Международно-правовой режим соглашений о разделе продукции

Соглашения о разделе продукции (англ, production sharing agreement), наряду с концессионными^[1] и риск-сервисными^[2] соглашениями, являются исторически сложившимися формами организации производственных соглашений между государством и инвестором в мировой нефтегазовой промышленности.

• Соглашение о разделе продукции — это договор между инвестором и государством, позволяющий инвестору предпринимать крупные, долговременные и рискованные инвестиции. Цель данного соглашения заключается в определении условий и положений, относящихся к разведке и разработке ресурсов, путем замены установленного в государстве налогового режима и режима лицензирования договорными положениями, сохраняющими силу в течение всего периода осуществления проекта.

Происхождение концепции, положенной в основу соглашения о разделе продукции, восходит к колониальному горному законодательству бывшей Нидерландской Индии (Индонезии), а именно к Горному акту (Закону) Нидерландов, принятому в 1899 г. и скорректированному в 1919 г. В соответствии с нормами указанного Горного акта:

• • компетентный министр мог быть уполномочен специальным законом заключить контракты с нефтяным предприятием с предоставлением последнему (контрактору) исключительного права разведывать и производить нефть в пределах определенной территории и на определенное количество лет;
• • контрактор был обязан заплатить арендную плату за право разработки недр, а также пропорциональную часть валового дохода, которая зависела от ежегодных капитальных затрат;
• • правительство имело право требовать, чтобы аренда за право разработки недр и доля прибыли были выплачены в виде поставки нефти или нефтепродуктов, при условии, если полученные таким образом нефть или нефтепродукты будут использоваться правительством для собственных потребностей.

С введением контрактов указанного выше типа до соглашения о разделе продукции оставался всего лишь один шаг, который был сделан в начале 1960;х гг.^[3] в Индонезии.

Индонезия стала родиной исторически важного документа, изменившего впоследствии мировую систему недропользования и переведшего отношения инвестора и государства из административно-правовой плоскости в гражданско-правовую.

Правительственным декретом 1960 г. взамен соглашений, предоставляющих исключительные лицензии, были введены соглашения о разделе продукции, а также:

• 1) нефть и газ были объявлены частью национального богатства, находящегося под контролем государства;
• 2) ответственность за поисково-разведочные работы и эксплуатацию, возложенная на государство, могла быть делегирована национальным государственным предприятиям, которые должны были определяться в соответствии с законом, где также устанавливались их полномочия на проведение поисково-разведочных работ и эксплуатацию нефти;
• 3) компетентный министр был уполномочен определять предприятия, которые должны помочь национальному государственному предприятию в выполнении его задачи, если в такой помощи возникала необходимость.

Существовавшие на момент принятия указанного декрета соглашения, предоставляющие исключительные лицензии, фактически были национализированы, прежним концессионерам позволяли продолжать осуществлять свои права лишь в очень ограниченных пределах в условиях государственного регулирования.

Следует отметить, что соглашения, предоставляющие исключительные лицензии, давали держателю лицензии право собственности на добываемые нефть и газ. Напротив, соглашение о разделе продукции — договорное соглашение и в качестве такового не давало инвестору никакого законодательно установленного права на добычу нефти, а лишь установленное договором право на получение части нефти и газа, которая предоставлялась инвестору (после переработки) в пункте передачи. Таким образом, основные различия между соглашением о разделе продукции и соглашениями, предоставляющими исключительные лицензии, заключались в следующем: 1) первое не наделяло инвестора исключительным правом на произведенные нефть и газ, 2) оно предусматривало право на часть от общего количества произведенных нефти и газа.

Ранние индонезийские соглашения о разделе продукции составили основу концепции, которая в дальнейшем дорабатывалась и развивалась, что имело место не только непосредственно в Индонезии, но также и во всех других странах, которые следовали примеру Индонезии и поставили эту концепцию во главу угла режима своей нефтяной промышленности.

Индонезия представляет собой пример страны, где национализация прав иностранных компаний на добычу нефти не была направлена на создание государственно управляемой и контролируемой нефтяной промышленности (как это имело место при национализации в Мексике в 1938 г. и в Иране в 1951 г.), а скорее может рассматриваться как первый шаг (наряду с учреждением национальных государственных предприятий) на пути перехода от исключительных лицензий к контрактам на условиях риска.

Египет и Сирия. В Египте, следующей стране, принявшей концепцию соглашения о разделе продукции, была рассмотрена концепция слияния принципа государственного участия с более экзотическим принципом раздела производства, известным по индонезийской практике, и, как следствие, в мае 1970 г. было заключено типично индонезийское по своему стилю соглашение о разделе продукции между Египетской общей нефтяной корпорацией и Корпорацией по разработке нефтяных месторождений Северной Суматры, японской компанией.

