема урегулирования несостоятельности финансовых институтов окончательно продумана и в полной мере приемлема для использования на национальном уровне.

Реализация задач, стоящих перед СФС, и перспективы трансформации его статуса зависят от того, насколько успешно удастся справиться с тремя важными аспектам реформы финансового регулирования.

• 1. Пути превращения системообразующих финансовых институтов в кредитные институты, угроза нестабильности / неплатежеспособности / несостоятельности / банкротства которых оказывала бы минимально допустимое влияние на состояние и динамику рынка и национальной экономики (экономики региона в целом). А это, в свою очередь, способствовало бы нейтрализации рисков на микроуровне, их трансформации в системные риски и их последующей миграции. В этом же ряду остается открытым вопрос о нейтрализации влияния возможной нестабильности (убытков) от деятельности глобальных системообразующих банков. Упомянутые риски, исходящие от национальных системообразующих банков, усиливаются различиями режимов надзора национальных юрисдикций, на рынках которых осуществляют деятельность их операционные подразделения. Вполне вероятно, что одной из мер по обеспечению долгосрочной динамической стабильности глобальных банков станет норматив достаточности капитала, превосходящий минимальные требования к национальным системообразующим банкам. Это также должно обеспечить уверенность других участников рынка в отношении его макроэкономической устойчивости. Помимо количественных инструментов регулирования состоятельности глобальных игроков потребуется и ряд превентивных мер организационно-экономического характера, основанных на оперативном выявлении рискогенных факторов и мероприятий по эффективному разрешению кризисной ситуации¹ (по аналогии с планами по преодолению гипотетического кризиса^[10][11], внедренными в регулятивную практику США в 2012 г.) согласованными усилиями регуляторов национальных / региональных юрисдикций, в сферу надзора которых входят соответствующие территориальные подразделения глобального системообразующего банка.
• 2. Трансформация теневого банковского бизнеса в прозрачный сегмент финансового рынка со стрессоустойчивым механизмом функционирования, основанного на принципах свободного рынка. С учетом чрезвычайной масштабности не поднадзорного пространства вполне очевидно, что процесс экстенсивного расширения регулирования растянется во времени. СФС как высшему органу координации и реализации регулятивной реформы необходимо будет взвесить предполагаемые и ожидаемые издержки и последствия регулятивной корректировки. Первый этап переходного периода (по состоянию на май 2014 г.) ознаменовался следующими особенностями:
  • • концептуализацией основ информационного обеспечения регуляторов, включая межведомственный обмен информацией на регулярной основе, необходимого для выработки фундамента расширения регулятивного пространства;
  • • пониманием масштабов и глубины рискообразования, а также пределов распространения рисков, в том числе в связи с осуществлением банками-субъектами регулирования прямых инвестиций в капитал финансовых институтов теневого банковского бизнеса;
  • • пониманием степени влияния (побочного эффекта) нерегулируемого сегмента финансового рынка на ход и эффективность регулятивной реформы.

При этом, начиная с 2015 г. СФС осуществляет мониторинг (а в некоторых случаях — и выборочную проверку) исполнения национальными регуляторами решений по переходу к полному регулятивному покрытию и операционной поднадзорное™. Вместе с тем не совсем ясно, сможет ли СФС в рамках наделенных полномочий добиться синхронизации исполнения решений, принимая во внимание рекомендации Базеля III, учитывать национальные особенности банковского сектора и риски применения новой регулятивной парадигмы, которые в итоге могут отразиться на качестве реформы и незавершенности мероприятий, призванных обеспечить стрессоустойчивость кредитных институтов.

3. Снижение волатильности рынка производных инструментов финансового рынка (деривативов) с целью минимизации его воздействия на состояние и динамику первичного рынка финансовых инструментов / продуктов / услуг. Данная задача является, пожалуй, одной из наиболее сложных в реформационном поле ввиду фактической невозможности установления хотя бы приблизительного размера вторичного финансового рынка, который оценивается, согласно разным источникам, от 610—650 до 900—1000 трлн долл. Из этого предполагаемого объема лишь 24 трлн долл, приходится на прозрачные операции, оформляемые как биржевые сделки.

Регулятивное управление огромной массой бесконтрольных внебалансовых операций банков потребует многоходовых процессов и решений. По мнению СФС, необходимо начать с разработки количественных стандартов капитала, увязанных с потенциальным риском, принятым на специализированных агентов финансового рынка, являющихся уполномоченными институтами по расчетам по внебалансовым / внебиржевым операциям (клиринговыми центрами) кредитных институтов. Вместе с тем пока остается открытым вопрос, как будет осуществляться централизованный клиринг в случае, если операции с деривативами осуществляются в разных регулятивных юрисдикциях^[12]. Кроме того, СФС подготовил механизм доступа национальных регуляторов к агрегированной информации по деривативам. Она является основой и инструментом мониторинга за состоянием финансовой стабильности.

