Заключительные положения о хищении имущества

Сходства и различия между кражей, мошенничеством, присвоением, растратой, грабежом и разбоем. Сложности и противоречия при разграничении форм хищения имущества.

Сходства между кражей, мошенничеством, присвоением, растратой, грабежом и разбоем заключены в следующем.

• 1. Ответственность за совершение преступления предусмотрена главой 21 УК РФ.
• 2. Основной объект преступного посягательства — чужая собственность.
• 3. Предмет посягательства — чужое имущество.
• 4. Преступление является хищением имущества.
• 5. Объективная сторона состава преступления выражается деянием в форме активного поведения виновного (присвоение возможно и бездействием).
• 6. Поведение виновного направлено на причинение реального материального ущерба собственнику или иному владельцу имущества.
• 7. Преступление окончено (составом) в момент наступления материального общественно опасного последствия (за исключением разбойного нападения).
• 8. Субъективная сторона состава преступления характеризуется виной в форме умысла.
• 9. Цель преступного поведения — корысть.
• 10. Уголовное дело о мошенничестве, присвоении или растрате при указанных в ч. 3 ст. 20 УПК РФ условиях может быть возбуждено не иначе как по заявлению потерпевшего или его законного представителя, но не может быть прекращено в силу примирения потерпевшего с обвиняемым (дело частно-публичного обвинения).

Различия между названными преступлениями проявляются в структуре статей УК РФ, предусматривающих ответственность за содеянное; в содержании квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков преступного поведения; в принадлежности к категориям преступлений; в определении дополнительного и факультативного объектов преступного посягательства; в конкретизации предмета и субъекта посягательства.

Иные сходства и различия между кражей, мошенничеством, присвоением, растратой, грабежом и разбоем [основными составами преступлений] отмечены в таблице 1.

Таблица 7.

Более того, в случае присвоения или растраты виновный может завладеть чужим имуществом так же тайно, как и при краже. Однако в отличие от кражи при совершении указанных деяний виновный использует имеющиеся у него правомочия в отношении похищаемого им имущества. Данное имущество должно находиться в правомерном владении виновного, который в силу служебных обязанностей, договорных отношений или специального поручения осуществлял в отношении этого имущества правомочия по распоряжению, управлению, доставке или хранению (кладовщик, экспедитор, агент по снабжению, продавец, кассир и пр.).

Разбой, в отличие от других форм хищения, характеризуется обязательным применением насилия, опасного для жизни/здоровья человека, либо реальной угрозой применения такого насилия; считается оконченным (составом) не в момент получения виновным реальной возможности распоряжаться похищенным имуществом по своему усмотрению, а в момент нападения, независимо от того, сумел виновный завладеть имуществом или нет.

Отличие разбоя от насильственного грабежа заключается в степени применённого насилия с целью завладения чужим имуществом. Разбой образует нападение с применением или угрозой применения насилия, опасного для жизни/здоровья человека. Под таковым понимается насилие, повлекшее причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, а также лёгкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности¹.

В правоприменении порой возникают сложности при квалификации содеянного как тайного хищения имущества, если в отношении потерпевшего было применено насилие. Так, между М. и Ю. произошла ссора. В ходе конфликта М. нанёс обухом топора не менее пяти ударов по голове Ю., причинив телесные повреждения в виде открытой черепно-мозговой травмы, от которой потерпевшая скончалась. Во время нанесения ударов из одежды потерпевшей вместе с ключами выпали деньги в сумме 10 910 руб. М. воспользовался тем, что его никто не видит, взял эти деньги и распорядился ими по своему усмотрению. Судом установлено, что на веранде дома, где произошло событие, посторонних лиц при совершении хищения не было; данных, свидетельствующих о том, что потерпевшая после причинения тяжкого вреда её здоровью видела, как осуждённый совершает хищение денег, и что это обстоятельство им осознавалось, в приговоре не приведено. Президиум Верховного Суда РФ частично изменил приговор и кассационное определение — переквалифицировал действия М. с ч. 1 ст. 161 на ч. 1 ст. 158 УК РФ.^[1][2]

Грабёж отличается от кражи по объективной и в некоторой мере субъективной сторонам состава преступления. Если кража — это тайное хищение имущества, то грабёж — открытое завладение чужим имуществом. При этом решающее значение имеет отношение субъекта посягательства к способу завладения чужим имуществом. Однако иногда преступление, начатое как кража, может перерасти в грабёж или разбой, о которых свидетельствует открытый характер хищения, а иногда и то, что насилие или угроза его применения являлись средством завладения либо удержания чужого имущества. Поэтому действия лица, начатые как кража, при применении в дальнейшем насилия с целью завладения чужим имуществом или для его удержания непосредственно после изъятия, следует квалифицировать в зависимости от характера применённого насилия как грабёж, соединённый с насилием, или разбой¹.