С июля 1973 г. Египетская корпорация заключила большое количество подобных соглашений нового образца, в которых были сохранены некоторые особенности предшествующих соглашений, предусматривавших участие государства. В это же время наиболее важные из ранее заключенных соглашений, предусматривавших участие государства, были преобразованы в соглашения о разделе продукции.

Когда соглашения о разделе продукции стали обычной практикой в Египте, они начали распространяться и в Сирии в почти идентичной форме. Однако соглашения, заключавшиеся в этих двух странах, имели одно различие. Оно касалось варианта оплаты аренды за разработку недр:

• • согласно египетским соглашениям аренду за разработку недр (роялти) следовало платить, но ответственность за ее выплату возлагалась на Египетскую корпорацию, которая производила ее из собственных ресурсов;
• • согласно сирийским соглашениям роялти принимало форму выделения части продукции для поставки, что, таким образом, вело к сокращению объема продукции, на которое инвестор и государственная сторона могли претендовать с учетом компенсации на затраты (стоимости нефти) и нефтеприбыли.

В Перу простая форма соглашения о разделе продукции появилась в 1971 г. благодаря международной нефтяной промышленности (в лице Западной нефтяной корпорации), которая и познакомила страну с концепцией раздела производства.

В соответствии с положениями перуанского договора произведенная инвестором продукция делилась на равные доли между Петроперу, Перуанской национальной государственной нефтяной компанией и инвестором. Последний должен был оплачивать подоходный налог. С 1985 г. соглашения о разделе продукции были заменены другим типом контракта, так называемыми соглашениями по техническому обслуживанию на условиях риска. По нормам этого типа соглашения инвестор получает плату, выраженную в долларах США, за каждый произведенный баррель нефти.

Филиппины. В Президентском декрете 1972 г. «О содействии проведению нефтяных поисково-разведочных работ и нефтепроизводству в Филиппинах» были опубликованы новые условия для заключения контрактов по техническому обслуживанию. Контракты по техническому обслуживанию были сходны с индонезийскими соглашениями, но предусматривали не раздел производства, а раздел доходов, т. е. в сущности вся продукция продавалась инвестором, и коммерческие доходы делились между сторонами таким же образом, каким между ними делилось бы производство.

Договоры заключались между зарубежной нефтяной компанией (контрактором) и нефтяным правлением (государственной стороной), их главные особенности состояли в следующем:

• 1) контрактор предпринимал, управлял и осуществлял деятельность по производству нефти и нес все издержки, связанные с ней;
• 2) до 70% валового дохода от производства могли быть использованы контрактором на выплату понесенных затрат;
• 3) нефтяное правление получало 60% от чистого дохода, определяемого посредством вычитания из валового дохода суммы понесенных затрат, не превышающей 70%, и минус филиппинская скидка, стимулирующая партнерство, если она применялась в конкретном случае;
• 4) контрактор получал 40% от чистых доходов плюс скидку, если она была применима в конкретном случае. Дальнейшие положения и условия включали:
  • • оценку стоимости сырой нефти для определения валового дохода;
  • • вся иностранная валюта, заработанная экспортными продажами, могла сохраняться за границей кроме иностранной валюты, необходимой для платежей нефтяному правлению и на покрытие затрат, понесенных в местной валюте;
• 5) контрактор облагался только подоходным налогом, однако весь подоходный налог, включая любой налог на распределение дохода между акционерами, должен был быть взят на себя и оплачен нефтяным правлением от имени контрактора.

В Ливии договоры о разделе продукции появились в 1974 г. Та же самая нефтяная компания, которая впервые представила в Перу концепцию раздела производства, подписала 7 февраля 1974 г. первый договор этого типа с Ливийской национальной нефтяной корпорацией, созданной в 1970 г. До того времени исключительные права на добычу нефти предоставлялись в форме концессий в соответствии с Нефтяным законом 1955 г.

После появления соглашений о разделе продукции Нефтяной закон не был отменен, но рамки его применения были ограничены деятельностью Ливийской корпорации. Исключительные права на добычу нефти были сохранены и только предоставлены данной корпорации. Последняя получила полномочия заключать соглашения о разделе продукции с заинтересованными зарубежными нефтяными компаниями, при условии, что предложенное и обсужденное соглашение было представлено правительственным властям (в Общий народный комитет) для одобрения.

Ливийский договор, в общем и целом, был довольно близок перуанскому, но имелось несколько важных различий. Например, производство было разделено не на две равные части, а в пропорциях, намного более благоприятных для Ливийской корпорации, нежели для контрактора (например, 81 и 19 или 85 и 15%). По причине подобного непропорционального разделения ливийский контрактор освобождался от необходимости платить любые подоходные налоги.

