Уголовное право периода образования и укрепления русского централизованного государства [период сословно-представительной монархии] (XV—XVII вв.)

Период получил отражение в Великокняжеском Судебнике Ивана III (1497 г.), Царском Судебнике Ивана IV [Грозного] (1550 г.), сборнике постановлений Стоглавного собора (1551 г.), Уложении царя Алексея Михайловича (1649 г.) и других нормативных правовых актах, в частности, «Новоуказных статьях о татебных, разбойных и убийственных делах» (1699 г.), указах по уголовным делам 1683— 1696 гг.

Русское законодательство периода образования и укрепления централизованного феодального государства не только явилось нормативной правовой основой последнего, но и закрепило пережитки древности, инквизиционные процессы установления вины человека в совершении противоправного деяния, по коим могла быть установлена и невиновность этого человека. Например, в ст. 7 и 48 Судебника 1497 г. содержалось положение, по которому ответчик освобождался от ответственности, если он побеждал в судебном поединке — «в поле». Ранее такой способ разрешения дела был возможен по земельным (лесным) спорам (ст. 10—12 Псковской Судной грамоты), по делам о бое и грабеже при защите послухом своих показаний (ст. 20, 27 Псковской Судной грамоты) и т. д.^[1] Великокняжеский судебник Ивана III1497 г. впоследствии исследователями разбит на статьи (наиболее распространена система в 68 статей, предложенная М. Ф. Владимирским-Будановым).

Судебник гораздо скуднее по содержанию предшествующих правовых актов, поэтом можно предположить, что он действовал наряду с Русской Правдой, Псковской Судной грамотой и прочими ранее вступившими в действие нормативными правовыми актами. Однако он явился единым документом обретающего силу Российского государства, объединяющего территорию и народ иод великокняжеской властью.

Судебник 1497 г. предусматривал уголовную ответственность за убийство и заговор против своего господина, взяточничество, лжесвидетельство, поджигательство, разбой, кражу, похищение людей [головной тать — убийца; похититель людей], за подстрекательство народа на выступления против существующего строя (см. ст. 1,8—11,39, 67) и т. д. Введена ответственность за ябедничъство (ложный донос, злостную клевету). В качестве наказаний предусматривались смертная казнь, штраф, телесные наказания, в том числе торговая казнь (см. ст. 8—11, 13, 39, 62). В законе получила отражение норма о примирении виновного с потерпевшим (см. ст. 53), сформулированы важные поощрительные правовые нормы, связанные с безопасностью государства, а также — и это, по-видимому, главное — с дефицитом рабочей силы, вызванным нашествиями иноземцев. К примеру, Судебник предусматривал освобождение от ответственности холопа (в том числе от холопства), вернувшегося из татарского плена (см. ст. 56). Судебник Ивана IV (Грозного) 1550 г. расширил данное основание освобождения — возможность освобождения от ответственности, обретения свободы от господина получали всякие лица, бежавшие из любого вражьего плена (см. ст. 80)¹.

Царский Судебник Ивана IV 1550 г. принят первым «Собором примирения» (впоследствии названым «Земским собором») в 1549 г. В нем развиты положения предшествующего Судебника. Впервые закрепленные в правовом акте нормы были тематически сгруппированы. Разделен на 99 статей [глав] плюс дополнительную статью. Судебник регламентировал меры воздействия за поджог, убийство, кражу, грабеж, разбой, ложный донос, оскорбление, клевету, лжесвидетельство, предусмотрел ответственность за преступления против основ государственной власти, расширил круг преступлений против должности, порядка управления и суда (в том числе вынесение неверного решения в результате получения взятки, вымогательство взятки, подлог судебных актов (так называемая подписка)), выделил мошенничество (завладение чужим имуществом путем обмана — см. ст. 58) как самостоятельное преступление (см. ст. 3, 5, 6, 8—10, 12, 16, 25, 26, 32, 42, 53—57, 59—61, 99)^[2][3]. В ст. 12, 54—57 Судебника 1550 г. приобрели дальнейшее развитие (вслед за положениями ст. 14 Судебника 1497 г.) нормы об освобождении виновного лица от тюремного заключения в связи с передачей его на поруку (если данное лицо побеждено «в поле»; если оно подверглось торговой казни — прилюдному битию кнутом; если обыск не дал уличающих доказательств его вины)^[4].

