Национально-правовое регулирование отношений трансграничного банкротства

Практика транснациональных банкротств в странах ЕС показывает, что основная идея современного правового регулирования несостоятельности заключается в том, что целесообразнее сохранить действующее предприятие, чем распродать его по частям. Страны ЕС можно разделить на две группы, каждой из которых свойственна своя модель правового регулирования: рыночно-ориентированная или социально-ориентированная.

Законодательство стран, придерживающихся рыночно-ориентированной модели регулирования, подходит к проблеме несостоятельности как к проблеме всех участников рынка в целом. Роль правового регулирования сводится к предотвращению снижения ценности имущественного комплекса должника вследствие односторонних действий кредиторов по взысканию долгов. Данная модель воспринята Данией, Великобританией, ФРГ.

Законодатели стран, придерживающихся социально-ориентированной модели регулирования, видят в несостоятельности проблему распределения убытков и потерь среди членов общества (не только лиц, участвующих в производстве по делу, но и тех, кто прямо в нем участия не принимает). Интересы кредиторов подчиняются общей политике, проводимой в отношении несостоятельного должника. Эта модель воспринята Францией, Португалией, Швецией.

Национально-правовое регулирование коллизионных вопросов трансграничной несостоятельности осуществляется в рамках нескольких моделей.

• 1. В рамках общего регулирования конкурсного производства. В законодательство о банкротстве включаются специальные нормы, посвященные решению отдельных вопросов конкурсных отношений, связанных с иностранным правопорядком (Россия, Италия). На данный момент по такому пути идет большинство национальных законодательств, хотя, на наш взгляд, это в наименьшей степени соответствует современным задачам регламентации трансграничной несостоятельности.
• 2. В рамках общего регулирования конкурсного производства, но с включением в законодательство о банкротстве разделов, посвященных решению наиболее важных вопросов конкурсных отношений, связанных с иностранным правопорядком (США, ФРГ). Эта модель регулирования представляется более современной.
• 3. Принятие отдельных законов по наиболее важным вопросам международных банкротств (Япония), или законов, целиком посвященных регулированию института трансграничной несостоятельности (Великобритания). Данный стандарт нормативной регламентации можно назвать более удачным, по сравнению с двумя предыдущими.
• 4. В акты кодификации МЧП и МГП включаются отдельные нормы, посвященные регулированию трансграничной несостоятельности (Перу, Венесуэла). Такой подход свидетельствует о признании института трансграничной несостоятельности частью МЧП и МГП. Как правило, эти нормы разрешают вопросы юрисдикции и признания иностранных решений.
• 5. Включение разделов, посвященных регулированию трансграничной несостоятельности, в общие акты автономной кодификации МЧП (Швейцария, Бельгия, Чехия) можно назвать наилучшим вариантом регулирования.

Первая модель реализована в российском законодательстве. В России юридическую основу регулирования трансграничной несостоятельности, по идее, составляют международные договоры о правовой помощи. К настоящему времени Россия не подписала ни одного специального международного договора, посвященного вопросам трансграничного банкротства. Федеральный закон от 26 октября 2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) предусматривает, что при отсутствии международных договоров решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории РФ на началах взаимности, если иное не предусмотрено федеральным законом (ст. 1).

Термин «трансграничная несостоятельность» в российское законодательство был впервые введен в 2002 г. Законом о банкротстве, ч. 4 ст. 29 которого декларирует «оказание поддержки саморегулируемым организациям и арбитражным управляющим в ходе процедур банкротства, связанных с вопросами трансграничной несостоятельности». Понятие «трансграничная несостоятельность» в Законе о банкротстве не раскрывается. Российским и иностранным кредиторам, участвующим в производстве по делу о банкротстве, предоставляются равные права. Часть 1 ст. 131 Закона о банкротстве предусматривает включение в конкурсную массу должника всего имущества, вне зависимости от его нахождения, в том числе за рубежом.

Закон о банкротстве (ч. 6 сг. 1) предусматривает возможность признания решений иностранных судов государств по делам о несостоятельности. Иностранный конкурсный управляющий должен обратиться в суд, компетентный для выдачи экзекватуры, и получить соответствующее определение о признании без последующего получения исполнительного листа. Такая позиция в целом соответствует положениям Типового закона ЮНСИТРАЛ: признание иностранного производства осуществляется посредством направления ходатайства, отвечающего минимальным формальным требованиям (ст. 15). Заявление удовлетворяется либо не удовлетворяется, а иностранное производство признается в качестве основного или неосновного (ст. 17).