Существовали также различия в вопросе разработки месторождения. После того как было сделано открытие промышленного месторождения, Ливийская корпорация должна была внести свой вклад в производственные расходы и затраты на разработку месторождения, которые могли быть понесены вплоть до даты экспортирования продукции. Эти затраты должны были быть разделены между корпорацией и контрактором в той же самой пропорции, в которой было разделено и производство по договору (81 к 19 или 85 к 15%). Первоначально вклад Ливийской корпорации в затраты на разработку месторождения рассматривался как ссуда, которая должна была быть возвращена контрактором через несколько лет; выплаты должны были начаться, когда будет достигнут определенный уровень производства или будет произведено некоторое количество нефти.

Специфическая особенность первых ливийских соглашений о разделе продукции состояла в том, что надзор за операциями с нефтью осуществлялся не Ливийской корпорацией, а комитетом управления, состоявшим из двух членов, представляющих ливийское государство, и одного члена, представляющего контрактора. Фактически комитет управления, учрежденный в соответствии с декретом о национализации (1973 г.), действовал как комитет управления, созданный для нормального функционирования соглашений по разделу производства. Позже положение сильно изменилось, поскольку двух членов от Ливии стала назначать Ливийская корпорация. Таким образом, в связи с тем, что решения в комитете принимаются простым большинством, корпорация полностью стала контролировать ситуацию, так, как это было бы, если бы корпорация сама по себе являлась органом надзора.

В Малайзии основы для принятия концепции соглашения о разделе продукции заложил Акт о разработке нефтяных месторождений (1974 г.), на основании которого:

• • все существующие соглашения о добыче нефти были отменены с 1975 г.;
• • собственностью на нефть и исключительным правом на проведение поисково-разведочных работ, добычу и получение нефти наделялась принадлежащая государству корпорация, которая была названа Petroleum Nasional Berhad («Петронас»).

Петронасу предоставлялась полная свобода в деле разработки формы, положений и условий любых новых нефтяных соглашений, включая те, которые, как предполагалось, заменят соглашения, отмененные в соответствии с Актом. Петронасу не вменялось в обязанность представлять согласованные положения соглашений на утверждение правительству, таким образом только Петронас был уполномочен принимать участие в заключении новых соглашений. Вследствие этого изменения и поправки в соглашения могли быть внесены лишь по обоюдному согласию, достигнутому между Петронасом и контрактором, без вмешательства любой государственной власти или законодательного органа.

Следуя примеру Индонезии, Петронас выбрал концепцию раздела производства как стандарта для соглашений нового типа, но, в отличие от Индонезии, раздел производства между государственной стороной и контрактором изначально не рассматривался как договоренность, заменяющая подоходный налог или поглощающая налог. Фактически уже существующий Акт о нефти (о подоходном налоге) (1967 г.), который ввел налог на доход от операций с нефтью, продолжал действовать, хотя в некоторых аспектах должен был быть исправлен, чтобы соответствовать особенностям новых договоренностей. Первые соглашения о разделе продукции были подписаны 30 ноября 1976 г.

Специфическими особенностями малазийских соглашений о разделе продукции являются включение специального налога (наличная оплата) на баррели нефтеприбыли и наложение экспортной пошлины на экспортируемые баррели нефтеприбыли. Кроме того, позднее заключенные соглашения стали предусматривать государственное участие (через Каригали, филиал Петронаса) на стороне контрактора.

Государство Ангола в ноябре 1975 г. получило независимость. Новое правительство страны в вопросах нефтяной политики руководствовалось примером Малайзии. В 1978 г. вступил в силу новый Закон о нефти (1978 г.), который, определив структуру, оставил в стороне детали, предполагая затем дополнить их вспомогательным законодательством (правительственными инструкциями). Данный закон объявил все материковые и шельфовые нефтяные месторождения собственностью народа Анголы и передал права на проведение всех поисково-разведочных работ и добычу нефти Сонанголу, Ангольскому государственному нефтяному агентству.

Сонангол не был уполномочен отчуждать свои права на разработку месторождений ни частично, ни полностью. С момента вступления Закона в силу существовавшие права на добычу нефти должны были рассматриваться как недействительные и считаться переданными Сонанголу. Любой иностранной компании, обладающей необходимыми техническими средствами, финансовыми возможностями и желанием проводить поисково-разведочные работы на территории государства, давалось разрешение на это, но лишь в сотрудничестве с Сонанголом и в пределах областей, включенных в лицензии, предоставленные Сонанголу. Такое сотрудничество могло принять форму совместного предприятия (51 на 49%) (эта возможность была ограничена материковыми месторождениями) или договора о разделе продукции (эта возможность предоставлялась как для материковых, так и для шельфовых залежей нефти).