Немаловажным фактором снижения рискогенности процесса финансовой глобализации является международная синхронизация структуры финансовых рынков (дефрагментация), от которой в немалой степени зависит синхронизация регулятивных механизмов национальных юрисдикций, а также достижение единых регулятивных правил и надзорных стандартов в перспективе. В связи с отсутствием единых принципов функционирования рынков их фрагментация и, соответственно, дифференциация регулятивных политик, стратегий и механизмов остаются в числе основных условий регулятивного арбитража. Кроме того, фрагментация является основным демотиватором международной реформы регулирования и преимуществ регулятивной глобализации и вступает в противоречие с тенденцией к унификации технологической платформы банковской деятельности и растущей взаимозависимостью национальных экономик.

Противоречия фрагментированных рынков могут быть в некоторой степени нивелированы посредством проведения согласованной регулятивной политики рядом национальных юрисдикций (например, с тождественными размерами экономики, схожими особенностями банковского сектора, аналогичными проблемами регулятивной реформы). Вместе с тем важнейшим вопросом рискогенности являются разные регулятивные стандарты для разных групп байков и для банков разных стран. Ключом к урегулированию регулятивного разнообразия может стать классификация глобальных системообразующих банков по ряду параметров, на основе которых их регулирование можно было бы перевести на консолидированную основу. Возможно, перед этим потребуется сформировать новый взгляд на основные аспекты их деятельности, включая пересмотр операционных моделей, планов по распределению капитала (включая выплату дивидендов и обратный выкуп с рынка собственных акций), а также целевых установок показателя доходности капитала (ROE).

Усилия по снижению рисков в финансовой сфере окажутся малопродуктивными, если международные регуляторы не осознают необходимость приведения к общему знаменателю процессов урегулирования несостоятельности глобальных системообразующих банков. Дело в том, что механизм урегулирования основан на индивидуальных подходах национальных регуляторов, в то время как деятельность глобальных банков осуществляется одновременно в нескольких юрисдикциях; при этом отсутствует согласованный подход. В настоящее время основными инструментами урегулирования является реструктуризация банковских обязательств (чтобы не допустить использование средств из централизованных источников) путем списания и (или) конвертации незастрахованной их части в капитал для целей докапитализации кредитного института.

Синхронизация регулятивных политик и подходов в этой сфере, по мнению СФС, способствовала бы признанию долга, оформленного в соответствии с законодательством других стран^[13], необходимого для урегулирования в глобальном контексте, а сами банки для этих целей должны сформировать особый буфер капитала, который облегчил бы вопросы урегулирования посредством правовой синхронизации. При этом, как видится, экспертам еще предстоит оценить, насколько дополнительное отвлечение собственных ресурсов банков окажется оправданным с точки зрения осуществления самой идеи межгосударственного урегулирования гипотетической несостоятельности, принимая во внимание, что разрабатываемые банками программы урегулирования не всегда отвечают требованиям регуляторов страны их регистрации. Кроме того, необходимо будет понять, в какой степени указанное регулятивное нововведение в части дополнительного буфера окажет влияние на снижение кредитного потенциала банков.

Особенности современной институциональной архитектуры международных финансово-экономических отношений на основе СФС, БКБН, «Группы двадцати» и ОЭСР являются отражением процессов регионализации (наднационализации) и интернационализации реформы банковского регулирования в условиях неотвратимой и непрерывной глобализации финансовых рынков.

Несмотря па устойчивые проявления регулятивного «национализма», СФС, тем не менее, продолжает работу по продвижению принципов единого регулятивного пространства. Так, на пленарном заседании СФС 31 марта 2014 г. (Лондон) было принято решение о расширении концепции глобального системообразующего банка (G-SIB) с точки зрения стрессоустойчивое™ и вынесения данного вопроса на рассмотрение в ходе саммита «Группы двадцати» в Брисбене (Австралия). Постановка данной проблематики свидетельствует о повышении роли интернационализации регулирования, которая как важный элемент финансовой глобализации фактически становится прообразом глобализации финансового регулирования. Вместе с тем выработка единых правил регулирования и стандартов надзора (а тем более их внедрение) будет во многом зависеть от «нового регулятивного включения» (т.е. степени распространенности посткризисных правил и стандартов регулирования на практику регулирования отдельных стран или регионов).