Коллизионное регулирование трансграничной несостоятельности в российском МЧИ полностью отсутствует. Нет ни одной однозначно сформулированной коллизионной нормы, которая определяла бы статут трансграничной несостоятельности; нет и правил, которые отграничивали бы ее от других коллизионных привязок. В отечественной литературе существует мнение о том, что Закон о банкротстве является одним из основных актов, нормы которого составляют lex fori concursus^[1]. К сожалению, положения Закона не позволяет определить ни пределы применения lex fori concursus (как российского, так и иностранного), ни отграничить его применение от других коллизионных начал.

В отечественной доктрине высказывается мнение, что единственной коллизионной нормой, которая может рассматриваться в качестве адекватной к ситуациям трансграничной несостоятельности, является подп. 4 п. 2 ст. 1202 ГК РФ (применение личного закона юридического лица к вопросам его создания, реорганизации и ликвидации)^[2], включающий как нормы материального, так и процессуального права. Такая трактовка представляется вполне корректной, поскольку банкротство — это специальный порядок ликвидации юридического лица (ч. 1 ст. 65 ГК РФ, ч. 3 ст. 149 Закона о банкротстве).

Вторая модель закреплена в законодательстве ФРГ (гл. 11 Положения о несостоятельности (1994) и ст. 102 Вводного закона к нему). Решения иностранных судов признаются на началах взаимности. Признанию подлежат и само иностранное производство по делу о банкротстве, и иностранные решения в отношении обеспечительных мер, и иные судебные акты, принятые по делу.

Признание иностранных производств не исключает открытия отдельного производства в отношении находящихся в Германии активов. В признании может быть отказано в случае нарушения иностранным судом правил международной подсудности либо если такое признание может привести к результату, явно несовместимому с «основополагающими принципами германского права». Исполнение иностранных судебных актов возможно, если их допустимость будет признана решением немецкого суда. Иностранные кредиторы, участвующие в производстве о несостоятельности на территории ФРГ, имеют равные права с немецкими кредиторами.

Производство по делу о трансграничной несостоятельности и его последствия регулируются lex fori concursus. При этом сфера действия lex fori concursus ограничена. Договоры о вещных правах па недвижимость и сами права на недвижимое имущество регулируются lex rei sitae. Статус морских и воздушных судов определяется правом страны, в которой ведется соответствующий реестр. Перечень исключений из lex fori concursus имеет открытый характер.

Второй модели придерживается и федеральное законодательство США (Кодекс законов о банкротстве (титул 11 Свода федеральных законов США)). Конгресс США в 1978 г. ввел в действие разд. 304 Кодекса, который в 2005 г. был пересмотрен и заменен гл. 15 «Вспомогательные процедуры и другие международные дела». Глава 15 содержит специальный раздел, посвященный сотрудничеству американских и иностранных судов в целях координации процедур, проводимых в отношении одного и того же должника. Предусматриваются взаимное признание иностранных судебных процедур и возможность возбуждения производства о несостоятельности в отношении иностранных компаний.

Американский законодатель рассматривает иностранное производство (foreign proceeding) как производство, возбужденное в стране домицилия, места нахождения, основного места ведения бизнеса или нахождения основных активов должника. Иностранным кредиторам предоставляются те же права, что и американским.

Закон суда по месту рассмотрения дела о банкротстве (lex fori concursus) может быть применен, если это не нарушает законы и публичный порядок США и если иностранные суды действуют в соответствии с фундаментальными правилами процессуальной открытости и справедливости. Американские суды должны оценить законодательство иностранной юрисдикции, для которой испрашивается процессуальная поддержка, но следующим параметрам:

• 1) насколько справедливо иностранная юрисдикция относится к кредиторам;
• 2) насколько иностранная юрисдикция препятствует мошенническому сокрытию собственности должника;
• 3) защищены ли американские кредиторы против предвзятого рассмотрения их требований.

Третья модель предусмотрена в Японии — Закон о признании иностранных производств о несостоятельности и сотрудничестве (2000). Этот Закон реализует принцип «усеченной универсальности». Иностранные производства признаются, но в определенных случаях (перечень исчерпывающий). Закон закрепляет возможность отмены такого признания (отдельно определены основания обязательной отмены и отмены по усмотрению суда).

С определенной долей условности (ввиду специфики правовой системы) к странам, придерживающимся третьей модели, можно отнести и Великобританию. Основным документом, регулирующим вопросы международных банкротств, является Акт о несостоятельности (2000) (Insolvency Act). В 2006 г. вступили в силу Правила о трансграничной несостоятельности. Правила являются lexspecialis по отношению к общим нормам английского права о трансграничной несостоятельности.