Китай. В августе 1982 г. зарубежные нефтяные предприятия были приглашены участвовать в разработке Китайской части континентального шельфа на основе соглашений о разделе продукции. Основой для составления соглашений явились Инструкции Китайской Народной Республики по добыче внебереговых нефтяных ресурсов при сотрудничестве с иностранными предприятиями (1982 г.). Новые Инструкции во многом следовали ставшей к тому времени уже классической индонезийской модели: правом собственности на нефть на месте на континентальном шельфе наделялось государство. Исключительное право вести разведку и добывать нефть в шельфе предоставлялось Китайской национальной корпорации по добыче нефти на дне моря, учрежденной в это же время. Корпорация должна была предпринимать действия в сотрудничестве с зарубежными нефтяными предприятиями.

Вскоре после того, как Нигерия стала государством — членом организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК) (1971 г.), конференция ОПЕК приняла резолюцию, призывающую ее членов начать переговоры со своими концессионерами и держателями лицензий по вопросу приобретения государственной доли в традиционных концессиях на Ближнем Востоке и в других лицензиях. Нигерия не участвовала активно в этих переговорах, но была удовлетворена ее результатами относительно лицензий и арендных договоров на добычу нефти под своей юрисдикцией. Посредством соглашения, подписанного 11 июня 1973 г. с концессионером, Нигерийское правительство приобрело долю в 35% от его прав на добычу нефти. Позже двумя последовательными шагами эта доля была увеличена до 60%. Путем национализации 50% акций, находившихся в иностранном владении, правительство увеличило государственное участие в концессии до 80%^[4]. Государственное участие в той форме, которую рекомендовала ОПЕК, распространялось главным образом на производственные области. Для разведки новых областей правительство проявило готовность использовать в качестве эксперимента концепцию раздела производства. В 1972 г. соглашение о разделе продукции было заключено с Американской нефтяной компанией. К тому времени Египет уже принял решение тоже перейти к этой системе сотрудничества и подписал большое количество соглашений о разделе продукции. Несомненно, египетские договоры служили образцом для нигерийской модели подобных соглашений. Однако последние имели три важных отличия:

• 1) нигерийское соглашение не имело автономной области соглашения. Вместо этого область соглашения совпадала с областью двух лицензий на проведение разведки нефтяных месторождений, предоставленных государственной стороне (в данном случае Нигерийской национальной нефтяной корпорации), которая и являлась их держателем. Будучи держателем лицензий, Нигерийская корпорация была ответственна за поддержание лицензий в хорошем состоянии, за выполнение обязательств, а также за преобразование лицензий на проведение разведки в арендные договоры о добыче нефти после открытия промышленного месторождения, — и все это в соответствии с действующим нефтяным законодательством;
• 2) нигерийское соглашение предусматривало выделение части продукции (упомянутой как налоговая нефть) на оплату специального налога на нефтеприбыль. Нефтеприбыль поэтому составляло то, что оставалось от продукции после вычета нефти, покрывающей затраты на добычу (установленный уровень 40%) и налоговой нефти (55% продукции, остающейся после вычета нефти, покрывающей затраты на добычу). Остающаяся таким образом часть нефтеприбыли делилась между корпорацией и контрактором в процентном отношении 65 к 35 и 70 к 30. Не только распределение затратной нефти (установленный уровень 40%), но также и раздел нефтеприбыли был очень похож на форму раздела производства, предусмотренную Египетским контрактом, подписанным в мае 1970 г. С другой стороны, условиями египетского соглашения не была предусмотрена поставка налоговой нефти. Контрактор облагался египетским подоходным налогом, но подоходные налоги контрактора выплачивались Египетской корпорации от имени последнего из доли нефтеприбыли корпорации;
• 3) контрактор нес на всем протяжении действия соглашения ответственность за осуществление производственной деятельности, совместно управляемая компания не учреждалась (после открытия промышленного месторождения), как это имело место и являлось обычной практикой в египетских соглашениях о разделе продукции. Соглашение 1972 г. долго оставалось единичным случаем. И лишь в начале 1990;х гг. Нигерийское правительство снова предоставило нефтяным компаниям возможность заключать соглашения о разделе продукции с Нигерийской корпорацией. Это изменение в политике было связано с открытием Нигерийской ОЭЗ, включавшей в себя континентальный шельф, для проведения поисково-разведочных работ. Фактически лицензии на разведку были предложены для того, чтобы их формально приобрела Нигерийская корпорация.

