Практики конструирования чужих в СМИ (на примере трудовых мигрантов)

Чужой — характеристика другого, возникающая в ситуации расхождения или несовпадения каких-либо черт другой культуры с теми, что приняты в своей культуре; обычно таким отличиям приписывается моральная значимость, а чужих воспринимают как однородную сплоченную группу без внутренних различий. Словарные толкования слова «чужой» также показывают, что в самом значении слова присутствует семантика постороннего, далекого подуху, взглядам. В контексте противопоставления чужим со смыслом свои обычно сопрягается положительная оценочность. Сам факт сравнения с чужими эту положительную оценку своих призван усиливать.

Почему не любят чужих?

Социолог Зигмунт Бауман указывает, что противопоставление своих и чужих строится не столько на объективных различиях, сколько на разных психологических установках. Свои вызывают чувство безопасности, доверия, от них ждут солидарности, готовности помочь, сочувствия. Чужие, напротив, чаще вызывают страх, подозрительность, антипатию [13].

Мир чужих часто не дифференцируется, за границами своего круга многие видят однородную опасную область неизвестных возможностей: чужие представляются как инакомыслящие, инакочувствующие, инакодействующие.

Есть и другие причины для беспокойства. В ситуации соседства с чужими, особенно если они приехали с других территорий, мы вынуждены постоянно делать сравнения своего и чужого, а это рождает дискомфорт. У чужаков иные привычки и обычаи, и если наш образ жизни не единственный, подрывается уверенность в его полной безопасности и надежности. Кроме того, многим кажется, что есть какие-то особые качества у чужаков, не испугавшихся покинуть собственную территорию и поселиться в недружелюбной среде. Они выглядят конкурентами за жизненные блага на нашей территории. А вдруг у них есть какой-то секрет выживания вдали от своих! И мы опять оказываемся в пространстве иррациональных, далеких от логики и фактов опасений.

Очень многие люди хотели бы жить в однородной культурной среде. Стремление избежать беспокоящих сравнений и необходимости учитывать обычаи и привычки других приводит к поиску, как сохранить незыблемую границу между своими и чужими. Например, применительно к трудовым мигрантам, приезжающим из-за рубежа, периодически обсуждается, в том числе в СМИ, как бы организовать жизнь приезжих в специальных анклавах, обеспечивающих их территориальное и духовное отделение; предлагается жесткое ограничение сроков пребывания иностранных работников; периодически звучат призывы к отправке «понаехавших» обратно на родину.

Между тем реальный этнический состав мигрантов, приехавших в Россию начиная с 90-х гг. XX в., после распада СССР, не подтверждает тезис, что все приехавшие — культурно чужие.

Во-первых, абсолютное большинство составляют русские, приехавшие из бывших республик СССР. Во-вторых, среди других мигрантов также преобладают граждане государств, возникших на постсоветском пространстве, где в течение 70 лет действовала одна система образования и была единая идеология, во многом единая культурная среда, так что общих черт с россиянами немало.

Однако трудовых мигрантов, приезжих маркируют как чужих, прежде всего, но внешним отличиям. По данным социологов, чаще всего граждане России при слове «мигранты» вспоминают «кавказцев», причем не считают важным различать, россияне ли это из автономных республик Северного Кавказа или граждане иностранных государств. Вторая большая группа трудовых мигрантов получила в России обобщенное наименование «таджики» — это люди, приехавшие из стран Средней Азии (включая граждан Узбекистана, Кыргызстана, Казахстана). Именно они во многом символизируют трудовую миграцию вообще, и слово «таджик» часто употребляется как синоним «гастарбайтера». Третья различимая группа — «китайцы», так обычно называют всех приехавших на заработки из Юго-Восточной Азии, включая, например, вьетнамцев и корейцев.