Примерно в то же время гл. 94 Стоглава в Русском централизованном государстве находит нормативно-правовое закрепление институт помилования преступников^[5].

Стоглав представлял собой сборник правил, установленных Московским [Стоглавным — церковным и земским] собором 1551 г. (первоначально именовался Соборным Уложением). Наряду с византийскими сборниками канонического права Стоглав стал основным отечественным источником церковного права второй половины XVI—XVII вв., закрепив положения, регулирующие не только церковную жизнь и имущественные правоотношения, но и вопросы преступлений и наказаний за их совершение. По написании (при редактировании) он разделен на 100 статей-глав. Московским собором 1666—1667 гг. Стоглав был отменен как «плод заблуждений». Осуждены утвержденные Стоглавом догматы о двуперстном крестном знамении, о сугубой (двойной) аллилуйе, о брадобритии и т. п. Однако полностью он потерял значение для русской православной церкви лишь с изданием в 1720 г. Духовного регламента¹.

В Стоглаве нашли отражение вопросы ответственности: а) за содомию (гл. 33) предусматривались епитимия (при раскаянии виновного) или отлучение от церкви, запрет посещать церковь (если лицо не раскаялось в содеянном); б) за ложное целование креста (гл. 37,38) — отлучение от церкви на определенный срок; в) за обращение к волхвам или кудесникам (гл. 93) — 6-летняя епитимия и пр.; г) за кражу частного (не церковного) имущества, положенного в церковь на хранение (гл. 53) — отлучение от церкви; д) за кражу церковного имущества без раскаяния (гл. 53) — смерть; е) за нанесение обиды епископу или причетнику во время службы, а равно монаху или монахине (гл. 57, 59) — телесное наказание и заточение; ж) за воспрепятствование церковной службе (гл. 57) — смертная казнь; з) за мошенническое использование икон (гл. 74) — отобрание икон в пользу церкви и изгнание мошенников из поселения; и т. д.^[6][7]

Неоднозначную оценку ученых получил Судебник царя Фёдора Ивановича [сына Ивана IV и Анастасии Романовой] (1589 г.). Некоторые авторы считали его законопроектом, предназначенным для северных территорий России, и не введенным в действие. Судебником предусмотрена ответственность за новые преступления (например, за плохое содержание мостов и дорог, приведшее к увечыо / гибели человека или животного; за убийство домашних животных; за неучастие в задержании беглых или оказание им помощи).

В развитие уголовного законодательства России внесли свою лепту и другие правовые акты (указы, приговоры и пр.), в числе которых можно выделись Приговор о разбойных делах от 18.01.1555, Указ о татебных делах от 28.11.1555, Приговор о губных делах от 22.08.1556, Указ о неириведении в исполнение смертной и торговой казни в дни церковной службы «большой панихиды» (издан не позднее 25.04.1559), Приговор о лжесвидетельстве и ложных исках от 12.03.1582, Вторую указную книгу Разбойного приказа (1616—1617 гг.), Боярский приговор о взыскании ущерба при совершении уголовных преступлений феодально-зависимыми людьми с их владельцев от 14.10.1624, Указ о вторичном обыске по уголовным делам, если обвиняемый не признается под пыткой от 31.08.1631; Указ о запрещении заключать мировые с разбойниками помимо суда от 09.06.1646^[8].

Середина XVII в. характеризовалась неспокойной социально-политической обстановкой. Народные восстания в 1648 г. в Москве, Великом Устюге, Курске, Воронеже, волнения в Новгороде и других городах, связанные с указанной обстановкой и произволом (злоупотреблениями, мздоимством) приказных людей, свидетельствовали о необходимости упорядочивания отношений между властью и «простым народом», в том числе судебных и административных отношений.

Эти вопросы встали перед Земским собором в расширенном составе 01.09.1649. Работа над Уложением царя Алексея Михайловича (позже названным Соборным) продолжалась несколько месяцев. В ней приняли участие представители как высших, так и низших сословий; и царь, и простолюдины (в составе комиссии). Помимо внешних причин создания Уложения существовали и внутренние — глубинные причины, которые заключались в консолидации сословий: крестьян, холопов, посадских людей, дворян — в начавшемся процессе преобразования сословно-представительной монархии в абсолютную.

Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. явилось очередной важной ступенью на пути систематизации российского права. Нормы этого правового акта упорядочены, соединены в единую систему.

Впоследствии Уложение вошло в Полное собрание законов Российской империи 1830 г. Собрание начиналось именно с него. Значительная [большая] часть Уложения использовалась при создании XV тома Свода законов Российской империи 1832 г. и Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. В 1830 г. [в то время, когда вошло в Полное собрание законов Российской империи] Уложение 1649 г. получило наименование «Соборное».

Соборное Уложение 1649 г. явилось первым в истории России систематизированным законом — сводом законов Руси, а также первым печатным законом в России (из числа известных). До нас дошли и подлинник в виде рукописного свитка, и оба типографских издания Соборного Уложения, отпечатанных в 1649 г. церковнославянским шрифтом (кириллицей) общим тиражом 2400 экземпляров (по 1200 экземпляров в каждом тираже). Уложение самим законодателем подразделено на главы и статьи. Всего сформировано 25 глав, сформулировано 967 статей¹.

Впервые отдельно выделены преступления против религии (см. гл. 1), государства и должности (см. гл. 2, 3), порядка управления (см. гл. 4, 5), военной службы (см. гл. 7), правосудия (см. гл. 10), собственности (см. гл. 21), личности (см. гл. 22), связанные с незаконным производством и торговлей спиртными напитками и табаком (см. гл. 25). Предусмотрена уголовная ответственность за богохульство (см. ст. 1 гл. 1; ст. 24 гл. 22), обнаружение умысла на совершение преступления (см. ст. 1 гл. 2; ст. 202 гл. 10; ст. 8 гл. 22), измену (см. ст. 2, 3 гл. 2; ст. 20 гл. 7), фальшивомонетничество (см. ст. 1 гл. 5), дезертирство (см. ст. 8, 9 гл. 7), лишение жизни (см. ст. 30, 32 гл. 7; ст. 105, 198 гл. 10; ст. 69—73 гл. 21; ст. 1—3, 7, 9, 14, 17—19, 22, 23, 26 гл. 22), изнасилование (см. ст. 30 гл. 7), вред здоровью и побои (см. ст. 5, 6 гл. 1; ст. 32 гл. 7; ст. 10—12 гл. 22), взяточничество (см. ст. 5—8, 12 гл. 10; ст. 53 гл. 17), мошенничество (см. ст. 11, 15 гл. 21), кражу (см. ст. 28, 29 гл. 7; ст. 9, 10, 12—14 гл. 21), грабеж (см. ст. 30, 32 гл. 7; ст. 15 гл. 21), разбой (см. ст. 16—18, 21—28 гл. 21), поджог (см. ст. 4 гл. 2; ст. 228 гл. 10), клевету и оскорбление (см. ст. 3, 7 гл. 1; ст. 1, 2 гл. 3; ст. 32 гл. 7; ст. 27—99, 105, 106, 280 гл. 10; ст. 3 гл. 23), ложный донос (см. ст. 17, 22 гл. 2; ст. 12 гл. 7; ст. 9, 14, 16, 27—99, 170, 171 гл. 10), недоносительство о преступлении, попустительство ему, укрывательство его (см. ст. 20, 59—64, 77—79 гл. 21). За совершение перечисленных преступлений предусматривались наказания в виде смертной казни, тюремного заключения, различные телесные наказания, например, битие кнутом или отсечение руки^[9][10].