Многие другие развивающиеся страны, открывая доступ на свою территорию зарубежным нефтяным компаниям для ведения поисково-разведочных работ, пришли к решению принять концепцию раздела производства как средство привлечения последних к сотрудничеству. Среди них: Йемен, Вьетнам, Берег Слоновой Кости — Кот-д'Ивуар, Гана, Танзания. Помимо Нигерии, целый ряд незападных стран с развитой нефтяной промышленностью, таких как Оман и другие государства Персидского залива, похожим образом экспериментировали с концепцией раздела производства, но применение ими этой формы соглашений ограничивалось созданием поисково-разведочных предприятий, расположенных вне главных промышленных зон. Эти предприятия до сих пор контролируются государством или управляются концессиями или лицензиями с преобладающей долей государственного участия.

Типового (унифицированного) соглашения о разделе продукции в мире не существует, единым является только общий принцип. Так, например, вместе или параллельно с прямым разделом продукции используется участие государства (обычно через государственную компанию) в получении и разделе продукции. Это делает соглашения более гибкими, позволяет приспособить соглашение о разделе продукции к любым типам месторождений, перенося основные экономические элементы соглашения из сферы жестких законодательных ограничений в сферу договоренностей между государством и инвестором.

Итак, первое соглашение о разделе продукции было заключено национальной нефтяной компанией Индонезии «Пермина» (сейчас «Пертамина») в августе 1966 г. В этом соглашении были отражены базовые положения концепции раздела продукции, которые заключаются в следующем:

• • управление «Пертамина» осуществляет управляющий контроль, а инвестор отвечает перед «Пертамина» за свою деятельность в соответствии с условиями соглашения. От инвестора требуется следовать ежегодной программе работ и смете текущих расходов, которые проверяются и утверждаются «Пертамина» ;
• • финансирование — инвестор обеспечивает все финансирование и технологию, которые требуются для осуществления деятельности по соглашению, и берет на себя риск, связанный с материальными затратами. Поэтому он экономически заинтересован в эффективной разработке месторождения на площади, предусмотренной в соглашении о разделе продукции;
• • раздел добытой нефти — оставшаяся после возмещения затрат часть добытой нефти делится между инвестором и «Пертамина» на оговоренных в соглашении условиях. Подоходный налог с инвестора взимается после того, как «Пертамина» забирает свою долю прибыли. Она же возмещает остальные налоги, связанные с проведением работ, предусмотренных в соглашении;
• • право собственности на оборудование и информацию — все оборудование, которое покупается и завозится в Индонезию подрядчиком, становится собственностью «Пертамина». Оборудование обслуживающих компаний и арендованное оборудование возвращается. Вся полученная при проведении предусмотренных соглашением работ информация является собственностью «Пертамина» ;
• • обязательства по обеспечению внутреннего рынка — инвестор обязан по обязательству, предусмотренному соглашением, поставлять определенное количество добытой нефти на внутренний рынок Индонезии.

К настоящему времени в Индонезии уже насчитывается три поколения соглашений о разделе продукции, которые отличаются от базового соглашения рядом особенностей и от поколения к поколению совершенствовались, приспосабливаясь к условиям внутреннего и внешнего рынка.

Соглашения первого поколения (1966−1976 гг.) представляли собой довольно простое соглашение, в котором возмещение затрат ограничивалось 40% от объема добытой нефти. Остальные 60% делились между государством (государственной нефтяной компанией) и инвестором в соотношении 65−35% (при добыче, превышающей 75 000 бар./день, — в соотношении 67,5−32,5%). Стоимость принадлежащей инвестору доли добытой нефти представляла собой чистую прибыль компании, так как обязательство об уплате налогов брала на себя государственная нефтяная компания. В начале 70-х гг. с ростом цен на нефть раздел добычи изменился в пользу государства в пропорции 70/30, а с дальнейшим ростом цен в 1973 г. — раздел продукции производился в отношении 85/15 в пользу государственной компании. Кроме того, инвестор брал на себя обязательство (Domestic Market Obligation) поставить на внутренний рынок Индонезии до 25% причитающейся ему доли добытой нефти, за что получал вознаграждение из расчета 0,2 долл, за баррель.

В этот период в соглашения было введено правило «Ring fenee» — «сплошной ограды». Инвесторы, имеющие более одного лицензионного участка, не могли объединить финансовые результаты при выполнении своих обязательств по соглашению. Это правило сохранено в последующих поколениях соглашений.