Трудности при разграничении тайного и открытого хищения имущества были вызваны и противоречивой судебной практикой. Так, П. и Ж. договорились о тайном хищении имущества О. и подготовились к его совершению. Однако Ж. вышел за пределы установленной договоренности на совершение кражи и с целью завладения чужим имуществом напал на О., применив к ней насилие, опасное для её жизни, здоровья, и причинил телесные повреждения, повлекшие смерть потерпевшей. П. в момент лишения жизни О. отсутствовал, а когда вошёл в квартиру, стал лишь очевидцем последствия поведения Ж., после чего, действуя согласно ранее достигнутой договоренности на тайное хищение, завладел имуществом потерпевшей. Его действия квалифицированы судом по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ как грабёж, совершённый группой лиц по предварительному сговору.

Наряду с изложенным данных, свидетельствующих о том, что П. и Ж. заранее имели соглашение на совершение открытого хищения имущества потерпевшей, а также о том, что потерпевшая видела, как П. похищает её имущество, в приговоре не приведено. При таких обстоятельствах действия П. переквалифицированы на тайное хищение имущества О. группой лиц по предварительному сговору.^[3][4]

Вместе с тем ранее Пленум Верховного Суда СССР в п. 7 постановления от 05.09.1986 № 11 отметил, что если группа лиц, действующих по предварительному сговору, имела намерение совершить кражу или грабёж, а один из участников применил или угрожал применить насилие, опасное для жизни/здоровья потерпевшего, то его поведение надлежит квалифицировать как разбой, а действия других лиц — соответственно как кражу или грабёж при условии, что они непосредственно не способствовали применению указанного насилия либо не воспользовались им для завладения имуществом потерпевшего.

Позже Пленум Верховного Суда РФ в абз. 2 п. 14¹ [введён 03.03.2015] постановления от 27.12.2002 № 29 разъяснил, что в случае, когда несколько лиц предварительно договорилась о совершении кражи имущества, но кто-либо из соисполнителей вышел за пределы состоявшегося сговора, совершив действия, подлежащие правовой оценке как грабёж или разбой, содеянное им нужно квалифицировать по соответствующим пунктам и частям ст. 161 или 162 УК РФ. Если другие участники преступной группы продолжили преступное поведение, воспользовавшись применённым соисполнителем насилием либо угрозой его применения для завладения имуществом потерпевшего или удержания этого имущества, они также несут уголовную ответственность за грабёж или разбой группой лиц по предварительному сговору с соответствующими квалифицирующими признаками.

Таким образом, сходства и различия между кражей, мошенничеством, присвоением, растратой, грабежом и разбоем обусловлены присущими им признаками хищения, объективными и субъективными конструирующими и квалифицирующими обстоятельствами. Эти обстоятельства влияют на отграничение названных преступлений от иных общественно опасных деяний.

Сложности в разграничении форм хищения или квалифицирующих признаков хищения могут быть связаны с изменением российского уголовного законодательства¹, а в решении вопроса о квалификации какого-либо хищения по совокупности с другим преступлением — с модификацией следственно-судебной практики, увы, не вызванной изменением социально-экономической или политико-правовой ситуации в Российской Федерации^[5][6].

• [1] См. абз. 2 п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29.
• [2] См. постановление Президиума Верховного Суда РФ от 28.10.2008№ 298П08 по делу М. // ВВС РФ. 2009. № 4. С. 26—27.
• [3] См. п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29; абз.
• [4] п. 3 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 05.09.1986 № 11; определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ № 24-АПУ14−3 по делуК. // ВВС РФ. 2015. № 3. С. 41. 2 См. Обзор надзорной практики Судебной коллеги по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2007 год // ВВС РФ. 2008. № 10. С. 30.
• [5] См. Федеральные законы: от 29.11.2012 № 207-ФЗ и от 30.12.2006 № 283-ФЗ;ст. 158 и 1596 УК РФ; п. «б» ч. 2 и п. «б» ч. 3 ст. 158 УК РФ; абз. 2 примечания3 к ст. 158 УК РФ; § 2 гл. 4.
• [6] См. п. 20 (в ред. до и после 16.05.2017) постановления Пленума ВерховногоСуда РФ от 27.12.2002 № 29; § 1 гл. 4.