Четвертая модель характерна для законодательства латиноамериканских стран. Признание в Перу иностранного решения о несостоятельности должно производиться с соблюдением требований об уведомлении и публичности, предусмотренных в перуанском законе для банкротств внутреннего характера. Перуанский суд, рассматривающий вопрос о признании иностранного решения о несостоятельности, может распорядиться об обеспечительных мерах с момента представления ходатайства о признании.

Последствия несостоятельности, объявленной за границей и признанной в Перу, определяются по перуанскому закону в том, что касается имущества, расположенного в Перу, и прав кредиторов. Судья в соответствии с перуанским законом формирует, управляет и распределяет конкурсную массу в Перу, удовлетворяя права кредиторов, имеющих место жительства в Перу, и зарегистрированные в Перу требования согласно очередности, установленной в перуанском законодательстве (ст. 2105 ГК Перу).

Пятая модель впервые была разработана в Швейцарии (Закон о МЧП (ст. 166—175 гл. 11 «Несостоятельность и мировое соглашение в конкурсном производстве»)). Иностранное решение о несостоятельности, вынесенное в государстве места жительства должника, признается по запросу иностранного управляющего или одного из кредиторов. Если имущество находится в разных местах, суд, первым принявший дело к производству, обладает исключительной компетенцией. Местом нахождения прав требования несостоятельного должника считается место жительства его должника.

Швейцарский законодатель не подразделяет иностранные производства на основные и дополнительные. Территориальная подсудность внутри Швейцарии определяется, но месту нахождения имущества иностранного должника. Возбуждение территориального производства в отношении швейцарских активов должника не предусматривается, однако признание иностранного решения имеет для находящегося в Швейцарии имущества определенные правовые последствия. К искам о признании недействительности сделок несостоятельного должника применяется швейцарское право.

Примеру Швейцарии последовал законодатель Бельгии (Кодекс МЧП (ст. 116—121 гл. XI «Производство по распределению имущества при банкротстве»)). Трансграничная несостоятельность нормативно признается самостоятельным институтом МЧП.

Признание в Бельгии иностранного судебного решения, которое открывает основное производство, не затрагивает компетенции бельгийского суда по открытию внутригосударственного рассмотрения. Рассмотрение банкротства, открытого на территории Бельгии, и его последствия регулируются бельгийским правом. Бельгийское право определяет условия открытия рассмотрений, их проведение и закрытие. Без ущерба для применения бельгийского права (в отношении исков о ничтожности, аннулировании и неисполнимости актов, неблагоприятных для всех кредиторов) последствия открытия рассмотрений о банкротстве могут регулироваться иностранным законодательством. При этом применяется:

• • к вещным правам третьих лиц в отношении имущества, находящегося на территории другого государства — иностранное право, подлежащее применению к этим вещным правам;
• • к правам кредитора требовать присоединения его иска к иску должника — иностранное право, подлежащее применению к иску должника о банкротстве;
• • к контрактам, дающим право на приобретение или использование недвижимого имущества, — иностранное право, подлежащее применению к данному контракту;
• • к правам и обязанностям сторон в отношении системы платежа или финансового рынка — иностранное право, подлежащее применению к этой системе или рынку;
• • к трудовым контрактам и трудовым отношениям — иностранное право, подлежащее применению к трудовому контракту;
• • к правам должника на недвижимость, судно или самолет, которые подлежат регистрации в государственном реестре, — иностранное право, подлежащее применению к этим правам.

С точки зрения бельгийского законодателя, иное решение коллизионных вопросов может противоречить правам сторон. Иностранное судебное решение может не порождать никаких последствий в Бельгии, если при его вынесении вопросы применимого права были решены иначе, чем это установлено в Кодексе.

Иностранный суд, вынося решение, признание и исполнение которого будет истребовано в Бельгии, должен учитывать коллизионные нормы бельгийского права. Подобный подход вообще характерен для большинства европейских стран. На практике это создает серьезные проблемы для признания иностранных актов о несостоятельности.

Схожая модель регулирования закреплена и в Чехии — Закон о МЧП содержит гл. 6 «Процедура банкротства» (§ 111 — 117).

• [1] Конкурсное производство: учеб.-практ. курс. М., 2010.
• [2] РягузовА. Л. Правовое регулирование трансграничной несостоятельности: дис… каид. юрид. наук. М., 2008.