В 1975 г. правилами налогообложения США были запрещены налоговые кредиты по корпоративным налогам, выплачиваемые инвесторами в Индонезии в соответствии с условиями соглашений о разделе продукции. В связи с этим были изменены условия существующих соглашений и создана модель соглашений второго поколения (1976−1988 гг.). Принципиальные основы соглашений остались прежними, но было введено 100%-ное возмещение затрат. Оставшаяся прибыль делилась в соотношении 85/15 в пользу государства, причем 15% - это размер чистой прибыли компании после выплаты государству 56%-ного подоходного налога, раздел прибыльной нефти с учетом подоходного налога реально происходил в соотношении 65,9091/34,0909% в пользу государства.

Декларация о возмещении затрат без установленного верхнего предела привела к осложнениям в начале 1980;х гг., когда цены на нефть стали падать. Для того чтобы доход государства был гарантирован даже в случае открытия небольших месторождений, было выработано правило, по которому новое месторождение могло быть объявлено «промышленным объектом» только при положительном для государства потоке денежных средств.

Соглашения о разделе продукции третьего поколения появились вследствие предпринятых правительством Индонезии в 1988 г. мер, направленных на стимулирование развития нефтяной промышленности, в результате:

• • была введена градация для доли государства при разделе прибыльной продукции: 80% - для отработки мелких месторождений на условно нефтеносных площадях и 75% - на пограничных площадях и на месторождениях с особыми условиями;
• • вознаграждение за выполнение инвестором обязательств по обеспечению внутреннего рынка увеличилось сначала до 10% от экспортной цены, а в 1992 г. — до 15%;
• • в течение первых пяти лет нефть, поставляемая инвестором на внутренний рынок, оплачивалась по полной экспортной цене, в то же время ставка подоходного налога снизилась до 48%, что привело к снижению прибыли подрядчика (до уплаты подоходного налога с 34,0909 до 28,8462%).

Для установления нижнего предела прибыли государства и устранения недостатков декларации о превращении месторождения в промышленный объект в 1988 г. был введен механизм, получивший название «нефть первоочередной поставки» .

Еще до возмещения затрат инвестором по этому механизму отделяются 20% от общего объема добытой нефти и делятся между государством и компанией на условиях соглашения (в соотношении 71,1538/28,8462). С помощью этого механизма государству гарантируется нижний предел прибыли от разработки каждого месторождения в размере 14,23% (своего рода роялти). Этот механизм не затрагивал уже действующие соглашения, а стал входить в пакет документов, принятый в 1992 г. Этот пакет либо использовался инвестором в полном объеме, либо не применялся вовсе.

Как правило, соглашения о разделе продукции предусматривают положение о том, что инвестор полностью финансирует поисково-разведочные работы, обустройство и эксплуатацию открытых месторождений, однако в случае обнаружения коммерческих запасов инвестору компенсируются его затраты на поисково-разведочные работы, обустройство и эксплуатацию частью добычи с этого месторождения, так называемой компенсационной нефтью. Доля «компенсационной» нефти в добыче оговаривается в соглашении. В первых индонезийских соглашениях о разделе продукции максимальная доля «компенсационной» нефти в добыче не должна была превышать 40%. В настоящее время в большинстве стран, применяющих так называемый «индонезийский» тип соглашений, эта доля обычно колеблется в пределах 20−50%, хотя в некоторых из них (Малайзия) может быть и менее 20%, а в других (Филиппины) превышать 50%. При этом доля «компенсационной» нефти выше в районах с более сложными природными условиями и может быть поставлена в зависимость от уровня добычи.

Оставшаяся часть продукции, так называемая распределяемая нефть, подлежит разделу между компанией-инвестором и государством — собственником недр. Раздел производится в сугубо индивидуальных пропорциях в каждой стране. В некоторых странах они меняются в зависимости от местоположения месторождения (Египет, Кот-д'Ивуар), плотности нефти (Перу), уровня рентабельности инофирмы до вычета налогов (Экваториальная Гвинея, Либерия). В большинстве же нефтедобывающих стран, практикующих заключение соглашений о разделе продукции (Ангола, Бангладеш, Индия, Индонезия и др.), пропорции раздела изменяются с ростом добычи. При этом в разных странах одинаковые пропорции раздела, определяясь совокупностью индивидуальных условий отдельных государств, могут быть зафиксированы и для значительно различающихся уровней добычи.

Принадлежащая инвестору доля «распределяемой» нефти является объектом налогообложения; поэтому государство имеет возможность регулировать рентабельность операций компании при разных пропорциях раздела добычи введением различных ставок подоходного налога.

Описанный механизм раздела продукции относится к наиболее часто встречаемой разновидности соглашений этого рода — с разделом добычи после вычета (компенсации) издержек инвестора. В данном случае раздел продукции является трехступенчатым.