• [1] Разработка концепций и методологических основ новых и дополнительных параметров регулирования финансово-банковской сферы, процедурных особенностей их внедрения, оценка и анализ последствий внедрения, в том числе влияния на другие секторы финансовогорынка и нефинансового сегмента экономики. Здесь и далее по тексту термины «регулирование», «финансовое регулирование», «банковское регулирование», «финансово-банковскоерегулирование» имеют тождественные понятия и означают комплекс реформ, инициированных «Группой двадцати» в рамках мероприятий, но преодолению глобального финансовогокризиса, начавшегося в 2007 г., и посткризисному восстановлению. При этом фактическоеиспользование разных терминов зависит от контекста рассматриваемого вопроса или проблемы.
• [2] Выделение в качестве отдельных параметров регулирования некоторых аспектов болеекрупного параметра, применявшегося в регулятивной практике до внедрения Базеля III (например, из нормы достаточности капитала были выделены стандарты базового капитала, капитала первого порядка, дополнительного капитала для системообразующих банков, контрциклического и консервационного (защитного) буферов капитала; показателялевериджа для банковской/фииапсовой холдинговой компании в целом и для кредитногоинститута, являющегося ее участником).
• [3] Кругман П. «Возвращение великой депрессии? Мировой кризис глазами нобелевскоголауреата. М.: Эксмо, 2009. С. 294.
• [4] Одним из столпов новой парадигмы раскрытия информации финансово-кредитнымиинститутами и системы информационного обмена на уровне регуляторов становится системаМеждународного (глобального) идентификатора (идентификационные коды) юридическихлиц (Global Legal Entity Identifier System, GLEIS, также часто используется сокращеннаяаббревиатура LEI), состоящая из операционных (идентификационных) центров в национальных юрисдикциях — участницах системы, интегрированных в общую систему. Данноенововведение позволяет отследить принадлежность и историю любых операций на финансовом рынке, осуществленных конкретными юридическими лицами. В рамках реализациипоручений «Группы двадцати» и в соответствии с рекомендациями СФС, функциональная ответственность в части LEI возложена на Регулятивный комитет (The LEI RegulatotyOversight Committee), образованный в январе 2013 г.
• [5] Необходимо отмстить, что процесс перехода на расширенное раскрытие информацииначался с системообразующих банков (глобальных и национальных), которые, тем не менее, оказались фактическим тормозом данной регулятивной инновации: лишь 34% банков из всехопрошенных в 2012 г. раскрыли информацию в соответствии с рекомендациями Специализированной комиссии по координации процесса более полного раскрытия информации (Enhanced Disclosure Task Force, EDTF).
• [6] Исследования качества и пределов управления рисками в 20 международных банкахвыяснили, что разная методология оценки риска (в основном оценки активов, взвешенныхс учетом риска) фактически является главным фактором различий уровня риска (до 20%в исследованной группе), ввиду чего оказываются размытыми границы рискообразоваиия.
• [7] Из данной триады задач решен вопрос лишь в части регулирования системообразующих банков еврозоны, которое передано Европейскому центральному банку в ноябре 2014 г. Этому предшествовали тщательная проверка активов таких банков (Asset Quality Review), проведение их стресс-тестирования.
• [8] Отсутствие в настоящее время регулятивного конструктивизма при переходе к преимущественно наднациональной модели регулирования объясняется отсутствием институтамеждународной регистрации финансовых институтов, которые уже давно и далеко вышлиза рамки национальных юрисдикций. В этих условиях перспективы наднационализациибудут неизбежно тормозиться узкими, национальными интересами регуляторов, которыебудут стремиться «выгадать» лучшие условия для деятельности «своих» банков в условияхвозрастающей межбанковской конкуренции, что, в свою очередь, может ускорить процессыглокализации и возврата уровня регулятивного «национализма» к докризисным стандартам, если не будет принято какое-либо решение, устраивающее все стороны по ряду параметровбанковской деятельности и финансового регулирования.
• [9] Global Shadow Banking Report 2015, Financial Stability Board, November 2015. Exhibits 2—5.
• [10] Resolvability Assessment Process. Применение данного регулятивного рычага (с 2015 г.)зависит от результатов всесторонней опенки количественных характеристик последствийприменения особых надзорных стандартов капитала, смоделированных в отношении 29 глобальных системообразующих банков (количество банков данной категории указано по состоянию на 1 ноября 2013 г. в соответствии с ежегодным уточнением списка), на состояниеи динамику финансово-банковского сектора и макро-уровня.
• [11] Resolution plans (известные также как Living Wills).
• [12] Группа регуляторов внебиржевых деривативов (ОТС [over-the-counter] DerivativesRegulatots Group, ODRG) регулярно представляет аналитический доклад по данному вопросу, начиная с 2014 г.
• [13] Па данном этапе регулятивной реформы планируется распространение синхронизациина регулятивные пространства Великобритании, стран Еврозоны, США и Швейцарии.