Разграничение норм по отраслям и институтам права в этот период лишь намечалось. Тем не менее Соборное Уложение можно назвать цветником, на котором взросли новые и получили дальнейшее развитие прежние основания освобождения от ответственности / наказания, прекращения преследования. Например, в нем закреплены такие основания, как отсрочка исполнения наказания (см. ст. 34 гл. 21; ст. 15 гл. 22), условно-досрочное освобождение (и выдача на поруку) заключенного в тюрьму за неуплату иска (см. ст. 92 гл. 21). В ст. 34 гл. 20 получила дальнейшее развитие ст. 80 Судебника 1550 г., отражавшая освобождение от ответственности и от власти своего господина холопа вместе с женой и детьми, захваченного в плен и бежавшего из вражеского плена. Предусматривалось государево помилование (см. ст. И гл. 2; ст. 33 гл. 20). В ст. 105, 200, 201 гл. 10; ст. 88 гл. 21; ст. 21 гл. 22 расположились нормативные предписания о необходимой обороне (самообороне). Нашла свое место норма, близкая крайней необходимости (см. ст. 284 гл. 10), а также норма о причинении вреда при задержании преступника (см. ст. 88 гл. 21). Из предыдущих законодательных актов воспроизводилось мировое соглашение между преступником и потерпевшим (см. ст. 121 гл. 10). Особо оговаривалась возможность примирения потерпевшего с преступником только по инициативе судебной власти (см. ст. 31 гл. 21). Общественное поручительство помимо гарантии исполнения должником своих обязательств перед заемщиком (см. ст. 203—205 гл. 10), способа разрешения спора (см. ст. 232 гл. 10), обстоятельства, освобождающего виновного от тюремного заключения или прочего наказания (см. ст. 202 гл. 10; ст. 36 гл. 21), становится гарантией явки ответчика в суд (см. ст. 111—117, 119—123, 137—141 гл. 10). Крестное целование продолжает формироваться как разновидность порук для ответчика (своеобразная порука Бога — см. ст. 30 гл. 7; ст. 195 гл. 10), которая в некотором роде заменила собой «поле» (поединок — см. ст. 236 гл. 10). Кроме того, Государево крестное целование могло выражать присягу при даче свидетельских показаний (см. ст. 158, 173 гл. 10; ст. 96 гл. 20). Лжеприсяга влекла за собой уголовное наказание (см. ст. 27 гл. 11). Сила религиозного верования была настолько сильна, что имела юридическое значение даже в светском суде¹.

• [1] См.: Российское законодательство X—XX вв.еков. Т. 1. С. 332—334, 351—352, 356—358; Т. 2.С. 55, 60, 67, 85.
• [2] См.: Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 2. С. 54, 55, 61, 62, 64, 68—73, 86—88, 96, 116,163; История государства и права: словарь-справочник. С. 250; Отечественное законодательствоXI—XX веков / под ред. О. И. Чистякова. М.: Юрисгь, 1999. Ч. I (XI-XIX вв.). С. 57−68.
• [3] См.: Российское законодательство X—XX вв.еков. Т. 2. С. 97—102, 104, 107, 108, 120, 131 — 134,137, 138, 141, 142, 146−150, 172.
• [4] См.: Российское законодательство X—XX вв.еков. Т. 2. С. 56, 74, 99, 107, 108, 134, 146—148.
• [5] См.: Российское законодательство X—XX вв.еков. Т. 2. С. 371, 494, 495.
• [6] См.: Российское законодательство X—XX вв.еков. Т. 2. С. 242, 243, 249, 250; История государства и права: словарь-снравочник. С. 247.
• [7] См.: Российское законодательство X—XX вв.еков. Т. 2. С. 296, 300, 301, 329, 330, 332, 351, 352,369−371, 459, 460, 463−465, 485.
• [8] См.: Законодательные памятники русского централизованного государства XV—XVII вв.еков. Законодательные акты русского государства второй половины XVI — первой половины XVII века. Тексты / под ред. Н. Е. Носова. Л.: Наука, 1986. С. 33−34,36−37, 39−42,52, 60, 85−91,121−122, 215.
• [9] См.: Российское законодательство X—XX вв.еков: в 9 т. / под общ. ред. О. И. Чистякова. М. :Юрид. лит., 1985. Т. 3: Акты Земских соборов / отв. ред. тома А. Г. Маньков. С. 77; Соборное Уложение 1649 года. Текст. Комментарии (Законодательные памятники Русского централизованногогосударства XV—XVII вв.еков). Л.: Наука, 1987. С. 6.
• [10] См.: Российское законодательство X—XX вв.еков. Т. 3. С. 85, 86, 89—91, 93—95, 97, 102—104,106−113, 130, 134, 135, 140, 149, 150, 191, 231, 232, 239−243, 248−262, 265, 267, 269, 270, 277, 279,288—290,293—297,313,314,316,325,368,414—416,423—426,433—442; История государства и права: словарь-справочник. С. 241—242; Отечественное законодательство XI—XX вв.еков. Ч. I. С. 120—262.