Другой разновидностью соглашений о разделе продукции являются соглашения с прямым разделом добычи, которая делится непосредственно на долю принимающей стороны и долю инофирмы, т. е. минуя стадию выделения «компенсационной» нефти. В таком случае раздел продукции может быть:

• 1) двухступенчатым (как в Перу), когда принимающая страна устанавливает более благоприятные для компании пропорции раздела продукции, но вводит налог на долю выделенной инвестору нефти;
• 2) одноступенчатым (как в Ливии), когда принимающая страна сразу устанавливает повышенные в свою пользу пропорции раздела, но освобождает инвестора от уплаты подоходного налога.

Вывод

Таким образом, учитывая особенности механизма раздела продукции, традиционно в мировой практике выделяют три модели соглашений о разделе продукции:

• 1) «индонезийскую», предусматривающую три уровня раздела продукции (раздел добычи после вычета издержек);
• 2) «перуанскую», предусматривающую два уровня раздела продукции (прямой раздел добычи с налогообложением доли инвестора);
• 3) «ливийскую», предусматривающую один уровень раздела (прямой раздел добычи без налогообложения доли инвестора).

Если систематизировать информацию о базовых положениях соглашений о разделе продукции, то в содержании любого соглашения о разделе продукции можно выделить следующие элементы: 1) регулирующие условия, финансовые условия и размещение производства; 2) покрытие расходов, раздел производства, налоги на доходы и прибыль; 3) аспекты организации и сотрудничества: 4) юридические и неэксплуатационные вопросы.

Регулирующие условия содержат нормы и процедуры, регулирующие право инвестора на ведение операций с нефтью и газом, в частности:

• • описание или идентификацию области соглашения, схему отказа от области соглашения;
• • продолжительность соглашения, возможное деление этого периода на период поисково-разведочных работ, период развития и период производства;
• • обязательную программу поисково-разведочных работ и обязательства расходов на последние.

Если соглашение о разделе продукции интегрировано с исключительной лицензией, предоставленной государственной стороне, условия относительно области контракта, отказа от области контракта, продолжительности и обязательств поисково-разведочных работ должны быть идентифицированы ссылкой на соответствующие условия, предусматриваемые данной лицензией.

В зависимости от того, действует ли нефтяное или другое применимое законодательство, данный элемент будет содержать нормы, регулирующие пути и способы, с помощью которых инвестор должен осуществлять свою деятельность:

• • применение методов разработки месторождения;
• • безопасное прекращение производства после его завершения;
• • принятие мер для сохранения и защиты окружающей среды и в целях предотвращения загрязнения.

Более типичными для указанного элемента являются правила, обеспечивающие защиту и соблюдение национальных экономических интересов. Соблюдение национального экономического интереса обеспечивается условиями, предусматривающими передачу технологии, обучение национальных кадров, которые нанимает инвестор, и персонала государственной стороны, а также предпочтение, которое отдается товарам местных производителей, поставкам местных поставщиков и местным услугам.

Наконец, элемент, содержащий регулирующие условия, может включать в себя правила, касающиеся эксплуатации двойственных нефтяных резервуаров, под которыми подразумеваются нефтяные резервуары, простирающиеся за границы области контракта в область другого нефтяного права.

Финансовые условия и размещение производства включают:

• • права инвестора распоряжаться продукцией (право экспортировать и право извлекать доходы из экспортных продаж за границей в пределах, превышающих выплату налога и погашение других местных финансовых обязательств);
• • финансовые вопросы (финансирование в долларах США);
• • банковский вопрос;
• • вопросы валютного обмена и перемещения средств за границу;
• • вопросы страхования.

Покрытие расходов, раздел производства, налоги на доходы и прибыль содержат правила и процедуры, касающиеся раздела производства (включая вопросы компенсации и вознаграждения инвестора) и подоходных налогов инвестора, в частности:

• • определяется прибыль государства и инвестора;
• • определяется, как именно производство нефти и газа разделено между государством-собственником нефти, государственной стороной и инвестором, а также выполнение процедур, связанных с покрытием затрат из стоимости нефти, с обложением инвестора подоходным налогом, оценкой облагаемого налогом дохода инвестора и решением вопроса, кто фактически должен оплатить этот налог;
• • условия, касающиеся экономической стабильности соглашения о разделе продукции;
• • определяются правила, касающиеся возможностей и выбора, данных государственной стороне для способствования вложению инвестиций в разработку промышленных месторождений.

С точки зрения инвестора, положения рассматриваемого элемента определяют экономическую жизнеспособность его предприятия.

Аспекты организации и сотрудничества содержат правила и процедуры, касающиеся или включающие в себя сотрудничество между государственной стороной и инвестором. Регулируют положения о контроле и принятии решений в отношении инвестиций, эксплуатационных вопросов, программ работы и соответствующих бюджетов, в той мере, в какой эти инвестиции, программы и бюджеты не были сделаны обязательными, а также деклараций об открытых промышленных месторождениях и подготовке планов разработки таких месторождений (планы разработки). В исключительных случаях соглашение может предусматривать государственное участие на стороне инвестора. В такой ситуации упомянутый государственный участник делит права и обязанности инвестора и становится соинвестором.

Юридические и неэксплуатационные вопросы содержат условия, касающиеся вопросов, которые носят скорее юридический, нежели эксплуатационный характер, в частности:

• • обязательство инвестора обеспечить гарантии материнской компании или банковские гарантии относительно выполнения обязательной программы поисково-разведочных работ и (или) обязательств несения расходов по проведению поисково-разведочных работ или даже относительно выполнения работы инвестора в целом;
• • ответственность инвестора в отношении третьих лиц и государства за ущерб, вызванный выполнением уполномоченных действий по производству нефти;
• • обязательство инвестора обезопасить государство и государственную сторону от исков, которые могут быть предъявлены третьими лицами в связи с уполномоченными действиями;
• • приобретение государственной стороной в собственность земли, движимого и недвижимого имущества;
• • вопросы, касающиеся внесения коррективов, завершения, ратификации или правительственного одобрения контракта;
• • действующий закон;
• • урегулирование споров.

Российская модель соглашения о разделе продукции была введена Указом Президента РФ от 24.12.1993 № 2285 и Федеральным законом от 30.12.1995 № 225-ФЗ «О соглашениях о разделе продукции» .

В середине 1990;х гг. интерес к соглашениям о разделе продукции в России основывался на существующих потребностях нефтегазового комплекса. «Инвестиционный голод» вызвал необходимость создания стабильного правового механизма и гибкой экономической модели, определяющих предпосылки для привлечения частных инвестиций. Формирование и рост российских нефтяных компаний привели к тому, что законодательство о соглашениях о разделе продукции было рассчитано не только на международные компании, но и в равной степени на российские. Был также сделан шаг и в сторону небольших нефтяных компаний, в частности, допущена возможность применения соглашений к небольшим месторождениям.

До принятия законодательства о соглашениях о разделе продукции проекты типа данных соглашений разрабатывались главным образом в рамках специальных процедур, прокладывая себе дорогу на основе разрешений и одобрений правительства и (или) соответствующих учреждений на различных этапах переговоров. В большинстве проектов в условия разработанных соглашений вносились поправки, сначала для того, чтобы учесть положения президентского указа, а затем — изменения в законодательстве в этой сфере. Этот процесс был облегчен благодаря регулярному диалогу, налаженному между теми, кто занимается разработкой законодательства о данных соглашениях, и нефтяными компаниями, в частности входящими в Нефтяной совещательный форум.

Российская модель соглашения представляет собой разновидность «индонезийской» модели с четырьмя уровнями раздела произведенной продукции:

• 1) инвестор уплачивает государству плату за право пользования недрами (роялти), равную от 6 до 16% от валовой выручки;
• 2) инвестор получает «компенсационную нефть» для возмещения своих затрат;
• 3) оставшаяся «прибыльная нефть» подлежит разделу между государством и инвестором в оговоренных пропорциях;
• 4) инвестор уплачивает со своей доли прибыльной нефти налог на прибыль (по ставке до 35%).

• [1] Соглашение, заключаемое между государством и инвесторами на разведку и добычу ресурсов, именуемое также соглашением о налогах (роялти), которое включает аренду или лицензирование. Разница между соглашением о разделе продукции и концессиями заключается в механизме распределения выгод от осуществления проекта между государством и инвесторами. Налоговые правила, распространяющиеся на данные соглашения, основываются на принципах взимания ренты с минеральных ресурсов, т. е. характер налогообложения согласовывается между государством и инвестором применительно к каждому конкретному проекту соглашения. С другой стороны, на соглашение о налогах распространяются общие правила налогообложения, действующие в стране (т.е. уровень налогообложения является одинаковым для всех проектов и горнодобывающих отраслей).
• [2] Контракты на предоставление услуг, касающихся отдельных рисков (т.е. связанные только с предоставлением услуг).
• [3] Именно тогда освободившиеся колонии одна за другой стали закреплять в своих конституциях право собственности государства на природные ресурсы. В связи с этим западные страны, чтобы не потерять возможности эксплуатировать ресурсы бывших колоний, разработали правовой механизм, с одной стороны, не отрицающий суверенного права государства на его природные богатства, но с другой — ставящий его в не самое выгодное положение по сравнению с иностранным инвестором.
• [4] Позднее эта доля вновь была уменьшена до 60%.